…The howling wind when the snow falls on the earth… …Terror in the night When the wolves cry… [...Воющий ветер, когда снег падает на землю... …Ужас в ночи, когда «плачут» волки...] (Theatre Des Vampires – When the Wolves Cry)
Зима – довольно суровое время. Все слабые создания, которые без проблем могут стать пищей, погрузились в спячку. А оставшиеся существа сами с удовольствием перекусят зазевавшимся созданием. Так что найти пропитание очень сложно. Да и в лесу, засыпанном снегом до двух метров, не так-то просто спрятаться, а следы на снегу выдадут твой путь с головой. А уж на равнине спрятаться вообще невозможно. Маленький волчонок испытал все прелести зимы на своей шкуре. Тощий, с еле затянувшимися следами от чьих-то зубов, он упрямо шёл против ветра. Зло ревущая вьюга секла морду снегом, засыпала глаза, толкала обратно, сжигая и без того невеликие силы волчонка. Увы, но упрямство не могло заменить отдыха. Сделав очередной рывок вперед, волчонок упал в снег. Лапы отказались его слушаться, окончательно потеряв чувствительность от холода и отсутствия сил. Ужасно хотелось есть. Мясо оленя, на чью тушу волчонок наткнулся почти неделю назад, уже давно переварилось. Тогда волчонок с отвращением ел падаль, но сейчас не отказался бы даже от тухлятины. Лишь бы она была... В зимнем лесу и так не просто выжить. А уж если ты ещё и слабое дитя, то ты обречён. Вокруг предостаточно более крупных хищников, которые с удовольствием тобой пообедают. А рядом нет взрослых, которые встали бы на твою защиту. Вспомнив о родителях, волчонок зажмурился и тихо заскулил. Нет больше их уютного логова-избушки, стоящего на окраине небольшой человеческой деревеньки, затерянной в бесконечных лесах Фронтира. Нет больше отца, изукрашенного шрамами, полученными в боях за жизнь. Нет больше хохотушки-мамы, от которой вечно пахло травами. Всё погибло в огне. В огромном костре, который люди устроили из их дома. Кто-то увидел отца в волчьем обличии и сообщил остальным. А остальные решили, что оборотень должен быть уничтожен. И его жена, которая на самом деле никакая не знахарка, а самая настоящая ведьма, несущая зло людям. И их сын, «волчий выродок». И это несмотря на то, что отец никогда не нападал ни на кого из деревни, хотя и мог. А мама постоянно лечила их, и многие оставались живы только благодаря ей. Но люди не умеют ценить хорошее. Они боятся того, что сильнее их. И поэтому, сколько бы добра они не видели от нелюдя, он всё равно должен умереть. Причём, как можно мучительней. Когда люди напали на их дом, родители заставили малыша бежать прочь. А сами остались, чтобы прикрыть своё дитя от погони. И дорого продали свои жизни. Отец положил тогда почти всю деревню, а тех, кого не убил, довольно сильно потрепал. Без помощи лекаря раненные не протянули долго. Оставаться на пепелище их дома, ставшего могилой родителей, не имело смысла. Поэтому волчонок ушёл прочь, идя, не разбирая дороги. Первое время ему везло: часто попадались не очень опасные звери, домашняя скотина людей, да и сами люди. А потом ударили морозы, людские поселения остались позади, и волчонок оказался на волосок от смерти. Да и более крупные хищники, не обращавшие раньше внимания на такую мелочь, как волчонок, из-за отсутствия иной пищи начали вести за малышом охоту. Один раз ему удалось вырваться, отделавшись хоть и глубокими, но не смертельными ранами. Но в следующий раз ему могло и не повезти. Поэтому волчонок выбрал своей дорогой равнину, рассчитывая на то, что никто в здравом рассудке не обитает там из-за свирепствующей лютой вьюги. И оказался прав. На равнине не обитало ничего живого. Вот только волчонок не рассчитал сил. И теперь, похоже, эта равнина станет его могилой. Сознание плыло, волчонок начал бредить. Ему слышался подбадривающий рык отца, чудились ласковые прикосновения матери. Ноздри щекотал привычный запах трав, снега и... крови. Волчонок с