Свят

Омега тихо открыл дверь в комнату, где спал сын. Он посмотрел на постель. Она как обычно была пуста. Свята мужчина вновь нашел на полу. Так происходило уже больше полугода с момента освобождения. Святослав ночью перебирался на пол. Омега подошел ближе. Сын не спал. Он тяжело дышал, снова слезы. — Слава, — тихо позвал мужчина.- Слав, опять голова? Святослав молчал. Омега помог ему встать и уложил на постель. Отец-альфа сразу предлагал поместить сына в психиатрическую клинику, но у его мужа была еще надежда. Сейчас она таяла с каждым днем. Салон Свята они продали давно, а помочь сыну устроиться на работу отец не спешил. У самого Святослава ничего не выходило. Судимость мешала ему снова стать человеком. Омега лежал на постели, уставившись в одну точку. Все время он старался помогать папе в огромном доме. Хоть чем-то занять себя, ухаживал за собаками. Старые псы. Он даже пускал одного из них на свою постель. Один из них недавно умер. На омегу это подействовало крайне отрицательно. Пару дней он даже из дома не выходил и ни с кем не разговаривал. Но настоящим потрясением стала встреча с Сашей. Папа-омега после долгих уговоров вывел сына с собой за покупками. Бледный Свят, с синяками под глазами, он стеснялся себя. Омега без энтузиазма рассматривал витрины. Святослав чувствовал себя некомфортно, тем более доза снотворного, выпитая на кануне, до сих пор действовала. Он был в полусне. Святослав плохо себя чувствовал, а папа все не останавливался. Свят сел на лавочку. — Устал? — Вячеслав Максимович, прикоснулся к плечу Свята. Тот лишь молча кивнул. — Я быстро, сынок. Омега проскочил в один из павильонов, а Святослав остался сидеть. Снова заболела голова. Свят опустил тяжелые веки. Внезапно он почувствовал, что кто-то прикоснулся к нему. Он открыл глаза. Перед ним стоял мальчик лет четырех. Глаза были красные, он явно плакал. — Что случилось? — спросил, Свят улыбнувшись. — Я потерялся, — плакал белокурый мальчик. Парень протянул руки к Святу. Омега обнял мальчика. Он взял ребенка на руки и отнес к стойке администрации торгового центра. Там уже стояли обеспокоенные родители. Какого же было удивление Свята, когда он узнал в кинувшемся к нему омеге Алексея. А вот он Святослава не узнал. Омега поблагодарил Свята. Он забрал сына. Святослав приветливо улыбался, не сводя глаз с ребенка, а потом его взгляд столкнулся с взглядом Александра. Альфа поджал губы и покачал головой. Свят понял, что ему пора уйти. Он вернулся к тому месту, где его оставил отец. Омега уже стоял около скамейки, серьезно смотря в сторону Свята. — Где ты был? — перепугано спросил расстроенного Свята отец. — Я Сашу…встретил…там…с сыном, — Святослав обернулся. — Слав, — омега виновато опустил глаза. — Не называй меня так, — тихо проговорил омега, беря в руки сумки. Вечером Свят снова сел за пианино, стоявшее в холле. Он играл и играл, пока отец не потребовал тишины. Он вышел и сел рядом в кресло. — Хочешь поговорить? — Свят задал вопрос первым. — Скажу прямо. Сегодня мне звонил Саша. Он просил поговорить с тобой. Вы случайно встретились в торговом центре… — Их мальчик потерялся и подошел ко мне. Я не знал. — Свят, все хорошо. Они благодарны. Просто хотелось бы предотвратить последующие встречи. — Это была случайность. Он ко мне подошел! — начал выходить из себя Святослав. — Я понял! Но он сказал, что ты так смотрел на их сына… — Знаешь, почему я пытался повеситься в тюрьме? — Святослав, давай не будем вспоминать об этом. — Я был беременным. — От кого? — голос отца похолодел. — Не важно. Знаешь, что произошло дальше? Альфа отрицательно покачал головой. — Пара уродов избила меня. Случился выкидыш на шестой неделе. А я уже любил его. Я думал, что