Космическая опера, или Гитара Гварнери

Они стартовали с Омикрона ранним утром. Пилот с навигатором как всегда слаженно выполнили маневр, корабль вышел из червоточины в намеченной точке и направился к станции гашения, чтобы от нее двинуться на Кремону. Теперь можно было подумать о завтраке. Тед, не говоря ни слова, не вздыхая и не закатывая глаз, не кидая на капитана жалобных взглядов, проследовал на кухню и приступил к любимым блинчикам. Может, он бы и произвел несколько действий, давая понять капитану, как он, пилот, несправедливо обижен и несчастен, но скорее всего, спектакль остался бы незамеченным. Станислав сидел на диванчике, уткнувшись в планшет. Судя по всему, он был поглощен предстоящими переговорами с потенциальными заказчиками, ожидающими их на Кремоне. Перелет от Омикрона на Кремону вышел вхолостую, «с пустым трюмом», но впереди был один гарантированный заказ и два возможных. К завтраку из своей каюты не вышел Вениамин Игнатьевич. - Вениамин, - вызвал Станислав по комму, - ты где? Выходи, завтрак готов. Комм не отвечал. Станислав пожал плечами и направился к каюте доктора. - Веня, это я, открой. Что случилось? Дверь открылась. Станислав вошел. Доктор молча сидел на койке, неестественно выпрямившись и глядя на капитана несчастными глазами. Нет, несчастным был только один глаз. Второй был красным и припухшим. То есть, очень, очень несчастным. - Что это? – изумился бывший космодесантник. - Продуло меня, Стасик, вчера. Это… - Что? - Это ячмень. Болит, зараза. - Та-ак, - зловеще протянул друг. – Допроветривался. Я же предупреждал тебя! Д-доктор едет на свинье, с балалайкой на спине… Вениамин лишь сокрушенно закивал, даже не пытаясь защититься. - Как себя чувствуешь? – сжалился капитан. – Завтракать выйдешь? Прислать к тебе Полину? - Хреново, Стасик. Голова трещит, глаза слезятся, всю морду перекосило. Температура, кажется. Ну, завтракать выйду, конечно. - А у нас завтра Кремона. Ты мне нужен на переговорах! - Нужен, Стасик. - И что, бросаешь меня? - Бросаю, Стасик. - Мне самому в этой бухгалтерии копаться? - Самому, Стасик. - Веня-я-я! Очнись! Это всего лишь ячмень! Ну ты же врач! - А… Да-да, конечно, - Вениамин встряхнулся и заговорил уже бодрее. – Ну не прошлый век на дворе. Это раньше бы неделю мучился. Сейчас вот укольчики поделаю, капли, мази, ничего, Стас, прорвемся. Конечно, я пойду с тобой. Только вот рожа у меня… - Да ладно! Что тебе нужно? Все лекарства у нас есть? - Лекарства – не вопрос. Тут время нужно. Первый день самый гадкий, дальше лучше пойдет. Так что завтра буду в форме. После завтрака Полина отправилась лечить Вениамина. Ему было неловко от того, что ухаживают за ним, а не наоборот. Но пришлось вколоть иммуномодулятор и жаропонижающее, выпить таблеточку, закапать капельки, а потом через каждые три часа предстояло еще и повторить. Когда процедуры были окончены, Полина отпросилась позаниматься с Дэном. Парни были свободны до самого приземления на Кремону поздним вечером. В пультогостиной Тед сидел в аудиотаблетках перед любимым симулятором. Дэн просматривал сводки. Полина подошла к ним со строгим и непреклонным лицом училки младших классов и не терпящим возражений голосом заявила: - Дэн, ты не забыл, что у нас продолжается курс обучения? Лицо у нее при этом было такое решительное, что даже играющий Тед заметил. Он снял таблетки и развернулся к Полине с таким скептическим выражением лица, что та вспыхнула. - Пациент безнадежен, доктор, - ехидно протянул пилот. - Ничего подобного. У меня тут возникли кое-какие идеи. - Ага, вдохновилась, пока Вениамину Игатьевичу уколы делала, - прохихикали из пилотского кресла. - Смотри, Дэн. Если у нас не получается от общего к частному, то пойдем от обратного. От частного к общему, - Полина схватила Дэна за руку и потащила к диванчику. – Удалимся от этого вредного типа. Дэн, которого никто ни о чем не собирался спрашивать, решил не нарываться и позволил себя отвести, куда было сказано. Они с Полиной уселись на диванчик вполоборота друг к другу. Девушка вдохновенно взмахнула рукой и начала: - Смотри, Дэнька, все очень просто. Ты вчера сказал такую фразу: «Я