Романтика чёрного ириса

Я люблю Шерлока. После того, как не стало отца, у меня никого кроме него нет. Это никогда не значило, что брат был бы, чем-то меньшим, если отец был жив, но после этого я держусь за него, как за некую ниточку, которая олицетворяет нашу семью. Я страшно боюсь остаться в этом мире один, конечно, мы все умираем в одиночестве,но куда лучше, если около тебя есть кто-то. А с другой стороны это так плохо, когда есть люди, которым ты не безразличен, в то время они так же нужны тебе. Ведь за каждый неправильный шаг такого человека, боишься как бы чего не случилось, ты не спишь ночами думая, как он? И вот так всегда. Я спрашиваю себя, сколько этих значимых людей есть у меня, и оказывается, что этот человек один — Шерлок. И, наверное, так будет всегда, может он и найдёт себе кого-нибудь, но в мыслях наверняка будет погружён им. И если когда-нибудь у него будет выбор, Шерлок, или кто-то другой, он безоговорочно скажет имя брата. Они всегда были вместе. Когда Шерлоку снились плохие сны, тот всегда прибегал к Майкрофту. Он помнит, как будучи возраста пяти лет он залез на кровать Майка и начал трясти его за плечо. Тот еле просыпался, но как только услышал плач и всхлипы маленького грузика, который давил ему на рёбра и мешал спать, открыл глаза и увидел очень грустного Шерлока. — Шерлок, малыш, что случилось? — он поднялся на руках приняв вертикальное положение. — М-м-м-Майк-к-к-и… — он притянулся руками к брату. — Шерлок, ну ты, что? — к мальчику прижалась рука подростка. — Про-с-с-то мне страшно, я не хочу к себе и еще помнишь, ну, того парня, который тебя ударил и… — Шерлок, почему тебе страшно? Плохой сон? — Да, плохой, очень-очень плохой… — Расскажи мне, — Он погладил его маленькие кудряшки, чуть задевая ушки. Шерлок всегда от этого успокаивался. — Понимаешь, там был тот парень, ну тот, который ударил тебя, я же видел, как он это делает с тобой. Представляешь, я хотел к тебе подбежать и ударить его в ответ, и... — Не, нее, погоди, ты видел, как он бьёт меня? Во сне, или при том случае? — он нахмурил свои высокие брови. Из-за этого он всегда казался серьёзнее обычного. — Нет, это было в реальности, но потом это перешло в сон. — Всё я понял, ты видел, как это происходило, и эти кадры перешли в твоё подсознание, оставив отпечаток в памяти, а потом в определённый момент они всплыли в твоей голове, где во сне отобразилась картинка… — Я немного не понял, но видимо это так. Я не договорил. — Ладно, прости, что перебил, давай, продолжай говорить дальше. — Я видел, как он бил тебя. Но это было хуже и у тебя, вместо нескольких синяков, было разбито всё лицо, только очень сильно, понимаешь? Ты ведь видел новости недели две назад? — Шерлок, я не всегда их смотрю, так как занят чтением книг. — Нет, между прочим, ты, если учишься на политика, должен смотреть новости. — Это ж с каких пор так повелось? — Просто, чтобы знать, что сказать, а где не сказать, надо смотреть новости. Ведь там же вся информация? — Поверь, новости всегда что-нибудь стремятся приврать. — Но не вы ли с папой говорили, что СМИ это вторая власть? — Безусловно, но власть всегда врёт. — Но ты же не врёшь! — Шерлок повысил голос. — Шерлок, тссс, папа с мамой услышат, — он прижал указательный палец к губам Шерлока. — Ладно, хорошо, — Шерлок специально сделал голос совсем тихим, из-за этого Майкрофт ничего не слышал. — Шерлок, давай ты будешь говорить как раньше. — Ну, так, в общем мы о чём говорили? — Ты сказал, что я не вру, а, если вспомнить, мы говорили о твоём кошмаре… — Ты не врёшь. — Ты говорил о власти, что она не врёт, а потом сказал, что не вру я, то есть ты подразумеваешь, что власть это – я? — Да, ты ведь большой, ты старше меня и умнее… — Ну и что. — Ты меня контролируешь, смотришь за мной, рассказываешь мне что-то, читаешь иногда. — Гмм, а разве это не то же самое делают мама и папа? — Делают, но ты это совершенно другое. — Я средний род что ли "Другое"… — Ну, извини, просто забыл слово. — Какое? — Вот смотри. Папа для мамы — папа. А вот мама для папы — мама. — Нет, для нас они папа и мама, а вот для друг друга они муж и жена. — А кто из них кто? — Папа – муж, а мама- жена. — А, всё, я понял. Ну так