трудом приоткрыл глаза. Крови? Откуда здесь, в этой снежной пустыне, может быть запах крови? Над ним нависала прекрасная юная девушка, будто вышедшая из сказок. Малыш с удивлением отметил, что незнакомка слишком легко одета для лютой зимы. Сильный ветер без труда распахивал чёрный тёплый плащ с чёрным меховым воротником, накинутый на хрупкие плечи. А под плащом было всего лишь тонкое белое платье, совершенно не приспособленное для зимы. Разве человек не замёрзнет в такой лёгкой одежде? Хотя нет, незнакомка не являлась человеком. Люди пахнут совсем по-другому. Взгляд волчонка поднялся выше, к красивому бледному лицу с хищными чертами, которое обрамляли припорошенные снегом алые локоны цвета свежей крови. Малыш встретился с её глазами, и по его замёрзшему телу прокатилась испуганная дрожь, заставившая встать дыбом шерсть. Глаза цвета крови яснее ясного говорили о происхождении незнакомки. Аристократка. Госпожа. - Госпожа, не нужно подходить к нему так близко. Это может быть опасно! – раздавшийся откуда-то сбоку голос с большим трудом дошёл до угасающего сознания маленького оборотня. Что, здесь есть кто-то ещё? - Вольф, не занудствуй! Он при смерти и попросту не способен причинить мне вред, – раздражённо отмахнулась вампирша. Неожиданно она скинула с себя плащ и накрыла им волчонка. - Не бойся, малыш. Я не причиню тебе вреда. Последним, что запомнил волчонок, была мягкая, невероятно красивая улыбка, тонкий еле различимый запах крови, исходящий от вампирессы и хрупкие, но сильные руки, кутающие его в плащ. И тихий шёпот, оставшийся в его памяти навечно: - Я больше не позволю тебе страдать...***
Гости расходились с пути оборотня, как стайка спугнутых крыс. Некоторые пытались скалиться, но, получив в ответ куда более кровожадный рык, поджимали хвосты и убирались куда подальше. Хин брезгливо поморщился, проводив взглядом отпрянувшего от него мутанта. Вольф прав, эти «гости» - всего лишь кучка паразитов. Куча падали, после смерти бессмертных хозяев возомнившая себя властителями мира. Оборотень совершенно не понимал, почему хозяйка терпит их. На её месте о устроил бы забавную игру – «поймай и убей». Было бы очень забавно посмотреть, как эти жалкие ублюдки, пытающие походить на аристократию, будут в ужасе разбегаться. Но, к разочарованию Хина, хозяйка строго-настрого запретила охотиться на «гостей». В обязанности оборотня входило только следить за порядком. К тому же, оборотня немало раздражал этот чёртов охотник. Почему госпожа позволила ему дойти до замка? Один приказ, всего одно слово – и верные слуги стёрли бы его с лица земли, будь он хоть самим Предтече! Но госпожа промолчала. И позволила ему добраться до самого сердца Даркфайра – до неё самой... Зачем? Почему она так решила? Хин порывался ослушаться и уничтожить того, кто представлял угрозу для его бесценной хозяйки. Но Вольф не позволил ему этого сделать. За что Хин до сих обижался на призрака. Почуяв еле ощутимый запах тлена, смешанный с запахом человеческой крови, оборотень глухо зарычал. Опять этот охотник бродит по замку и что-то вынюхивает! Хин крадучись последовал за запахом: следовало проследить, чтобы дампир не забрёл, куда не следует. Чем дальше оборотень следовал за охотником, тем тревожнее становилось у него на душе. Если дампир так и будет идти вперёд, никуда не сворачивая, то прямиком упрётся в двери, ведущие в подземелья. А там... Хин непроизвольно перешёл на бег, сметая всё и всех на своём пути. Там, в глубине подземелий, в глухом гробу, наполненном землёй, отдыхала хозяйка. Она спала глубоким сном, который действительно можно было назвать младшим братом Смерти. В таком состоянии вампиры совершенно беззащитны. И если охотник найдёт её... Стиснув зубы, оборотень оборвал мысль на полуслове. Нет, ни за что! Он никому не позволит угрожать его госпоже! Свернув в один из примыкающих к основному коридорчик, оборотень направился другим