Karas

Впервые в жизни ему настолько не хотелось вставать. И откуда взялось это чувство? Поваляться чуточку дольше. Хотя, это было весьма простительно, учитывая события последних дней и то обстоятельство, что Кагеяме, наконец, удалось хорошенько поспать. Его тело отдохнуло, мышцы не ныли так сильно, а разум казался чистым и ясным. И, к тому же, на сердце было до безобразия легко и спокойно и, казалось, Тобио давно не чувствовал себя настолько умиротворенным. Костер к утру уже потух, едва заметно теплясь в темноте несколькими, еще настойчиво не сдающимися, угольками, но, не смотря на это, юноше все равно было тепло. Ему хватило несколько мгновений, чтобы осознать, что Хината лежит к нему совсем рядом, едва ли не касаясь его спины. Мальчик не шевелился и, судя по его размеренному спокойному дыханию, все еще спал. Прождав несколько мгновений, не в силах выбрать что ему делать - лежать дальше и не будить Шоё или же рискнуть и подняться - юноша склонился ко второму: запланированные дела оттягивать было нельзя. Он осторожно приподнялся на матрасе, стараясь издавать минимум шума, усаживаясь и складывая поудобнее крылья. Хината, к радости, ничего не услышал и продолжал тихонечко посапывать, лишь немного нахмурившись, стоило ему сквозь сон ощутить, что источник тепла, в виду Кагеямы, покинул его. Парень не смог сдержать умиленной усмешки, протягивая руку к одеялу и бережно, чтоб не потревожить чужого покоя, укрыл ребенка до самого подбородка. Затем поднялся, начиная спешно собираться: его подгоняло навязчивое чувство поскорее вернуться обратно. Он решил положить в костер немного дров, чтобы те, со временем, разгорелись, позволив Шоё, когда тот проснется, погреться у теплого огня. Затем взял немного сушеного мяса - себе и для Хинаты. Свою порцию Тобио сунул в небольшой кожаный мешок, что крепился к его поясу, порцию Хинаты - положил на деревянной дощечке рядом с матрацем, рассчитывая, что его намек будет понят правильно. В котле оставалась вода, поэтому питья мальчику должно было хватить вдоволь. Застегнув кожаный нагрудник и завязав наручи, Кагеяма, окинув пещеру, и Шоё в частности, внимательным взглядом, накинул на плечи плащ и отправился наружу. День не обещал быть выдающимся, со вчера погода мало изменилась: серое небо казалось таким же плотным и низким, сырой воздух приятно холодил легкие, а редкие порывы ветра лениво развевали полы плаща, едва ли всерьез намереваясь заставить его обладателя продрогнуть до костей. Кагеяма был закален и погодой и условиями, в которых он привык существовать, так что тут уж нужно было хорошенько постараться. Выполнив привычные упражнения для разминки, парень, не теряя лишнего времени, тут же отправился в дорогу. Он соступил с края обрыва, расправляя крылья на всю ширину, словно заточенный клинок пронзая пространство и устремляясь вперед. Нескольких взмахов хватило, чтоб воспарить ввысь, оставляя пещеру и ручей далеко внизу, поднимаясь над вершинами деревьев. Кагеяма решил вновь проверить ловушки на белок, ведь за это время в них обязательно должен был кто-нибудь попасться. В противном случае ловушки нужно было собрать и переустановить в другом месте. Дорога заняла около получаса, и когда тополя и осины стали встречаться все реже, сменяясь на сосны и ели, Тобио начал присматриваться где бы ему приземлиться. Выбрав один из виднеющихся впереди просветов, юноша принялся медленно снижаться и вскоре, шумно хлопая крыльями, опустился на землю, вздымая в воздух ворох опавших листьев. Знакомая местность нисколько не изменилась за прошедшие дни, только сейчас деревья стояли в легком тумане, заполнившем пространство между ними, словно белесые комья паутины. Кагеяма направился вперед, в еловую чащу, обходя встречающиеся на пути деревья стороной, изредка касаясь их влажных стволов рукою. Пространство вокруг дребезжало от наполняющих его звуков, будь то хруст ветки или хлопанье птичьих крыльев. Каждый звук отдавался в голове четким эхом, совершенно точно указывая направление, и Кагеяма инстинктивно поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, улавливая глазами мельчайшие детали вокруг себя. Всё-таки, он соскучился по этому чувству, и сейчас он начал ощущать, как медленно, но верно, в нем начинает просыпаться азарт и инстинкты охотника. Пахло землей и мокрой хвоей, а когда рука невзначай дотрагивалась до влажных иголок, срывая с них небольшой дождик, то по телу и вовсе пробегала приятная бодрящая волна. Лес все гущал, ели вырастали ввысь, принимаясь укрывать Тобио от падающего вниз света. Звуки ветра становились все тише и слабее, а вскоре и вовсе исчезли, растворились, потерялись, заблудились среди многочисленных чернеющих столбов древесины. Лишь изредка откуда-то сверху доносился протяжный шум, когда, всё же, верхушек касалось осеннее дыхание природы. Вскоре, впереди замаячил такой знакомый