***
- Дженсен, вот это да! Как же мы по тебе скучали! – Марк встал из-за стола и распростер руки для объятия. – Куда же ты пропал, мальчик мой? - Верится с трудом, - Дженсен вовсе не разделял веселый настрой Марка. Он огляделся вокруг, в кабинете директора так ничего и не изменилось за это время: бумаги все также небрежно заваливали весь стол, на углу стояла слегка потертая с подтеками кофе любимая Марком красная кружка с надписью «король ада», на полках стеллажей копилась пыль, гудел старенький компьютер, не поменявшийся в размерах фикус все также стоял в углу - да, здесь все по-старому. Словно Дженсен совершил путешествие во времени и вернулся назад. - Джен, ну что ты, как бука, надулся. - Может, потому что вы все меня предали. Отказались, лишь бы проблем себе не нажить, - насупился Дженсен. - Да ладно тебе, все ведь хорошо? Ты сам прекрасно знаешь, что за человек этот Падалеки. Я, правда, рад что ты вернулся. К тому же, если помнишь, я тебя предупреждал. - А ну тогда это все несомненно меняет. - Джен, признаю, я струхнул. Не хотел усложнять жизнь ни себе, ни всем остальным. Но я правда переживал за тебя. Я наведывался на твою квартиру, там уже жили другие люди, звонил – ответа не было. Я уже набрался храбрости, чтобы съездить к Падалеки, но ты сам объявился, - Марк подошел поближе, но уже не пытался к нему прикоснуться. - Долго же ты собирался. - Ну уж прости, что подвел тебя. Знаешь, порой наши жизни нам не принадлежат. И думаю, как бы я ни пытался изменить что-то, он бы все равно тебя не отпустил. А вот театр вполне могли бы прикрыть и все остались бы без работы. Но мне правда интересно, что с тобой было и надолго ли ты к нам. - Возможно насовсем. Если примете. - Дженни, ну о чем ты! Конечно, примем. Да я рад безмерно, что ты вернешься на сцену. Предлагаю это отметить. Будешь бурбон? - Нет, спасибо. Лучше чай. - Все, что пожелаешь. Усаживайся поудобней и рассказывай, я весь в твоем распоряжении.***
Жизнь постепенно вернулась в прежнее русло. Дженсен вновь жил в своей небольшой уютной квартирке, играл в театре, наладил общение с Марком и актерами. И хотя его изрядно доставали сплетни, вращающиеся вокруг него и с удовольствием передающиеся из уст в уста, жизнь, в общем-то, наладилась и устаканилась. Он вновь был там, откуда его бесцеремонно забрали, и куда он так упорно стремился вернуться. И надо же, странная штука, удовлетворения Дженсен не чувствовал. И если раньше он был всем доволен и не хотел ничего менять, то теперь он постоянно чувствовал нехватку, недостаток чего-то. И Дженсен боялся, что это что-то он своими же руками изгнал из своей жизни. Пару раз Эклз замечал Джареда, тайком за ним наблюдающим из-за угла здания или из автомобиля, припаркованного недалеко от театра или его дома. Джаред не делал попыток приблизиться к нему, и в такие моменты Дженсен, сам себя не узнавая, испытывал легкое разочарование. Но подойти он тоже не решался. Так что оставалось наблюдать издалека за тем, кто наблюдал за ним. Краски жизни стали немного блеклыми, и ранее любимая работа уже не приносила удовольствия. Он словно жил на автомате, не понимая толком где он и зачем. Эмоции притупились, и вживаться в заданную роль стало сложнее. Так что, когда ему внезапно стал оказывать знаки внимания один из актеров, недавно присоединившийся к их труппе, Дженсен растерялся и очень удивился. Его звали Кайл, он был высок, красив и имел выразительные голубые глаза, черные пышные ресницы и высокие скулы. Он пригласил Дженсена в кафе после репетиции, и три часа пролетели незаметно за оживленным разговором. С Кайлом было интересно. Он был умен, галантен, не лез с поцелуями и не распускал руки. И он определенно уже был посвящен во все слухи про Эклза, но это его нисколько не смущало и не пугало. Дженсен был бы рад иметь такого друга. Да, Кайл был ему симпатичен, возможно у них бы даже что-то и получилось. Но, похоже, уже не в этой жизни. Пару дней назад Дженсен узнал, что ждет ребенка. Он стал чувствовать себя неважно, и поддавшись уговорам Марка сходить к врачу, выяснил, что это вовсе никакая не депрессия, а самый что ни на есть настоящий ребенок. Об аборте Дженсен даже думать не мог. А вот о том, чтобы сообщить второму отцу о прибавлении он думать мог, но и только. Ребенок – это очень важно. Это самое ценное что только может