слышу каждую партию отдельно. Слышу, как на первом такте вступают малый барабан и виолончели, на тридцать третьем к ним присоединятся флейты, на шестьдесят пятом – гобой. А в одно целое эти партии не складываются». Так? Дэн задумчиво кивнул. - А теперь давай начнем не с гобоя а, например, с Теда. - Чего? – немедленно встрепенулся Тед. - Ну, тебя Дэн очень хорошо знает. И что ты думаешь или чувствуешь в некоторых ситуациях, понимает без объяснений. А теперь мы вместе это поймем. Под музыку. Полина вызвала с комма вирт-окно. Изображение показало концертный зал, оркестровую яму… Настройку инструментов, появление дирижера. Все очень традиционно и академично. Полина поставила изображение на паузу и продолжила: - «Так судьба стучится в дверь!» - сказал о своей музыке автор. Представь, что Теду в личку приходит следующее сообщение: «Уважаемый пользователь, с глубоким прискорбием сообщаем Вам, что Ваша десятипроцентная скидочная карта на пользование Межгалактической сетью заведений «Матушка Крольчиха» аннулирована и восстановлению не подлежит. Глубоко скорбим вместе с Вами, но помочь ничем не можем!» Что наш Теодор при этом почувствует? Вот уж судьба – постучалась, так постучалась … - Полина сняла изображение с паузы, и оркестр «грянул». (1) Возмущенный пилот что-то пытался возражать, но громкость была немаленькой. Дэн предостерегающе махнул рукой в его сторону, мол, не мешай, и прислушался, склонив голову к плечу. Вскоре после того, как из медотсека вышла Полина, в его дверь постучал капитан. - Это я, Веня. Можно? - Тебе – и нельзя? – Вениамин приглашающе махнул рукой на одно из кресел. - Ну, а вдруг ты тут без штанов ячмень лечишь? Как самочувствие? - Да никак. Лекарство еще не подействовало. Не дергайся, Стасик, к вечеру ожидаю улучшения. Помоги-ка мне, а? - Конечно, все, что скажешь. - Почитай мне медицинские сводки. Хреновато cебя чувствую пока. Глаза сфокусировать не могу. Там, куда мы летим, на Кремоне, весной была вспышка гриппа. Какой-то опасный штамм, десятки случаев госпитализации. Надо узнать, как там сейчас. Нужно ли сделать команде прививки. Станислав взял планшет доктора, запустил поиск. - Судя по всему, нет. Последние новости о гриппе – двухмесячной давности. - Ага, а как там вообще эпидемическая обстановка? - Тоже никак. Вот сайт планетарной медицинской службы. В новостях только легкие травмы и алкогольные отравления. Обычная человеческая жизнь. Ух ты, вот я сейчас по ссылке зашел на рекламный сайт местной туркомпании. Слу-ушай. Красивая планета! Земного типа. Сосновые леса, горы. Интересно. Вот мы все мотаемся – космопорт – склад – заказчик… Может, на обзорную экскурсию слетать? - Сосновые, говоришь? Прямо-таки сосновые? А сосны, часом, не стеклянные, как на Омикроне? Или каменные? - Сейчас почитаем. Ничего не знаю об этой планете, кроме необходимого минимума – кислородная атмосфера, политическая обстановка – спокойная, население – выходцы из южной Европы Старой Земли… Ну-ка, покопаемся в информации… Тем временем в пультогостиной отзвучал выбранный Полиной оркестровый отрывок. Повисла тишина. Возмущенный Тед набрал в легкие воздуха, чтобы высказать коварным друзьям, что он о них думает, но Дэн его опередил. - Да, это похоже на Теда. Я так ясно представил, что бы он почувствовал, а главное, что бы он сказал… Полина прыснула в ладошку. - Да вы… - смертельно обиделся пилот. – Да вы просто… - Но я не испытывал бы такого беспокойства, если бы со мной случилось такое. Не настолько фатальный случай. - Да уж куда тебе, восьмилетнему оболтусу, - пробурчал Тед и демонстративно отвернулся. Однако снова симулятор не завел, краем уха прислушиваясь к следующему Полининому примеру. - Помнишь, как-то раз Вениамин Игнатьевич вышел в пультогостиную, по рассеянности прихватив с собой новенькую упаковку Сульфатрифлемонина. Маленькая такая длинненькая металлическая баночка. Внутри таблеточки постукивают, как в погремушке. Страшно дорогой и редкий препарат. Поговорил со Станиславом Федотовичем, баночку оставил на столе, и оба пошли себе в медотсек. Потом доктор спохватился, возвращается к столу – а там уже Котька. Взяла баночку