он спасет меня сейчас. Святослав заплакал, закрывая лицо руками. — Меня могли убить еще раньше, если бы не один знакомый там. Я чувствую себя виноватым перед всеми. Я больше не могу! Я не могу! Свят упал на колени, хватаясь за голову. — Я позвоню своему знакомому. Завтра поедем к нему в клинику. Если тебе там понравится… — Я не хочу. Я не хочу снова быть взаперти. Мне хорошо дома. Тут вы. Тут уютно. — А то, что ты спишь на полу, крича от головной боли? — Мене в колонии это помогало. Легче становилось… Постепенно разговор зашел в тупик. Свят грустно поплелся спать. Сегодня ему приснились красочные сны. Они отличались от обычных его сновидений прежде всего тем, что это была не пустая картинка, и не черно-белый набор иллюстраций. Ему снился сын. Его сын. Маленький мальчик, которого Свят держал на руках, возил в коляске, кормил. Он сидит на мягком диване. Рядом альфа. А потом Свят заметил, что ребенок-то это не его сын, а он сам в детстве, а альфа сидящий рядом не живой, манекен без лица. Резкая смена кадров, и он уже в душевой мед.блока в тюрьме. Висит на простыне, а перед ним Паша. В глазах просматривается укор. Он держит его. Снова смена картинки. Свят стоит во дворе колонии. Вокруг ходят другие заключенные, занимаясь своими делами, не замечая его, кто-то прошел мимо, толкнув его в плечо, но не сказав ни слова, как будто нет его на пути. Третий день после попытки суицида. Паша поднял голову вверх. На лицо падали крупные снежинки. Голова заболела и закружилась. Перед глазами все завертелось. Свят закричал. А снег все падал и падал, вокруг все стало бело. Утром Свят и папа, просидевший с ним всю ночь, были ужасно не выспавшимися. Омега все же поддался на уговоры съездить в психодиагностический центр. Всю дорогу Святослав молчал, точно также как и в помещении больницы. Ему задавали разные вопросы, что-то записывали, а потом отпустили осмотреться. Здесь не было психов, все выглядели мирно и вполне адекватно, как будто в санатории. Но Святослав остаться не захотел. — Я не хочу снова оказаться запертым в четырех стенах. — Мы предоставим вам большую и светлую комнату со всеми удобствами. Святослав, вам обязательно помогут, главное, это сделать шаг навстречу. Свят сделал. Его поместили в лечебницу, но здесь он столкнулся с самыми ужасными своими страхами: безразличием и одиночеством. *** Паша обессиленно откинулся на подушки и закурил тонкую сигарету. Альфа кинул ему смятые купюры. Закусив сигарету, Паша развернул деньги. — Вау, я теперь валютная проститутка? Привет, девяностые. Альфа прижал омегу и поцеловал его в шею, облизав кожу от ключицы до подбородка, пройдясь по шраму на шее. — Ты и в сто лет будешь прекрасен. Все еще молодишься, а скоро уже дедушкой станешь. — Я? Да не дай Бог. Мне только исполнилось тридцать семь, я еще и сам смогу родить, а у сына моего есть голова на плечах, чтобы раньше времени ошибок не совершать. Внезапно раздался звонок. Номер был не знаком, и альфа посоветовал не брать, но интуитивно Паша все же решил ответить. — В дурдоме, серьезно? — Паша уже совсем позабыл о своём тюремном знакомом, но звонок его приятно удивил. — Я приеду к тебе! Паша глупо улыбался. Это заметил и лежавший рядом альфа. За этой улыбкой он пытался скрыть волнение. — Что-то не так? Паша задумался. Мужчина щелкнул перед его глазами пальцами. — Все хорошо. Паша улыбнулся и поцеловал мужчину. *** Свят провел ночь в ожидании. Звонить Паше он не решался почти год после освобождения. Омега спас его от смерти, а потом сделал все, что Свят протянул до конца срока. Павел приехал ближе к полудню. Увидеть его в другом образе Свят мечтал, но сегодня Паша был особенно красивым. Он стоял у стойки и говорил о чем-то с медбратом. Узкие рваные джинсы обхватывали ноги, подчеркивая их стройность. Шуба была подвязана поясом, показывая тонкую талию омеги, ухоженные руки с длинными пальцами с аккуратным маникюром. Много колец, но все они на левой руке. Святу и в тюрьме нравился Павел, в той обстановке, в том образе, а сейчас он стал просто богом для него. На шее в несколько слоев был намотан шарф. Зрелый омега выглядел прекрасно. Наконец заполнив что-то, Павел подошел к не сводившему с него глаз Святу. — Привет, — Святослав улыбнулся.