овраг, за которым, в нескольких десятках метров, на нескольких деревьях были закреплены силки на юрких грызунов. Преодолев расстояние до оврага и взойдя на пологий взгорок, открывающий вид на небольшую ложбину, Кагеяма замер, будто кто-то остановил его, резко уперевшись руками в грудь и вышибая из нее воздух: он смотрел на то самое место, где несколько дней назад нашел до смерти истощенного ребенка. Эта картина тут же всплыла у него перед глазами, оставляя четкий отпечаток в памяти, вновь воскресив неприятные мысли, что изводили его все последнее время. Совесть заскрежетала внутри, неприятно потягивая в горле, и Тобио просто обошел это место, минуя его напряженным взглядом. За оврагом, словно поодаль от остальных деревьев, в стороне, стояло несколько особенно высоких и раскидистых елей. Концы их ветвей поседели от времени и теперь клонились к земле, собирая крупные капли влаги. Кагеяма подошел к одному из деревьев и запрокинул голову вверх, всматриваясь в переплетенные ветви. Сердце приятно отдалось радостным стуком, когда ему удалось увидеть в нескольких метрах над собой небольшой комок буро-серой шерсти. Любая удача в охоте и в поиске провизии, пусть даже самая маленькая, не могла не воодушевлять, принося какое-то особенное удовлетворение. Несомненно, нельзя было сказать, что юноше было совершенно не жаль выпутывать из силков миниатюрную тушку удавившегося зверька, но за время собственной жизни он научился подавлять в себе подобное проявление чувств, непрестанно твердя, что выживает сильнейший. Всего попалось три белки, а учитывая, что в целом насчитывалось пять ловушек, результат был весьма неплох. В итоге, сложив добычу в мешок и закрепив ловушки на нескольких соседних деревьях, парень решил вернуться домой. Искать нового места для ловли белок пока что необходимости не было: перед первым своим охотничьим заходом сюда, Тобио совершенно случайно обнаружил в окрестностях несколько беличьих гнезд, поэтому теперь он был твердо уверен, что белок в здешних местах обитает намного больше, чем три штуки. *** На обратном пути Кагеяма чуть изменил своё направление, вновь огибая маршрут домой стороной, но на этот раз не дальше от города, а наоборот – ближе к нему. Необходимо было удостовериться в том, что в окрестностях ничего не изменилось, а здешние деревья не стали вырубаться отрядами дровосеков. В таком случае это бы означало, что люди начнут все дальше забредать в лес, к тем местам, где он привык охотиться, и ему нужно будет покинуть этот участок леса, полностью отказавшись от идеи появляться здесь: если его увидят, то в любом случае начнут искать его убежище, и Тобио в этом был более чем уверен. Он скользил в прохладном воздухе, подхватив очередное воздушное течение, широкое и ровное, что несло его вперед, как раз так, как ему того было и нужно. Кагеяма внимательно осматривался и прислушивался, полагаясь еще и на обоняние, но никаких признаков подбирающейся цивилизации так и не обнаружил, что неимоверно облегчило тяжесть на сердце. Если бы ему удалось заметить, что, вскоре, сюда наведаются люди, юноше пришлось бы всерьез задуматься о своем будущем, а сейчас, когда у него на руках был еще не совсем окрепший и здоровый Хината – бегство в преддверии зимы представлялось весьма сложной задачей. Вскоре, окончательно уверившись в том, что пока опасность им не угрожает, парень, резко изменив наклон крыльев, свернул в сторону, возвращаясь на привычный ему путь. *** Стоило Хинате проснуться и осознать, что он находится в пещере один, мальчик слегка запаниковал. Он приподнялся на постели, оглядываясь в надежде увидеть Тобио и услышать утреннее приветствие, но того рядом не было. И только потом в голове у Шоё всплыл их вчерашний разговор о том, что Кагеяме нужно будет ненадолго отлучиться. Глубоко вздохнув, мальчик уселся ровно, окидывая себя одеялом. Не смотря на то, что в пещере было тепло, его все равно познабливало, скорее всего, из-за небольшой температуры. Хината сладко зевнул, прикрывая рот рукой, а после - непроизвольно касаясь ей своей шеи. Кожа на ней слегка зудела и чесалась. Пальцы легли на тонкую шершавую линию, отозвавшуюся легкой болью. Мальчик попытался вспомнить откуда она у него взялась, но, осознав, что это тщетно, просто безразлично почесал шею, не размышляя над тем, почему именно этот порез был более свежим, чем остальные. Ссадины на его руках и коленях практически зажили, что было видно в некоторых местах из-за съехавших повязок, да и сам Шоё был уверен, что вскоре Кагеяма решит их снять. Его мазь действительно творила чудеса. Если бы также легко можно было вернуть и его память. Хината слегка оторопел из-за подобной мысли. А… хочет ли он что-то вспоминать? По спине пробежал неприятный холодок. Вдруг жизнь «до» была слишком ужасной? Вдруг он просто не переживет этого и не сможет существовать с тем, что скрывалось