путём, стараясь добраться до двери раньше, чем там окажется дампир. Поплутав какое-то время по лабиринтам коридоров, знакомых с детства, Хин оказался на месте. Принюхавшись, оборотень облегчённо выдохнул. Он успел первым. Услышав тихий шорох шагов в главном коридоре, Хин обернулся на звук, непримиримо скрестив на груди мускулистые руки. Два взгляда, зверино-жёлтых и равнодушно чёрных глаз, скрестились, как клинки. - Что ты тут потерял? Это запретная территория! – даже не сказал, а угрожающе прорычал оборотень. - Почему? – равнодушно поинтересовался дампир. - Это приказ госпожи! - Почему я должен слушаться тебя? Такой ответ заставил оборотня удивлённо застыть. Он ни разу не слышал такого ответа. Ещё никто так нагло не игнорировал его угрозы! Что этот дампир вообще возомнил о себе?! Как он смеет игнорировать приказы госпожи?! - Убирайся отсюда, – сделал последнее предупреждение Хин. Но дампир проигнорировал и его, продолжая всё так же спокойно стоять. Оборотень хищно улыбнулся. Ну что ж, он попытался ограничиться только словами. Но раз этот упрямый дампир ничего не понимает, то придётся применить силу. Заметив многообещающую ухмылку оборотня, Ди напрягся и приготовился к нападению. Оборотень оказался на порядок сильнее и быстрее своих сородичей, которые когда-либо попадались Ди. Следовало быть осторожным. Дампир позволил Хину атаковать первым. Уворачиваясь от ударов когтями, охотник неторопливо потянулся за мечом. А оборотень будто бы и ждал этого. Нанеся очередной удар в пустоту, оборотень неожиданно ударил другой в грудь дампира. Ди не хватило буквально доли секунды для уворота. Всё что он мог сделать, это слегка сместиться в сторону, отчего удар пришёлся не по грудине, куда целился слуга аристократки, а по правой стороне груди. Послышался тихий хруст рёбер. Дампир поспешно отскочил в сторону, и острые звериные когти вспороли воздух, а не его живот. Сплюнув кровь на пол, охотник поднял на оборотня по-прежнему холодный взгляд. Кажется, удар Хина сломал ему рёбра, и один из осколков кости пропорол дампиру лёгкое. Рана, конечно, не смертельная, но она замедлила движения Ди, что не предвещало ничего хорошего. Хин довольно оскалился, обнажив волчьи клыки. Пригнувшись к полу и по-звериному подобравшись, он вновь ринулся в атаку, стремясь воспользоваться слабостью противника. Но Ди вновь увернулся, хоть и с трудом: вампирская регенерация делала своё дело, но, к сожалению, повреждение зарастало недостаточно быстро. Выхватив, наконец, меч из ножен, Ди нанёс удар. Распалившийся боем оборотень не ожидал этого и чуть было не лишился руки. Но в последний момент умудрился извернуться, и лезвие меча его всего лишь оцарапало. Глухо зарычав, Хин поспешно разорвал дистанцию. Но охотник не собирался дожидаться, пока противник соберётся для нового удара. Молниеносно оказавшись рядом, Ди нанёс новый рубящий удар. Но оборотню и в этот раз удалось увернуться, хоть и с большим трудом. Смертельный танец продолжался. Противники были равны по силе, но Хин начал немного сдавать. Да, он был силён и быстр, но... ему банальнейше не хватало опыта. Он привык драться с куда более слабыми противниками, да и мечников среди них не было. Так что он совершенно не знал, как нужно вести бой, и полагался лишь на инстинкты. К тому же, превосходство длинного клинка над когтями и клыками было очевидно. Ещё одним врагом оборотня была самоуверенность. И она его подвела. Поведясь на ложный выпад, Хин непозволительно открылся. Ди воспользовался этим и достал противника колющим ударом. Клинок пронзил левое плечо оборотня. Оборотень застыл на мгновение, поражённый болью от клинка, содержащего в себе серебро, и тем фактом, что кто-то вдруг сумел его ранить. И это промедление стало смертельным. Охотник вытащил клинок из раны и занёс его для нового удара, который должен был отрубить сопернику голову. - Немедленно прекратите! Неожиданный окрик