Воспитание

      Как-то очень странно быть здесь, пока моя милая Лея очень далеко от меня. "Где же она? Где?" - постоянно себя спрашиваю, не рассчитывая получить ответ, а так хочется ощутить что-то, кроме обреченности, в этом мире, и, кажется, я с каждым днем стаю все слабее духом. Наверно, это нужно Вейдеру.       "Да?" - спрашиваю его, но молчит, считая меня не достаточно хорошим для того, чтобы разговорить, ведь я не его сын, а только узник этого страшного мира, откуда мне никогда не выбраться. Иногда меня куда-то ведут, а потом привязывают к стулу и проливают ледяною воду, заставляя Люка на это смотреть.       "Что же будет дальше?" - постоянно спрашиваю Вейдера, но он молчит, мол увидишь, и, правда, пытки не заставляю себя долго ждать, ведь штурмовики пронзают меня насквозь током. Я кричу, срывая голос, хотя это не поможет остановить безумие. Приходиться очень долго выкручиваться на стуле, пытаясь уловить губами воздух, что покидает мое тело, как и чувство жизни. Почему-то кажется, что я горю и иногда вижу Люка. Он стоит весь бледный за стеклянной стеной и наблюдает за всем, что происходит. Друг отчаянно пытается разбить стекло, чтобы заслонить меня собой, но не получается, ведь оно сделано из очень прочного материала. Остается только разбивать кулаки до крови и смотреть на то, что со мной делают. Иногда мне так хочется, чтобы больше не было места боли, но она постоянно возвращается, не смотря ни на что, и упорно прокрадывается ко мне жгучим змеем, что обнимает мое тело, и жестоко ласкает его, не желая отпускать. Потом от тех прикосновений мне хочется рвать, хотя на столе расположено столько вкусной еды, а в голове слышится отчетливый голос друга, что умоляет поесть, но я не могу с собой ничего поделать.       "Если не сделаешь это, я выпорю Люка", - угрожает Вейдер.       "Нет! Он далеко от тебя, мразь!" - наконец-то сбираюсь с духом, чтобы сказать это тирану, а он смеется.       "Ты меня так забавляешь", - признается он, а потом начинает сечь Люка своей силой, ударяя по самым чувствительным местам, пока я после шестнадцатого удара, умоляю прекратить.       "Вот так бы и сразу", - говорит Вейдер, пока его сын лежит на полу в лужах крови, а я давлюсь дорогой рыбой, чтобы Люк еще больше не пострадал. Он бы ведь тоже сделал это для меня потому, что мы любим друг друга, как братьев и это никто у нас не отнимет.