под плотной завесой неведения? Отчего же он, в таком случае, бежал, или кто его бросил одного в лесу, полностью израненного, на верную погибель? Неужели он был настолько ужасным или ненавистным кому-то? Хината не знал всего этого. И, в какой-то мере, именно сейчас осознал, что это определенно плюс. Не каждый день удается начать жизнь с чистого листа. К тому же, в компании своего сородича, причем, весьма благородного и добродушно настроенного. Шоё вновь обвел пещеру взглядом. Она казалась все такой же уютной, обжитой и излучала какое-то приятное чувство. Чувство, напоминавшее мальчику ощущение, будто он находится дома. Но этому дому категорически не хватало последней составляющей, которая, к сожалению, в данный момент поблизости отсутствовала. Хината с удивлением отметил данное замечание, прислушиваясь к себе и тем чувствам, что зашевелились в его сердце. Глупо было отрицать, что Кагеяма был ему симпатичен. Но, с другой стороны, как можно по-другому относиться к своему спасителю? Конечно, парень был довольно-таки строгим и серьезным, порой, чересчур, но, вместе с тем, Шоё видел, что тот честен и добр, заботлив и внимателен к нему. Иначе, зачем ему было возиться с такой обузой? Мальчик вспомнил все их недавние разговоры по этому поводу, и в груди разлилось пушистое ощущение тепла. Он сам не заметил, как разулыбался, принимаясь раскачиваться взад и вперед. Что уж таить, прямо сейчас ему уже жутко хотелось, чтобы Тобио поскорее вернулся назад. Начал бы копошиться со снадобьями и поить его очередной микстурой. Может быть, рассказал бы чего интересного. Снял повязки. Упрекнул бы его из-за того, что он слишком ерзает и из-за этого все бинты посъезжали. Хотя, скорее всего сделает это так, по-доброму, без единой капли злобы, лишь по-напускному ворча. В какой-то степени Хинату это ворчание весьма забавляло. Внезапно его взгляд набрел на небольшую плошку, что стояла рядом с матрацем. Мальчику хватило мгновения, чтобы он догадался, что именно в ней находится. Он наклонился вперед, опираясь на руку, а второй взял небольшой кусок сушеного, ровно отрезанного, мяса. Учуяв запах съестного, Хината тут же ощутил, как заходится в громком урчании его, пустой после ночи, желудок. Помедлив, Шоё с любопытством осмотрел свой завтрак, тщательно обнюхав и, не в силах сдержаться, надкусил столь манящий ломтик. По вкусу мясо напоминало… мясо. В самую малость солоноватое и слегка резиновое, но от этого его почему-то было еще аппетитнее жевать, за что Хината и принялся, с азартом отгрызая уже более крупный кусочек. Оно пахло дымом и им же чуть отдавало по вкусу. Наверное, еще пахло какой-то травой или специей, в чем Шоё совершенно не сомневался, учитывая познания Кагеямы в травничестве. Мало ли что он решил туда добавить. Из-за того, что мясо приходилось тщательно разжевывать, голод утолялся намного быстрее. Да и вообще сам протеин оказался довольно-таки сытным, отчего оставшийся кусочек, столь экзотического для него, деликатеса мальчик доел уже будучи практически сытым. Сладко потянувшись после приятной трапезы, Хината решил встать и размяться. Все-таки его мышцы нуждались в нагрузке, несмотря на то, что он все еще чувствовал себя немного слабым. Он не собирался выходить наружу без Кагеямы, поэтому принялся осторожно выхаживать по шкурам вокруг костра, попутно совершая движения, похожие на утреннюю зарядку. Немного болела спина и в груди, но чувствовал мальчик себя определенно лучше: по крайней мере, голова не кружилась настолько, чтобы ему захотелось упасть, а это не могло не радовать. На сытый желудок, да еще воодушевленный своим текущим состоянием, Шоё чувствовал себя практически счастливым. Вот только когда он вдоволь «нагулялся», настроение омрачил один незначительный факт: мальчик не знал, чем еще можно себя увлечь до возвращения Тобио. Он хотел бы заняться чем-нибудь полезным – но понятия не имел чем, к тому же боялся притрагиваться к чужим вещам, чтобы не вызвать недовольства их хозяина. В нерешительности осматривая пещеру, Хината тяжело вздохнул, отправляясь к матрацу. Дрова были аккуратно сложены, посуда – тоже, вещи опрятными стопочками покоились на крышках сундуков, а к травам он бы ни за что не притронулся, просто не желая их перемешать или испортить, если бы вдруг ему захотелось навести в них порядок, более удобно развесив душистые пучочки. Выхода именно из данной ситуации определенно не было, из-за чего Шоё, опустившись на настил, вновь накинул на плечи одеяло, принимаясь ждать Кагеяму. *** Ожидание тянулось неумолимо долго, поэтому, не выдержав и десяти минут, мальчик решил прибегнуть к самому верному способу коротания времени, а именно: поспать. Он не был еще полностью здоров, из-за чего организм не особо сопротивлялся дневному сну, напротив, мягко намекая на необходимость отдыха чуть слипающимися глазами и ощущением ватности в