Karas

      Кагеяма не был привередлив в еде и привык обходиться даже самым малым. Едва ли он стал бы заморачиваться ради себя, но теперь в его жизни появился человек ради которого ему хотелось заморочиться. А сейчас, после этого разговора, окончательно расставившего всё по своим местам, Тобио просто пылал вдохновением и желанием что-либо делать. При текущем состоянии Хинаты, вариантов у него было не так уж много, но юноша был уверен, что хорошая еда будет идеальным вариантом: и вкусно и полезно - именно то, что было так необходимо Хинате.       Пока мальчик нетерпеливо ёрзал на настиле и пытался рассмотреть чего же такого делает Кагеяма, тот шарил в груде мешков с сушеными яблоками, дикими грушами и ягодами, пока не выудил то, что так усердно искал. Шоё не смог рассмотреть что именно, как бы он ни старался, и ему вообще стало казаться, что Тобио специально пытается что-то от него скрыть.       - Так нечестно, Кагеяма! - высказал свою досаду Хината, - я хочу видеть что ты делаешь.       - Хотеть не вредно, - соблазн очередного подкола был слишком велик, и парень решил дать себе волю.       В ответ послышалось недовольное ворчание и Тобио не сдержал негромкой усмешки.       - Я надеюсь, тебе понравится, - он также взял с сушилки ломтик вяленого мяса, наклонился за парой картофелин и вернулся к котлу, загадочно сжимая в руке небольшой мешочек.       - Обычно так говорят перед не очень удачной шуткой, - Хината просто смирился и откинулся на подушки, с подозрением глядя на Кагеяму, который выглядел очень непривычно с этим его нездоровым, то есть, радостным блеском в глазах. Хотя скорее всего Шоё уже и вспомнить не мог, когда видел его таким в последний раз, отчего происходящее казалось какой-то нелепой постановкой, однако это не мешало сердцу мальчика радостно отплясывать в груди. Ему было так легко на душе.       - Ты меня явно недооцениваешь, - с наигранным огорчением, вздохнул юноша, после чего налил в котёл воды и поставил его на огонь, - тебе стоит попридержать свою критику.       - Ты так самоуверен в себе, что у меня не остаётся выбора, - Шоё задорно хихикнул и тут же закрыл руками рот. Так фамильярно говорить с Кагеямой он давно отвык. Он и не мог вспомнить уже, когда в последний раз они так общались. С тех пор утекло так много воды, они перенесли столько боли, что эти чувства казались безвозвратно забытыми, отчего сейчас ощущались такими неестественными и будто бы инородными, и его несло и несло этим бурным потоком, противиться которому у него просто не было ни сил ни желания. Теперь всё было не так. Произошло чудо и всё вернулось на круги своя. Они пережили разрыв, который сулил конец всему, что они так старательно наживали, и теперь сблизились вновь, и мальчик просто не мог поверить в то, что может так вот спокойно общаться с Кагеямой, не испытывая неловкости (разве что лёгкое волнение, но оно было даже приятным), не опасаясь того, что его не поймут. И осознание этого и многих других вещей вдруг нахлынули на Хинату и он понял, что все эти эмоции вновь просят выхода, что он хочет сказать Тобио, как же он счастлив и как он ему дорог, что он так сильно нуждался в нём всё это время. Его придавило грузом всех этих мыслей, пока он формулировал свою фразу, и Шоё просто обмяк, вжался спиной в подушки, расслабившись и молча, тепло улыбаясь смотрел на Кагеяму, который всё сильнее расплывался у него перед глазами. Но не успел он подобрать нужных слов, как тот сам к нему обернулся, не понимая, почему их диалог так резко прервался, и увидел, что с Хинатой явно что-то не так.       - Что случилось? - тут же обеспокоенно спросил Тобио, решив, что у мальчика что-то болит.       - Нет, ничего, - Шоё вздрогнул, избавившись от секундного оцепенения и тут же протирая заплывшие влагой глаза, - просто накатило, знаешь, - он усмехнулся, чувствуя себя нелепо глупым.       - Точно? Всё хорошо? - беспокойство Кагеямы не знало границ и это тоже показалось Хинате таким прелестно забавным, наполнив его очередной порцией радостного всплеска.       - Да, - он совладал со слезами и теперь просто искренне, от души улыбался Кагеяме, - всё очень хорошо.       Юноша посмотрел на него изучающе несколько долгих секунд, пытаясь понять в чём же может быть дело, а потом просто расслабленно вздохнул, кивая ему головой и улыбаясь не менее открыто. Как ни странно ему удалось понять Хинату без слов.       Только сейчас Кагеяма отметил для себя, что ему стало проще понимать мальчика. Наверное толчком этому послужила та ночь их близости, которая словно надломила их обоих, смешивая их сознания вместе. И с тех пор, если Тобио не подавлял себя, он ощущал словно может погружаться в Хинату, в его эмоции о ощущения, соприкасаясь с его аурой своей. Когда у них всё было сложно, он закрылся от него, закрылся в себе, поэтому понять им друг друга было так проблематично, а теперь, после ночи, когда у мальчика выросли крылья, Кагеяма наоборот был открыт и нисколько этому не препятствовал, желая понять Шоё и выяснить, как им лучше поступить и конкретно сейчас осязал те тёплые волны, что, словно бы, резонируют между их сердцами и не ощущал тревоги, лишь спокойствие и всё тот же хрустальный звон, по которому он так изголодался. ***       Кагеяма почистил и покрошил картошку, нарезал мясо, достал из того самого мешочка, как оказалось, пригоршню сушеных грибов, и по очереди отправил все ингредиенты в закипевшую воду, накрывая котёл деревянной плашкой. Не прошло и нескольких минут, как по пещере начал распространяться дивный аромат готовящейся пищи. А когда Кагеяма отыскал на своей травяной чудо-стенке ещё и пучок дикого порея, который он также покрошил в будущий суп, запах стал просто неописуемым. Их разговоры поутихли и теперь Хината молча сидел в постели, лицезрея великого повара во всей его красе, однако его пустой желудок несколько раз весьма требовательно намекал на явный голод и желание чем-нибудь поживиться. Шоё забавно вздрагивал каждый раз после очередного достаточно громкого "уррр", в лёгком смущении обхватывая себя руками и виновато хихикая. Он действительно был совсем-совсем не против перекусить.       - Почти готово, - вскоре сказал Кагеяма, поднимаясь и осторожно снимая котёл с огня, ставя его неподалёку, - потерпи ещё немного.       - П-прости! - тут же отозвался Хината, неловко почёсывая затылок, - это потому что пахнет очень вкусно.       - Хм, - Тобио дружелюбно хмыкнул, отправляясь за посудой, - так вот как ты теперь запел, - он взял две широкие пиалы, две резные ложки и деревянный черпак.       - Беру обратно все свои слова, - мальчик, скрывая своё нетерпение, наблюдал как Кагеяма осторожно наполняет пиалы дымящейся, свежеприготовленной похлёбкой, и ему показалось, что её запах распространился даже на его вкусовые рецепторы. Он определённо изголодался за эти несколько дней. К тому же, хоть этого пока и не было сильно заметно, его крылья постепенно начинали расти, едва-едва, но даже это требовало определённых затрат энергии.       - Ну раз так... - Тобио встал с пола, направляясь к настилу и уже в следующее мгновение передавая пиалу Шоё, - ...то кушать подано.       Хината давно сидел наготове, в приятном предвкушении и с благодарностью принял из рук Кагеямы свою будущую трапезу. Ладони обдало горячим, разогнав тепло до самых плеч, в лицо пахнуло смесью аппетитнейших запахов и ему показалось, что он проглотит собственный язык. Мальчик поднял на Тобио полный мольбы взгляд, собираясь что-то спросить, на что юноша лишь мягко усмехнулся, протягивая ему ложку и добавляя следом:       - Не нужно ждать меня, можешь начинать.       Просить Хинату дважды не было нужды. С безграничной благодарностью глянув на Кагеяму, в следующий миг он уже был полностью захвачен поглощением супа, который был жутко горячим, но Шоё не сдавался, он обжигался, дул на него и вновь обжигался, но вкус сего блюда был настолько великолепным, наваристым и ярким, что он просто не мог себя сдерживать. Конечно, он не сомневался в кулинарных способностях Кагеямы, но отметил для себя, что именно сегодня тот смог себя-таки переплюнуть.       - Не подавись только, - снисходительно предупредил парень, понимая, что терпеть, пока суп остынет, у Хинаты всё равно не получится, - если что, есть добавка.       - Мм-м! - только и смог промычать тот радостное "угу", набрав полный рот. То, как Шоё уплетал свой обед выглядело очень умилительно, и Тобио вновь не смог сдержать довольной улыбки. Он сам уселся неподалёку и неспешно помешивал свою порцию, как нормальный человек, позволяя ей достаточно остыть. И когда он попробовал свою стряпню, то не без удивления отметил, что та действительно вышла неплохой. Но не успел он съесть и половины, как Хината, неловко звякнув посудой и смущённо склонив голову, протянул свою пиалу вперёд, намекая, что в него влезло бы ещё. И Кагеяма налил ему ещё. ***       - Фу-у-ух, - довольно выдохнул Шоё после того, как они закончили свою трапезу и расслабленно откинулся на подушки, слегка морщась от боли: он периодически забывал о своей травме, из-за чего резкие движения доставляли ему неприятные ощущения, а затем добавил, - это. Было. Лучшее, что ты когда-либо готовил.       - Я принимаю твою похвалу, - Тобио прибирался за ними, составляя посуду в пустой, благодаря аппетиту Хинаты, котёл и ставя его возле выхода из пещеры, намереваясь вымыть всё чуть позже. Он был слишком организованным и обычно делал это сразу, но сейчас, после такого плотного обеда, он ощутил, что его тоже достаточно разморило, и он решил допустить эту небольшую слабость.       - Мне так стыдно за то, что я всё съел, - виновато пробубнил Шоё со своего места, - и что я ничего не делаю. Дай мне какое-нибудь задание.       - Будет тебе задание, - вздохнул Кагеяма, складывая мешки с продуктами, которые разворошил в поиске сушеных грибов, - но сначала...       - ...но сначала мне нужно поправиться, да-да, - закончил за него мальчик, смирившись с очевидным исходом событий, - может можно сделать что-нибудь здесь? Пока я сижу на месте? - его голос не покидала надежда, а глаза блестели слишком уж отчаянно. Хината жаждал быть полезным и хоть как-то приглушить отголоски чувства своей вины.       - А ты всё никак не успокоишься, да? - Кагеяма с лёгким укором посмотрел на него из-за плеча, уже практически заканчивая с уборкой.       - Не успокоюсь! - задорно ответил Шоё, устремляя на юношу полный энтузиазма взгляд.       - Что ж... - Тобио разогнулся, смирившись с упорством Хинаты, и чтоб как-то тому подыграть стал задумчиво оглядываться по сторонам в поисках подходящей работы. Как на зло, ничего такого, что бы он мог доверить Шоё, под рукой не было.       - Не хочу тебя расстраивать, но... - он перевёл свой блуждающий взгляд на мальчика и, увидев, как быстро грусть заполняет его глаза, поспешил закончить свою фразу иначе, - хочешь покажу, как плести браслеты из коры? - и он был просто уверен, что такое предложение вызовет у Хинаты ещё большее разочарование. Но он ошибался, ведь ответом послужило более, чем твёрдое, "да!". ***       Они сидели совсем рядом, практически плечо к плечу и мальчик чрезвычайно внимательно наблюдал за тем, что и как делает Кагеяма, впитывая буквально каждое его слово и улавливая своим пронзительным взглядом каждое его движение. Благо, коры Тобио заготовил достаточно, для всевозможных нужд, но и для плетения в частности. Это занятие, как и травничество, нередко спасало его от тоски в особо холодные вечера, когда за стенами пещеры бушевала непогода, а на сердце начинали скрестись кошки. Сейчас же он был не один, и присутствие рядом столь близкого друга, его заинтересованность и искренность, которую он проявлял, казалось, могли согреть его сердце на веки вечные. Хината иногда задавал вопросы, иногда Кагеяма просил его помочь подержать кору, чтобы он смог сделать петлю или закрепить узелок, иногда предлагал это сделать Шоё, с превеликим удовольствием наблюдая, как тот повторяет его действия, не совсем идеально, но совершенно уверенно, иногда он чувствовал, как Хината непроизвольно покачивается, слегка облокачиваясь на него и прижимаясь к нему чуть плотнее, чтобы лучше усмотреть за работой его рук, иногда Кагеяма непроизвольно ронял на его лицо беглый взгляд, который по какой-то причине не мог удержать и ощущал, как в груди что-то приятно покалывает. Постепенно они начали отвлекаться на другие темы, болтая обо всём и ни о чём одновременно, делясь случаями из прошлого, мыслями о настоящем и планами на будущее, а потом постепенно разговоры сошли на "нет". Они не сплели и половины браслета, когда Хината начал клевать носом, сонно растягивая слова, а его смех стал мягким и слегка уставшим, но на первые несколько предложений отправиться спать он отвечал отрицательно, однако сдался на третий или четвёртый раз. Кагеяма поднялся, стряхивая мусор от их занятия с покрывала, убирая на место ленты сушеной коры и незавершённый браслет, пока Шоё справлялся с подушками, раскладывая их на места. Когда Тобио вернулся к настилу, Хината уже лежал на боку, лицом к костру, подсунув обе руки под щёку и, казалось, успел задремать. Сердце юноши тронуло тепло, какое-то болезненное и одновременно полное счастья, и он осторожно улёгся рядом, принимая похожую позу и расслабленно вздыхая, в следующий миг ощущая, как Шоё придвигается к нему практически вплотную, утыкаясь носом в одно из его крыльев и тихо шепча:       - Спокойной ночи, Кагеяма.       На что он также тихо ответил столь родное и совсем позабытое:       - Спокойной ночи, Хината. ***       Ещё около недели мальчик находился в пещере, набираясь сил и ожидая, пока раны на спине окончательно не затянутся. К тому же поначалу все его попытки подняться заканчивались неудачей из-за сломанного ребра: он мог перемещаться только полусогнувшись и придерживая больной бок и поэтому они вместе с Кагеямой пришли к единогласному решению о том, что сперва необходимо подождать, пока травма хоть немного пройдёт. Тем не менее, периодически мальчик поднимался и начинал ковылять вокруг костра, потому что его, столь гиперактивное тело, начинало буквально болеть от постоянных валяний без дела. А бездействие, как уже было известно, просто убивало Хинату и ему было очень сложно совладать со своим желанием активничать, особенно когда Кагеяма вновь начал отлучаться в лес на охоту, и когда он возвращался, Шоё просто сметал его с ног потоком всевозможных вопросов, но Тобио был искренне рад, ведь это было одной из тех вещей, по которым он так скучал. Зачастую они проводили вечера за всякими беседами, неустанно подкалывая друг друга и искренне смеясь. Они закончили браслет, точнее, Кагеяма закончил браслет, и Хината тут же потребовал, чтобы он помог закрепить его у себя на руке, а уже через несколько мгновений любовался на своё украшение, словно на самую великую в мире драгоценность. Следующий браслет он поклялся сплести сам и мучил его несколько дней подряд, а на все предложения о помощи лишь вертел головой и отворачивался, пряча свою поделку и что-то недовольно бурча, когда у него явно не получалось что-то сделать. И вот уже через несколько дней на запястье Кагеямы красовалась эта кособокая безделушка, которую и симпатичной назвать было сложно, но для Тобио она имела куда большее значение, чем самое дорогое сокровище. Когда Шоё помогал, в свою очередь, закрепить браслет на руке Кагеямы, он вновь увидел те синяки, что оставил ему, будучи совершенно без памяти, хоть они практически выцвели, но всё равно напомнили о том, что они оба так пытались забыть. Мальчик бережно завязал два небольших узелка, чуть закрывая синеющие разводы, а затем непроизвольно провёл по руке Кагеямы, сдвигая браслет так, чтобы он полностью спрятал эти неприятные метки, тут же стирая грусть из своего взгляда, поднимая его на парня и улыбаясь так ярко и так довольно, что Тобио ненароком отвёл глаза, чувствуя как в нём всколыхнулось лёгкое смущение, а от места, где его руки коснулся Хината, растекается жгучее тепло. ***       Крылья Шоё так и оставались безконтрольными и частично атрофированными. Мальчик не чувствовал их полноценно, хотя со временем стал ощущать, что может различать продолжение своего тела у самого их основания и, вроде бы, постепенно это чувство распространялось и выше, однако, когда Кагеяма