в зубы и пытается разгрызть, лапами себе помогает. Он к ней: «Отдай! Отдай!» Куда там! Сначала он один гоняется за ней по кухне, потом присоединяется вся команда, потом забег уже идет по всей пультогостиной, потом по всему кораблю… «Окружай! Загоняй! Держи!» Вот потеха была! Полина проиллюстрировала свой рассказ следующим отрывком. (2) - Точно, я помню, - первым откликнулся Тед, усмехаясь, когда музыка отзвучала. – Только киборг мог бы поймать эту… эту, ну вы меня поняли. Полина была довольна – Тед включился в игру. Так и Дэну будет легче. Навигатор улыбнулся, вспоминая забавный эпизод, но справедливости ради возразил: - Ну, тогда мы о потехе не думали. Тогда мы хотели только поймать и придушить вредину! - Но согласись, наше общее настроение эта музыка передает. Дэн слегка пожал плечами: - Согласен. Но опять-таки, не стоило так переживать, я же поймал… - Ладно, зануда. Вот тебе более серьезный пример. К нему ты не можешь остаться равнодушным. Та ночь, на Медузе. Внутри заминированного склада Казака. Вы мне столько про нее рассказывали, что я вижу все, как будто своими глазами. Вам было не так трудно, ребята. У вас был капитан. А вот он сам… Что он тогда передумал, пережил. Вы не задумывались? Вот представьте. Станислав Федотович. Зазвучала музыка. (3) - Он внешне спокоен. Он ничем не выдает ту ярость и боль, что клокочет у него внутри. Если бы он сейчас вышел один на один с Казаком, одним взглядом развеял бы его на атомы. Он готов в любую секунду нажать кнопку на пульте и отправить в атмосферу всех их вместе. Да, себя, да, раненого умирающего друга, двух парней, смотрящих на него с такой верой и преданностью, что слов не найти. Но он готов. Лучше так, лучше вместе, захватив с собой всех этих нелюдей. И в то же время где-то глубоко внутри, так, что от самого себя спрятано – любовь, забота, нежность. «Олухи вы мои, и что мне с вами делать…» И про нас он тоже все время помнил, про тех, что остались на плантации, и чья судьба тогда была достоверно не известна, я это точно знаю - помнил. И все равно – надежда на победу. «Руки не опускать! Верить! Это приказ!» Я так чувствую. А ты, Дэн? Дэн молчал. Тед опустил глаза и проговорил: - Я как-то никогда не задумывался о том, что чувствовал тогда капитан. Каждый из нас выполнял свою задачу. Нам некогда было чувствовать. Но я бы сказал, что это о нем, о капитане. Что-то в глазах Дэна подсказывало Полине – он задумался. Его зацепило. Теперь будет размышлять, прикидывать так и этак, пока не придет к своим собственным выводам. Это уже был результат. Сказал же Дэн вслух вот что: - Если ты расскажешь это Станиславу Федотовичу, он скажет, что все было не так, что тогда у него все болело, он устал, хотел спать и мечтал, чтобы все поскорее закончилось. Он никогда не признается. Все немного помолчали. - Кстати, Полли, – заявил, наконец, Тед. – Начали с меня, а продолжим давайте одним вредным рыжим типом. Уж о себе он все знает и помнит. Тем временем в медотсеке продолжался экскурс в историю Кремоны. - Так, - листал капитан страницы в планшете. – Это были выходцы из Ломбардии. Там находилась крупнейшая в мире мастерская по производству струнных инструментов. При заселении новой планеты они дали ей имя своего города. На местной почве удивительно удачно прижились знаменитые сосны Ломбардии, из древесины которых и мастерили известные всему миру скрипки и виолончели. Сосновые леса занимают четверть поверхности планеты. Сейчас Кремона – комплекс объединенных фабрик по производству музыкальных инструментов. Во главе трех крупнейших концернов стоят три известные династии мастеров из земной Кремоны – Амати, Страдивари и Гварнери… Веня, тебе еще не надоело? Нас сейчас должны больше интересовать консервированные моллюски, натуральная смола для фармацевтического завода и древесно-стружечные брикеты. - Ста-асик, - жалобно протянул доктор, - хорошо, моллюски, смола, но давай про них завтра. Я же обещал, что пойду с тобой на эти переговоры. Только за-автра, пожалуйста. - Так что, мне почитать тебе про скрипки Страдивари? - Необязательно. Просто новости почитай. - Ну ладно, почитаем. Что там у