теле. Хината не был уверен, что ему удастся заснуть, скорее, он просто рассчитывал поваляться немного, но вскоре, все же, задремал, периодически выныривая в реальность, стоило какой-нибудь щепке слишком задорно треснуть в плавно дрожащем пламени костра. Он не знал, сколько пролежал вот так, как в следующий момент тем, что его вновь разбудило, было хлопанье крыльев снаружи. Хината тут же поднялся, слишком резко, из-за чего голова вновь закружилась, вынуждая его склониться вниз и взяться за нее руками. Однако к моменту, когда в пещеру вошел Кагеяма, он смог прийти в себя. - С… с возвращением! – весьма бодро поприветствовал его мальчик, приподнимаясь на постели и радостно улыбаясь. Ему почему-то показалось, что с момента их последней встречи действительно прошла вечность. - Доброе утро, - слегка смущенный таким теплым приемом, Тобио чуть запнулся, столкнувшись со светящимся взглядом Шоё, но быстро пришел в себя, принимаясь снимать плащ и кожаные доспехи, - только проснулся? - Не-а, - Хината забавно мотнул головой, вновь принимаясь раскачиваться на матрасе, - я давно уже встал, - будто этот факт заслуживал отдельной похвалы, гордо заявил он, а после чуть смущенно добавил, - и… спасибо за мясо. - Тебе как? Понравилось? – Кагеяма немного нервничал, задавая этот вопрос, потому что понимал, что ничего другого он в любом случае предложить Шоё не сможет. - О…очень, - коротко отозвался мальчик, опуская взгляд на свои, сложенные на коленях, руки, - было очень вкусно. - Я рад, - неловко бросил юноша, возвращаясь к сосредоточенному отвязыванию походного мешка, тут же привлекая к нему внимание Хинаты. - Ты что-то нашел? – заинтересованно спросил тот, забавно вытягивая шею и, казалось, прикидывая в голове, что бы это могло быть. - Ага, - отстегнув ношу от ремня, Кагеяма присел на корточки, развязывая плетеную шнуровку, - думаю, сегодня нам удастся немного разнообразить наш рацион, - парень усмехнулся, расслабляя горло мешка и в следующий миг доставая оттуда свою добычу – три небольшие бурые тушки, одним разом, сжимая рукой их пушистые хвосты и выкладывая их на пол. Тобио не мог сказать какой именно реакции он ожидал. Восхищения? Радости? Одобрения? Наверное, он действительно слишком вжился в роль охотника, став с нею единым целым, утратив вместе с жалостью частичку собственной души. Он не видел в этом ничего зазорного, тем более, когда подобный промысел являлся дня него единственным способом выжить. Вот только до этого он жил один и ни разу не задумывался над тем, что такое, самое обыкновенное для него, зрелище может кого-то расстроить. Стоило Кагеяме перевести свой довольный взгляд на Хинату, по привычке предвкушая что-то весьма ожидаемое в духе «Вау! Как круто, Кагеяма!», как в его груди что-то резко кольнуло, пропуская несколько ударов сердца. Такой веселый и задорный, радостный буквально мгновение назад, мальчик чуть изменился в лице, уставившись на мертвых белок полным жалости взглядом. Улыбка медленно сползла с его лица, окрашивая его в эмоции куда более печальные. В резко навалившейся тишине он не мог выдавить из себя и слова, а Тобио, хоть и осознал собственную ошибку, тут же взял белок и сунул обратно в мешок, но было уже слишком поздно. Шоё тоже пришел в себя, смаргивая выступившую на глазах влагу, в неловком молчании опуская голову вниз. Понимание ситуации болезненно обжигало своей жестокостью его наивное детское сердце, хоть мальчик и понимал, что по-другому быть ничего не могло. Ему стало стыдно за себя и свою мягкость, за то, что он так жалко оценил чужие труды, не в силах хотя бы улыбнуться, лишь потому, что ему стало безумно жаль маленьких пушистых зверьков. Тобио уже выискивал что-то у стены с травами, явно напряженный и переживающий смежное чувство неловкости из-за того, что, видимо, слишком резко заставил Хинату узнать не совсем приятную сторону реальности. В конце концов, тот ведь действительно был еще совсем ребенком, ранимым и впечатлительным, как оказалось, совершенно не подготовленным к существованию в лесу. Интересно, как он вообще смог выжить? Наверняка, у него был свой покровитель. Или же он утратил все навыки вместе со своей памятью. Ну а чего он хотел? Чтобы в мешке оказались свежеприготовленные куриные окорочка? Увы, но его реальность такова, что пища в данных условиях добывается чуть иначе. Кагеяма опять начал злиться. Из-за этой ситуации, вмиг сломавшей всю теплую атмосферу и испортившей настроение им обоим. Из-за себя, такого глупого и непонимающего. Из-за того, что он совершенно отвык испытывать это болезненное чувство вины... Ему до безумия захотелось, чтобы эта тишина рухнула, вместе с вновь воздвигнутыми стенами, но не знал, как это сделать. Как ни странно, знал Хината, со всей своей наивной простотой и детской открытостью делая первый шаг: - Так здорово, - в дрожащем голосе потуги улыбки смешались