дотрагивался до них, совершая эдакую проверку, Хината не мог с уверенностью сказать, что слышит его прикосновения. Иногда крылья вздрагивали вместе с ним, иногда то одно, то другое крыло следовало движению его рук, в зависимости от того, какой именно он шевелил. Это говорило лишь о том, что у Шоё нарушено восприятие именно этой части тела и он пока не может разграничить действия, которые он выполняет. Возможно, это требовало больше времени, а возможно, Хинате просто не суждено было летать. Тобио сам старался не думать об этом, но столь медленное развитие наталкивало на определённые мысли и не самые утешительные прогнозы, однако он мог и ошибаться, ведь до того, как у мальчика появились крылья, он смирился с тем фактом, что их у него никогда не будет. Шоё это видимо пока не сильно расстраивало, а возможно он так ловко эти чувства скрывал, чтобы не казаться грустным и не беспокоить по этому поводу Кагеяму. На самом деле пока что Хината лишь радовался возможности просто общаться с Тобио, не заморачиваясь о других вещах, наслаждаясь каждым моментом, проведённым вместе, хотя возможно иногда и проскальзывала грусть в его взгляде, стоило Кагеяме отвернуться или отправиться в лес по делам. Когда мальчик оставался один, он начинал думать о том и об этом, ненароком вспоминать свою семью и свою прошлую жизнь, но тут же стараясь переключиться на мысли более приятные, на то, чем он обладает теперь, на благосклонность судьбы, которая, по какой-то причине не позволила ему сгинуть и подарила второй шанс начать эту жизнь сначала, о Кагеяме... и по правде, наверное, Шоё мог с уверенностью сказать, что мысли о Кагеяме занимали самую большую часть его свободного времени... А когда эти размышления заходили в тупик, Хината принимался, как он это называл в своей голове, тренироваться. Хотя, на тренировки это было мало похоже: он просто садился ровно и пытался раскрыть свои крылья, напрягая по очереди отдельные мышцы спины, однако большинство его попыток были тщетными. Иногда, конечно, он слышал позади себя шорох и с надеждой оборачивался, но полностью расправить крылья ему пока так и не удавалось. Конечно, в такие моменты он расстраивался и с досадой вздыхал, облокачиваясь о колени, упираясь подбородком в ладони и смиренно принимаясь ожидать возвращения Кагеямы. ***       Всё же, со временем, его эта грусть и отчаяние стали куда заметнее и Тобио не мог более игнорировать данный процесс. Как-то у них зашла речь о том, как Кагеяма сам учился летать и вообще как он это делает, как быстро он привык к своим крыльям и смог ими полностью управлять. Объяснить это Хинате было сложно, потому что вещи, которые юноша рассказывал мальчику, были слишком очевидны для первого и совершенно непонятны для второго. Тогда Тобио посидел некоторое время задумчиво, прикидывая, как можно было бы помочь Шоё в его ситуации и в какой-то момент в его взгляде проблеснуло небольшое озарение. Он встал и отправился к нише, где хранились дрова, покопавшись в ней и возвращаясь, держа в руке небольшую ровную палку. Тобио сел напротив ничего не понимающего мальчика, поднял перед ним данный предмет, держа его горизонтально и сказал:       - Возьмись на неё двумя руками, как я.       Хината помялся в сомнении, однако беспрекословно последовал чужому указанию. Он взялся за палку двумя руками, ближе к середине и с недоумением опять посмотрел на Кагеяму.       - Теперь не отпуская её, сосредоточься и постарайся понять, какие именно мышцы ты не задействуешь. Перебери их все по очереди, пока ты отвлекаешь руки.       Тобио, наблюдая за мальчиком всё время, пока он находился поблизости, отметил, что очень часто его крылья реагируют на движения рук и посчитал, если те будут одновременно заняты, то, возможно, Шоё удастся поймать тот момент и осознать, когда именно будут двигаться только крылья. И иногда, как в такие моменты, его проницательность пугала даже его самого.       Просидев несколько мгновений с закрытыми глазами, совершая медленные вдохи и изо всех сил стараясь сконцентрироваться на собственных ощущениях, как того и просил Кагеяма, Хината вдруг, напряжённо нахмурившись, слегка повёл плечами и его крылья, вздрогнув, раскрылись почти на половину, но тут же вновь медленно сложились обратно. Мальчик удивлённо распахнул глаза, шокировано уставившись на Тобио, а в следующий миг расцвёл торжествующей улыбкой с восторгом восклицая:       - У меня получилось! Ты видел? Стоп, у меня ведь получилось?       - Думаю, да, - юноша не скрывал своего явного удовлетворения собственной смекалкой, - попробуй поделать так какое-то время и может потом ты научишься понимать как именно разделять свои движения. Думаю, это должно помочь.       - Да! - казалось, радости Хинаты не было предела, - я буду делать так, пока не упаду в обморок, я буду стараться до последнего, я буду...       - Ты будешь делать это в разумных пределах и не станешь себе вредить, - поспешил поубавить его боевой дух Кагеяма, понимая, что этому мальчишке определённо нужен сдерживающий фактор, которым по сути он сам и являлся.       - Ну ты же меня знаешь, - Шоё хихикнул и вновь вернулся к своему новому занятию, немного отсаживаясь подальше так, чтобы не задеть ничего лишнего, если вдруг его крылья раскроются полностью, на что у него теперь появилась весьма оправданная надежда. А Тобио был доволен, что нашёл способ, который помог развеять Хинате его печаль. ***       Казалось, всё идёт своим чередом. Так дни потянулись за днями, уже столь привычные, спокойные, душевные, наполненные смехом и радостью. Заметно похолодало и сама погода начала стремительно меняться, предвещая скорый приход зимы. Шоё стал выходить наружу, прогуливаться по площадке и ему даже несколько раз разрешили спуститься вниз и заново исследовать плато, в то время как Тобио скоблил шкуры или стирал одежду. К ручью мальчишку он пока не подпускал - не хотел, чтобы тот простудился, и Хината просто маялся, вышагивая по округе, перепрыгивая крупные трещины в скальной породе, забавно при этом прихлопывая крыльями, которые стали раскрываться чуть больше с тех пор как он начал регулярно выполнять то незамысловатое упражнение. А один раз, пока ребята были снаружи на одной из таких небольших прогулок, пошёл первый снег. Сначала незаметно с неба посыпалась мелкая порошка, которая мгновенно таяла, стоило ей коснуться кожи, отчего могло показаться, что заморосил дождь, но вскоре хлопья выросли в более крупные и стали медленно кружиться, усыпая всё кругом, но также быстро исчезали, лишь они достигали земли. Шоё в восторге начал носиться кругом, хватая их руками, а потом просто замер, поднял голову и открыл рот, рассчитывая поймать пару-тройку снежных капель. Но снежинки ловко увиливали, минуя эту расставленную ловушку и вскоре Хината сдался, закрыв рот, но оставаясь стоять неподвижно, стараясь охватить своим взглядом как можно большее пространство в небе, пока полчища белоснежных пушинок роились миллионами мелких точек на фоне серого неба и от этого начинала кружиться голова... Задержав дыхание, Кагеяма смотрел на Шоё всё время, пока тот неподвижно стоял, выдыхая лёгкие клубы пара, широко распахнув глаза и устремив их вверх. Снег цеплялся за его взъерошенные кучеряшки и контраст белого и ярко-рыжего казался неописуемо красивым. Наверное именно в тот момент Тобио понял чуть больше, делая для себя незримую пометку и пряча её как можно глубже в себя. ***       Совместная готовка, прогулки, уборка, дела по дому, долгие беседы у потрескивающего костра, все эти шутки и безобидные игры, вернувшаяся в список "наказаний" щекотка, уют, присутствие рядом дорогого человека, с которым хотелось делиться всеми своими мыслями и всеми своими переживаниями... и чьи прикосновения хотелось чувствовать более часто. У Тобио всегда были тёплые руки. Ну, за исключением тех моментов, когда он возвращался в пещеру после ручья и шутя могу засунуть ледяную ладонь Хинате за шиворот. Хотя даже в такие моменты мальчика одолевали странные чувства. Ему неимоверно хотелось эту руку удержать. Хотелось ощутить, как его гладят по голове, хотелось просто эту самую руку взять и сжать в своих