Преодолев себя...

Я пришла в дом Рен. Это была довольно-таки просторная и светлая трёхкомнатная квартира. Сразу же, как я сняла обувь, она потащила меня в свою комнату. Как только я зашла в комнату Рен, меня охватило удивление. Вся комната была обвешена фотографиями, даже не было видно светло-бежевых обоев. Фотографии были разные. От кошек до собак, от природы до картин города. Они были прекрасны. Мне понравилась фотография гор. Вроде бы ничего особенного. Но горы всегда меня поражали. Они, как предки нашего мира. Такие же великие и непокорные. Они веят величием. Мне кажется, будто бы горы олицетворяют саму вечность. - Ух ты! Ты была в горах? - я задала вопрос и показала пальцем на эту фотографию. Рен кивнула головой. - Да. Это было год назад. Мы ехали с семьёй на эту гору... Там был прекрасный пейзаж, который так вдохновлял. - Рен сделала задумчивое лицо. - Что-то произошло? Из глаз Рен покатились слёзы. Одна за другой они стекали по её щекам. Кажется, она сама не заметила, как начала плакать. Она закрыла лицо руками и села на кровать. - Рен... Я села на пол и взяла её руки. Её лицо открылось, она рыдала в захлёб. - Расскажи мне, если хочешь. - Это...это было в прошлом году, летом. Мой день рождения. Папа купил путёвки в горы, как подарок на моё семнадцатилетие. Все были рады этой поездке... Когда мы спускались с этой горы... Автобус не справился с управлением и вылетел с проезжей части... Погибли четыре человека среди, которых были мои родители. Остальные двадцать ушибы разной степени. Я получила лишь шрам на ноге и смерть родителей... Я их любила, очень, но мы с мамой часто ругались из-за разных взглядов на жизнь. Мне стыдно, стыдно перед ней... Я хотела порезать вены, чтобы попасть к ним, но не успела, меня остановили. Я не могу себя простить за то, что поступала так с ней. Почему? Почему я жива, а они нет?! - Рен снова начала громко плакать. - Рен... Если ты хочешь, чтобы они тебя простили - живи. Навряд ли бы они обрадовались, узнав, что их дочь слабая. Самоубийство - это удел слабых людей, не справившихся с тяготами жизни. В их смерти нет твоей вины. Я не хочу тебе читать нравоучения, но от того, что ты плачешь, твои родители не оживут. Просто смирись с этой трагедией. Тебе сейчас надо жить не только ради себя, но и ради твоих родителей. И хватит плакать, соседей снизу затопим. - Я вытерла ей слезу. - Вытри сопли и ты же вроде сказала, что будешь меня фотографировать. Или ты хочешь, чтобы я ушла? Рен снова начала улыбаться, она убрали слёзы рукавом рубашки. Рен встала с кровати и подошла к тумбочке. - Вот, так-то лучше, а то с разбухшим носом на гиппопотама похожа. - Эй! Я те устрою гиппопотама! - она приходила в своё прежнее состояние. Пока Рен доставала атрибуты женского туалета из косметички, я рассматривала фотографии. В квартиру, кто-то позвонил. - Амэ, открой дверь, - - попросила Рен. - Ага. Я пошла в коридор, и когда открыла дверь, я увидела Акио. И тут же закрыла дверь. "Тебя для полного счастья не хватало, имбицил!" - Амэ, кто это? - спросила Рен из комнаты. Я замешкалась с ответом . - А... Эмм... Дверью ошиблись! Он опять начал звонить в дверь. На этот раз из комнаты вышла Рен. - Чего не открываешь? - удивлено она на меня посмотрела. - У меня боязнь маньяков - извращенцев. Она открыла дверь, Акио стоял и таращился на меня. А я прикидывалась дурочкой, мол в первый раз вижу. - Привет, Акио! Какими судьбами к нам? Заходи! - радушно встретила его Рен. Он не отказался и вошёл. - Привет, мама попросила морковки, она решила эксперименты на нас проводить. - В смысле? - Суфле морковное... - он сделал лицо отвращение. - Ахаха, взрослый мальчик до сих пор морковку не любит. - Рен начала смеяться. Акио не прекращал смотреть на меня. - Амэ, как дела? Тебе полегчало после вчерашнего? - он говорил это издевательским тоном. Рен посмотрела на меня. - Подожди! Ты же сказала, что не встречаешься с Акио.