нас… Ага. «Сегодня ночью в секторе К-18 сводным отрядом галаполиции была разбита последняя из известных крупных пиратских флотилий под командованием печально знаменитого Фрэнсиса Моргана, более известного как Адмирал Дрейк»… Интересно, Роджер участвовал? - Наверняка. Что еще интересного в мире? - Ну вот, опять о Кремоне. «Завтра с Кремоны на Лиру отправляется знаменитая гитара «Санта-Лаура», сделанная десять лет назад великим мастером Гварнери, потомком великого Джузеппе Гварнери. Фабио Гварнери завещал, чтобы после его смерти Санта-Лаура была принесена в дар знаменитому Всегалактическому Дому Музыки на Лире. При открытии праздника ВМФ на Лире…» Веня, а что это за праздник ВМФ? Военно-морского флота что ли? А при чем тут Гварнери? - Стас, никакого не флота. Это знаменитый ежегодный Всегалактический Музыкальный Фестиваль, проводится на Лире в том самом Всегалактическом Доме Музыки. - Опа! Как ты, оказывается, подкован! Откуда знаешь? - Да давно еще, Ленка смотрела иногда эти ежегодные трансляции. Ей нравилось. Ну а я так, видел краем глаза. - А, понятно. На чем мы остановились? «… ВМФ на Лире знаменитым гитаристом Амадеем Конти будет исполнен А… Ар… хуэс…» - Фи, Стасик, ты не в казарме. Чего ругаешься? - Тьфу, язык сломаешь. Не выговорил с первого раза. «Аранхуэсский концерт для гитары с оркестром». Фу, скукотень. Еще почитать? - Почитай. Может, что-то действительно интересное найдешь. - Ну что тут еще… Вот, например. «Микробиологическая экспедиция Новобобруйского НИИ Микробиологии и Эпидемиологии имени И.И.Мечникова под руководством доктора наук В.В. Карасюка открыла на необитаемой планете Е-428 неизвестный вид патогенных бактерий…» Веня, может, хватит новостей, а? Музыкальное воспитание киборга продолжалось. - Не будем о том, какие эмоции ты испытываешь, когда ешь сгущенку или работаешь над трассой. Это так обыденно, - продолжал Тед, явно увлекшись поставленной задачей, - про это музыку не пишут. А вот… Помнишь, ты рассказывал… Тед вызвал из фонотеки название композиции. Зазвучали первые аккорды. (4) - Ты долго шел по этим мрачным и опасным джунглям. Я не знаю, чувствовал ли ты хоть иногда что-то похожее на отчаяние – не смогу, не сумею, не найду, не спасу… Но все равно шел вперед. И вот у тебя кратковременная передышка. Ты нашел разбитый флаер, забрался внутрь, есть возможность отдохнуть в относительной безопасности. Ночь. Сквозь стеклянный купол виден лоскут звездного неба. Ты смотришь на звезды. Звезды смотрят на тебя. И ты точно знаешь, что через несколько часов проснешься, встанешь, выйдешь из этого временного убежища и пойдешь дальше. И дойдешь. Не позволишь себе не дойти. Вот с этими мыслями ты засыпаешь. Я иногда ставил себя на твое место. Как бы я себя повел? Наверное, просто не выжил бы. Дэн опять помолчал. - Я подумаю, - сказал он наконец. - Сейчас, когда прошло столько времени, я могу об этом спокойно говорить и обсуждать. А тогда… Тогда я просто хотел спать. Полина почему-то при этих словах покивала головой, будто нисколько не сомневалась в таком ответе: - Вот они, настоящие мужчины. Они просто не дают себе права испытывать эмоции. Как же с вами сложно! Ну ладно! Кстати, о той же сгущенке. Сейчас я тебя расшевелю, флегма рыжая. Полина сбегала к холодильнику, вытащила оттуда неначатую банку сгущенки и поставила ее на край навигаторского пульта. - А теперь, - сказала она, - вот тебе жизненная ситуация. Смотри на эту банку. И представь, что это последняя банка в твоей жизни. Ну ладно, последняя банка в этом рейсе. Ни в кладовой, ни в холодильнике, ни в заначке в твоей каюте сгущенки больше нет. А следующая закупка продовольствия будет только через… Допустим, через две недели. Или через месяц? Ага! Точно. Мы угодили в завис, и следующий продуктовый склад только на далекой планете Сигма-Б-Твердый знак-Омега-Стопятьсот… Во-о-от. Прочувствовал? Смотри и прощайся! В пультогостиной раздались печальные и размеренные фортепианные арпеджио. (5) Через несколько минут результат был налицо. У навигатора оказалось богатое воображение. Его донельзя огорченная физиономия очень гармонировала со сдержанной скорбью музыки Бетховена.