быть. Но быть с Джаредом только из-за ребенка… Вряд ли у них что-то получится. Они слишком разные, да и возможно ли, что Джей, будучи ужасным собственником, подчинив себе полностью его жизнь, не увлечется однажды кем-то более молодым и соблазнительным. Дженсен боялся полюбить, боялся быть отвергнутым. Он пытался обезопасить себя от боли, которую приносит любовь. Но получалось, что он не жил, а прятался все это время. И продолжает делать тоже самое с еще большим рвением, потому что однажды он оглянется по сторонам и не увидит Джареда Падалеки, следящим за ним. Это неизбежно. Ведь это жизнь. Но теперь в нем живет частица Джареда. И он уже не одинок.***
Дженсен еле приволок свои ноги домой, закрыл за собой дверь, бросил ключи на тумбу в прихожей и, привалившись к стене, тяжело вздохнул. Беременность давалась ему тяжело. Постоянно тошнило, но при этом хотелось есть, кружилась голова и все время стабильно хотелось спать. Но каждое утро нужно было заставлять себя вставать и идти в театр, как бы паршиво ему ни было. В такие моменты Дженсен ненавидел сам себя и весь мир заодно, потому что до ужаса хотелось внимания, заботы и тепла, а он был совершенно один, но все же он считал, что поступает правильно, не беспокоя Джареда. У них бы ничего все равно не получилось. Это он повторял себе каждый день как мантру. Хорошо, что доктор все же уговорил его взять неделю больничного, тем более, что до премьеры нового спектакля у него еще остается достаточно времени для репетиций. Дженсен разулся, повесил куртку на вешалку и сделав пару шагов буквально упал на диван. Хорошо жить в маленькой квартире. Все под рукой. Нашарив пульт, он включил телевизор. И первое, что он увидел, было отрывком передачи канала про животный мир, где гиены, отрывая куски мяса от костей, некогда принадлежавшим антилопе, были в разгаре трапезы. Дженсен, выругнувшись, прикрыл рот ладонью и тут же помчался в ванную.***
Пропив неделю после известий о романе Дженсена, Джаред наконец пришел в себя. Если точнее, то после проигнорированных звонков от матери, приехал Джеффри Морган, который, поняв, что втолковывать сейчас что-то Джею бесполезно, просто окатил его ведром ледяной воды, запихал в душевую кабину и выкрутив кран холодной воды на максимум, безапелляционно заявил, что ждет его через двадцать минут в гостиной свежим и выбритым. Протрезвел Джаред быстро. А после разговора с отчимом и вовсе расхотел киснуть. Джеффри был прав. Только слабаки сдаются и запивают горе алкоголем. «Хочешь сказать, что я ошибся, когда выбрал тебя главным наследником и передал свое дело, хотя у меня еще двое сыновей от предыдущих браков? Перестань быть размазней и соберись! Хочешь чего-то – иди к этому. Пока ты просиживаешь свою жопу, ничего не сдвинется само собой. Я вижу, ты раскис, парень. Я такого за тобой не замечал никогда. Поэтому у меня для тебя новость. Ты влюбился. А раз так, то борись, какие бы там препятствия не встречались на пути. Мне твоя мать тоже заявила вначале, что не любит меня. Я ее ждал десять лет, Джаред. И дождался. И пусть она согласилась быть со мной скорей от безысходности и горя, чем от великой любви, сейчас она любит меня и ты сам это видишь. Потому что моя любовь ее отогрела. Я говорю сейчас, как последний романтик. Но это так. Мы с твоей мамой очень счастливы». Джаред просидел весь вечер в кабинете, обдумывая слова отчима и заодно разбираясь с накопившимися делами. И он уже почувствовал себя уверенно, составив в голове план действий по отношению к Дженсену, но Джеймс, его правая рука и незаменимый помощник, умудрился одним действием нарушить все планы. - Сэр, это пришло сегодня от детектива, что вы наняли. - Что там? – Джаред подобрался, затаив дыхание, подготовился морально к тому, что там будут очередные фотографии Дженсена и того мудака в кафе или ресторане, а может, они на этих фото целуются или того хуже… - Это копия карты мистера Эклза. - Карты? Какой карты? - Медицинской, сэр. Напоминаю вам, что это противозаконно. Но решать вам. - Дай сюда и займись делами, оставь меня. - Как скажите, босс. Джеймс тихо удалился, прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь, оставляя Джареда в оглушающей тишине осознавать то, что он только что прочитал. От очередного разгрома всего, что попадется под руку, его удерживала лишь одна мысль.