Буду пристально следить за тобой

- Квартира и правда неплохая, но тебе будет лучше у меня дома. У нас, точнее. Клянусь, я не стану тебя запирать. Будем жить душа в душу, Джен, правда. Съездим в клинику, проверимся. Хочу быть уверен, что наш малыш растет здоровеньким, - Джаред поцеловал его в плечо, погладил животик, по-прежнему крепко удерживая в объятиях. Дженсен грел спину о грудь Джареда, утопая в его крепких руках, и можно было бы поспорить, но как-то не хотелось… все равно ведь - раз допустил ближе вытянутой руки - увезет, украдет и запрячет. С этим бороться невозможно, да и нужно ли теперь. Теперь, когда они поговорили и все выяснили, когда Джаред знает, что он носит его ребенка. Теперь Падалеки уже не остановить. Не будь он тем самым Падалеки, о котором говорит весь город. Но за личную свободу повоевать еще явно придется. Ох, как придется. - Чудные будут папаши у малыша. - Самые лучшие, - губы Джареда нашли его щеку и звонко чмокнули, а руки все также не отпускали. - Знаешь, я уже наблюдаюсь у врача, - осторожно начал Дженсен. - Значит, будешь у еще одного. Ничем не хуже твоего. Вот, пожалуйста, проверил границы, называется. - Я не собираюсь оставлять театр, - продолжил упрямец, сидевший на коленях у Джея, чуть нахмурив брови и готовясь к глухой обороне. - И не надо. Когда будешь хорошо себя чувствовать, будешь ходить на репетиции и участвовать в спектаклях. - А когда не буду? - Тогда будешь отдыхать. - Джей, так дела не делаются, пойми. Никто не будет ждать, когда я соизволю выйти на сцену… - Подождут. - С чего такая уверенность? – Дженсен заподозрил самое неладное. - С того, что театр теперь твой. - Что? Что ты сказал? – Дженсен заерзал у него коленях, силясь повернуться к нему лицом и вытрясти все ответы. - Успокойся, строптивый мой, - Джаред не давал вырваться, мягко удерживая. - Я хотел его тебе подарить еще до того, как узнал про ребенка и после того, как ты ушел от меня. Марку приказа... попросил его не говорить тебе ничего. Но по факту хозяин теперь там - ты. Так что можешь давать спектакли в перерывах между токсикозом. - Джаред, ты неисправим, - Дженсен перестал елозить и насупился. - Ну, хороший мой, я ведь люблю тебя и хочу, чтобы было как лучше. Если я делаю что не так, так ты мне подскажешь, - Джаред целовал его везде, где придется. – Захочешь, продам театр обратно, но только чтобы никаких переработок! - На каких это основаниях такие приказы? – шумно засопел недовольный Эклз. - Так ты ведь… знаешь, ты ведь не дал сказать самого главного. - О чем это ты? – Дженсен все же вывернулся и теперь смотрел прямо в глаза тирану по имени Джаред Падалеки. - Я хотел… ну знаешь, хотел, как полагается. Я вообще его купил еще до того, как узнал про малыша… - А? – испуганно отшатнулся Дженсен, соскользнув с его колен на диван. - Да не пугайся ты так, детка. Это всего лишь закругленная полоска метала ну и… обещание быть с тобой… ну скажем, вечность… - Джаред достал из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку красного цвета и, посмотрев на шокированного Дженсена, продолжил. - Джен, твои глаза сейчас похожи по размеру на кольца Сатурна, но все же скажи… Ты хочешь, чтобы наш с тобой ребенок родился в полноценной семье и носил одну с тобой фамилию? - Ты хочешь… - отмер Дженсен. – Чтобы ребенок носил мою фамилию? - Ты все еще тормозишь, но это ничего, пройдет, - заверил его спокойный, как слон, Джаред. - Нет, Джен, мою фамилию, как и ты, в общем-то. Падалеки ухватил левую руку Дженсена и, откинув большим пальцем другой руки крышку коробочки, поднес к лицу Эклза простое и тонкое кольцо из желтого золота. – Если надумаешь сказать «нет», хочу сразу предупредить – я не отстану, пока ты не согласишься. Буду ночевать под дверью, я и коврик мягкий прикуплю. Будешь выходить утром из квартиры и запинаться каждый раз об меня. Ужасно неудобно будет, знаешь ли. - Ужасно неудобно, - завороженно повторил опешивший Дженсен, но быстро ожил. – Ты неисправим! Ты! Ты… тиран! Вот, кто ты! Тебе лишь бы всех и вся контролировать! Лишь бы все по-твоему! Да ты… Дженсен кидал в него все, что подворачивалось под руку: подушки, тапки, пульт, пиццу… Джаред весело отбивался и со всем соглашался. Под градом всевозможных снарядов он все же добрался до желанного, пригвоздил Джена к дивану и заставил капитулировать одними лишь поцелуями. А кольцо с гравировкой «J and J» уже поблескивало на безымянном пальце Дженсена, которому осталось побыть Эклзом всего лишь пару недель.