- Ты такой… — Какой? Красивый? Я знаю. Пойдешь со мной? — А меня отпустят? — Свят оглянулся на стойку регистрации. — Отпустят, — Паша повернул за подбородок его голову к себе. Павел увозил Свята все дальше от неприятного места. Святослав все смотрел и смотрел на Пашу. Затем он решился начать диалог. — Ты работаешь? — Да, папа вернул меня в свою контору. — Секретарь? — Лучше. Теперь я специалист отдела кадров. А у тебя как жизнь сложилась? — Как видишь? — А родственнички? — Отец считает, что я не готов. — Глупости! — Павел приоткрыл окно и достал сигареты, не отрываясь от дороги. Паша привез Свята к себе домой. Егора дома не было, он уехал к друзьям и на выходные омега остался предоставленный сам себе. Свят прошел в комнату. Большое количество фотографий его поразило. В основном они принадлежали сыну Паши. От рождения до настоящего времени. Свят взял одну. Внезапно в комнате появился Паша. — Пойдем, поешь. — Это твой сын? — Да, — Павел заметно потеплел, взяв в руки фотографию взрослого сына. — Сколько ему лет? — Пятнадцать. Я горжусь им, — Павел вытер появившиеся слезы. — Почему ты плачешь? Паша от ответа ушел. Он вновь пригласил Свята на кухню. Немного выпив, Павел расслабился. Он продолжил подливать вино в бокал Святослава, а затем перебрался ближе к нему. Паша обнял Свята. Он прикоснулся губами к щеке омеги. Затем он поднялся выше, прикусив мочку уха Свята. — Я хочу тебя, — прошептал Павел. Омеги перебрались в комнату. Паша толкнул Свята на постель, а сам сел на него сверху. Он стянул с омеги кофту. И резко нагнувшись, провел языком от шеи к слегка расстегнутой ширинке Свята. Он закончил с раздеванием партнера. — Ты когда-нибудь хотел почувствовать себя на месте альфы? — Да. — Я не сомневался, — рассмеялся Паша, поправляя волосы. — Такие длинные, — Свят тоже коснулся их. Паша вновь нагнулся и поцеловал Свята. Он опустился ниже и коснулся члена омеги. Паша с легкостью заглотил его целиком, вызвав бурю эмоций у Свята. Они провели вместе ночь. Причем Паша ни на секунду не позволил Святу выйти из роли. Он позволил омеге управлять собой и ситуаций. Павел был доволен. Они вместе лежали на так и не расстеленной постели, на смятом покрывале. Свят выдохся. — У тебя часто случаются связи с омегами? — проговорил он. — Я не считаю себя геем. Но я даже любил одного омегу. Не отца, нет. Эта была другая любовь. Паша погрузился в воспоминания. — Эти отношения не были «на показ», — Павел затянулся.- Это было что-то личное, совсем интимное. Он стал для меня чем-то большим. Я копировал его, хотел стать таким же сильным и независящим от других людей, терпеливым. Мы спали вместе. Его бисексуальность и моя преданность свели нас, но это был дружеский секс, «пока никто не видит». Он любил альфу, а тот безжалостно сломал его. Мне казалось, что это невозможно. Тогда я понял, что ломать нужно первым. После его смерти я стал осторожнее относиться к альфам. — Тот омега, он тоже? — Тоже проститутка? Да, он был хорошей, талантливой проституткой. А самое главное, он был хорошим отцом. Свят придвинулся ближе к Паше. Такой омега, как он, вполне мог заменить именно альфу. Сегодня он поддался, но скорее всего это последний раз.