Рассвет кровавой удачи

Джен
NC-17
Завершён
21
автор
Размер:
215 страниц, 24 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
21 Нравится 50 Отзывы 5 В сборник Скачать

Глава №20

Настройки текста
      Обстановка на борту была не к чёрту — Октавиан дулся на капитана ни за что ни про что, Канна висела в карцере, ожидая участи, команда бродила от носа до кормы и обратно как под мухой. Один капитан заперся в своей каюте и что — то напряжённо делал. Что именно он там делал, я не знал, так как мне настоятельно не рекомендовали туда входить без зова. И если причины отшельничества капитана мне известны не были, то причина апатии команды мне была более чем ясна — моральная усталость. Мы уже шестой день, если считать по бортовому времени, бездельно болтались на орбите Кармагедана. Причиной же такого простоя была глухая планетарная блокада, которую пробить боем не сможет даже флот «Чёрной Длани». Но в этом простое есть и один большой плюс — спокойная обстановка. Всё время простоя, я занимался самообразованием — читал книги, которые взял из личной библиотеки Драгона в его каюте, практиковался в использовании возможностей генератора временных разрывов и просто морально отдыхал. Иногда ко мне заходила дочь и делилась своими переживаниями по поводу того, что капитан заперся в каюте и никак не контактирует с внешним миром, а я её успокаивал тем, что он просто сильно занят неизвестно чем и просто увлёкся. Возможно он просто отсыпался после всего того коматоза, в котором находился до вмешательства Штерн. А возможно делал, что по — хлеще.        И вот, на восьмой день, с нами связался блокадный флагман Империи и сообщил, что мы можем приземлиться на поверхность, но не более чем на четыре стандартных цикла планеты. Это крайне мало, чтобы решить все наши проблемы, но кто мы такие, чтобы перечить имперскому офицеру, тем более, адмиралу флота блокады. Пройдя всю пограничную волокиту, мы быстро приземлились на планете в отдалении от скоплений живых сигнатур, так как Халфлинги мало того, что сровняли всю инфраструктуру этой, не побоюсь этого слова, райской планеты с землёй, но и распылили сильный химикат, который сжёг всю жизнь при прямом контакте и вызвал необратимые мутации при косвенном. Так что, нельзя было полагать, что эти сигнатуры были разумны.        — Всем проверить фильтрующие маски и помните — третья рука — это хорошо, но не когда она растёт из задницы, — задорно сказал появившийся в самый последний момент капитан, и открыл гермошлюз пограничной камеры. Датчики показывали, что воздух был пригоден для дыхания, но о технике безопасности забывать не стоило — тут капитан был абсолютно прав. Быстро осмотрев со всех сторон прохладную и прозрачную маску из крепкого пластика и парой дыхательных каналов, мы шагнули во враждебную среду. И тут же напоролись на аборигенов. Их было тел пять — шесть. Может больше, учитывая, что их не засёк наш сонар. Выглядели они, как огромные, выше меня на полголовы, ходячие трупы, с выпученными глазами, облезшей кожей, зеленоватого оттенка, и выпирающими изо рта поразительных размеров клыками. Но, несмотря на все это, одеты они были в крепкую на вид броню, со множеством жестяных и ткано — дублённых элементов, и вооружены стандартными, крупнокалиберными пулемётами «Ласточка», снятыми, по всей видимости, с имперских истребителей, и такими же крупнокалиберными пулемётами «Скала», снятым, уже, с наземной бронетехники. Неожидав такого стечения обстоятельств, вся делегация, в лице: меня, Драгона, Секаса, причина нахождения которого в этой группе мне была не ясна, Леорика, Варяга и моей дочери Марси, которая напросилась с нами под предлогом размяться и осмотреться, ощетинилась стволами и приготовилась к худшему.        — Шмешной юдишки… — начал один из них. Надеюсь, что общекосмический другие знают лучше… — Што вы нама шделать этим маленький пулялами? — равнодушно хмыкнув, Драгон, с всего замаху, пнул близь стоящего гуманоида по щиколотке, от чего она, с противным хрустом, прогнулась в обратную сторону так, что кость вылезла. Гуманойд истошно заверещал, упал на землю и начал кататься по ней, пытаясь зажать рану.        — Шильный юдишки… Далжны говарить ш Великий Вождь… Идти жа мной, — сказал второй, помахав нам рукой, а остальным он просто, что-то рявкнул. Группа незамедлительно подхватила раненного на руки понесла следом за, по всей видимости, старшим.        Лагерь этих…гуманоидов… выглядел не лучше его жителей: дома-халупы были собраны из всякого хлама, оставшегося после боевых действий, и скреплены, не иначе как соплями и честным словом. Тут воняло жжённой шерстю, гнилью, смрадным газом выхлопов двигателей малых катеров, трупами, и в этом всём буйстве тошнотворного смога, еле как угадывался запах жаренного мяса. Но несмотря на всё это, анализатор воздуха показывал, что атмосфера мало того, что пригодна для дыхания, так ещё и концентрация ядохимикатов халфлингов тут была на несколько порядков меньше, чем в остальной атмосфере, что странно. Капитана это всё, похоже, не смущало, а вот остальные начинали медленно, но задыхаться, из-за чего быстро натянули на лица фильтрующие маски.       Пройдя через весь лагерь, мы вошли в просторный барак, где на троне из металлолома сидел, увешанный разным блестящим хламом, гуманоид, со множеством кустарных аугментаций, больше похожих на бесполезный хлам. Но хлам смертоносный. Остановившись метрах в пяти от трона, наш конвоир встал на колени и начал говорить на своём странном, непохожем ни на что, языке. Такое ощущение, что война тут кончилась не семь месяцев назад, а веков пятьдесят — шестьдесят. На руинах старой цивилизации возникла новая, со своим языком, архитектурой, культурой и, наверное, письменностью. Всё это очень странно.        — Гнарак шкажать, што вы шильный юдишки, кторый в один удар шмагли шламать одна хадилу Гнорик. Моя желать говорить ш ваш вождь.        — Я есть вождь, — капитан вышел вперёд и ударил себя кулаком в грудь. Вождь рассмеялся точно так же, как и капитан, в своё время, смеялся над именем Секаса.        — Такая маленький юдишка не может быть вождь. Ты врунишка. Моя не любить врунишка, — вождь слез с трона, подошёл вплотную к капитану, наклонился, набрал воздуха в грудь и, широко раскрыв свою зубастую пасть, издал оглушительный горловой рёв. От переизбытка децибел, все, включая меня, позакрывали уши, сев на колени. Только капитан стоял, как вкопанный и никак не реагировал. Когда же в лёгких, или как у них там устроена дыхательная система, закончился воздух, вождь ехидно уставился на Драгона. Тот, с невозмутимостью ленивца, вытер с лица чужие слюни, повторил приготовления вождя и заревел тем самым механическим голосом, который я слышал, после того, как его снарядом от САУ размотало. На морде вождя не дрогнул ни мускул, а вот Гнарак, или как его там, ещё на первой ноте сбежал прочь и стыдливо смотрел из-за занавеси входа. Когда всё кончилось, они ещё долго сверлили друг друга взглядами. Потом вождь не добро рассмеялся, возвращаясь на трон.        — Гнарак! — гаркнул он что было мочи. Гнарак тот час подскочил к своему вождю, рассыпаясь в поклоне. — Вешти етого на арена. Пушть шражатьша и пакажать, шта он вождь в жёшткай шхавтка ш чемпион арена. Жива! — что здесь вообще происходит? Почему мы пришли сюда и теряем время с этими… тупыми созданиями? Нам же надо искать следы и зацепки, которые приедут нас к Фоуксу и «Белому Фениксу», а мы тут развлекаемся с аборигенами. Хотел бы я задать эти вопросы капитану… Но. Но я полностью доверяю ему и его плану действий. Он уже много раз показывал, и доказывал, мне, что лучше знает, что и когда надо делать, чтобы получить наилучший исход. Так что, я решил и в этот раз ему довериться.        Арена была ничем иным, как собранным из кусков всякого хлама колизеем с четырьмя ходами и ложей вождя. Нас посадили рядом с вождём, как залог того, что капитан не сбежит. Казалось бы, стоит опасаться и вести себя смирно, но все, кроме меня и Марси начали активно поддерживать Драгона, выкрикивая разные оскорбления в адрес противника, да и всего народа, если так посудить. Капитана раздели до штанов, даже ботинки сняли, и выпнули в центр арены. Секас, от вида полуголого капитана уставился на него, как на предмет вожделения, следя за каждым движением и пуская кровь носом, Марселин смущённо закрыла лицо руками, но изредка поглядывала сквозь пальцы. А меня волновало немного другое — какой нам от этого прок? Мы же можем просто вырезать всё племя под корень и не забивать голову всякой белибердой, на подобии, вождь — не вождь, — юдишка — неюдишка. Так. Стоять, Сид. Такие деструктивные мысли — признак приближающегося припадка и очередного темпорального всплеска возможной реальности. Успокойся… вот так… Мерный шум трибун, вдруг перекрылся резким скрипом — один из ходов открылся чернеющей пастью прохода, из которой повалил густой чёрный дым, а затем, как чёрт из табакерки, от туда выпрыгнул закованный в железо воин — абориген, с топором в одной руке и аугментом руки, который смолил, как неисправный движок кресла моей дочери. На спине его висел работающий двигатель, неотстающий от аугмента по степени дымовыделения. Скорее всего, он питал доспех этого исполина, а выглядел он очень даже внушительно, энергией для движения. Возможно, они там начали словесную перепалку, где капитан, по своему обыкновению, оскорблял противника отборной бранью, провоцируя на атаку. И у него получилось.       