ладонях. Не мягкую и не жёсткую: мягкую - когда Тобио к нему прикасался, жёсткую - когда он прикладывал силу, выполняя какую-нибудь работу по дому. В конце концов о руках Кагеямы он знал не понаслышке, буквально пристрастившись к ним за все те разы, когда юноше приходилось за ним ухаживать. Но теперь он был здоров и искал глупые поводы, лишь бы оказаться к Кагеяме поближе, дотронуться до него локтем, случайно соприкоснуться коленом, сидя на полу во время обеда, прислониться лбом во время сна... И эти, пусть совсем маленькие, касания, волновали его и дарили покой одновременно, смущали и заставляли чувствовать жар в груди. Хината начал ловить себя на этой мысли через какое-то время, от которой он также старался отгораживаться или объяснял её тем, что он просто сильно симпатизирует Кагеяме и полностью доверяет ему, рад его компании и ценит его заботу и внимание. Он знал, что его никогда не предадут, чувствовал неприкрытое тепло во взгляде юноши и буквально физически ощущал, как они постепенно срастаются друг с другом, как медленно но верно проникают один в одного. Это отчасти немного пугало, особенно в моменты, когда он позволял себе задержать свой взгляд на Кагеяме чуть дольше и тот, словно чувствуя это, оборачивался, будто его окликали, а Шоё панически отводил глаза или делал вид, что сосредоточенно рассматривает всё что угодно, только не его. В такие моменты сердце начинало грохотать у самого горла, руки потели, дыхание чуть сбивалось. И наивно было полагать, что эти изменения остаются незамеченными. Ведь Кагеяма многое теперь понимал без слов. ***       На следующий день Тобио вышел наружу для утренней прогулки, пока Хината нежился в постели, но он вернулся обратно практически сразу. Замер в проходе, вальяжно оперевшись плечом о стену и начал сверлить Шоё загадочным взглядом. Мальчик тут же почувствовал повышенное к своей персоне внимание, сонно приподнял веки и, еле сдерживая сладкий зевок, пробормотал:       - Пожалуйста, ещё немного, мне нужно досмотреть сон...       - Конечно, я же ничего не сказал, - юноша как-то хитро прищурился, - можешь спать хоть до обеда, - и в следующий миг он ловко подбросил в руке, непонятно откуда взявшийся снежок, - да хоть до вечера спи...       Эта провокация была слишком хороша. Сонливость Хинаты как ветром сдуло, как собственно и самого мальчика, который пулей взлетел с настила да так, что его миниатюрные крылья громко хлопнули за спиной, но он даже не обратил на это внимания, несясь прямо на Кагеяму с радостным воплем, однако был им же ловко остановлен, одет, обут и только после освобождён из этого томительного плена. Шоё выбежал наружу, тут же ослепнув от яркой белизны, не привыкнув к свету дня после полумрака пещеры. Он сильно зажмурился, с силой моргнув несколько раз, но потом, не обращая внимания на лёгкую резь в глазах, окинул окрестности восторженным взглядом. Всё кругом было белым бело. Снега было столько, что могло показаться будто на дворе уже середина зимы. Хината не мог увидеть и кусочка голой земли, лишь тёмной полосой рассекал плато неизменно бегущий горный ручей. Мальчик закрыл глаза и вдохнул морозный воздух полной грудью. По спине пробежали мурашки, в глазах загорелся яркий блеск и он просто не сдержался, громко выкрикивая и оглашая всю округу радостным возгласом:       - Как же это здоровооо, Кагеямааа! - он даже чуть присел от напряжения, потом встрепенулся, подпрыгнул, вновь встрепенулся, не в силах совладать с переполняющими его эмоциями, - Кагеяма, пошли вниз, пошли-пошли, ну пожалуйста, пошли!..       Тобио, который всё это время стоял неподалёку и буквально впитывал каждое действие Хинаты внимательным взглядом, планировал, что их утро начнётся как минимум с завтрака, но разве он и вправду думал, что его планы останутся неизменными, стоит Шоё увидеть первый выпавший снег, да ещё в таких количествах? Он хотел что-то сказать, даже открыл было рот, но мальчик буквально подпрыгнул к нему, хватая за руку и настойчиво оттаскивая к краю площадки.       - Ну давай же, не будь таким занудой, - Хината задорно смеялся, стремительно заражая своим настроением, и Тобио невольно сдался, в какой-то момент не выдержав такого напора, азартно улыбнулся и резко двинулся вперёд, подхватывая мальчишку под руки и вместе с ним слетая вниз, тут же практически падая в снежный сугроб. Шоё мгновенно поднялся, сделал несколько шагов, проваливаясь чуть ли не до колена, и опять упал, вновь поднялся, упираясь руками и уже после этого поковылял в неопознанном направлении, сворачивая то в одну, то в другую сторону, без особой цели, просто расчерчивая пространство своими следами, иногда подпрыгивая с радостными возгласами и падая коленями в рыхлый снег, затем вновь поднимаясь и повторяя всё по-новой. Тобио, который в силу своей характерной сдержанности просто не мог позволить себе такое ребячество, как-то неловко замер на месте, просто наблюдая за Хинатой, давя из себя глупую улыбку и переступая с ноги на ногу. Мальчик отошёл от него почти на десять метров и только потом обернулся и помахал ему рукой, приглашая последовать за собой. Кагеяма предпочёл бы преодолеть это расстояние, используя крылья, но он уже согласился сыграть в эту игру и теперь был обязан следовать её правилам. Парень двинулся вперёд тем же путём, что проделал Хината, толком не понимая, какая в этом может быть забава. Любоваться пейзажем - пожалуйста, таскаться в снегу, выматывая себя и рискуя простудиться - нет, спасибо. Конечно, он переживал за Шоё, причём постоянно и это его постоянное волнение наверняка было излишним, но юноша понимал, что ему не подвластна та сила, то дикое пламя и жгучий задор, что обитают в Хинате, что он не сможет всегда его контролировать и что ему необходимо давать волю, а не постоянно отбирать её.       - Поспорим, ты не догонишь меня! - крикнул Шоё, пронзая своим звонким голосом пространство, что их разделяло. Знал ведь, что догонит.       - И на что же мы спорим? - отозвался Тобио, продолжая медленно следовать за мальчиком, который в свою очередь тут же заметно ускорился, готовый в любой момент дать стрекача.       - Не знаю, - Хината пятился всё активнее, совершая быстрые шаги уже практически вприпрыжку, - на что угодно. На щелбан? - предмет спора был действительно не важен, как и сам спор, который лишь являлся очередным предлогом завлечь юношу в свой коварный план.       Тобио как всегда начал свою погоню неспешно, показушно лениво, лишь постепенно ускоряя шаг. Со стороны могло показаться, что ему просто скучно заниматься подобными вещами, но это был его особый перфоманс, который лишь наращивал обороты азарта, стоило расстоянию между ним и Хинатой сократиться чуть больше. Шоё игриво улыбался, иногда принимаясь задорно хихикать и продолжал убегать, совершая небольшие перебежки, переводя дыхание и не забывая подначивать Кагеяму безобидными окликами, которые тот старательно игнорировал. Шоё не нужно было много времени, чтобы запыхаться, в самую малость саднило ребро, успевшее почти полностью зарасти. Он слишком много болтал и оттого начинал уставать, хоть и не показывал вида, жадно глотая воздух, пока адреналин бурлил в его крови. Тобио подступал всё ближе, сердце стучало у самого горла, а когда между ними осталось около пяти метров, юноша наконец-таки рванулся с места, торжественно оскалившись и хищно блеснув глазами. Хината явно расслабился и вовсе не ожидал такого резкого хода, отчего увернулся лишь в самый последний миг, радостно пискнув и бросился наутёк, почувствовав нехилый прилив сил. Ветер засвистел в ушах, пульс просто зашкалил, лёгкие обожгло морозным воздухом. Шоё убегал от настигающего его Тобио, хитро петляя, пытаясь сбить его с толку, уворачиваясь от хватающих его рук. Хината знал, что это лишь фарс, и парень мог поймать его в любую секунду. И Кагеяме это тоже было известно.       