с сильнейшим намерением звучать убедительно, - Кагеяма, ты молодец. Сам их поймал, да? Вопрос был произнесен как-то глупо и надломанно, совершенно очевидно заданный лишь для того, чтобы как-то разрядить атмосферу. Вместо того чтобы ответить на него, Тобио, почему-то постыдно избегая взгляда Хинаты, негромко сказал: - Тебе не обязательно их есть. У нас еще достаточно картошки. Я могу сварить рисовую кашу… Хочешь? – он наконец нашел в себе силы посмотреть на мальчика. Сильнейшее желание извиниться все еще душило его. - Всё в порядке, - еще убедительней заулыбался Шоё, помахав в воздухе перебинтованными ладонями, - я просто, наверное, отвык от такого, поэтому… - он вздохнул, плотно закрыв глаза и прогоняя остатки печали, а после вновь глянул на парня, но теперь все так же твердо и уверенно, окончательно вернув самообладание, - прости, Кагеяма! Все правда хорошо! Сердце вновь замерло на миг, только теперь уже по какой-то другой причине. А потом пустилось в пляс, разгоняя по телу бодрящее радостное тепло. Тобио не понимал, что с ним происходит и что такое странное исходит от этого столь переменчивого в своем настроении существа, распространяющего вокруг свою заразительную ауру. Всего лишь одной фразой, буквально несколькими словами, он вернул настроение на круги своя, полностью отогнав напряжение и малейшие намеки на неловкость. И Кагеяму откровенно пугала мысль о том, что еще немного, и он не удержится и подойдет к этому мальчишке, принимаясь ерошить его рыжие волосы, ощущая, как сердце наполняет легкость и искренняя благодарность за то, что он был таким понимающим. Но вместо этого он просто еще несколько мгновений как-то оторопело пялился на Хинату, после чего, наконец, смог кивнуть головой, давая понять, что с ним тоже действительно всё хорошо и примирение наступило окончательно. На что мальчик незамедлительно ответил дружеской улыбкой, настолько теплой, что сердце вновь приятно защемило. Вот же... - Кхм. Как сегодня себя чувствуешь? - чуть прочистив горло, сменил Тобио тему, - в груди болит? - Уже не так сильно, - честно ответил Шоё, - вот только... - он поднял руки, позволяя свободным рукавам рубахи сползти с его худых запястий, оголяя разболтавшиеся бинты. Продолжать фразу не было нужды. Кагеяма молча подошел к нему, чуть склоняясь и, дотронувшись до одной из мальчишечьих рук, осторожно размотал длинную повязку, оголяя до локтя светлую кожу с темнеющими синяками. Царапины и мелкие порезы затянулись достаточно , чтобы можно было полностью снять тряпичные ленты, поэтому, довольный результатом, юноша вынес свой окончательный вердикт, терпеливо ожидающему, Шоё: - Думаю, перевязки тебе больше не понадобятся, - затем он присел на корточки, поворачивая голову мальчика к свету и бережно оттягивая бинт на его лбу, - этот тоже сниму, нужно чтобы рана подсохла. Хината просто сидел, послушно давая себя осмотреть, с любопытством наблюдая за Кагеямой, его движениями, глазами, лицом и пытаясь прочитать его мысли. Всё-таки теперь он действительно осознавал, что окончательно проникся неподдельным уважением к этому человеку, полностью доверяясь его внимательному взгляду и умелым рукам, на данный момент ощущая себя в полной безопасности. Чувствуя спокойную, сосредоточенную ауру Тобио рядом с собой, Шоё совершенно расслабился, позволяя снять с себя остатки перевязочной ткани. Вот только когда дело дошло до брови, мальчик непроизвольно вздрогнул, убаюканный таким заботливым обхождением. Эта рана все еще причиняла ему боль. - Прости, - тут же сказал Тобио, - наверное, повязка присохла, нужно намочить немного. Он взял самый чистый, имеющийся поблизости, кусок ткани и смочил его водой из котла. Затем приложил ко лбу Хинаты, давая дальнейшие инструкции: - Подержи пока вот так, - и мальчик уверенно кивнул, прикладывая к голове руку и оставаясь так сидеть. - Может, тебе даже лучше лечь пока, - Кагеяма поднялся, поочередно потряхивая чуть затекшими ногами, - та рана была глубокой, не хотелось бы, чтобы у тебя пошла кровь. А я пока выйду ненадолго. Вернусь - снимем, хорошо? - Как скажете, ваше величество, - шутливо отозвался мальчик, однако, принимая лежачее положение, на что юноша лишь добродушно фыркнул, и отправился к выходу, захватив с собой котел и кожаный мешок, с которым вернулся из леса. Провожая Тобио чуть потускневшим взглядом, Хината решил не задумываться над тем, что тот будет делать снаружи. *** Кагеяма спрыгнул с уступа, мягко приземляясь на серые камни и направляясь вдоль ручья вниз по течению. Пройти десяток-другой метров - всего ничего, прежде чем гранитное плато кончается, обрываясь вниз и вгрызаясь в чернеющую землю. Достигнув его конца, парень остановился и, покрутив в котле вчерашнюю воду, выплеснул ее в шумящий ручей, что тут же унес ее со скалы. Тобио нужно было расправиться с белками и он бы не хотел поднимать этой темы