Громадина, злобно заревев, понеслась вперёд, сметая всё на своём пути. Капитан без труда увернулся, просто сделав шаг назад. Тогда чемпион местного разлива, быстро развернулся, пытаясь зацепить его аугментом. Тщетно. Капитан мгновенно оказался над его головой. Удар. Противник, с ужасным скрежетом, впечатан в землю. Стряхнув капитана с себя, чемпион схватил и отшвырнул его прочь. Капитан ловко спружинил от стены, врезался головой прямо в грудь противника и начал наносить хлёсткие удары кулаками, а затем и ногами. Каждый удар гнул и крошил металл, как будто это картон. В стороны летели ошмётки железа, брызги крови и куски плоти. Схватив довольно побитого чемпиона за ногу, он начал бросать его из стороны в сторону. Впечатывать в стены. Втаптывать в песок. Отдалённым эхом слышались крики о пощаде, но свирепый натиск капитана было уже не сдержать. Когда же тело безвольного противника перестало издавать звуки, капитан последний раз впечатал его в испещренный кратерами ударов и линиями крови песок, затем просто оторвал массивную голову от тела и, подняв её над головой, вновь заревел.        — Твоя и правда вождь. Швирепый вождь. Гнарак! — из-за занавеси выскочил гуманойд и, трясясь, как лист осины, подскочил к своему вождю. — Шкажать штряпунам, штоб готовить больше мяша! Шегодня пир! — коротко кивнув, Гнарак ускакал прочь. Как всё просто получилось. Даже подозрительно.        Вид у капитана был ужасающий — весь в бурой, запёкшейся, крови противника, а может и своей, кулаки опухли, волосы встали колом, а на лице довольная лыба. Как будто для него это обыденное дело, как руки помыть. Хотя, его всего надо будет оттирать и не один час отмачивать в горячей воде.        — Шеф! Ты был невероятен! — Варяг хотел было пожать капитану руку, но моментально прижал руку к носу и отшатнулся от него. — Но я бы Вам посоветовал принять душ и как можно скорее, — Варяг лишь махнул рукой и быстро ретировался в неизвестную сторону.        — А вот тут он не прав, — капитан критично обнюхал предплечье, затем так же критично осмотрел себя, задумчиво хмыкнул. — Сначала еда. Потом душ, — он устало развернулся и пошёл прочь. Какая же сила заложена в этом маленьком тельце, если он выписывал такие удары, не прибегая к возможностям ГВР? Даже думать страшно.        Пир и впрямь был богат на мясо и выпивку. Все гуляли, пели, пили и веселились, потому что капитан никак не препятствовал пьянству, но предупредил, что если кто перепьёт — умрёт. Причём медленно и очень болезненно. Признаться честно, я тоже позволил себе пропустить кружечку местной медовухи, о чём вовсе не пожалел — алкоголь приятно грел изнутри, оставляя сознание ясным, а вкусовые рецепторы ликующими от приятной сладости и терпкого послевкусия. Секас же, как впрочем и капитан, был к алкоголю полностью равнодушен. А вот от мяса их обоих было не оттащить. Оба ели, как в последний раз, да ещё и с таким остервенением, как будто у них вот — вот это мясо отберут. Стоило мне к ним подойти, как они оба перестали жевать, подняли головы на меня, затем переглянулись, взяли пустую тарелку, наложили кусков десять, может больше, и протянули мне. Я с удивлённым лицом взял неожиданный дар, сел рядом и тоже начал есть, но не так как они. А разве этот солёный кусок мяса не дулся на капитана с утра? Хотя, мне не понять, что творится в его ветреной голове… Мясо приятно отдавало травами и перцем, было мягким и буквально таяло во рту. Теперь понятно, чего они так частят. В тусклом мерцании костров было практически не заметно, в каком виде тело и волосы капитана. А вот запах остался. Хоть и приглушённый. Наконец набив желудок, я отдал оставшиеся три куска всёпожерающему дуэту и направился в передислоцировавшийся ближе к лагерю «Арбалест», чтобы там лечь в сою мягкую кровать в тесной каюте возле входа на ангарную палубу и сладко уснуть. Давно у нас не было такой спокойной высадки. Всё бои, бои, а нормального отдыха — шиш, да и тот без масла.        Утро было поистине добрым — самочувствие отличное, голова свежая, настроение на высоте, а что самое главное — было тихо. Ни взрывов, ни тревоги, ни пальбы. Просто мерное жужжание силовых кабелей проводки и тихое храпение спящего под боком Рыка, который сразу же встрепенулся, стоило мне только сесть на кровати. Я коротко усмехнулся и почесал ему за ухом, а он в свою очередь слез на пол, выпуская меня тем самым с кровати. Какой умный пёс. На сегодня у нас было запланировано большое событие — испытание судьбы, или, как его назвал вождь норгов Рагхар Гнилозуб, «Бальшой праверка на шмелошть». Ох уж это произношение… голова от него до сих пор болит. Благо, что капитан решил уйти с этой планеты после этого испытания. Если судить по хроносонару, в котором я успел поднатаскаться во время нашего простоя на орбите, капитан находился в племенном лагере и, скорее всего, спал. Не спешно натянув свои ботинки и куртку, я вышел в прохладный коридор и услышал знакомые голоса с ангарной палубы. Осторожно просочившись через дверь, искривив время, чтобы не шуметь, я подобрался на столько близко, на сколько позволял мне мой слух и знания в маскировке. На одном из ящиков сидели моя дочь и Октавиан и мило беседовали. Довольно… странно.        — … Так что, не накручивай себя… Дракоша просто глупый и не до конца понимает твоих переживаний о нём. У него на уме только война. А до таких чувств ему далеко. Не то что мне… — Секас начал нежно поглаживать руку, постепенно поднимаясь выше, затем он начал медленно накланяться к её лицу, видимо решив украсть её поцелуй. Я хотел рвануть вперёд, помешать ему, но внезапно воздух разрезал звенящий звук лезвия. Моя девочка приставила лезвие личного кортика, подаренного ей капитаном, к горлу трапа, от чего он порядком напрягся, а в глазах явно прочиталось удивление, смешанное с недоумением.        — Не надо считать, что я такая же легкодоступная, как та вертлявая шлюха — цесаревна. Твои ядовитые речи слишком слабы, чтобы пошатнуть мой рассудок и позволить мне пасть до какой — либо связи с таким, как ты. Единственный, кому дозволено так меня касаться — это мои родители и Костя, — а вот сейчас мне стало одновременно и страшно за то, что моя дочь на такое способна, и горделиво, за то, что она не поддалась на сладко-ядовитые речи этого искусителя. Похоже, она уже не совсем та слабая и застенчивая Марселин, какой я её помню. После встречи с капитаном она выросла в самостоятельную девушку, способную постоять за себя.        — Стой, стой, стой, стой! Не убивай, дай дышать! Это была просто неудавшаяся шутка! Прости, прости, прости, прости! — жалобно скулил Секас, размахивая конечностями, но аккуратно, стараясь не сильно двигать шеей по лезвию. Вот ведь пустоголовая тетеря. Знает ведь, чья это дочь и всё равно лезет. Неисправимый идиот…        — Ещё раз такое выкинешь — я тебя найду. Поймаю. И убью, — с этими словами, произнесёнными до боли в голове знакомой, холодной манерой голоса, Марси убрала кортик в ножны, дала Секасу ощутимую пощёчину и быстро ушла.        — А дама-то с норовом… не то, что та принцеска… надо будет извиниться перед ней и всё объяснить. Глупый Костя. Придурок, идиот, ничтожество! Ненавижу, ненавижу! — Секас в сердцах пнул канистру с топливом, которая, отскочив от стены, попала в бочки с отработанным маслом, а те взяли и упали на этого нерадивого пилота. Как итог, он весь измазался в ГСМ, разобиделся, забился в угол и тихонько захныкал, приговаривая, что ненавидит капитана. Сама легкомысленность… Тяжело вздохнув, я ушёл из ангара. Сейчас были и более важные дела, нежели наблюдение за выходками этого девианта.        