***

Джаред, каким бы лапушкой не пытался казаться, упорно продолжал подчинять его жизнь себе. Снова на те же грабли, да Дженсен? Сначала увез Дженсена к себе, теперь уже не в багажнике, и на том спасибо, а в бронированном внедорожнике на заднем сидении, не переставая обнимать и шептать на ухо ласковые глупости. Обновил Дженсену гардероб, хоть еще и рано было, но не удержался от похода в этот заманчивый бутик «все для беременных». Дженсен обзавелся вещами на все девять месяцев вперед, мягкими и удобными, заодно и красивыми, только это не гарантировало, что Джей не затащит его в подобные магазины еще раз десять-двадцать за всю беременность. Потом Дженсена повезли в дорогущую клинику на прием к такому же дорогому врачу и явно довольному своей работой. Джен понимал, что для ребенка и сам готов был на все, лишь бы дать самое лучшее его крохе. Но расточительность Джареда слегка пугала и угнетала. Правда, Джен вовремя вспомнил, что Джаред на самом деле не является избалованным ребенком богатых родителей, а пережил немало трудностей и сам сделал себя, так что может позволить заботиться о своем ребенке, как того захочет. Джареду ведь явно хочется дать своему сыну или дочери все самое лучшее. Все, чего он сам был лишен. Новый доктор Белс осмотрел Дженсена, прописал кучу витаминов и улыбался во все тридцать два, заверив Дженсена, что все пройдет замечательно. Под конец бесконечно суетливого и утомительного дня Дженсен сидел у камина с кружкой теплого молока в руках, укутанный мягчайшим клетчатым пледом, и держался из последних сил. Но силы сдали, гормоны одержали победу, и первые слезинки покатились по его щекам, затапливая зеленые грустные глаза. - Джен, сладкий, что случилось? – Джаред, заставший его в таком состоянии, опустился перед ним на колени и заглядывал в глаза, словно покинутый всеми щенок, надеющийся на ласку. - У меня нет никого… я даже… не с-смогу познакомить нашего малыша с бабушкой и дедушкой… - всхлипывал Дженсен. - Детка… мне очень жаль. Но у нашего маленького будет самый лучший на свете папочка и я. Мы будем его так любить, как никто и никого. - А к-как же т-твои? – заикаясь и глотая слезы, пробормотал расстроенный Дженсен. - Эм… Про Джеффри я тебе вроде как рассказывал. Может, это была и не самая лучшая характеристика, но дедом он будет замечательным, поверь. А мама, да она еще к малышу ревновать будет. Она же хотела как лучше, детка. Думала, тебя убедить мне довериться. Давай устроим прием, а? Позовем самых близких. Как тебе? Объявим о помолвке. Познакомишься поближе с моей мамой и с Морганом. Пусть Марк придет, кто еще из театра. Только не Кайл, конечно. А то я за себя не ручаюсь. Нет, я знаю, малыш, у вас ничего не было, я верю тебе. Но этот гад, лучше мне его не видеть, как представлю его с тобой… - Ладно, давай, - улыбка проявилась на лице Дженсена, словно радуга после дождя проступила. – Ненавижу гормоны. Я размазня, да? - Джен, не смей так думать о себе, ты самый лучший. Ты просто слишком загоняешься. Тебе надо больше отдыхать. Хочешь посмотрим старые-старые фильмы про Коломбо? Ты так любишь их. - А-а они будут проигрываться у тебя? – удивился Дженсен, всхлипнув напоследок. - Старье, Джен, перезаписывают. Про такой шедевр не могли забыть. Я подключу и проведем вечер под классику детектива. Ты хочешь сладкий или соленый попкорн? - А... можно вместе? - Соленое и сладкое вместе? – Джаред даже не моргнул. – Конечно. После четвертой серии старейшего детектива Дженсен все же отрубился, привалившись к Джареду и пригревшись в его объятиях. Джаред на руках отнес его в спальню. Они не успели обсудить этот вопрос, но выделять будущему супругу и отцу его ребенка отдельную комнату в его планы никак не входило. Обняв всеми конечностями Дженсена под теплым пуховым одеялом, Джаред счастливо вздохнул и не прошло и десяти минут, как он уже сопел в унисон с будущим мужем.