Они бегали по плато минут пять, пока у Шоё не стали заплетаться ноги и не осталось сил даже смеяться. Его преследователь был позади него на расстоянии вытянутой руки и лишь по одной ему известной причине не хотел прекращать этой забавы, позволяя Хинате выпустить пар и насладиться происходящей игрой капельку дольше. Но у мальчика уже практически не осталось сил и он обречённо замедлился, обернулся, продолжаясь пятиться назад, но уже сдаваясь, готовый принять свою судьбу, но сохраняя на лице свою задорную улыбку. Тобио очень вовремя схватил его за руку, потому что в следующий миг Хината всё-таки споткнулся, опрокидываясь назад, тут же падая в снег и непроизвольно увлекая за собой Кагеяму. Тот выставил руки вперёд, группируясь, не позволяя себе ненароком придавить Шоё...       В голове что-то щёлкнуло, когда он увидел того под собой, совсем близко, раскинувшего от усталости руки, разгорячённого после бега, со взмокшими у корней волосами. Он буквально своей кожей чувствовал жар, что шёл от его ярко розовых щёк, он вдыхал чужое дыхание, разлетающееся по воздуху белыми клубьями тёплого пара, у него закружилась голова, тело будто прошибло горячей волной, сковавшей каждый его мускул, пока Кагеяма мучительно сгорал в этом клокочущем огне, сочащемся из глубины чужих глаз, бесконечно пронзающих его душу насквозь. Его посетило пронзительное чувство дежавю, ведь он уже видел это, в ту самую ночь, когда между ними вспыхнуло дикое желание и безудержная страсть и теперь все кусочки повторно сложились, отключив, разорвав на несколько долгих мгновений связь между телом и разумом. Шоё думал о том, до чего же восхитительно синие у Кагеямы глаза и почему раньше он этого не замечал, а сейчас так стремительно тонул в них и начинал задыхаться, лежал на холодном снегу, но ему было неописуемо жарко, пытался двинуться, но не мог, молил, чтобы его сердце не стучало так громко, но был уже оглушён... и на миг, буквально на миг ему действительно показалось, что они сейчас могут...       Приложив неимоверные усилия Тобио смог совладать с собой. В какое-то мгновение его сознание вынырнуло из этого сладкого марева, возвращая разуму трезвость мыслей, а телу - вновь способность двигаться. Юноша расслабленно выдохнул, принимая своё обычное выражение, неловко улыбнулся Хинате и, поднеся к нему свою руку, легонько щёлкнул по лбу, не намереваясь причинить мальчику боли.       - Ну вот, ты проиграл, - подвёл он итог, перекатываясь на бок и поднимаясь на ноги. Он наскоро отряхнулся от снега и тут же поспешил протянуть руку Шоё. Тот растерянно посмотрел на Кагеяму, явно пребывая в лёгком замешательстве, будто одурманенный и с трудом соображающий что конкретно сейчас происходит и где именно он находится. Затем неловко взялся за участливо протянутую ладонь и поднялся вслед за Тобио, покачнувшись при этом, стараясь совладать с внезапным головокружением из-за резкого перемещения в плоскостях. Юноша придержал его за локоть, пока Хината приходил в себя, слегка опустив голову вниз, а после поднял на Кагеяму виноватый взгляд, смущённо роняя:       - Спасибо, - и на этот раз краснея уже явно по другой причине. Сердце всё ещё прыгало где-то у самого горла, ноги дрожали, в ушах стоял тонкий писк. Пока мальчик пытался соединить все разорванные контакты в своём лихорадочно соображающем мозгу, Тобио на удивление выглядел вполне вменяемо, будто между ними и не возникло этой странной заминки.       - Сейчас идём завтракать, а потом можешь досматривать свой сон, - Кагеяма ободряюще хлопнул его по плечу, разворачиваясь и направляясь к пещере, добавляя следом, - ну или, раз уже выпал снег, поможешь мне выбить шкуры.       - Д-Да! - Шоё прикусил язык, запнувшись, всё ещё пытаясь побороть затихающее волнение, - в смысле, конечно помогу! - и уже полноценно поскакал за Тобио, чувствуя, как его постепенно отпускает. ***       Перекусив сушеным мясом с картошкой и слегка обсохнув у костра, под чётким руководством Кагеямы, Хината наконец смог проявить всё своё мужество и отвагу, чтобы... принять участие в генеральной уборке их скромного жилища. Тобио распорядился, чтобы мальчик собирал все шкуры, которыми был устлан пол пещеры, выносил их на улицу и складывал на площадке, а шкур, надо сказать, было достаточно много. Конечно, не самое интересное задание, и юноша был готов к тому, что, ожидающий приключений, преследований и засад Шоё не будет преисполнен энтузиазма, но тот и взаправду был рад подвернувшемуся случаю оказаться полезным. Пока Кагеяма потрошил их уютное лежбище, намереваясь сменить набивку в матрасе, Хината перетаскал больше половины шкур и едва ли выглядел при этом уставшим.       - Спорим я вынесу их все быстрее, чем ты заправишь постель? - попытка Шоё что угодно превратить в состязание казалась Тобио нелепой и от этого столь забавной.       - Тебе правда так нравятся щелбаны? - парень доставал из матраса порядком свалявшуюся солому и сено и складывал их в кучу у стены.       - Эй, между прочим... - он хотел сказать "я тебе поддался", но вовремя захлопнул рот, воскрешая в памяти то, чем закончилась их недавняя погоня, скромно и слегка разочарованно бубня, - ... между прочим я уже почти всё сделал.       - Не переживай, основная работа ещё впереди, - Кагеяма закончил вытряхивать набивку из матраса и направился к сундуку с тряпьём и одеждой, намереваясь достать оттуда новое бельё.       Хината хотел что-то сказать, так же умело подколов парня в ответ, но слова опять ни в какую ему не поддавались. Что-то было немного не так. Всё было нормально, но вместе с тем атмосфера слегка изменилась. И его это в самую малость настораживало. Он завис в размышлениях с очередной охапкой шкур в руках, пока Тобио-таки достал большой, десятки раз заштопанный, мешок и принялся набивать его свежим сеном. Хината наконец вышел из ступора, положил шкуры на пол аккуратной кучкой, и подступил к Кагеяме, протягивая руки вперёд.       - Давай помогу, - он взял за край горла матраса, раскрывая его шире, позволяя Тобио справляться с работой в разы быстрее. Тот глянул на него с благодарностью, по-доброму хмыкнув, и достаточно скоро они закончили и с этим заданием. А всё это время Шоё и правда старался не смотреть Кагеяме в лицо, чуть склонив голову и прячась за своей кучерявой чёлкой. Да, что-то было определённо не так. ***       После, сложив будущую перину у дальней стены, парень принялся выметать помещение от разлетевшегося повсюду сена и мусора, что успел накопиться за всё это время. Хината вынес оставшиеся шкуры и воодушевлённо присоединился к уборке. Старое сено нужно было сжечь, но чуть позже, чтобы использовать его как горючее для топки костра. Следом, Кагеяма тут же принялся расставлять кругом жерди, предназначавшиеся для сушки шкур. Выходило у него это очень уж ловко и было понятно, что он делает это далеко не в первый раз. Мальчик крутился под рукой и подавал Тобио определённые палки, о которых тот его просил, и вскоре "сушилка" была готова. Можно было наконец заняться самими шкурами.       Процесс выбивания шкур был весьма прост: после того, как ребята спустили всё вниз, они разложили их рядами на снегу и всё, что требовалось далее - колотить по ним палками. Таким образом мусор и пыль вытряхивались в снег, в нём же и оставаясь, сами шкуры сильно не намокали, но при этом впитывали в себя зимнюю свежесть и становились куда чище. Когда все шкуры были отбиты с одной стороны, их нужно было перенести на другое, место, перевернуть, и повторить процесс заново. Кагеяма решил отдать Хинате должное: тот старался изо всех сил и выбивал шкуры с полной отдачей. Может он того и не замечал, но его крылья раскрывались каждый раз, когда он поднимал руки, и складывались, когда он их опускал. А когда Тобио высказал предположение о том, что это лишь укрепит его мышцы и поможет в адаптации к его новой части тела, Шоё было вообще не остановить, и парень подумал, что скорее всего перегнул палку и это прозвучало вдвойне иронично, когда вскоре, совершив очередной взмах, Хината свою палку случайно сломал. Он испуганно ойкнул, застыв в нелепой позе, затем посмотрел на Кагеяму с таким видом, будто это была последняя палка на всём белом свете. Тот лишь покачал головой, добродушно усмехаясь, и предложил Шоё немного отдохнуть перед тем, как они начнут заносить всё обратно в пещеру. Уже начинало смеркаться, Тобио оставалось отбить всего пару шкур, а мальчик наконец осознал, что он всё-таки