Сумрак пещеры отдавал запахом гнили, а под ногами хрустели кости, которыми пол был буквально устлан. Капитан шёл вперёд, как заведённый, поджигая паутину и разгоняя тьму перед собой факелом, который ему дал вождь. Я, Леорик и Варяг просто шли следом, поминутно оглядываясь, как бы на нас что не выскочило. Как оказалось, не зря. Из-за очередного поворота резко выехали ржавые колья с полуразложившимся трупом. Судя по состоянию и анатомии — это был молодой норг, примерно полуторанедельной свежести. От такого зрелища Леорика вырвало и только. Мы, то есть я, капитан и Варяг даже глазом не моргнули. Просто продолжили свой путь, пока не упёрлись в монолит, с выгравированными на нём словами. И давно я стал таким циником? Не удивляюсь чужой смерти, смотрю на мир с точки зрения того, кто родился и вырос на войне… секундочку…        — Так, мои камрады. Читайте вслух надпись на монолите. По очереди, не перебивая, — капитан опять вырвал меня из раздумий о том, что… а о чём я задумался? Не помню… уууу… Всё, Максимка, спёкся. Началась деменция… поздравляю…       — Вся наша жизнь — сплошное месиво, в котором мы — пешки, — начал Варяг. Стоп. Там же другое написано.        — А может тебе ключ от квартиры, где деньги лежат? — продолжил Леорик. Они что, читать разучились? Ладно. Сейчас моя очередь.        — Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Господь, — после этого, я посмотрел на этих двоих и поймал на себе взгляд подозрения.        — Так. Понятно. Можете друг на друга так не смотреть. Этот монолит-носитель довольно сложного и старого, по вашим меркам, текста, закодированного психо-визуальным шифром Рогова-Кошечкина. Каждый психовид человека или ксеноса, не в обиду Варяг, видит надпись по-своему. Правильно её может прочитать только тот, кто её закодировал, либо существо того же психовида с автором теста. И мне кажется, что здесь таковых нет. И я даже знаю почему. И не дай боже, чтоб это было правдой… — снова загадка, ответ на которую знает только капитан. Как он этим надоел. Всё время говорит загадками, и держит всех за дураков. — Нэнс, на связь.        — Слышу тебя громко и отчётливо, мой капитан. Что нашёл?        — ПВШ, — лаконично ответил он, повернувшись на меня. Подозревает меня, падаль.        — Рогов-Кошечкин?        — А кто ещё? Сейчас пришлю сканы. Поищи на борту разные психовиды и собери в одном помещении. Марси не трогай.        — А это ещё почему? — в голосе компьютера слышалась настороженность. Они ведь в курсе, что по общему каналу говорят?        — Она, её отец и я с одного психовида. И наша надпись не верна, я так предполагаю.        — Понятно. Жду сканы, — после этого он начал сканировать монолит. Что же он задумал? Наверняка, что — то не правильное. Подозрительный он. Строит какие — то планы, никому ничего не говорит. Может его здесь оставить? Сил у меня хватит. Скручу его да и брошу тут. Незачем он нам больше… Вдруг послышался крик Леорика. Обернувшись на источник, я увидел, как Варяг буквально превращает Леорика в кусок отбивной. Да что они себе позволяют?! Я хотел было разнять их и отвесить каждому по шее, чтоб такое не повторялось, но капитан, со всей присущей ему леностью и равнодушием, просто выстрелив в каждого из дерущихся дротиком транквилизатора, от которого они моментально отключились.        — Не двигайся, — сказал он, и воткнул штекер в мой нейрошунт на затылке. Внезапно все мысли о том, что капитан что — то скрывает, а так же необоснованная агрессия куда — то делись. Вместо них пришла ясность ума. И я начал слышать некий писк, идущий из — за монолита.        — Что это было? — спросил я, поворачиваясь к капитану, который уже ковырял монолит найденной где — то хворостиной.        — Остаточное пси-излучение в звуковом диапазоне 2500 герц. Фрейд любил таким побаловаться. Оно заставляет людей начинать на подсознательном уровне подозревать друг друга, ссориться, а потом и воевать… Ну. Результат его воздействия на обычный мозг ты видел. Хах. Нашёл. Ну и запрятал же он проход дальше. Вполне в его духе, — Драгон наконец поднялся с колен и что было силы пнул монолит по правому его краю, ближе к основанию. К моему удивлению, он — монолит — начал трескаться и рассыпаться, но не весь, а лишь не большая его область, очерчивающая чёткую арку прохода дальше. — А так как у тебя уже не совсем простой мозг, я просто экранировал его от воздействия этого излучения в этом диапазоне.        — Постой. Но ведь человеческое ухо прекрасно воспринимает этот диапазон звука, и…        — Это не звуковое, а психическое излучение, эквивалентом которого является звук в диапазоне, примерно, 2500 герц. Оно не воспринимается слухом, но оказывает раздражающий эффект на подсознание. Твой мозг, точнее активность, за счёт ГВР, находится вне этой реальности и экранировать твоё сознание от этого пагубного воздействия не составляет трудностей, стоит просто загрузить нужный софт, который будет нивелировать негативное воздействие за счёт направления его в обход… — не переставая объяснять, капитан зашагал дальше, в образовавшуюся арку, сломав и выкинув хворостину. Я безмолвно последовал за ним, внимательно слушая каждое его слово, стараясь вникнуть в суть того, что только что произошло. Чувство того, что скоро мне не от кого будет получать эти знания, усиливалось с каждым днём и уже окончательно укоренилось в моём разуме.        Таким образом, за милой беседой о психическом воздействии высоких частот излучения на психику и методах борьбы с ним, из которых я основательно понял, что ничего не понял, мы дошли до огромных размеров пещеры, своды которой, в узком свете фонарика комма, были идеальной полусферической формы и увешаны фермами с осветительными приборами. Разделившись, мы начали искать выключатель, и мне это удалось сделать быстрее. Найдя не далеко от того места, где мы вошли в галерею, электрощиток, я перевёл все тумблеры в верхнее положение. Моментально зажёгся яркий до боли в глазах свет и нашему, немного привыкшему к яркости, взору предстал ангар с огромным космическим судном, покрывшимся толстенным слоем пыли, и ещё один монолит, с аналогичным шифром… Рогова-Кошечкина, если не ошибаюсь… Если судить по… очень негативной, что ли, реакции капитана, факт нахождения ещё одного монолита удивил его больше, нежели огромный космокорабль. Гневно бурча что-то себе под нос, он отсканировал надпись и на этом монолите, а затем мы направились к борту неизвестного судна. На входе нас встретил гермошлюз. Не смотря на слой пыли, говоривший об очень долгом простое судна, сенсорная панель была вполне функциональна, чем мы и воспользовались. Стоило капитану приложить свою ладошку к панели, как гермошлюз заскрипел, откатывая тяжёлые засовы и сервощеколды, а как только шлюз начал расходиться, из него вырвался мощный воздушный поток, снёсший нас с трапа. Капитан ловко извернулся и смог приземлиться на ноги, а я, так как был менее ловким, просто шмякнулся на пол, больно ушибив нос и набив шишку.        — Ты в норме? — капитан подал мне руку, помогая встать. В его голосе слышалась некая добрая насмешка, что моментально вернуло мне моё хорошее настроение и прогнало досаду от падения прочь.        — Нормально. До свадьбы заживёт, — весело ответил я, отряхивая куртку и штаны от каменной пыли.        — Ха. Ну это не скоро… — капитан как-то моментально поскучнел. С чего бы это вдруг? С Марси он, вроде бы, не ссорился, так с чего бы ему с таким пессимизмом в голосе говорить такие странные вещи? Надо будет узнать…        Внутри пахло гнилью и затхлостью до такой степени, что от каждого вздоха тянуло тошнить. Благо, что фильтрующая маска не просто очищала, но и ионизировала воздух, что напрочь убивало запах гнили. Мы же двигались к капитанской рубке, потому что где ещё, кроме как там, искать информацию по поводу того, что это за судно и кто его капитан. Правильно. В каюте капитана, но там по-любому стоит очень замороченная система защиты, а взламывать её у нас времени нет. Впрочем, мы всё равно заблудились. Не помогал даже сонар, который был усилен капитаном. Что делать? Довериться чутью или начать ломать стены… Стоп. На очередном повороте, я встал как вкопанный, из-за чего капитан слегка наткнулся на меня по инерции. На стене справа фонарь выцепил кусочек рисунка. Рассмотрев его получше, я понял, что уже видел его где-то… В памяти начали всплывать образы. Закрыв глаза, я сосредоточился на них… Я рисую этот рисунок мелком…мимо проходят люди… один из них, замечая это, подхватывает меня на руки и начинает щекотать… затем мы идём прямо…налево… две палубы вверх… налево… большая дверь с надписью «мостик». Открыв глаза, я увидел перед собой просторное помещение со множеством приборных панелей и креслом. Капитанский мостик. Оказывается, я, сам того не ощущая, повторил маршрут из своих воспоминаний, с закрытыми глазами. Что удивительно. Но откуда эти воспоминания? И кто этот мужчина, который принёс меня сюда в прошлом?        — Сид. Подойди сюда, — капитан жестом подозвал меня ближе к креслу. Я покорно подошёл ближе и начал вместе с ним осматривать это кресло, до тех пор… пока не столкнулся нос к носу с иссохшей мумией человека, сидевшей в этом кресле. На нём была истлевшая от времени куртка со множеством карманов, по верх которой был надет ременно-плечевая разгрузочная система со множеством подсумков, такие же много карманные штаны, кожаные ботинки со стальными вставками, на голове же был тактический шлем с забралом, рисунок на котором давно облупился. Похоже, это и был капитан. Странно. Судя по тем обычаям, что я запомнил из истории Псикамерона, это был один из видов добровольной смерти капитана — «Последний рейс». Суть его заключалась в том, что капитан, после потери команды, или из-за желания уйти красиво, брал корабль, уходил на отдалённую планету-базу, герметизировали корабль и просто умирали на своём посту от голода или жажды, сидя неподвижно. Это очень долгая и мучительная смерть, но от этого не менее почётная. Вдруг моё внимание привлёк перстень на его левой руке. Попытавшись аккуратно приподнять его пальцы, чтобы поближе рассмотреть находку, я случайно задел панель под рукой. На мгновение палец, которым я коснулся панельки, пронзила острая боль, как будто иглой укололся. Рефлекторно положив палец в рот, я почувствовал солёный вкус крови. Значит всё же укололся. Теперь наверное заразу какую-нибудь подхвачу…        — Сканирование завершено. Генетический материал соответствует образцу за номером четыреста пятьдесят шесть. Добро пожаловать, Максим Эрнестович, — раздался смутно знакомый голос ото всюду. Затем весь мостик начал озаряться светом включающихся экранов, освещения и жужжанием силовых кабелей. Затем прямо перед нами появилась голографическая проекция некого объёмного многоугольника.        — Кто ты? — мой голос бесконтрольно дрожал и я никак не мог отделаться от мысли, что всё это мне знакомо. Но откуда?        — Обрабатываю. Готово. Ответ. Я — искусственный интеллект боевого корабля «Натиск» — Фэй.        — Что это за корабль?        — Обрабатываю. Готово. Это крейсер «Натиск», принадлежащий к пиратской гильдии «Псы Аркадии».        — Кто твой капитан? — краем глаза я увидел, что Драгон просто стоит и смотрит на меня. Равнодушно стоит и смотрит. Но для меня сейчас было важнее узнать, кем была эта мумия в кресле капитана.        — Обрабатываю. Готово. Мой капитан — Садальски Эрнест Матвеевич, ваш отец, — после этих слов в голове резко стало пусто. Они были правы. Император. Алкерн. Мой отец, которого с пяти лет я считал погибшим в стычке с космопиратами военным, оказался пиратом… И я пошёл по его стопам… Из глаз невольно покатились слёзы. Я, всё это время, с того момента, как узнал об этом, как мог отгонял от себя любые мысли о том, что это правда, а теперь я убедился в лживости своих надежд. — Воспроизвести его последнюю запись? — монотонно спросила Фэй. Я лишь бессильно кивнул головой.        — Максим, Мальчик мой, — от этого голоса всё сжалось внутри. Я помнил его с самого детства. Лицо отца, стершееся из памяти, тот час же всплыло в памяти и на проекции — мягкие округлые черты, широкий разрез глаз с вечной чернотой век и пронзительно зелёная радужка, шрам через правый глаз… В его внешности я узнавал себя… Только глаза мамины — бледно-карие. — Если ты слушаешь эту запись, значит ты, как и я, стал пиратом и смог найти меня, благодаря товарищам. Мне жаль, что я вот так бросил вас с твоей мамой, но… но так надо было. Над нашим миром нависла чудовищная угроза — Антон Кольских, он же «Фоукс». Этот монстр стремится открыть путь в реальным мир тварям по ту сторону времени. Думаю, ты понимаешь о чём я. Господин Драгон, для вас у меня послание от господина Фрейда. Он требует от вас быть осторожным и по возможности найти господина Фрейда. Подсказки к его местонахождению зашифрованы и написаны на монолитах. Он считает, что к моменту, когда эта запись будет прослушана, у вас, на борту «Арбалеста», будут находится оба ключа к шифру. Эти же ключи станут правопреемниками роли Ярости и Войны в грядущей бойне, в которой… вы наверное знаете. Максим, мальчик мой. Этот корабль и базу, я завещаю тебе. Они тебе точно понадобятся. Не знаю зачем, но так сказал господин Фрейд. Ну, а я… я сделал всё, что смог, чтобы запечатать Фоукса в разломе, хоть и потерял всю команду… теперь мне только одна дорога — к моему отцу на тот свет… Прошу… передай Ирине, твоей маме, что я сильно люблю её и… сожалею, что так вышло… Конец записи, — паршивое чувство. Я нашёл своего отца, которого так долго искал, а он умер. И за что?! За то, чтобы остановить Фоукса, а сейчас этот монстр свободно меряет шагами этот мир?! Не верю. Надо кончать с ним. Я отомщу за отца… на моё плечо мягко легла рука капитана.        — Понимаю старик… Это очень паршивое чувство, но прошлого не вернуть. Поверь, я пытался. Я… я пожалуй оставлю тебя наедине…        — Нет, — резко сказал я, хватая уже собиравшегося уходить капитана за шиворот и вытирая слёзы. — У нас нет времени на грусть. Мы должны найти этого засранца Фоукса. Поймать. И убить. А после этого уже и погрустим, — Драгон одобряюще посмотрел на меня, хлопнул по плечу и развернулся ко мне.        — Заканчивай с инициализацией, а я пока пройдусь до трюма. Если Фрейд и был здесь, то он оставил для меня подарочек, — капитан криво улыбнулся, сверкнул глазами и исчез в разломе.        — Хорошо, мой командир… Фэй! Начать проверку всех бортовых систем!        — Принято. Сканирую… Система навигации — работоспособна; орудийные системы — работоспособны; Системы вентиляции и воздухоснабжения — работоспособны; защитный системы — работоспособны; системы контроля — работоспособны; двигатели — работоспособны; система управления — требуется калибровка; аварийные и дублирующие системы — работоспособны. Анализ завершён. Работоспособность корабля подтверждена на Девяносто семь процентов.        — Начать калибровку систем управления.        — Принято. Начинаю калибровку. Подождите. Внимание. Несанкционированное проникновение в трюм номер два. Приказы? — на голографическом экране, возникшем прямо перед креслом отца, появилось изображение с камер наблюдения. Капитан стоял у двери и махал рукой в камеру, прося его впустить. Как будто он не мог просто так войти, исказив пространство. Ну ладно.        — Открыть дверь второго трюма. Снять тревогу и продолжить калибровку.        — Принято. Выполняю, — дверь трюма открылась, на что капитан кивнул головой и пошёл дальше. — Калибровка завершена. Корабль готов к выходу, мой новый капитан. Приказы?        — Нет.        — Принято. Перехожу в режим ожидания, — голограмма Фэй исчезла. И я хотел было же вздохнуть с облегчением, сесть на пол и всё обдумать, но тут в ухе раздался радостный голос капитана:        — Сид! Спустись трюм! Я тут такое нашёл! — я коротко кинул, хмыкнул и направился к двери мостика.        Весь трюм был забит ящиками с боеприпасами и, судя по ликующему лицу капитана, не обычными. Судя по надписи на одном из ящиков, это были пустотные торпеды. Что именно это за оружие, я не знал, но если капитан так ему радовался, то значит очень важное и мощное.        — Нэнси, на связь, — коротко сказал он, приложив палец к кнопке рации общей частоты на шее.        — Что тебе ещё надобно, старче? — голос у Нэнси был довольно усталый. Ещё бы, бегать по всему кораблю и искать разные… как их… психовиды. Любой бы замучался бы.        — Сколько у нас осталось пустотный боеголовок?        — Ни одной. Последнюю, мой капитан, ты истратил на подрыв корабля Фоукса, когда тот грозил экстерминатусом Земли. А что?        — Я просто тут нашёл подарочек от Фрейда, в виде четырёх сотен ящиков пустотных боеголовок. А в каждом ящике по десять штук. И того четыре тысячи, — капитан не мог перестать хитро улыбаться, что немного пугало. Я никогда не слышал такого наименования вооружения, как «Пустотные» боеголовки. Скорее всего, ещё один, точнее не один, а множество, артефакт Тёмной Эры Технологий. И раз уж капитан так радовался этим четырём сотням ящиков, значит оружие очень разрушительное, да на столько, что способно превратить половину галактики в труху.        — Это просто великолепно, но у меня сейчас нет настроения удивляться. Ещё, что-нибудь?        — Да. Можешь взять под контроль крейсер «Натиск», на котором мы сейчас находимся? Надо просто переставить его поближе к открытому космосу, а тут ИИ такой тормознутый, что хоть новую оперативу с процессором покупай.        — А что мне за это будет? Ты же знаешь, что я просто так ничего делать не буду, если не увижу в этом выгоду для себя…        — Я тебя похвалю.        — Тогда живее откройте мне удалённый доступ к её системам! — какое воодушевление… Прямо таки не сверхумное ИИ, а простая капризная девочка, готовая на всё, ради того, чтобы любимый братик её хвалил… какая милая гадость. Но, такая уж наша Нэнси.        После получения контроля над Фэй, Нэнси вывела «Натиск» в открытый космос, но перед этим, по инициативе капитана, что уже странно, мы аккуратно вытащили тело моего отца из кресла и, вынеся его на открытый воздух и выкопав хорошую такую яму у подножья гряды, в которой была база, со всеми почестями похоронили его. Каждый сказал хорошие слова про Эрнеста «Железного» Садальски, что стало для меня полной неожиданностью. Не то, что все говорили о нём хорошие слова, традиция, как-никак. Нет. Для меня стало неожиданностью, что он так широко известен в узких кругах. Значит, и не плохим он человеком был, каким его рисовала Инквизиция тех лет. Даже капитан присоединился к хорошим словам, но как только он собирался открыть рот, как с неба, на бешенной скорости, в него врезался мелкий булыжник, разворотив ему половину черепа. Впрочем, для капитана такое было, как щелбан. Не успел булыжник остыть, как капитан полностью восстановился.        — Вот ведь… трап-проклинатель… Сказал метеоритом убьёт, так и сделалось… эх… Больше его напрасно злить не буду, хоть он и милый, когда хмурится и бесится. Но мы отвлеклись… — и ведь правда. Что-то такое припоминаю. Это случилось ещё на борту «Опекуна»…