вот, у них есть дети? Это ты и я. А вот мы для друг друга? — Шерлок, мы — братья с тобой. — Ах вот, что значит…. — Ты мне всё-таки не рассказал про свой сон. — Я видел тебя, как в новостях, у тебя было разбито лицо: нос, зубы, губы голова… Ты выглядел очень страшно, я подбежал к тебе, а ты не дышишь, а потом я увидел этого самого Джорджа. Он стоял весь в крови и дышал, будто он как ты после физкультуры. Он смотрел мне в глаза, и мне казалось, что он сейчас ударит и меня, но вместо этого он начал говорить, что один, что у меня нет никого, а я стал отвечать что у меня есть ты, мама и папа, но тот начал отрицать это и говорить, что теперь у меня есть только мама и папа, что скоро и их тоже не будет, и тогда я буду на совсем один. — Шерлок, Боже, что тебе снится?! Слышишь меня? — Он взял маленькое светлое личико брата в ладони.— Ты никогда не будешь один. — Правда? — Шерлок, правда, ты зачем спрашиваешь. Если знаешь, что я не вру? — Не знаю, Майкрофт… — Уже очень поздно, тебе и мне пора спать, — он прижал Шерлока к себе. — Иди, мой хороший, засранец ты этакий! — Он легонько шлёпнул мальчика по попе. Шерлок закрыл за собой дверь. Но это было слишком громко, майкрофт матернулся про себя и мечтал, чтобы родители ничего не услышали, но чуткие уши отца всё расслышали, и его шуршащие тапочки побрели к комнате Майкрофта. — Майкрофт, ты что шумишь? Офигел, чтоли, третий час ночи! Если я услышу хоть еще звук…ты получишь… — Па, извини, просто я ходил попить на кухню воды, а когда вернулся не рассчитал при закрытии двери, силу. — Ладно. Всё. Спи. — Спокойной ночи. Папа. — И тебе. Дверь закрылась. И почему это отец такой злой в три часа ночи? Не, Шерлоку завтра влетит от меня. С этими словами Майкрофт уснул и проспал до девяти утра. А это было дико странно. Да, конечно он спал. Но вот не до столько часов, когда в квартире находился этот вьюнок. Что-то явно было не так. Оказалось, что Шерлок заболел. Наверное, на него сказались полуночные разговоры и открытое в его комнате окно, которое почему-то было распахнуто настежь. Оказалось, что Шерлок просто хотел посмотреть на звёзды, но так загляделся, что забыл прикрыть форточку, а так как во сне на нём вечно слетает одеяло, он простыл. Болел он недели две. И Майкрофт в течении всех этих дней как можно дольше проводил у его постели, меняя компрессы с холодной водой и измеряя каждый час температуру. Кстати, по поводу Джорджа. Это был одноклассник Майкрофта, с которым он никогда не ладил. Очередной раз за ними затеялась драка. Майкрофт бил вдвойне сильнее, так как в голове у него крутился сон Шерлока, конечно, он этого не говорил, но всё-таки было лучше думать, что он защищает своего младшего брата. И когда Майкрофт вновь упал в нокаут, последними его мыслями было “ Вот падла и Шерлок никогда не будет одинок". Шумно вдохнув, Майк побрёл к полке с кофе. Конечно, оно никогда не помогало проснуться, почему-то люди часто приписывают ему магические свойства бодрости, но кофе просто было очень неплохим на вкус. Только жаль, что Шерлоку кофе нельзя, ведь он в больнице, а чай там в таких маленьких количествах. Надо обязательно дать Шерлоку кружку кофе, когда он приедет домой, надеюсь, навсегда, просто жаль, что он не может избавиться от всех этих вещей, которые так затрудняли ему жизнь. В их список входило: Социопатия. Попытки суицида, это было пару раз, последняя была из-за смерти отца. Шизоидное расстройство личности. Да, таким страдают все странные люди, художники, артисты и тд. Шизофрения, наверное, самое страшное из всего списка. И всякие другие, выходящие из всех этих вещей диагнозы. Скорее бы забыть про всё это, скорее бы Шерлок забыл, что он вообще был в этой чёртовой больнице. Шерлок в то время, как Майкрофт размышлял об этом, лежал на кровати, а по щекам его текли слёзы. Возможно, это были слёзы от лекарств, которые ему вкололи этим утром, или, скорее всего, из-за разлуки с братом. Ночью ему снились плохие сны, это был так часто, что он уже забыл, что такое хороший сон с добрым концом. Ему хотелось рассказать свой сон Майкрофту, тому, кто не станет после услышанного пичкать его таблетками и говорить как с неполноценным человеком, тому, кто не врёт.