подоспел как раз вовремя. Остановив меч в миллиметре от шеи оборотня, Ди оглянулся к говорившему. Лицо спешащего к дерущимся Вольфа было как всегда неподвижно. Но вот пышущие яростью светло-серые, почти белые глаза, казалось, были способны на месте испепелить любого. Мощным телекинетическим ударом призрак отбросил сражающихся в разные стороны. - Госпожа не терпит драк в своём доме, – суровым тоном произнёс дворецкий. Под настороженным взглядом призрака Ди поднялся с пола, вернул меч в ножны и, повернувшись, зашагал прочь. Проводив дампира неприязненным взглядом, Вольф обернулся к Хину. Тот выглядел жалко: нанесённая серебряным оружием рана немилосердно жгла, доставляя оборотню ужасную боль. - Зачем ты напал на него? – тяжело вздохнув, поинтересовался Вольф. Оборотень не ответил. Лишь обжёг дворецкого взглядом, а затем перевёл глаза на закрытые двери подземелий. - Госпожа будет расстроена. - Я знаю! – огрызнулся оборотень, поднимаясь. - Она будет расстроена тем, что кто-то посмел причинить тебе боль. Хин удивлённо вздрогнул. Госпожа будет... волноваться из-за него? Это грело душу. - Подожди, я помогу. Вольф приложил бесплотную ладонь к плечу, с другой стороны от раны, и послал телекинетический импульс, вытолкнувший из раны отравленную серебром кровь. - Так тебе будет легче её зарастить. - Спасибо, – буркнул оборотень. - Возвращайся к себе и не высовывайся до полного восстановления. Хин послушно кивнул и удалился. Вновь тяжело вздохнув, Вольф проводил оборотня хмурым взглядом. Глупый, самоуверенный мальчишка! Госпожа спасла его и дала ему новую жизнь... И Хин это прекрасно помнил, отплачивая за это бесконечной, даже чрезмерной преданностью. Если леди Батори прикажет ему умереть – он не задумываясь выполнит её приказ. Упрямый мальчишка готов разорвать в клочья любого, кто посмел бы угрожать его госпоже. Вольф покачал головой. Такая слепая преданность не доведёт до добра. Верность заменяет мальчишке и мозги, и чувство самосохранения. И однажды найдётся тот, кто окажется более сильным и хладнокровным, и, не задумываясь, воспользуется этой слабостью. Хорошо ещё, что этот охотник не желал его убивать. Иначе сейчас холл украшала бы бездыханная тушка оборотня. Оглядев оставшиеся на полу пятна крови, дворецкий позвал прислугу - теней. Нужно уничтожить все следы сражения, чтобы госпожа не видела их. Не стоит её расстраивать. Хоть всё и обошлось, но Вольфа продолжало терзать смутное чувство тревоги. Должно было произойти что-то плохое. Что-то, что станет первым шагом к концу. Это чувство раздражало призрака, но понять, что служит его причиной, он не мог. И это раздражало ещё больше. Вольф не хотел, чтобы что-то причинило боль его госпоже. На пороге холла дворецкий обернулся, бросив взгляд на двери подземелья, и тихо прошептал: - Просыпайтесь быстрее, миледи...***
Небо медленно наливалось багрянцем, разливаемым заходящим светилом. Приближалась ночь. И, будто чувствуя это, глубоко под землёй, в тёмных подземельях замка, пробуждалась ото сна вампиресса. Сделав глубокий вдох, она медленно открыла глаза и вперила расфокусированый взгляд в крышку гроба. Липкие путы не сна даже, а оцепенения, медленно отпускали разум. Мина ненавидела это состояние. Ненавидела этот сон, так похожий на смерть. Но, увы, была не в силах что-то изменить. Единственное, что мирило её с этим состоянием, это даруемое сном забвение от терзающих мозг мыслей. Окончательно проснувшись, аристократка отодвинула крышку гроба. Сев, она поправила волосы и провела ладонью по лицу, прогоняя остатки дневного оцепенения. Затем задумчиво оглядела своё дневное пристанище и, раздосадовано фыркнув, покинула его. Спать в гробу Мина тоже не любила, делая это лишь тогда, когда это было жизненно необходимо. Увы, такова физиология вампиров: настоящий отдых им может принести лишь сон в гробу. Он избавлял от усталости и придавал новые силы. А после последнего «выхода в мир» хороший отдых был ей весьма необходим. Медленным шагом бредя по подземелью, леди Батори планировала занятия на этот вечер. Следовало бы показаться на глаза гостям, иначе это уже становится невежливо. Как хозяйка, вампиресса должна уделять своим гостям должное внимание. К тому же, пробуждающаяся жажда требовала свежей крови. Следует послать слуг на поиски донора, куда-нибудь подальше от Даркфайра – жителей хранимого ею города аристократка не трогала. Ну, за исключением тех, кто переступал законы. Подумав о городе, Мина вспомнила ещё об одном деле. Нужно будет послать слуг в город, чтобы узнать, как люди приняли нового мэра. Но от мыслей её отвлекло резанувшее по нервам чувство опасности. Кому-то из её слуг грозила смерть. Сорвавшись с места, вампиресса понеслась туда, откуда исходил сигнал опасности. Но, как бы она не спешила, она опоздала. Затухающий багрянец заката, льющийся из-за широкого окна, окрашивал коридор в цвет крови. И, будто бы дополняя картину, в воздухе висел тяжёлый запах с привкусом железа. Запах свежепролитой крови. Почуяв его, Мина застыла. Нет... Нет, только не это!.. Нет!!! У стены, спрятавшись в тени колонны, виднелось несколько силуэтов. Пара фигур держала за руки третью, а ещё трое наносили удары по животу и груди удерживаемого. Увидев аристократку, пятеро неизвестных, оказавшихся мутантами, поспешили исчезнуть, бросив того, над которым вершилась расправа. Стукнувшись об пол, он лишь глухо охнул. Мина медленно подошла к лежащему телу, чуя мёртвым сердцем, кого там увидит. И боясь сделать последний шаг. - Хин... Оборотень выглядел ужасно. Вся его грудь была выпотрошена и представляла собой ужасающее зрелище. Выломанные рёбра костяными лепестками торчали из груди, открывая внутренности. Кости ног и рук были просто превращены в муку. Даже такой живучий и сильный оборотень как Хин не мог залечить столь чудовищные раны... И Мина не могла ничего сделать для того, чтобы его спасти. Лишь упасть рядом с ним на колени, притянуть его к себе и наблюдать, как остатки жизни по каплям покидают тело её верного слуги. Её приёмного дитя... - Гос... пожа... Вампиресса вздрогнула от хриплого шёпота умирающего. - Хин... Прости, я не выполнила своё обещание.Тебе пришлось страдать из-за меня... У оборотня хватило сил отрицательно покачать головой и сильнее прижаться к госпоже. Его сердце сделало несколько глухих ударов и остановилось. Жаль, что вампиры не умеют плакать. Мине сейчас этого очень бы хотелось. - Госпожа, что случил... Дворецкий осёкся, увидев сидящую на полу вампирессу, баюкающую на руках обезображенное, остывшее уже тело. Остекленевший, бессмысленный взгляд алых глаз был обращён в никуда. - Простите, мне не стоило уходить... - Где ты был? - совершенно бездушный голос аристократки навевал жуть даже на бесплотного призрака. - Я был в городе. Смотрел, как люди примут нового правителя. - И? - Они прекрасно его приняли. В коридоре ненадолго повисло тягостное молчание, прерванное Вольфом. - Что прикажете делать с... преступниками? - Они не могут покинуть замок. Найди их и приведи ко мне. Можешь применить силу, но не смертельно. Они должны умереть от моей руки. Мина поднялась с пола. Выглядела она довольно жутко: механические движение, похожие на движения марионетки в неумелых руках, остановившийся взгляд, измазанные в крови одежда, руки и лицо... Подняв тело Хина, она медленно побрела прочь. Неправы те, кто считают, что вампиры не испытывают никаких эмоций. Они могут так же, как и люди, злиться, испытывать радость, быть счастливыми... И ломаться от душевной боли и потерь. Гляда в спину удаляющейся госпоже, Вольф думал лишь об одном: только бы она не сдалась. Резким движением руки дворецкий призвал слуг-теней и направился в сторону гостевых комнат. Кое-кому следует преподать урок. Такой, который бы они усвоили раз и навсегда - никто не смеет причинять вред вампирам.