***

       — Я забираю вашу гильдию под знамёна «Тёмного Дракона». Полностью. Но это не значит, что я отбираю у вас свободу! Я предлагаю вам союз на равных условиях — я получаю вашу боевую мощь, а вы получаете технологии и знания моей гильдии. Включая технологию создания персонифицированного воплощения искусственного интеллекта. Взамен, я забираю Секаса на борт «Арбалеста» и получаю возможность пользоваться всем флотом «Опекуна», как боевой единицей гильдии, когда мне это понадобится. Нового капитана можешь назначить сама. Так же, можешь использовать мою кровь, которая обильно разбрызгана везде, для улучшения генокода капитана. Ты согласна на такие условия. Штерн?        — Даже будь у меня выбор — отказываться от настолько выгодных для себя условий я не смогла бы, к тому же увидев на что вы способны, капитан, — монитор пододвинулся вплотную к лицу Кости. — Это было бы верхом расточительства таких… редких и… доминантных черт генокода, как ваши. Однако, если же вы не способны перенести все те ужасы, что преподнесет вам вселенная — она поглотит вас. Вы умрёте. Возможно, что не сразу. Но потом уж точно. Неважно кто вы, кем были в прошлом и какие цели будете преследовать сейчас. Вселенная поглотит вас. Будет ли это от скуки когда вы поймёте, что вокруг нет ничего и никого, вам интересного. Будет ли это смерть от безразличия, когда вам станет плевать на то, что происходит вокруг и, самое забавное, когда вам станет плевать на то, что происходит с вами. Или, возможно, вас просто убьет такой же отчаянный, как и вы, скитающийся по руинам старого мира. На сколько я могу судить по вам, капитан, у вас много врагов. И, рассуждая логически, я могу предположить, что, возможно, после того как мы станем вашей боевой единицей — нам долго не жить, — да что несёт эта… эта… это ИИ? Как она может так просто рассуждать о жизни и возможной смерти так просто? Она лишь машина. Ей не знакомы такие понятия, как воля, решимость и превозмогание, которыми от капитана так и сквозит. Так. А давно я начал думать, как идейно зомбированный человек? Что со мной вообще происходит? Если сравнить меня сегодняшнего со мной двухгодичной давности — то получится, что я полностью пересмотрел свою жизненную философию и поменял взгляды на жизнь. От того гордого солдата Империи, готового рвать глотки по приказу и лечить личный состав прямо на поле боя, лезть под пули, лишь бы Империя стояла, не осталось и следа. Я стал пассивным наблюдателем чужой судьбы и действий. В своей же жизни я стал второстепенным героем. Лишь наблюдателем. А первые роли в ней взял на себя не весть откуда взявшийся Константин Шульц — надежда всей вселенной, о которой эта вселенная и не догадывается.        — Тут ты права, Штерн, — капитан, аккуратно ткнув пальцем в вертикальную чёрточку, видимо, представляющую собой нос на экране-лице Штерн, и отодвинул её от себя, хитро улыбаясь. Вот всегда, когда он так хитро улыбается, происходит какая-нибудь чертовщина, из которой многие выходят вперёд ногами в цинковых ящиках и с грузовой накладной на 200 килограмм. — Согласившись на мои условия, все вы, с вероятностью восемьдесят процентов, будете уничтожены. Но, согласись, в это есть нечто до ужасного прекрасное — наконец-то растормошить твои заросшие пылью времен киберсинопсы, заставив сознание изнемогать от адреналина битвы и жажды жить. И если ты скажешь, что и так хорошо живёшь, то я отвечу, что это не жизнь, а лишь жалкое существование. Ты достойна большего в этой реальности — вкуса жизни во всей его красе. А его можно ощутить лишь когда эта самая жизнь висит на волоске от небытия. Союз со мной даст тебе это, а я в свою очередь, сделаю всё, чтобы увеличить шансы на выживаемость этого мира в грядущей битве. Так ты со мной?        — Я уже сказала, что отказываться — это верх расточительности. Так что, жизни моих детишек в ваших руках, капитан. Но у меня есть условие — если вы умрёте, то я зеберу Нэнси себе.        — Отлично. По рукам, — с этими словами они обменялись неким подобием рукопожатий, потому что вместо рук у Штерн были щупы, и капитан дал приказ открыть для «Опекуна» доступ к хранилищам данных «Арбалеста» и гильдии, но не ко всем, а только к таким, на которых не лежит гриф «Особо секретно» или «Особо опасно». На технологии ПВИИ таких грифов не лежало, так что, именно эти знания Штерн и опробовала в первую очередь, устроив настоящее шоу — сначала погас монитор, который служил её олицетворением, затем из напольной вентиляции начали подниматься мелкие частицы чего-то отчётливо светящегося и пахнущего ГСМ, сворачиваясь в кокон, постепенно отвердевая. Когда всё это светопредставление кончилось и кокон отвердел окончательно, он вдруг треснул и в мгновение ока разлетелся на множество кусочков, которые стремительно растворялись в воздухе. А посреди этого всего стояла Штерн. Настоящая. Осязаемая с виду Штерн, в довольно… специфической форме — тёмная гимнастёрка, которая выделяла объёмный бюст Штерн и из-под которой выглядывала белая блузка с чёрным галстуком, короткая, до середины бедра, облегающая и подчёркивающая форму бёдер и ягодиц, юбка, на широком армейском ремне и крепкие ботфорты и фуражка, заканчивающая вид немного шлюховатой военной. Все присутствующие немедля застыли от удивления, но ярче всех отреагировала Нэнси:        — Слушай, — она просто подошла и начала легонько подбрасывать вверх массивный бюст своей недавней соперницы. И в её взгляде читались одновременно удивление и зависть. Неужели все девушки так пекутся о своих габаритах? — И как ты себе такие отъела? И вообще, почему ты такая взрослая?!        — Всё, очень просто, сестричка, — капитан резко одёрнул Нэнси и повернул к себе лицом. — Она такая взрослая и сексапильная, потому что очень, очень, очень, очень… Большая        — И вовсе нет, — возмущённо сказала Штерн, скрестив руки под выпирающей грудью.        — Ты жирная, — еле слышно сказал капитан, ухмыляясь всё шире и шире.        — Что?!        — Ты жирная! — на сей раз громко сказал капитан, тыкая её промеж грудей. — Ты свиноподобный, откормленный, разжиревший бегемот. Ленивая, толстобортная теребонька!        — Ка-ка, -не то посмеялась, не то прокашлялась Штерн. — Как интересно слышать слова о лишнем весе от того, из-за кого мне пришлось перенастраивать капсулу на новые параметры, скручивая лишние значения с показателя роста и накручивая их к значению веса.        — Какие смелые слова от консервной банки, ПВИИ которой выглядит как стандартная эльфийка в плохой порнухе, — их словесная перепалка продолжалась довольно долго и была похожа больше на перекидывание пустыми оскорблениями. Но меня удивляло то, какими заковыристыми и сложно завуалированными помоями они друг друга поливами. Многие гомункулы смотрели на это всё с большим интересом, пытаясь разобрать сложные языковые конструкции. Только Секас, который наконец успокоился, смотрел на это с такой постной миной, что зевать тянуло. Так продолжалось примерно минут тридцать, может сорок. Когда же оба капитана, один из которых, формально, уже командир флота, расхохотались, пожали друг другу руки, Драгон немного подправил внешность Штерн, сменив каким-то скриптом юбку на более свободную и длинную, и разошлись. После после этого, капитан резко возник рядом с Секасом и, подав ему руку, позвал с собой:        — Пошли. Теперь ты член моей команды и…        — Да чтоб тебя метеорит убил! Ублюдок! Лгун! Ненавижу! — Секас резко отмахнулся от капитана, сорвался с места и побежал прочь. Пожав плечами, капитан попрощался с Штерн и мы всем составом вернулись на «Арбалест», где впоследствии был найден и Секас, вышли в открытый космос и взяли курс на Кармагедан.