при Шоё, вновь заставляя его переживать, ведь когда взгляд мальчика окрашивался в холодный, юноша не понимал, отчего ему самому становится так же тоскливо. Он развязал мешок, доставая из него злосчастные тушки и с равнодушным хладнокровием принимаясь их разделывать. В белках мяса было совсем мало, но его должно было хватить на похлебку или питательный бульон, а уже этого было бы больше, чем достаточно. Выбирать не приходилось, что поймал - то и ешь. К тому же белка - не самый худший трофей. Закончив с не совсем приятным делом, Кагеяма тщательно вымыл руки, затем набрал в котел свежей воды и, опустив в него подготовленное мясо, отправился обратно в пещеру. Хината встретил его все таким же нетерпеливым взглядом, как если бы успел соскучиться, хотя, скорее, ему наверняка просто надоело лежать вот так, постоянно прижимая ко лбу влажную тряпку. Водрузив котел над пламенем и подкинув в костер несколько поленьев, Кагеяма вновь вернулся к Хинате и уселся рядом, насухо вытирая куском ткани свои руки. - Ну, давай посмотрим, - с легким вздохом проговорил юноша, осторожно отнимая ото лба мальчика мокрую ткань и бинт вслед за ней. Вода действительно помогла и повязка отходила довольно-таки легко, хотя сам Шоё лежал напряженный и жмурился, в страхе ожидая, что неприятная боль вновь пронзит его бровь. Тобио скользнул внимательным взглядом по его лицу, понимая его чувства, поэтому действовал максимально осторожно, не желая доставить тому дискомфорт. И вскоре повязка была полностью снята, после чего Кагеяма тут же скомкал ее и бросил в разгоревшееся пламя. - Вот и всё, - подвел он итог, рассматривая темнеющую бороздку, рассекающую бровь Шоё, - конечно, заживать будет долго, но самое страшное обошлось. Он протянул руку, смахивая намокшие пряди, чтобы не присохли вновь, из-за чего мальчик, все же, непроизвольно вздрогнул, вжав голову в плечи. - У тебя руки ледяные, - немного нервно, но не менее задорно, хихикнул Хината, избегая чужого прикосновения, - и щекотно. - Ну, извини, - недовольно хмыкнул Тобио, все еще преследуя лоб мальчишки, - нужно убрать волосы, чтобы не мешали. - Я…я и сам м…могу, – Шоё вертел головой и ерзал, увиливая от преследований настойчивых рук, переменно хихикая, явно видя в сложившейся ситуации что-то весьма потешное, и Кагеяма, волей-неволей, начинал заражаться его веселым настроением, вместе с тем по-доброму раздражаясь, - ай! Стой, Ка..! Кагеяма! – Шоё задорно засмеялся, сдавленно ухая, стоило парню не выдержать этого нелепого цирка и засунуть юному сорванцу за шиворот целую ладонь, - холодно же! - Сам виноват, - ухмыльнулся юноша, наконец, позволяя Хинате откатиться прочь, и теперь тот, запыхавшийся, сидел на дальней стороне матраца, довольно улыбающийся и с чуть припухшей бровью, отчего глаз под ней едва заметно щурился. - А если я еще больше заболею? У тебя руки как лед! – продолжал дразнить мальчик Кагеяму, весьма успешно передислоцировавшись. - Ничего тебе не будет, - всем своим видом демонстрируя, что его просто так не увлечь на дальнейшие дебаты, Тобио развернулся к нему спиной, усаживаясь на край настила, - закаляться полезно, не слышал? Хината не нашелся чего бы ответить, а просто недовольно надулся, огорчившись, что Кагеяма так легко растерял весь свой задор. Он помедлил несколько секунд, а после неловко переполз матрас обратно, усаживаясь рядом с Тобио и поджимая к себе ноги. - Скажи, - мальчик повернул голову к юноше, обнимая колени руками, - а что ты обычно делаешь? Ну, каждый день... - почему-то ему показалось, что его вопрос прозвучал глупо. - Нууу, - протянул Кагеяма, задумчиво окидывая взглядом своё жилище, - обычно я ухожу в лес. Охочусь. Ставлю ловушки. Проверяю старые. Смотрю, чтобы к лагерю не подобрались люди... - Люди? - голос Хинаты как-то испуганно вздрогнул, - рядом живут люди? - Не рядом. Просто лучше перестраховаться лишний раз. В нашем-то положении глупо быть наивным, - парень усмехнулся, - они жестокие. Их нельзя недооценивать. Лишь дай им повод - и они им тут же воспользуются, - в следующий миг Шоё заметил, как Тобио едва заметно сжал кулаки, а его глаза опасно блеснули ледяной сталью, и от этого в животе мальчика будто зашевелился неприятный холодок. В воздухе повисла тишина, неприятная и напряженная, но длилась она недолго, вплоть до того момента, пока Кагеяма не пришел в себя, едва заметно вздрогнув и переводя взгляд на заметно нервничающего Хинату, но уже обычный, спокойный и добродушный, - и вообще, разве я не говорил тебе не беспокоиться? Никто не знает об этом месте, так что расслабься. Шоё выдавил из себя некое подобие беззаботной улыбки, все еще ощущая, как внутри него копошатся змейки беспокойства. Буквально на миг, но ему показалось, что рядом с ним находится совершенно незнакомый ему человек. И от этого мальчику стало немного не по себе. - Что такое? - видя его