Безжалостный зверь

      Ночь длилась фантастически долго, казалось, она не кончится никогда. Быстрые толчки блондина сотрясали тело Джилл, она кричала, но теперь уже почти беззвучно: сорванный голос не желал подчиняться хозяйке. Она с безразличием в глазах наблюдала, как тварь, по злой ошибке судьбы прятавшаяся за маской некогда любимого ею мужчины, насыщала свой аппетит. Конец был близок, участившиеся возвратно-поступательные движения говорили ясно, что вот-вот настигнет долгожданная, вместе с тем, мучительная разрядка. И вправду, спустя последние особо тяжёлые проникновения в лоно женщины Вескер удовлетворённо застонал, застыв на миг в соединительном акте их тел. Он чувствовал, как по его органу проходит некий повторный, более мощный разряд электрического экстаза, вначале судорогой, а после приятным откликом отдавшись в пах, а оттуда – волнами по всему телу. Волосы, - на голове, руках, груди, да просто везде! - буквально встали дыбом от столь долгожданного и громкого оргазма, наконец-то утолившего голод дикого зверя. Тяжесть из паха исчезает, изливаясь вместе с семенем во влагалище желанной любовницы. Ласковые отголоски наслаждения всё ещё играют в паху, но блондин желает продлить моменты настолько, насколько возможно, придерживая бёдра своей малышки. Жаль, что мгновения близости сегодня ограничены, очень жаль.       Изнасилованная жертва болезненно застонала, испытывая ровно противоположные чувства от оконченного полового акта. Ощущала, как внутри неё теряет упругость орган предателя, но вместе с тем, словно не до конца прощаясь, оставляет частичку себя. Блаженно выдохнув, капитан спецотряда «STARS» умиротворённо отстраняется от подчинённой, но чуть позже ложится сверху, переводя дух. Ей тяжело дышать, истерзанная плоть ноет, царапины с укусами кровоточат, слабо, однако будто стонут, причиняя неудобства. Возвратившаяся боль в затылке мигает кроваво-красной лампочкой, под цвет сегодняшних событий. Светловолосая голова устроилась на её груди, прямо на левом полушарии, горячее рваное дыхание обожгло влажную от пота, сочащейся из рвано-укушенных ран крови, липкой слюны кожу. Насквозь промокшая футболка неприятно приставала к торсу, отчего командир группы «Альфа» лишь поморщился, в то же время, принимая охлаждающие объятия сырого воздуха карцера. Лишь горячее тело под ним давало согреться, напоминая о недавнем сексе. Во рту стоял стойкий металлический привкус, предатель ощущал это с неким мрачным довольством. Провёл языком по губам, слизывая остальную не засохшую багровую жидкость. Да, сегодня он получил нечто особенное.        «О, ты, без сомнений, обошёлся с ней грубо, Альберт. Но только вспомни, как она умоляла тебя остановиться, а её беспомощность…Определённо, это стоило испробовать. Дальше тебя ждёт нечто новое, будь готов…», - бодро напутствовал внутренний голос. Блондин заставил себя приподняться, чтобы взглянуть на наручные часы. Время не ждёт, пора. Он лениво поигрался языком с сосками Джилл, ласково лизнул испачканную размазанными алыми пятнами шею, в который раз испробовав кровь жертвы, затем накрыл лёгким поцелуем её губы. Она не отвечала, но и не воспротивилась. Шатенка безучастно глядела на насильника, беззвучные слёзы давно высохли, но покрасневшие глаза напоминали о скупых неуслышанных рыданиях, вместе с тем скрывая в себе неудержимую ярость, сейчас такую бесполезную.        