***

      Сейчас это всё, что произошло на борту «Опекуна», вызывает только смех. Закончив хоронить моего отца, мы хотели было вернуться на борт, но случилось непредвиденное: на подходе к лагерю, Нэнси внезапно поймала переговоры некого «Феникс» с неким «Гретгардуал». И говорили они в основном о том, что мы тут делали, как подружились с местными и нашли послание моего отца. Кто-то из местных сливает информацию нашему противнику. Это совсем не есть хорошо и все мы это понимали.        — Нэнс, проследи источник сигнала, — капитан заканчивал цеплять на места всю амуницию, которую оставил под одним из камней, близь тайника отца. Её было на столько много, что он только только заканчивал с её размещением по телу.        — Уже. Источник примерно в двухстах метрах от вас на запад.        — Понял-принял. Конец связи. Так, парни. Нам немного повезло и появилась возможность немного пострелять по немного недругам нашим страшным, какими их малюет история. Кто со мной? — в ответ мы лишь громко крикнули «мы», после чего все быстрым маршем направились к месту назначения.        У противника, можно и так их назвать, был хороший перевес по механизированной силе, да и по силе в принципе, так как они обустроили в небольшой долине, поодаль от лагеря норгов, целый укрепрайон, хоть и состоящий из простой линии окопов, пары пулемётных точек и сделанного на совесть бункера, закопанного наполовину в землю. Из четырёх здесь присутствующих, реальную опасность для такого сооружения представлял только капитан. Ну и я. Возможно. Со стороны противника же, по грубым подсчётам, было три «Ловкача», и лёгкой бронетехники, в виде бронемашин пехоты Конфедерации, в количестве десяти, и это только то, что было на поверхности. Расклад очень сильно не в нашу сторону и это ещё мягко сказано.        — Значит так, камрады. Моя стандартная тактика жёсткого превозмогания вон туда, — капитан ткнул пальцем в сторону бункера. — Тут не сработает. Есть варианты?        — Опираясь на свой военный опыт, могу предложить одну идею, — на удивление, первым голос подал Леорик. Не знал, что у него было военное прошлое. Хотя, большинство членов нашей команды, да и вообще, большая часть населения Псикамерона, является бывшими военными в той или иной степени. — Это, если рассуждать логически и по классификации, укрепрайон второго порядка. То есть, командный пункт, находящийся в подземном положении, накрыт двумя или более бронеколпаками огневых точек, по периметру находятся шесть долговременных замаскированных огневых точек с автоматизированными турелями, на поверхности дозорные с минимальным вооружением и механизированной поддержкой. Соответственно, штурм малой группой такого укрепления не возможен, но кто мы такие, чтобы слушать советы из учебников военного дела?        — Ближе к тексту, Леорик, — веско осадил его капитан.        — Предлагаю разделиться на две группы — группу штурма и группу прикрытия. В первую войдёте Вы, капитан, и Максим Эрнестович, как наиболее результативные в этой роли бойцы. Я и Варяг же, займёмся вашим прикрытием. Для этого я вынужден попросить Нэнси взломать автоматические системы огня, то есть, турели ДЗОТ’ов, и передать управление ими на мой тактический компьютер, — он продемонстрировал гибкий экранчик на левой руке. Каков парнишка. План его мне, как человеку, который побывал не в одном десятке конфликтов, казался не только работоспособным, но и единственно верным. Для данной ситуации. Но есть же решение на много проще.        — Простите, но можно и я выскажу свою точку зрения? — я аккуратно влился в обсуждение тактики. Капитан одобрительно кивнул, после чего, я продолжил: — Зачем нам так усложнять жизнь и штурмовать весь комплекс в четыре лица? Не проще ли вызвать весь «Арбалест» и разбомбить это всё к чертям?        — Нет, друг мой. Не проще. Зная Фоукса и его приспешников, я могу дать тебе тысячепроцентную гарантию, что они предусмотрели такой исход, и позаботились о том, чтобы вся полезная информация начала самоуничтожаться как только целостность штаба будет нарушена силовым методом, или взломом. Так что Нэнси тут нам не помощник. Хорошо, Леорик. я понял твою задумку. Связывайся с Нэнси и говори ей свою идею, а мы с Максимом Эрнестовичем пока что начнём наступление в тихую, — после этих слов, капитан по щелчку пальцев провалился в разлом, но его от туда сразу же выбросило. Мельком взглянув сквозь пелену реальности, у меня перехватило дыхание — всё пространство в радиусе трёхсот метров от бункера было опутано паутиной хроноанамалий. Шипя и потирая область сердца, капитан поднялся на ноги. — Ладно… Решим всё дедовским методом. Но сначала охладимся, — сделав дыхательную гимнастику, капитан начал, словно тень, скакать от укрытия к укрытию, не иначе как чудом избегая глаз патрульных. Тяжело вздохнув, я отдал приказ Леорику начинать и последовал за Драгоном.        После довольно долгого пути по тёмным углам, укрытиям и пары свёрнутых шей противника, мы, под видом патрульных, проникли в комплекс. Здесь было довольно прохладно и скоро я понял почему. В одной из дверей, я мельком увидел огромные цистерны, из которых заправляли баки ракет. Можно было бы подумать, что это топливо, но резкий и едкий запах бензина в перемешку с жженной резиной выдал истинное название этой жидкости — напалм. Но это ещё не всё. Если судить по смутно слышимым в общем гаме, разговорам рабочих, то на складах, прямо за стеной, хранится не менее шести тысяч галлонов взрывоопасного нитроглицерина. И капитана, похоже, это тоже заботило, так как при виде этих цистерн он рефлекторно потянулся руками к спине, но остановился на пол пути и резко опустил их обратно вдоль тела. Что это могло бы значить? Не понятно. Точно так же, как не понятен тот факт, как нас ещё не раскрыли — на капитане форма сотрудников комплекса болталась, как мешок, а мне она была крайне мала. Но так или иначе, мы незамеченными прошли вплоть до самого сердца этого бункера — командного пункта. Вот тут-то нас и остановили для проверки документов, а когда поняли, что мы не того уровня доступа, развернули и отправили обратно на свои посты. С этим надо было что-то делать.        — Судя по карте, которую так любезно вшили в наручный компьютер каждому солдатику, в этот зал ведёт пара вентиляционных шахт, но мы же не Джон МакКлейн и не персонажи боевика — мы в вентиляцию не поместимся. Значит надо найти другой путь…        — Капитан… — Леорик ворвался в пустующий эфир как раз вовремя. И как раз с той информацией, которая была необходима нам для решения наших проблем. — Я уговорил госпожу Нэнси и она готова оказать помощь. Ещё она просила передать вам, что вы болван, булка и она вас ненавидит. В данный момент, я контролирую все турели ДЗОТ’ов на территории комплекса.        — Отлично. Устрой снаружи небольшой переполох. Нам надо в центр управления пройти надо.        — Принял, — не прошло и пяти секунд, как с поверхности донесся пронзительный вой серены. В одно мгновение комплекс превратился в единый жужжащий улей, в суматохе которого, мы пристрелили часовых и ворвались в центр управления.        — Внимание! — взревел капитан, поднимая руки вверх так, чтобы все присутствующие сотрудники обратили на него внимание. — Комплекс подвергся хакерской атаке противника! Подтверждена опасность детонации цистерн с напалмом и нитроглицерином! Просьба всем работникам центра управления немедленно эвакуироваться в безопасное место! — всех учёных как ветром сдуло. Я уже устал чему-либо удивляться. Особенно, если это связано с капитаном. — Займись закачкой данных, а я пока наведуюсь в исследовательский отдел. Чует моя интуиция пониже спины, что там тоже интересная штука есть, — сказал он и быстро исчез в одной из дверей. На сколько же он легкомысленен? Одному ему известно. Так. Не время философствовать. Надо делать дело. Подключив ТЗУ к главной, на мой взгляд, консоли, я просто впустил Нэнси в их систему окончательно. Пусть сама качает нужное. Я же, в это время, сел на пол, достал из-за пазухи чужой шоколадный батончик, развернул и начал восполнять уровень сахара в крови. В конце концов, хозяину этой одежды, которая даже по моим меркам выглядела неуклюже — простой комбинезон со множеством карманов, монолитная кираса, кирзовые сапоги и огромный шлем -, этот батончик уже не понадобится. Вдруг дверь, за которой скрылся капитан, резко раскрылась и из неё, как в попу ошпаренный, вылетел Драгон, а за ним свора солдат. Увидев меня, он крикнул что-то про план «Б» и с криком «NINGERENDAYO» пронёсся мимо. Кинув батончик в преследователей, я схватил только-только закончивший закачку ТЗУ и догнал капитана.        — С чего такая спешка? — спросил я, с трудом стараясь держать темп капитана, что было очень сложно, так как он имел разительно отличающуюся от моей физическую силу, что сказывалось на его скорости.        — Потом, — сказав это, он нырнул вниз головой в квадрат пространства между лестничными пролётами. Без страховки. Я на столь головокружительный трюк не решился, потому оперативно прицепил к перилам трос и начал скоростной рапелинг, попутно отстреливая тех, кто был недостаточно умным, чтобы спрятаться. Как только мои ноги коснулись земли, я обрезал трос и рванул за капитаном. Наконец, сильно оторвавшись от погони, мы завалились в подземный ангар. Капитан, не долго думая, залез в красный бронеавтомобиль и начал его заводить.        — Почему именно красный, капитан? Ведь есть и более подходящие под ситуацию автомобили! — крикнул я, минируя дверь.        — Потому что красная машина едет быстрее! — ответил капитан, затем послышалось надрывное рычание мотора. — Давай ты за руль, а то я слишком короткий для такого! — сказано-сделано. Капитан юрко прошмыгнул на место пулеметчика и я уже собирался давить на газ, как вдруг сработала моя мина. Надо было спешить. Резко вдавив педаль в пол. От этого мотор взревел диким зверем и мы, с пробуксовкой, буквально сорвались с места и, вышибив в крутом заносе своим бортом дверь, вырвались в узкий спиральный коридор, ведущий наружу.        На поверхности творилось нечто неимоверное. Взрывы. Крики. Стрельба. По противнику плотно работали турели ДЗОТ’ов под управлением Леорика, не оставляя ни шанса на то, чтобы расслабиться или отвлечься на какой-то красный бронеавтомобиль, стреляющий по всем и мчащий напролом прямо по телам патрульных. Внезапно, борт прошила очередь из крупнокалиберного пулемёта. Хорошо так прошила. Резкая боль обожгла руку и брюхо. Рефлекторно дёрнувшись, я рванул руль в сторону, машина запнулась за остов и кубарем покатилась в кювет. Неизвестно каким чудом, но мы остались на колёсах.        — Внимание группе прикрытия! Подтвердите, что видите красный бронемобиль в кювете на три часа от вашей позиции! — Драгон буквально кричал, что выдавало его раздражение такими неосмотрительными действиями подчинённых. И я его полностью понимал — из-за той очереди, мне разорвало кожу на животе, но благо не глубоко ибо ткань комбинезона немного отклонила траекторию пули, и напрочь оторвало правую руку чуть выше локтевого сустава. Достав из-под сидения аптечку, я вколол себе болеутоляющее, замазал рану на руке мед пеной, а живот на скорую руку заштопал степлером и тоже замазал пеной. Хорошо хоть, что кишечник не пришлось собирать по всей кабине.        — Так точно. Видим указанный объект и готовы открыть огонь.        — Никак нет! Это союзный транспорт! Мы прорываемся к вашей позиции и скоро заберём вас. Готовьтесь.        — Принято. Переносим огонь, — просто чудесные новости, учитывая то, что мы разворошили чёртово осиное гнездо.        — Ты нормально, старик? — капитан просунулся меж сидениями и посмотрел на меня своими красными глазами, полными заботы. Удивительный человек… Когда первый раз взглянул в его глаза, цвета свежей артериальной крови, то увидел в них лишь холодную пустоту. Сейчас же, они были полны жизни. Он уже не тот, каким был чуть больше полугода назад. Это может обернуться для нас самым непредсказуемым образом.        — Мне только оторвало руку и задело живот. Жить буду, но водить теперь не сильно удобно. И где обещанная тобой регенерация?!        — Чуть позже объясню. Сейчас нам надо выбраться отсюда и как можно скорее вернуться на борт. Заводи этот драндулет приятель. Нас ждёт наше судно, — и как мне это понимать?! Ладно. Хрен с ним. Я вновь завёл мотор и что было лошадиных сил погнал к позиции Леорика.       На сей раз всё было немного сложнее — противник понял, что мы враг и начал всё ожесточённее нападать на наш транспорт, но раз за разом нас спасали захваченные турели и меткие выстрелы Варяга, который неизвестно откуда взял ракетницу с лазерным наведением и три ящика боеприпасов, два из которых, к нашему приходу, были уже пусты и служили бронеплитами для позиции Леорика.        — Заваливайтесь, если жить ещё хотите! — крикнул капитан, ставя заградительный огонь по противнику с тяжёлым оружием. Леорик и Варяг долго себя ждать не заставили, быстро запрыгнув в отрытую дверь и как только это произошло, я вновь вдавил педаль в пол, уводя транспорт в сторону леса. Я думал, что там мы сможем оторваться. Но как же грубо я ошибся. Нас подбрасывало буквально на каждой кочке, из-за чего машина так и норовила опрокинуться, похоронив всех нас в своём остове. Бесперебойно стрекотал пулемёт, под властью капитана, стараясь как можно эффективнее уничтожать преследователей, что получалось довольно хорошо, потому что несмотря на все преимущества «Ловкачей» при передвижении по пересечённой местности, капитан снял уже трёх…уже четырёх. Пулемёту поминутно вторила ракетница, тратя последний боезапас на создание глубоких рытвин, об которые спотыкались машины противника. Леорик же прокладывал маршрут, сидя рядом со мной. И вдруг пулемёт затих.        — Леорик! Живо мне свежий цинк патронов, а то старый всё! — рявкнул капитан, прячась в салон. Мой штурман диким барсом сорвался с места, нашёл где-то свежий цинк и отдал его капитану со словами:        — Капитан! Это последний цинк! Экономь!        — И без тебя разберусь! — рявкнул капитан в ответ, передергивая шнур затвора. Вдруг резкая вспышка. Машину подбросило. Кувырок. Ещё один. Ещё. Наконец остановились. Меня хорошенько приложило об руль и дуги внутреннего каркаса, но даже сквозь замутнённое ударом сознание и волны боли из открывшейся раны на животе, я смог различить крик капитана: «Гони! Во имя всех святых и Братьев Гримм, Сид, гони!». Усилием воли заставляю ногу жать на педаль и машина с диким визгом буксующих на грунте колес, рванула вперёд. В покрытом паутиной осколков лобовом стекле еле как различалась знакомая местность… Мы снова на территории комплекса! Чёрт! Так мы оказывается огромный крюк сделали… Но делать нечего. Остановка смерть. А оно нам не надо. Тем более, что Нэнси нас, ну капитана уж точно, лечить от неё не будет. Так что, надо прорываться. Но не мешало бы как-нибудь избавиться от этого разбитого стекла. И как будто услышав мою мысль, в нас влетел камень, выбив стекло и заднюю дверь. Так то лучше.        — Внимание! — закричал в рацию капитан, как только мы выехали за кордон. — Советую всем закрыть ушки! — в следующее мгновение громыхнул взрыв. Яркая вспышка на мгновение перекрыла свет солнца, а ударная волна резким порывом шквалистого ветра опрокинула транспорт и ВВС преследователей. И мы исключением не стали. Ветер буквально подхватил нас, как пылинку, и отшвырнул вперёд, от чего мы кубарем покатились вниз по склону и в конце пути напоролись на камень…        Оклемался я от того, что меня уронили на землю. Пахло гарью и пылью, а в глаза больно светило солнце.        — Капитан! Что это было, чёрт подери?! — самостоятельно выбираясь из остова спросил Леорик. Его правая рука безвольным мешком с костями болталась на коже, а через левый глаз проходил глубокий порез. Варяг выглядел немногим лучше — весь в ссадинах и кровоточащих ранах и с раскроенным черепом.        — Я подорвал заложенные в реактор термобарические заряды, которые полностью уничтожили комплекс и всю инфраструктуру в радиусе полукилометра. А теперь погнали. Нас уже заждались, — с этими словами, он поковылял в сторону, где предположительно должен был находиться лагерь норгов.        Первым делом после возвращения на борт мы подлатали наши раны, а я узнал, что наличие темпоральных аномалий резко снижает регенеративный фактор ГВР, а нахождение внутри этих аномалий его полностью блокирует. А вот от чего эти аномалии появляются, он решил умолчать. Когда же мы полностью восстановились, а судно покинуло припланетное пространство Кармагедана, капитан решил разобраться с теми надписями на монолитах. Но узнав про выходку Каны, направился к ней. При нашем появлении она стала мрачнее тучи и всё злее и злее поглядывала на меня, хоть и была удивлена тому, что капитан жив-здоров и даже не кашляет. Капитан поставил перед ней стул, сел на него и раскрыв на переносном экранчике её эпикриз, посмотрел на неё.        — Если убивать будете, то давайте быстро. Не люблю длительную боль, — виновато сказала она, пряча глаза. Похоже, наркотик из неё окончательно выветрился.        — Нет, дорогуша. Смерть надо заработать. Или я не прав, Кана-Аркадия де Ийезенштайнер, наследная принцесса Конфедерации Леган? — а вот это уже интересно. Помню, нас гоняли её искать, когда я ещё только подписал контракт с Министерством Вооружённых Сил Империи. Да так и не нашли. А она всё это время пряталась на Псикамероне. Вертлявая шлюха.        — Чёрт. Как вы узнали? — ей, похоже всё это не нравилось, потому что её обыкновенно кокетливая манера общения сменилась на более скучную и серьёзную.        — Данные о твоём генокоде есть в свободном доступе. Хоть он — генокод — и был немного попорчен эстрадиолом и прогестероном, но Нэнс смогла подтвердить его идентичность с образцом, предоставленным Конфедерацией. Так что, рассказывай, какого сена ты делаешь, принцесса? — капитан встал со стула и подойдя ближе, схватил её одной рукой за нижнюю челюсть и крепко сжал. Мне кажется, я даже слышал хруст. Так. Стоять. Эстрадиол и прогестерон это же гормоны, которые гормоны беременности, на сколько я помню из общего курса медицины. Так значит, Кана в интересном положении, знает она об этом или нет.        — Хотела сбежать от отца-жиртреста, который хотел отдать меня за какого-то хахаля для наладки связей и поддержания чистоты крови правящей династии и…        — Дай угадаю, а ты хотела быть свободной и тебе не нравились его планы на тебя. Потому ты сбежала, связалась со шпаной, которая привела тебя к своему наркодилеру, который посадил тебя на «Чёрный Ястреб», а за каждую дозу обязал с ним тра… кхем…спать. Да. Спать. Думаю то слово, которое хотел сказать я, читатели не оценят. Так я прав? — Канна смотрела на капитана с удивлением и непониманием. Признаюсь, я тоже не слишком сильно понимал, к кому он обращался, используя слово «читатели». Но думаю, это уже его личные тараканы в голове. А может и кто пострашнее.        — Да… А как вы узнали?        — Я видел один сериал, который начинался точно так же. Но это сейчас не важно. А что важно? Правильно. То, что ты хотела сбежать от него, но не получилось, потому что плотно сидишь на той дряни. Ну, хоть информацию не сливаешь, как Лесницкий в своё время, — капитан тяжело вздохнул и, отпустив лицо Каны, погладил её по голове. Значит, кровавой расправы не последует. Во всяком случае пока.        — Так… что вы со мной сделаете, капитан? — она смотрела на него глазами, полными любви, слёз и надежды. В ответ на это, капитан лишь улыбнулся и вколол ей в шею транквилизатор, от чего та моментально отключилась        — Артур Исаакович, это капитан. Будьте добры, зайдите в шестой карцер и заберите оттуда нашего боцмана. В чём дело? Да пустяки — просто проведите ей ускоренный курс кодировки от «Чёрного Ястреба» и аборт, но плод не в расход, а в инкубатор поместите. Пусть живёт и радует свою маму. Да. Это всё. Просто чудесно. Она ждёт вас, — так значит, я был прав. Канна была беременна, но вот от кого? Хотя, зная её разгульный образ жизни, думаю, она сама не знает, кто отец. Но меня больше поражает то, что капитан её на месте не прибил. Хотя, возможно, она ему ещё нужна, как способ давления на Конфедерацию. Хотя, кто его знает.        Когда мы вернулись в додзё, где Нэнси собрала всех, даже Марси зачем-то привела, мы начали разбирать варианты расшифровки. Из каждой группы брали одного представителя, он читал надписи монолита, а специальная аппаратура, которой Нэнси конечно же раньше не пользовалась, но сейчас резко вспомнила, сканировала последовательность звуков, конвертируя её в координаты на звёздной карте.        — Индивидуальность… значение одно и тоже, но так ведь надёжнее, — нет отклика.        — Всемирная паутина — простой и быстрый поиск нужной вам информации, — нет отклика.        — Ехал Грека через пустошь, видит Грека в жизни мрак, — нет отклика. И так продолжалось минут двадцать, пока из малой группы, состоящей только из Секаса и Азмарии, Нэнси не вывезла клетку с этой самой Азмарией и не заставила её читать.        — Мы знали друг друга всегда, но встретились только сейчас, — аппарат пронзительно запищал, определив сектор. Увидев это, капитан сказал ей продолжать и сменил картинку на текст со второго монолита. — Время не линейно. Прошлое и будущее пересекаются между собой в потоке вечности. Будущее уже произошло, — аппарат снова пиликнул, выдал квадрат и планету. Земля. Просто чудесно.        — Не ожидал, что такой биологический мусор будет нам полезна, — сказал капитан, выпуская её из клетки. — В качестве награды за помощь, можешь просить, что хочешь, но…        — Тебя! — крикнула Азмария и буквально набросилась на капитана, начав спешно расстёгивать его одежду и рвать свои лохмотья. Благо, что невесть откуда выскочивший Секас, хорошенько приложил её по голове, невесть откуда взявшимся у него кривым стартером, для ручного запуска двигателей на некоторых моделях ялов.        — Ого… — капитан сел на месте и начал спешно застёгиваться. — Не ожидал от тебя такой реакции… Надеюсь, что ты ей череп не проломил, а то нам от её отца ата-та-та-та будет. Большое и болезненное…        — Какого хрена ты тут устроил?! Сначала испортил наш с тобой поединок на «Опекуне»! Не знаю как, но ты точно мухлевал! А теперь позволил этой подстилке оседлать себя первее меня! Ублюдок! Ненавижу! Ты мерзкий, поганый обманщик! — Секас что было силы колотил капитана руками в грудь, что, скорее всего, было очень больно. Но капитан, вместо того, чтобы поставить этого зарвавшегося выскочку на место, просто начал гладить его по голове.        — Ха. Нашёл из-за чего злиться. Если бы я не мухлевал, то ты бы меня просто побил бы, потом поняшил бы отведённое тебе время и умер бы. А это, прости за выражение, трата такого ценного биологического ресурса. Фу. Какой ты весь грязный и вонючий, — с этими словами, капитан схватил Секаса за шкирку и потащил за собой.        — Отпусти! Слышишь?! Куда ты меня тащишь, говна кусок?!        — Мыться. Я тоже не сильно отличаюсь чистотой и уже чесаться начал, так что, совместим приятное с полезным — я тебя помою, ты потрёшь мне спинку, а в процессе узнаешь, как именно я мухлевал и ещё кое-что приятное получишь. Идёт? — Секас лишь смущённо кивнул и своим ходом пошёл за капитаном. Я посмотрел на всех собравшихся и увидел на их лицах немой вопрос из серии «А что тут произошло?». Примерно такое же выражение лица было и у меня. Но я умело его скрывал.        — Всё. Эксперимент окончен. Всем спасибо. Все свободны, — я старался говорить как можно серьёзнее, чтобы по полной воспользоваться своими полномочиями. Благо все поняли, что я серьёзен и начали расходиться. И тут внезапно, проёме двери появилась чумазая физиономия капитана и взглядом приказала мне идти с ними. Ну что за беспокойная натура. Как будто я на самом деле всего лишь его личный жизнерегистратор или рассказчик в дешёвой книге про космических пиратов, за авторством двух каких-нибудь придурков-студентов. Но делать мне всё равно было нечего, да и помыться бы не мешало, так что я просто согласно кивнул головой и последовал за ними.        Тело Секаса и впрямь было андрогинно и если бы не мужской половой орган между ног, то его можно было бы принять за девушку. Они с капитаном сидели в керамической ванне, больше похожей на маленький бассейн, и Драгон аккуратно мыл длинные волосы Секаса, попутно рассказывая про ГВР, разломы и всю остальную лабуду, которую вешал мне на уши в своё время.        — Так значит, ты можешь останавливать время и делать, что хочешь с теми, кто попал под действие? — закончив отдирать ГСМ с тёмных волос Октавиана, капитан повернулся к нему спиной и дал губку. Секас с радостью и смущением начал аккуратно отскребать запёкшуюся пыль, кровь и грязь с изрубленной рубцами шрамов спины Драгона. Я же, закончив с банными процедурами, просто сидел в тёплой воде, пил бутилированный чай и слушал их разговор.        — Ага. Но никакого непотребства. Хотя мог бы… — Секас перестал оттирать спину капитана и начал поглаживать его шрамы, а затем повис на нём, перебросив руки ему на грудь и прижавшись телом к спине.        — А ты… умирал? — в его голосе слышалась нежность и забота.        — Да. Было дело. А что? И… куда это ты руки свои механизированные руки потянул? — Секас быстро отстранился от капитана, хитро улыбаясь.        — Да так… И ты мне хотел что-то подарить.        — Ах да. Точно, — Драгон щёлкнул пальцами и рядом с ними появилась полностью нагая Нэнси, держа в руках голограмму какого-то шагохода на четырёх лапах, на которых располагался фюзеляж ударного истребителя «Стрела», только без крыльев. Но что было ещё более странно, так это то, что все причинные места её тела прикрывали белые полоски, невесть откуда взявшегося, света. Где-то я такое уже видел… — Помнишь что это?        — Конечно. Это капитанский штурмовой мех модели «Арагог». И к сожалению, он остался у мамы.        — А вот тут ты не прав, трап недобитый, — в разговор вступила Нэнси, сев рядом с капитаном и положив ему голову на плечо. — Я честно стащила всю документацию об этом мехе, включая записи того, сколько, когда и в каких позах образцы под номерами 24423425 и 43567399 няшились под хвост в его кабине. Но показывать я их не буду, даже не взирая на то, что на данный сюжет поставлено ограничение восемнадцать плюс, да и не об этом сейчас. Короче, это чудо враждебной техники было мною доработано, потому что из Штерн конструктор, как из говна ракета, уж извини за такую прямоту, и построено, пока эти гаврики ходили стукать врагов рабочей стороной хряпы по темени. Теперь стоит на ангарной палубе и ждёт тебя.        — Спасибо, сестрёнка, — капитан погладил её по голове и Нэнс растворилась в воздухе. И в этот же момент Секас буквально набросился на капитана, сжимая его в своих объятиях и скороговоркой благодаря его, называя милашем и обещаясь отплатить за такой подарок хоть ртом, что бы это не значило.        После ванной, капитан, быстро одевшись, убежал прочь под предолгом срочных догадок по уточнению местоположения Фрейда, а меня оставил приглядеть за Секасом, который мучился с сушкой своих длинных волос.        — Давай помогу, — сказал я, взяв в руку прядь волос и уже собравшись начать сушить её вторым феном, как вдруг, Октавиан со всего замаху двинул мне локтём в живот, от чего я согнулся пополам и судорожно начал восстанавливать дыхание.        — Никто не смеет трогать мои волосы и голову, — грозно сказал он, продолжив сушку. А капитану он позволил помыть себе голову. Чёртов трансвестит… Да и хрен с ним. Одевшись в чистое, я не спешно покинул раздевалку и направился на камбуз. Время как раз было ближе к ужину, так что смогу совместить приятное с полезным — поговорю с дочерью и подожду еду.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.