замешательство, тут же спросил Тобио, - ты так боишься людей? Или что-то вспомнил? - Н-нет, - покачал головой Хината, отводя взгляд к костру и утыкаясь подбородком в колени, - знаешь, я просто подумал, - он выдержал недолгую паузу, будто решаясь что-то сказать, - я подумал, тебе наверное было... очень одиноко всё это время. Грудь будто прошило раскаленной иглой, а к лицу подкатил странный жар. Кагеяма мгновенно захлебнулся в этих двух ощущениях, совершенно не находясь что бы ему ответить. Он беспомощно молчал, изнывая от чувства абсолютной уязвимости, как если бы Шоё узнал его самый сокровенный секрет. - А еще я тебе завидую, - смущенно пробубнел мальчик в сложенные на коленях руки, - ты столько всего умеешь. И столько всего знаешь. А я... жалкий и слабый. Боюсь боли. И я бы не протянул и недели, к тому же в одиночку... - профиль Хинаты вдруг сделался осунувшимся и понурым, глаза опустились в пол, и мальчик замолчал, явно не намереваясь продолжать. Стук сердца болезненно отдавался в груди, пока Кагеяма безмолвно смотрел на него, переживая смешанные чувства. Несомненно, ему было приятно за подобную похвалу, искреннюю и греющую душу, но, в то же время, его начало слегка распирать от накатившей на него жалости к этому несчастному мальчику без прошлого. Очень хотелось его подбодрить, стереть это серое выражение с его лица, вернув столь привычную открытую улыбку, но Тобио никак не мог решиться сказать нечто подобное, столь же искреннее и смелое, ведь он не привык делиться с кем-либо тем, что было у него на сердце. Но, вместе с тем, в этот миг его наполнила какая-то необъяснимая легкость, благодаря которой он ясно осознавал, что способен говорить что угодно, будучи рядом с этим человеком, не боясь быть понятым неправильно. В конце концов, все эти мысли, слившись в одну, переполнили его, и Кагеяма, сложив на груди руки, прикрыл глаза, чуть наклонив голову, и негромко сказал: - Но теперь-то ты не один? - он услышал поблизости шорох и догадался, что Хината вновь повернул к нему голову, однако, все так же негромко, продолжил, - знаешь, я никогда не чувствовал себя одиноким. Не привык ни на кого полагаться кроме себя. Это многому учит и позволяет расти на собственных ошибках куда быстрее. Вот только со временем начинаешь о многом забывать. И теперь я окончательно это понял, - Тобио замолчал, резко распахивая глаза и поворачиваясь к Шоё. Тот неподвижно сидел, будто застыв, и с неописуемым удивлением уставился на парня, который был не меньше ошарашен внезапно накатившим на него красноречием. Они глядели друг на друга некоторое время, пока на них не навалилась внезапная неловкость, заставляя синхронно краснеть. Кагеяму - из-за излишней откровенности, Хинату - из-за того, что под "теперь" Тобио имел ввиду то незначительное обстоятельство, что ему удалось его встретить. Из замедленного падения в еще большее чувство неловкости, ребят отвлекло приглушенное бульканье. Как оказалось, за время их "душевной" беседы вода в котле успела закипеть и теперь вокруг едва заметно начал распространяться запах варящегося мяса. Юноша тут же встал, подходя к костру и оценивая обстановку с приготовлением пищи, а после отправляясь к стене с травами. Хината, все еще украдкой краснея и переживая приятное волнение, наблюдал за тем, как тот, отыскав необходимое и взяв понемногу из нескольких небольших мешочков, вновь вернулся назад, склоняясь над котлом и, щепотка за щепоткой, рассыпая над кипящей водой травяную труху. Стоило ему закончить и перемешать содержимое длинной деревянной ложкой, как воздух в пещере наполнился аппетитнейшим ароматом неизвестных приправ, заставив Хинату непроизвольно открыть от удивления рот. Кагеяма тут же увидел его замешательство, самодовольно ухмыляясь и отряхивая ложку. - Прости, но секретного ингредиента раскрыть не могу. Шоё лишь закрыл рот, смущенно поджимая губы и нахохливаясь, еще плотней подтягивая к себе ноги. Ему было исключительно стыдно из-за того, что теперь, когда добытые Тобио белки превратились в весьма приличный и дразнящий ноздри своим дивным, не без помощи Кагеямы, запахом суп, он был практически не против его отведать. Чтобы не зацикливаться на столь приятном запахе, Шоё, как ни в чем не бывало, решил сменить тему, задавая не менее интересующий его вопрос: - Аааа... где ты берешь приправы? - Ты действительно хочешь это знать? - со вздохом спросил парень. Мальчик лишь утвердительно кивнул. - Обычно, заимствую у фермеров, - честно ответил Тобио, - если можно так сказать. - Это как? - К востоку отсюда есть город. В его окрестностях очень много ферм. Приходится периодически наведываться на некоторые из них, сам понимаешь, - парень, вновь перемешав похлебку, перевел взгляд на Хинату, прикидывая, способен ли тот вынести воровство в качестве еще одной горькой правды. Но, как ни странно, в этот раз мальчик мужественно принял