Наручники щёлкнули спустя минуту, высвобождая окровавленные, с содранной кожей, запястья из своего плена. Ни пощёчины, ни какого-либо другого удара мучитель не получил. Руки безвольно легли на подушку, разве что после, будто ещё не веря в свою свободу, подтянулись к груди Валентайн, прижавшей ладони к тому месту, где находилось её несчастное сердечко, пережившее за сегодня столько кошмаров. Разбитое, хранившее осколки былого отношения к мужчине, оказавшимся зверем, ещё не терявшее надежду на спасение, но одновременно с этим принявшее неизбежное, не полностью, однако впустившее в себя многое. Оценив ситуацию, он поднялся с осквернённой женщины, встал на ноги, и, попутно застёгивая штаны, коснулся обмякшего члена, собирая остатки похотливого развлечения. Втянул в рот один из пальцев, посасывая, лакомясь соками недавнего удовольствия. Непременно следует повторить, иначе…. Неспешно прошёл к раковине, хватая висевшее рядом с нею полотенце.       - Джилл, - спокойный голос позвал её, вырывая из тумана некого забытья наяву. – Джилл, - повторно позвал, глядя, как она переворачивается на бок, принимая позу эмбриона, сжимаясь в жалкий комочек, чтобы хоть как-то отгородиться от жестокой реальности. – Моя малышка, очнись же, - будто током ударило её. Женщина, тихо всхлипнув, съёжилась сильнее, но, как удовлетворённо заметил охотник, испуганно, зато вполне осознанно смотрела на него, ожидая уготованной участи.       Намочив краешек ткани, блондин медленно двинулся обратно, к кровати, примечая, как страх в небесно-голубых потемневших омутах усилился, панически распространяясь по всему телу несчастной. Когда влажное полотенце коснулось её кожи, Джилл не сдержалась, тихо вскрикнула, как будто получила удар ножом. Капитан успокоил напуганную истерзанную лань:       - Тихо, моя девочка, тихо. Сейчас мы приведём тебя в порядок, - тщательно, с некой бережливостью убирает размазанные следы крови с плеча подопечной, как стирая отпечатки своего недавнего преступления.       - Зачем? – безразлично, однако в глазах затаился страх вкупе с ожиданием скорейшей неминуемой смерти, - Тебе мало? Оставь меня. Я… справлюсь сама.       - Нет, не справишься, - твёрдо произнёс тоном, не терпящим возражений. Сейчас здесь, рядом с нею, находился её капитан, часть того человека, которого любила, которому зверь в его душе уступил право вернуться сейчас, на краткий миг. – Сядь, мне неудобно.       Она подчинилась, зябко поводя плечами. Холод вернулся, но он лучше, чем тот огонь, накрывший пару часов её тело назад. Или не пару часов? Она потеряла счёт времени. Влажная ткань прошлась по её лицу, убирая кровь, очищая от того, что покрыло всё тело. Но от одного её теперь не очистить: от того унижения, что пришлось испытать; от той боли, кою пришлось изведать; душа ныла, разорвав нечто важное в себе. Процедура длилась недолго, Вескеру удалось справиться быстро, иногда обращаясь к раковине за новой порцией воды, смачивая уже не белую, а заметно побуревшую от крови ткань, омывая кожу офицера Валентайн. Укусы на её теле не волновали его: их он игнорировал, даже когда беспокоил раны, случайно задев. На бёдрах пришлось задержаться дольше, так как кровь, вначале бывшая на внутренней стороне чресл, заставила насильника немного призадуматься, после чего он извлёк из нагрудного кармана своего жилета кусочки марли, сложив их вместе, приложил к промежности женщины. С затаённым удовлетворением перед тем, как предварительно пройтись влажным полотенцем по интимной зоне, отметил, что из лона вместе со смазкой и той кровью вытекла также тонкая струйка его спермы. Определённо, это стоило того.        - Одевайся, - коротко бросил, приводя и себя в порядок, только на этот раз, извлекая из нагрудного кармана в жилете маленькую влажную салфетку, спиртовую.       - Ненавижу тебя, - прошипела, пытаясь надеть нижнее бельё. Трусики никак не желали слушаться, ткань постоянно выскальзывала из дрожащих пальцев, будто издеваясь.       