Преодолев себя...

Я жутко хотела есть, поэтому возле входа в зал купила пачку попкорна, ну и как полагается, купила и газировку. Акио ничего не взял, что очень меня насторожило. Мы зашли в зал: красные сидения, мутное освещение и огромный экран. Усевшись на места, я принялась опустошать попкорн. Ждали недолго, минут десять. И вот окончательно погас свет и экран зажёгся. Потом реклама... И вот уже точно начался фильм. В колонках заиграла оркестровая музыка готического уклона. И на экране появился дом, милой наружности. Зелёный газончик, сад, качельки и сам дом. Двухэтажный с красной черепицей и бежевым камнем. Эта была средневековая эпоха. Камера направилась во внутрь дома. И нашему взору представилась такая картина. Трое людей в чёрных балахонах, схватившись за руки, окружили женщину, которая находилась в положении. По её лицу было видно, что эта ситуация ничуть ее не напрягает. Напротив, она мило улыбалась, в ее глазах сияло счастье, она гладила животик, приговаривая: "Не волнуйся, всё будет хорошо." На полу были начертены пентаграммы мелом, посередине них стояла эта женщина. Неожиданно у неё начались роды. Они увели её подвал. Он был тёмный в центре находилась кушетка. Двое из них посадили её на кушетку, а другой направился в комнату. Минуту спустя он вывел оттуда человека. Женщину среднего возраста в белом платье, она была связана. Её глаза были наполнены ужасом и отчаянием. Она рыдала взахлёб, моля пощадить её. Но они даже не обращали на это внимание. Они безжалостно повалили её на пол. Они воткнули ей нож в сердце, она издали тихий крик. И в ту же секунду померла. Потом они вспороли живот, оттуда густо полилась кровь. Их руки были полностью в крови, казалось, что это им только нравилось. Они вытащили из её груди сердце и поставили в сосуд. Женщина начала тужится, неожиданно для себя, она родила быстро. Но вместо привычного плача ребёнка, она ничего не услышала. Она забеспокоилась, что ребёнок мёртв. Но он был жив. Он спокойно осмотрел всех окружающих его. Вдруг роженница упала на пол. Она начала громко кашлять из её рта полилась кровь. Она погибала... Она вдыхала последние глотки воздуха. Из ее глаз тёкли слёзы. Она нежно улыбнулась и с большими усилиями пыталась дотянуться рукой до своего чада. Она тихо произнесла: "Элизабет, изви...ни..." Её глаза помутнели. На этом прервалась её жизнь. На лице новорожденного не было эмоций, но на мгновение из его глаза полилась слеза. Люди в балахонах этого не заметили и окутав его в такую же материю, вышли из злосчастного дома. /возращаемя в реальность/ "Что-то как то не очень... Не обязательно же показывать, как пузико режут или как она рожает... " -думала я про себя. Я оглянулась по сторонам. И увидела Акио, его голова была наклонена в бок и лицо прикрыто тёмными волосами. Этот имбицил умудрился уснуть на пятнадцатой минуте фильма. Его глаза были закрыты, а губы немного разомкнуты. Акио тихо сопел и выглядел таким... таким безобидным и даже милым. Его пылкий и упёртый нрав мигом улетучился в его сонной морде. Я почувствовала, что в животе творится что-то странное, наверное я голодная. Положив несколько попкоринок(автор тупой и не знает, как это называется)я принялась их пережёвывать. "Бесишь..." /обратно к фильму/ "Жесткость, насилие, бессердечность - это вы, люди... Вы жестоки к самим себе. Вы высушивайте моря, убиваете животных, уничтожаете воздух. И ради чего? Ради удоволетворения своей потребности! Вы не успокоетесь, пока не убьёте последнее животное, пока не сорвете последний цветок. Вы недостойны жизни!" - говорила девушка, стоя на пьедестале. Ей в ноги кланялись люди в тёмных балахонах. Она на вид была 16 лет. Она была прекрасна. Глаза словно небо, освещенное солнцем. Они веяли хладнокровием и строгостью. Но в них читалась грусть. Волосы, будто покров ночи. Так же темны и загадочны... Кожа, как снег таявший первым днём весны на солнце. Она напоминала того ребёнка. Определёно это она была ею. - Выступаем! - она громко крикнула и подняла вверх рукоятку длинного меча. - Дааа!!! - хором все крикнули. Они оседлали коней и двинулись армией, во главе Элизабет. Но они её называли королевой. Они направились на город Шпицберген. Смерть. Кровь. Насилие. Меч. Крик. Мольба. Слёзы... Вот такой была битва не на равных. Е! Армия была огромна и благодаря этому она смогла вырезать весь город. Сжечь до тла, как спичку. Не осталось ничего. Они не грабили, они просто убивали. Уничтожали потомков Адама и Евы. Они, вооруженные мечами, шли по испепелённому городу. Чтобы найти выживших. Картина была ужасна. Мать, обняв своего ребёнка, прячется в доме. Он плачет, рыдает, он просит прощения у матери, за всё что сделал в жизни он не так. Она улыбается и утешает нежными объятиями. Он весь трясётся, боясь, что их найдут. Она лишь нежно поцелует в лобик... И вот предсмертный час настал! Палач, подняв меч над головою, вонзил одним ударом в Мать и сына. Их муки были не долгими... Ведь холодными телами сразу они упали на земь. /Возвращаемся к героям/ "Я не знаю, что пугает больше, сцены с постоянной мясорубкой или трагичность?" - Увааааа! Послышался чей-то громкий зевок. Акио... Я обернулась и посмотрела на него. Спящая красавица проснулась. Он поднял руки и разомнул их, а потом с сонной мордой посмотрел на меня. Он смотрит, смотрит, смотрит. А потом, как закроет глаза и завалится спать на меня! Он упал прямо на мои колени!!! - Аааа! - невольно я крикнула. Из зала послышались возмущения. "Потише! Вы здесь не одни" Я сразу замолчала. Я посмотрела на это существо на моих коленях и попыталась его поднять. Я приподняла его голову и вслед за ней корпус. Но он вновь падал на мои ноги. "Что этот имбицил жрал?!" Я не знала, что делать. Но выбора не было. Пришлось его оставить на коленях... Весь фильм я просидела с мыслью: "Что если он проснётся, зевнёт и не заметит, что дрых на моих коленях!" Но реальность жестока. Он спал на моих коленях до конца фильма. И посмотреть эту продукцию я не смогла... У меня затекли ноги. И вот конец фильма! Свет потихоньку начали зажигать...