немного устал, отчего не стал спорить с Кагеямой, усевшись неподалёку на стопку уже выбитого. Он ощутил как ноет его спина и горят плечи, а шея немного болит, потянулся, повращал руками, покрутил корпусом из стороны в сторону и замер, притянув к себе ноги и обхватив их руками. По правде, ему и самому хотелось уже вернуться в их тёплый дом... ***       Хинате было стыдно признаться, что он-таки потратил всю свою энергию, но осознание им своей полной усталости накатывало всё стремительней и её было сложно скрывать. Это было понятно по тому, каким тихим он стал, как механически начал передвигаться, без его этих вечных "прыг-скоков" и "трун-тун-тунов". Тем не менее он помогал относить всё обратно в пещеру, когда Тобио подсадил его на площадку и стал поднимать шкуры снизу наверх. Это не заняло так уж много времени и Хината обрадовался было, как мастерски у него получилось замаскироваться от проницательности Кагеямы, но лишь они оказались в пещере, парень отправил его отдыхать таким повелительным тоном, что его было невозможно ослушаться, и у мальчика просто не осталось выбора. Он послушно плюхнулся на новый матрас, который оказался столь мягким, что мальчику захотелось в нём утонуть. Пока Шоё неспешно разоблачался, стягивая кожаную обувь и пытаясь развязать шнурки от жилета, Тобио заварил ему мяту. Когда он оказался поблизости, протягивая горячее питьё, Хинате стало невыносимо стыдно за то, что он оказался так слаб. Ведь он правда был способен на большее. Будто прочитав его мысли, Кагеяма невозмутимо ответил:       - Ты и правда очень мне сегодня помог и ни в чём не виноват.       - Но... - Шоё неловко принял из его рук дымящийся напиток, расстроенно потупив взгляд, - я ведь почти ничего не сделал.       - Один бы я так быстро не управился, - подбодрил его Тобио, - тем более ты сегодня с утра такой марафон устроил, - Хината ощутил, как столь ровный тон юноши дал небольшую осечку, - и... кхм, мы сегодня почти весь день что-то делали, да?       - Да, н-наверное, - он неловко улыбнулся, сжимая чашу в руках чуть крепче.       - Вот и всё, - парень разогнулся и вновь отправился к, сложенным грудой у входа в пещеру, шкурам, - пей, отдыхай и не думай лишнее.       Шоё облегчённо вздохнул, опуская взгляд вниз. Лицо мягко ласкал душистый аромат заварившейся мяты, приятно осевший в груди, стоило мальчику медленно втянуть его носом. Он и правда почувствовал себя лучше. Слова Кагеямы оказывали на него воистину магическое действие. Казалось, он был готов поверить чему угодно, если это говорил Кагеяма. И от его голоса всегда становилось так хорошо. Хината сидел на настиле, попивая горячий чай и чуть осоловело, с неприкрытым теплом во взгляде наблюдал, как ловко Тобио развешивает шкуры вокруг костра на заранее подготовленных жердях. Он всегда выглядел таким уверенным, знающим что и как нужно делать. Таким надёжным... Когда пришло время жечь оставленное у стены сено, Шоё продолжил свои любования, глядя, как вспыхивает оранжевым пламя, отражаясь на сосредоточенном лице Кагеямы горячими всполохами. Но он знал, что это лицо может быть мягким и добрым, и от этих мыслей как-то болезненно щемило сердце. Всё его волнение куда-то улетучилось, тревога пропала без следа, осталась лишь лёгкая грусть, которая обычно предательски накатывает вслед за ощущением счастья, вот только её природу Шоё не мог объяснить. Он всё ещё чувствовал, как неприятно тянет его плечи и спину: он действительно перестарался сегодня с такой нагрузкой, всё же его упражнение было более щадящим, но он надеялся, что вскоре сможет стать куда сильнее и тогда он не будет уступать Кагеяме в выносливости. Мысль медленно утекала куда-то вдаль, смешиваясь со смутными образами и Хината начинал уплывать в свои грёзы, ощущая, как изнутри его заполняет лёгкость и пушистое тепло. Кагеяма закончил свою работу, теперь уже наверняка, тоже заварив себе мяты и уселся рядом, непринуждённо ему улыбнувшись. Им было хорошо даже вот так, без слов, молча сидеть и глядеть на дрожащее пламя. Развешенные вокруг костра шкуры заключали его в плотное кольцо, собирая свет в самом центре, отчего вся пещера погрузилась в мягкий полумрак. Было уже довольно-таки поздно и, по видимому, больше никаких дел на сегодня не предвиделось. Атмосфера уюта и тепла в дуэте с усталостью делали своё дело, но Шоё упорно сидел рядом с Тобио, попивая свой чай и сохранял это ощущение полного покоя, желая запечатлеть его в своей памяти до самой последней капли. Кагеяма тоже не видел необходимости в разговорах, его расслабленная поза и чуть опущенные крылья говорили о том, что его ничего не беспокоит: его аура источала полнейшее умиротворение. Хинате хотелось окунуться в неё с головой.       Вскоре мальчик допил свой чай и чуть наклонился вперёд, желая отставить чашу подальше. Слишком долгое сидение в одной позе дало о себе знать - перетруженные мышцы отдались неприятным жжением и Шоё болезненно поморщился, поджимая губы и усаживаясь обратно, слегка покрутил головой, выпрямился и уже более облегченно выдохнул.       - Всё в порядке? - и как он мог забыть, что от зоркого глаза Кагеямы ничего никогда не ускользало. Особенно всё то, что было связано именно с ним, - ребро ещё болит?       - Да нет, не беспокойся, - Хинате было очень неловко признаваться, что его излишний энтузиазм и самонадеянность и послужили всему виной, - просто как-то... устал и вот... - мальчик смущённо смолкал, бормоча что-то уж слишком неразборчивое.       - Крылья? - и бил всегда в самую точку. Хотя в последнее время всему виной была наверняка эта их энергетическая штука, которая работала как интуиция и помогала понимать некоторые вещи без лишних объяснений.       - Плечи, - совсем уже тихо буркнул Хината, но потом добавил, начиная оправдываться, - и спина. Но оно пройдёт до завтра, я уверен, я просто лягу спать, - и он уже стал шевелиться в попытке перебраться на своё место, чтобы привести свои слова в исполнение, но его остановили.       - Подожди, - юноша тоже отставил свою чашу в сторону, вытянул вперёд ноги, раздвигая их и освобождая перед собой пятачок свободного места, - садись, разомну тебе мышцы перед сном.       - Аа... - только и смог выдавить Хината, ну никак не ожидая столь щедрого предложения, отчего даже слегка растерялся, не в силах определиться как же ему поступить.       - Ну же, - Тобио призывно похлопал по полу рукой, усмехаясь, - ты заслужил.       Шоё помялся немного, чувствуя, как вновь в нём заплясали волнительные нотки, но совладал с собой, собрав волю в кулак. Ведь если бы он отказался, это было бы куда подозрительнее. Кагеяма ощущался таким же спокойным и предложил он это с явным намерением просто помочь, отчего мальчик отмёл свои сомнения в сторону и перебрался на столь любезно предложенное ему место.       - Заодно давай проверим, как поживают твои крылья, - голос Тобио прозвучал так близко, что Хината непроизвольно вздрогнул и слегка поёжился, вжимая голову в плечи. Ему было немного некомфортно. - Не переживай, я буду осторожен.       Первым делом Шоё почувствовал мягкое прикосновение прямо между своими лопатками: Кагеяма дотронулся до него пальцами и провёл ими вдоль позвоночника. Мальчик тут же вытянулся по струнке.       - Больно?       - Щекотно, - Хината издал нервный смешок, ощущая всё прибывающее волнение. Он уже успел обо всём сто раз пожалеть и мечтал, чтобы это поскорее закончилось.       Дальше Тобио слегка сжал оба крыла двумя руками, медленно двигаясь от их основания вверх, периодически останавливаясь и спрашивая у Шоё о его ощущениях. И как оказалось, результаты были вполне утешительными.       - Прошлый раз ты чувствовал их намного меньше, - подвёл итог осмотра Кагеяма, - мне кажется ты скоро сам научишься их раскрывать.       - Правда? - хорошие новости немного отвлекли мальчика от навязчивых мыслей, - было бы здорово. А то это занимает так много времени...       - Не расстраивайся, ты справишься, - Хината тут же подпрыгнул на месте, ощутив два лёгких тычка в оба бока, - а теперь пожалуйста, расслабься.       - Я попытаюсь, - улыбнулся Шоё, - только не нужно меня щекотать, прошу.       - Так и быть, - Кагеяма наигранно старался звучать крайне огорчённым, - сегодня не буду.       Хината тихонько рассмеялся, действительно расслабляясь и выравнивая спину так, чтобы парню было удобней делать массаж. И чего он так волновался? Это же, в конце концов, Кагеяма. Мало ли что он себе постоянно думает. Это не имеет никакого значения.       Он почувствовал, как на его плечи мягко опустились тёплые руки, чуть сжимая их и тут же опуская. Тобио явно не хотел ненароком причинить ему боли, отчего действовал как всегда предельно бережно и обходительно. Сначала он просто тихонько мял утомлённые мышцы, неспешно перемещаясь от шеи чуть вниз и обратно. Затем он оставил руки неподвижными и принялся осторожно совершать круговые движения большими пальцами именно там, где после сегодняшней работы Шоё испытывал самые болезненные ощущения. Мальчик с дрожью вздохнул, чуть выгибаясь, невольно попытавшись избежать этого прикосновения. Избежать того, как хорошо ему от этого становилось.       - Прости, - голос Кагеямы звучал тихо и глухо, где-то прямо у него за спиной, и оседал приятной вибрацией в глубине грудной клетки.       - Всё в порядке, - ответил Хината, вновь со спокойным выдохом сбрасывая напряжение и позволяя Тобио продолжать себя массировать. В его плечах разгоралось тепло и медленно растекалось по телу. Он уже почти не чувствовал боли, только мягкие и ласковые прикосновения, которые убаюкивали и дурманили одновременно, застилая разум лёгкой дымкой.       Кагеяма ощутил, как окончательно расслабился мальчик, опуская крылья, которые и вовсе обвисли, тихо прошуршав перьями по полу. Он бережно разминал ему спину, надеясь, что это принесёт Шоё облегчение и позволит мышцам скорей прийти в норму. По крайней мере, так и только так он думал поначалу. Когда Хината слегка опустил голову, оголяя затылок и позволяя рассмотреть выступающие под кожей позвонки, сквозь тело тут же пробежал электрический разряд, осевший покалывающим ощущением на кончиках пальцев. Взгляд Кагеямы словно застрял, прикованный к этому зрелищу, которое показалось ему слишком интимным. Через несколько тягучих, словно застывшая смола, секунд, не контролируя себя, юноша двинулся рукой к бледной шее и мягко провёл большим пальцем по нескольким бугоркам, уходящим вниз и скрывающимся за краем воротника. В тот же миг ему показалось, что по телу Хинаты пробежала мелкая дрожь, мгновенно резонируя с его собственной, и Тобио нервно сглотнул, хотя во рту у него вдруг всё пересохло. Парень завороженно водил пальцами по гладкой коже, вычерчивая на ней замысловатые узоры, обводя позвонки кругами, впитывая в себя эти волнующие чувства и просто не мог остановиться. Его странные движения уже едва ли можно было назвать массажем, но то, как Шоё на них реагировал выбивало все здравые мысли из головы. Но в конце концов, если бы он делал что-то не так, ему бы об этом сказали? Хината не проронил ни звука, покорно сидя перед ним, источая обволакивающую ауру тепла, нет, разгорающегося жара и какого-то другого, нового чувства. К нему тянуло, его хотелось касаться и Кагеяма, словно зачарованный, чуть склонился к нему, вдыхая столь манящий аромат, исходивший сейчас от мальчика. Воздух вокруг них начинать едва слышно звенеть и этот звон словно оседал на коже, приятно покалывая и разгоняя удары сердца. Они оба неподвижно сидели, замерев, слушая воздух и пытаясь понять, что именно с ними сейчас происходит. Волнительное напряжение - да, зарождающееся желание с примесью страсти, которое не сулило ни одного здравого поступка. Но было что-то ещё, что медленно связывало их воедино, будто прошивало их кожу насквозь невидимой нитью в местах прикосновений, соединяя друг с другом и это чувство не было похоже ни на одно из тех, что Кагеяме удалось испытать. К Хинате хотелось прижаться, хотелось гладить и трогать его, чувствовать его тепло на своих ладонях, ощущать как он дышит и отзывается на каждое его действие, заставляя млеть и чувствовать, как ему отвечают взаимностью. Всё это уже вовсе не было похоже на предыдущий этап их отношений. Тобио ясно осознавал, что вот сейчас в этот самый момент их мир стремительно меняется, перерастая во что-то иное, новое и неизведанное и от этого становилось немного страшно. Но в конце концов они уже давно перестали быть друзьями, они стали намного большим, но инстинктивно старались всё это время подавлять в себе эти чувства, чтобы вновь не дать друг другу оступиться. Но в это утро всё пошло наперекосяк и они случайно стёрли эти границы, признаваясь друг другу в том, что им обоим было так необходимо.       Хината дрожал всё отчаянней, его дыхание стало глубже, а тело нагрелось. Рубаха, которая изначально была ему велика, от прикосновений Тобио растрепалась в горле и чуть сползла вниз, оголяя часть плеча, мгновенно приковавшего к себе опустевший взгляд Кагеямы, вынуждая окончательно сломаться под гнётом надвигающейся неизбежности, отпустить всё и следовать единственной пульсирующей мысли в его голове: он склонился к Шоё, невесомо прикасаясь губами к нежной коже, запечатлевая на ней робкий, неуверенный поцелуй, окончательно разрушивший воздвигнутую между их чувствами стену. Мальчик с дрожью выдохнул, не в силах себя больше держать и стал обмякать, ощущая себя мягкой податливой массой. Тобио поспешил придержать его, бережно обхватив одной рукой поперёк живота и слегка придвигаясь к нему, позволяя к себе прислониться. Хината откинул голову на его плечо и закрыл глаза, самозабвенно наслаждаясь чужими прикосновениями. В местах, где их кожа соприкасалась, пылали угли и сплавляли их в единое целое. В голове больше не было мыслей, они полностью сосредоточились друг на друге: Кагеяма - на том, как Шоё жаждет его прикосновений; Шоё - на Кагеяме, который неспешно осыпал его плечо поцелуями, постепенно двигаясь вверх. Хината ощущал, как в нём растёт безграничное желание, одновременно ища дополнительной опоры и какой-то поддержки: он упёрся одной рукой в пол, другую положил Кагеяме на колено и отклонился чуть в бок, ещё больше подставляясь под ласки, чувствуя, как настойчиво сердце выдалбливает в груди огромную дыру, которая словно затягивает его внутрь, концентрируя в себе все его ощущения. Тобио поднял вторую руку, скользя ею вдоль чужого плеча, огибая его и ныряя тёплыми пальцами в широкий воротник. Он ощутил под подушечками слегка выпуклый рубец от раны, которую сам же оставил при их первой встрече и бережно погладил его, затем двинулся рукой выше, считая пальцами бешеный пульс под тонкой кожей, чуть приподнял голову Хинаты, направляя его за подбородок, слегка разворачивая к себе и невесомо поцеловал в скулу. Он ощущал, как Шоё трепещет в его руках и ему хотелось, чтобы тому было хорошо. Мальчик сжал ткань штанов на его колене, поворачиваясь к нему и что-то неразборчиво прохрипел, может, его имя, а может что-то ещё; в его полуприкрытых глазах читалась пустота. Кагеяму мгновенно прошибло жаром и он не раздумывая склонился для поцелуя, почти касаясь чужих губ, как вдруг в следующий миг раздался неожиданный хлопок и следом - звон разбившейся посуды. Юноша вздрогнул вслед за Хинатой, тут же выпуская его из своих рук и пытаясь понять что именно произошло. Шоё в лёгком испуге откатился от него, нелепо распластавшись на полу, растерянный и слегка взъерошенный. Видимо, потеряв над собой контроль и не в силах пока отдавать отчёт своим действиям, он случайно раскрыл свои крылья, совершив ими взмах и задел чашу Кагеямы, нечаянно её разбив. Тобио рассеянно проследил его взгляд мгновенно всё понимая и непроизвольно замер, ведь этот взгляд ему уже был знаком.       - П-прости, - виновато всхлипнул мальчик, через чур старательно пытаясь сдержать собственную одышку, и отвёл смущённый взгляд в сторону, что есть мочи закусывая губу. Его трясло.       - Нет, - перед Тобио возникла сцена той самой ночи, когда точно так же мальчик перед ним извинился и после чего они так сильно друг от друга отдалились. Ему стало невыносимо страшно от осознания того, что это может случиться вновь, и этот страх достаточно быстро вернул ему ясность мыслей, - ты ни в чём не виноват, Хината...       - Угу, - хвала богам, Шоё вновь посмотрел на него, но было видно, что это ему стоит неимоверных усилий. - Это... Всё это так глупо... п-правда прости, - он устало поднялся и сел на край матраса, пряча залитое румянцем лицо в своих ладонях.       - Не нужно извиняться, - Кагеяма двинулся вперёд, чтобы сесть рядом с мальчиком, но замер на полпути. Хотел ли Хината, чтобы сейчас к нему прикасались?       - Я... я всё уберу и давай просто ляжем спать. Сегодня и так был длинный день. Хорошо? - как можно мягче поинтересовался Тобио.       Шоё выглядел явно расстроенным, но всё же ответил лёгким кивком, старательно избегая чужого взгляда. Не спеша перебрался на своё место и улёгся, отворачиваясь к стенке. Сердце слегка обдало неприятным холодом. Неужели они опять всё испортили?       Закусив щёку изнутри от досады, Тобио быстро собрал черепки от своей чаши и решил выйти наружу. Ему нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя. Наверняка это требовалось и Хинате. Тело всё ещё реагировало на произошедшее, руки слегка дрожали, сердце не до конца успокоилось, в уши словно вата набилась. Минутой позже Кагеяма вытянулся в струну, стоя на краю площадки и позволяя холоду отрезвить себя и помочь охладить пыл. Ну не могло же всё идти так хорошо и вмиг оборваться. Нет. Он ошибся? Да, он явно поспешил, вновь поддавшись своим физическим инстинктам. Но он действительно чувствовал, что Шоё тоже тянет к нему. И когда их ауры вновь соприкоснулись границами, он уже просто не мог остановиться. Тобио ощутил укол злости к себе и, замахнувшись что есть силы, с холодной яростью швырнул черепки как можно дальше. В самую малость ему полегчало. Нужно было возвращаться назад, пока Хината ничего не заподозрил.       Мальчик, как он того и ожидал, так и лежал, отвернувшись к стене, но явно не спал. Сердце болезненно сжалось, вновь накатило чувство досады и разочарования. Жутко хотелось извиниться или хотя бы вырвать это саднящее ощущение из груди. Кагеяма направился прямиком к настилу, разулся, снял свой жилет и улёгся тоже, но не спиной к Хинате, а лицом к нему. Он знал, что это ещё не конец и они сейчас всё обсудят, как и договаривались ни о чём не молчать. Они проходили уже через это и теперь решить проблему будет куда проще, главное, чтобы Шоё не дал себя оттолкнуть, а так - они со всем смогут справиться.       И правда, через какое-то время мальчик к нему обернулся. Он не плакал, что уже внушало надежду, и сам пошёл на контакт, что также воодушевляло. Но его взгляд заставил Тобио придержать свои слова. Хината выглядел очень серьёзным и сосредоточенным, даже каким-то взрослым и это слегка настораживало. Он не проронил ни звука, просто молча лёг на бок и стал буравить Кагеяму своим сосредоточенным взглядом. Казалось, он отчаянно пытается на что-то решиться и юноша решил подождать и дать этому произойти. Взгляд Хинаты приковывал, вновь заполняя его нутро и будто бы затягивая на шее невидимый узел всё туже. Тобио с трудом сглотнул, не смея оторвать от мальчика своего взгляда, как если бы думал, что тот мгновенно кинется на него, словно притаившийся в кустах хищник, и увидел, как Шоё с нескрываемой жадностью отследил движение его кадыка. В следующий миг мальчик придвинулся к нему немного ближе, сокращая расстояние между ними чуть ли не до полуметра. Кагеяма не шевельнулся, даже наоборот, впал в ещё большее оцепенение от этого зрелища, не в силах вымолвить и слова, словно загипнотизированный взглядом Хинаты, излучающем вовсе не дружеское тепло: в нём горело всепоглощающее пламя желания и от осознания этого всё нутро Тобио словно накручивалось на раскалённый кулак. Ещё через нескончаемо длительный миг, Шоё придвинулся к нему совсем близко, сокращая расстояние вдвое и теперь Кагеяма мог увидеть как бешено бьётся пульс у Хинаты на шее, как стремительно распространяется вокруг него томный жар, заставляя волоски на руках вставать дыбом, горло - пересыхать, рассудок - заполняться тягучим туманом. Его собственное сердце оглушительно стучало в ушах, стирая реально существующий мир вокруг них, отчего следующую фразу Тобио буквально прочитал по губам:       - Поцелуй меня, - коротко шепнул мальчик, решив, что он сделал достаточно, давая Кагеяме принять свою часть решения, ту часть, от которой теперь зависело всё их будущее. Но ему не нужно было времени для раздумий, ведь всё уже было давно решено.       Сказанная фраза прошибла его словно пуля навылет, оставляя за собой полыхающую дыру. Ведомый всеобъемлющей силой притяжения, парень слегка приподнялся, осторожно нависая над Хинатой и нежно поцеловал его в приоткрытые губы, чувствуя, как его обнимают за шею. Он упёрся рукой в матрас, слегка отстраняясь в попытке уловить чужой взгляд и узнать всё ли он делает правильно, но тут же услышал практически умоляющее:       - Ещё... - и он, недолго думая, поцеловал ещё, а потом ещё и ещё, но уже более сдержанно, не как тогда, по-другому, осознанно, и в этот раз всё казалось действительно правильным. Кагеяма старался не терять связь с реальностью, насколько это было возможно, ведь всё плыло у него в голове, а пространство кругом будто кружилось в неопознанном танце. Хината трепетал под ним, судорожно хватая ртом воздух, хотя в их движениях не было суматохи, но Тобио прекрасно его понимал, потому сам ощущал, как его лёгкие превратились в переполненный воздушный шар, готовый вот-вот разорваться в клочья. Мальчик льнул к нему так, будто боялся умереть, если они отстранятся, и Кагеяма просунул под его поясницу свою ладонь, бережно придерживая его и прижимая к себе. Шоё тут же зарылся руками в волосы у него на затылке и, боги, как же это было приятно. У Тобио никогда никого не было, ведь он практически с детства жил в лесу одиноким отшельником, вряд ли и у Хинаты когда-либо была своя пара. Может оттого их поцелуи не казались им неумелыми, а может они смогли так быстро друг друга понять, подстраиваясь под нужный темп и движения. Кагеяма буквально дурел от осознания того, что они сейчас делали и что в этот раз всё было более, чем согласованно, он не хотел выпускать Шоё ни на миг, но вместе с тем понимал, что ещё немного и ему может сорвать крышу. Когда он осознал, что им просто жизненно необходимо прерваться, чтобы дать друг другу хоть какой-то перерыв, Тобио разорвал поцелуй, но не ослабил объятий, лишь склонившись к уху мальчика, жарко выдыхая:       - Хината, - он старался унять дрожь в своём теле, сдерживая бушующее пламя внутри, рассчитывая, что его голос услышат, ведь он действительно хотел что-то сказать, - Хината...       Тот через какое-то время нехотя отпустил его, перемещая руки с шеи на плечи и позволяя ему приподняться и заглянуть в его глаза. Шоё выглядел не лучше, совсем размякшим, немного потерянным и вызывающе румяным. Кагеяма почувствовал сильнейший порыв вновь вернуться к их прежнему занятию, но мужественно сдержал себя, озвучивая то, что он всё-таки считал нужным:       - Думаю, нам не стоит торопиться... Я не хочу всё снова испортить.       Хинате, очевидно, тоже многого стоило совладать с собой, и юноше показалось, что смысл сказанного явно до него не дошёл, но через несколько мгновений взгляд мальчика наполнился некой осознанностью и он легко улыбнулся, ласково взъерошивая Тобио чёлку, играючи заглаживая её рукой вверх, и тихо прошептал:       - Я тоже так думаю.       Кагеяме снова сдержал порыв его поцеловать, поскольку это было чревато, и в последнюю секунду он просто крепко обнял его, прислоняясь лицом к изгибу его шеи и облегчённо вздыхая. Самый большой груз был окончательно свален с плеч и Тобио физически ощутил, что он буквально порхает. Хината тоже был предельно счастлив и достаточно смело оплёл его спину руками с не меньшей самоотдачей. Их слегка потряхивало от возбуждения, оба ощущали как громко колотятся их сердца, но спустя какое-то время это чувство прошло, оставляя после себя лишь беспредельную нежность и душевное тепло. Ещё очень хотелось смеяться. Ну и может быть совсем чуточку плакать. ***       У них ещё будет на всё это время. А пока Кагеяма просто обнимал тихо посапывающего мальчика и постепенно начинал засыпать вместе с ним.