Ноги ужасно ныли, а промежность так вообще горела изнутри. В ответ он послал ей глумливую ухмылку, собирая с подбородка не до конца засохшую кровь. Полотенце лежало рядом и, хотя вторая половина его была относительно чистой, командир не решил воспользоваться им. Вместо этого он тщательно вытирал найденной салфеткой лицо, но не пальцы, и уж тем более не те пятна, что Джилл удалось разглядеть на его штанах. Рубашку скрыл боевой жилет, так что не было видно ни промокшей футболки, ни следов на синей ткани формы. Когда подчинённая протянула руку к сваленным на полу вещам, блондин опередил её, ухватив с груды бюстгальтер, чем в очередной раз напугал законную хозяйку белья. Проведя кончиком носа по тёмно-серой чашечке, отметил, как запах, хранимый этим предметом одежды, вновь будоражит в его теле нечто потаённое. Или же виной всему богатое воображение? Как бы то ни было, а данную деталь он заберёт с собой. Да, под жилет, тем есть потаённый карман для документов и прочего. На яростный взгляд подчинённой ответил своим, твёрдым, не терпящим возражений. Она продолжает надевать вещи, застонав, когда пришлось натягивать штаны. О, сейчас ей трудно даже сдвинуть ноги вместе, как ни прискорбно, а он постарался на славу.       - Когда я вернусь, - она замерла, услышав суровый тон, - то заберу тебя с собой. Возможно, оставлю тебе жизнь, если будешь послушной девочкой. Джилл, мне очень понравилось наше рандеву. Будь готова покинуть особняк. Мне предстоит уладить кое-какие дела. Берри будет с тобой.       С опаской следя за командиром, видит, как он приблизился, чувствует его звериную ауру рядом, ощущает жадные губы на своих, слабо стонет, когда сильные пальцы сжимают истерзанную ладонь – глубокие следы от ногтей, появившиеся в те моменты, что отзывались поражающим током во всём теле, противно ныли, кровоточа. Лёд чужих глаз завораживал, пугал, но вскоре хоть что-то защитила её от него: солнцезащитные очки извлечены из нагрудного кармана жилета и как родные покоятся на переносице владельца.       - Я желаю только одного, - он внимательно слушал, подмечая, как её голос твёрд, уверен, однако в глубине остаются капли нескрываемого гнева и презрения к нему, - чтобы ты сдох сегодня, ублюдок.       - Непременно, Джилл, - усмехнувшись одними уголками губ, - сдохну, - склонился к ней, нагнетая опасность, - но потом, - о, чудо! – я оживу. И приду к моей малышке, как в кошмарном сне, - шептал у её уха, прекрасно зная, что именно сейчас её небесно-голубые омуты расширяются от ужаса.       - Ты… не придёшь. Крис и… Они остановят тебя! – отшатнулась, защищаясь руками, как будто кто-то вознамерился избить за проявленную дерзость, - Тебе не может всё сойти с рук.       - Есть вещи, мисс Валентайн, которые сходят с рук. А есть и те, кому что угодно сходит с рук. Когда увидишь меня снова, поймёшь, что я как раз из тех, кому всё сходит с рук. В мире полно чудес. Сегодня ночью ты одна из тех, кто был чудом. Наше воссоединение, - он указал рукой на металлическую кровать, как на своеобразный символ, на каковой до сих пор валялись расстёгнутые, обагрённые чужой кровью, наручники, в матрас также въелись бурые пятна, - запомнится нам надолго. Мне особенно. Когда-нибудь ты поймёшь, почему.       - За всё придётся платить, - видела, как он замер, отпирая железную дверь в карцер, в обитель зла жестокого зверя, проявившего суть наедине с беззащитной жертвой.       - Да, но плату можно и отсрочить, - за очками скрыт лёд, но она готова поклясться, что насильник ей подмигнул, - До встречи, моя малышка Джилл Валентайн…