сей факт, продолжая внимательно слушать чужой рассказ, - думаю, владелец картофельного поля не обеднеет, обсчитавшись нескольких кустов картофеля или батата, ты так не считаешь? - А если бы тебя поймали? - обеспокоенно поинтересовался Шоё. - Как видишь, не поймали. Я ходил туда в самые темные ночи. Всё же люди весьма беспомощны и ведут себя словно слепые щенки, стоит им оказаться во мраке. Глаза Кагеямы вновь холодно блеснули, а в интонации заиграли нотки ненависти, вынуждая мальчика задуматься чего же такого произошло между Тобио и людьми, чтобы он настолько их терпеть не мог. - Кагеяма, - Шоё неуверенно помялся, сжимая в пальцах ткань своих штанов. - Что? - У тебя что-то случилось раньше? - получив в ответ лишь молчание, Хината решил уточнить вопрос, - ну... ты так не любишь людей. Что они тебе с... - Я понял, что ты хочешь спросить, - тут же резко перебил его парень, - но не думаю, что это хорошая тема для разговора. - Вот оно что, - неловко улыбнулся Хината, почесывая лохматый затылок, - прости, я не хотел... - Ничего, - отозвался Тобио, вновь как ни в чем ни бывало помешивая содержимое котла, которое, с каждой минутой, пахло лишь вкусней, а затем добавил, - скоро будет готово. Ты как, не передумал присоединиться? - Не дождешься, - тут же заулыбался Шоё в ответ. *** Несколькими минутами позже они оба сидели на краю настила с двумя пиалами дымящейся похлебки, остужая горячий бульон и наслаждаясь его наваристым ароматом. Даже сам Кагеяма отметил, что в этот раз суп удался на славу. Он понемногу отпивал, не торопясь, смакуя и блюдо и, одновременно, момент своего кулинарного триумфа, пока Хината задумчиво уставился в свою порцию, явно не решаясь сделать первый глоток. Поймав на себе вопрошающий взгляд юноши, он тут же виновато залепетал: - Просто оно горячее! На что Тобио якобы с безразличным видом пожал плечами, давая Шоё понять, что он в любом случае не обидится, если тот решит отказаться. Однако, помедлив еще немного, мальчик, все же, глубоко вздохнув, поднес пиалу к губам, отпивая несколько маленьких глотков. А еще через пару мгновений он уже во всю, совершенно бесстыдно глотал похлебку, обжигаясь, шипя и вновь принимаясь совершать крупные глотки. Кагеяма самодовольно улыбался, чуть прикрыв глаза, еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться в голос. - Не подавись только, - предупредительно дал он совет, выуживая ложкой из бульона кусочки разваренного мяса. В ответ раздалось что-то слишком уж неразборчивое, оказавшееся, впоследствии, просьбой о добавке, которой жалко, конечно же, не было. И лишь разобравшись со второй порцией, Хината, шумно выдохнув, отставил пиалу в сторону, щедро поблагодарив повара за угощение, и расслабленно завалился на подушку, переворачиваясь на спину и укладывая руки на живот. - Кагеяма, я не могу дышать, - медленно процедил он сквозь зубы. - но это... это было самое вкусное, что я когда-либо пробовал. - Весьма польщен,- удовлетворенно хмыкнул Тобио, убирая посуду, - но может ты просто забыл что-то еще более вкусное? - Не-а, - мальчик повертел головой, - такого я бы точно не забыл, - на что Кагеяма лишь довольно улыбнулся, отворачивая голову и не позволяя увидеть своей этой слабости. - А еще я хотел спросить, - Хината, как всегда с ним случалось после еды, разморился и говорил медленней, чем обычно, слегка мягким голосом растягивая слова, - чем все-таки мне тебе помочь? - Для начала поправься окончательно, - Тобио возился у стены с посудой, - ты вон от одной еды слег. - Так получилось, - Шоё стремительно затихал и, будто бы, с каждым словом звучал все более сонно, - просто я так устал тебя сегодня ждать... Едва ли мальчик хотел наполнить эту фразу каким-то особым смыслом. Вот только почему-то от нее Кагеяме стало до жути приятно. Он перестал расставлять тарелки, по правде, чуть не выронив одну из них, но вовремя спохватился, как-то опасливо оборачиваясь. Хината, что и требовалось доказать, уже успел уснуть, сложив под щекой руки, даже не укрывшись толком, в той самой позе, в которой он свалился на бок. Неслышно поставив тарелку на место, Тобио тихо подошел к постели, присаживаясь и заботливо укрывая мальчика одеялом, все больше ощущая, как его наполняет это обжигающее, приятное тепло. Он непроизвольно задержал взгляд на его лице, цепляясь взором за багровеющую рану, рассекающую его бровь, и тут же машинально протянул к ней руку, убирая непослушные пряди в сторону. В момент, когда он случайно дотронулся до чужого лба кончиками пальцев, Хината сонно зашевелился, хмурясь и с недовольным кряхтением протягивая вперед руку, довольно-таки крепко сжимая конец рукава его рубахи. - Надеюсь, ты помнишь наш уговор? - сонно проговорил он не открывая глаз и сдерживая зевок, - теперь ты тоже тут спишь. На что Кагеяма добродушно улыбнулся, негромко отвечая: - Как пожелаете, ваше величество.