Если б не было, то было бы иначе

      Искать логово Изгоев было страшно просто до безумия. Коленки тряслись, и Катарине искренне хотелось спрятаться за широкую спину Адама, а, еще лучше, подтолкнуть его ладошками сзади, чтобы он сам решил эту проблему. Но молодые Бесстрашные сразу отказались идти к Изгоям.       Во-первых, они только неофиты, и, вообще, в любой момент могут вылететь из фракции уже за одно то, что сейчас стоят тут, с мелкими урожденными других фракций, да еще и без старшего действительного члена своей фракции. Хотя в это время должны находиться в Яме на свободной тренировке. Девушка усмехнулась: подготовку в Бесстрашии явно превозносили над правилами как таковыми. А во-вторых, именно Бесстрашие долгие годы пополняло ряды Изгоев, и соваться туда двум неофитам, пусть и не последним в рейтинге, крайне опасно. Поэтому, Катарине и ее подруге Лии так кстати пригодился Шон – их одноклассник и по совместительству бездельник-Дружелюбный с кучей свободного времени. Бесстрашные парни, доведя до границы района «малышню», встали посреди улицы, пожелали троице друзей удачи и не по-бесстрашному слиняли в противоположном направлении.       Первым желанием, оставшись втроем, у всех было одно – рвануть вслед за Бесстрашными неофитами. Собственно, второе и третье желание были точно такими же, что и заставило их нервно топтаться на улице по меньшей мере несколько минут. Идти вперед страшно, а остаться на месте стыдно: Шон добродушно делал вид, что дальнейшие действия зависят не от него, и он тут лишь так – ширма. Лиа косилась то на подругу-эрудитку, то в сторону спасительно виднеющегося Отречения.       Катарину же сейчас безумно раздражало, что решение всегда приходится принимать только ей. Хотя раньше, она как-то не удосуживалась предложить такую возможность своим друзьям, о чем сейчас очень и жалела.       Юной эрудитке было крайне обидно, что стоящие мысли и идеи к ней приходят не вовремя и невпопад. Вот и сейчас, ей нужно решить проблему с афракционерами и их собственным будущим. И разгребать эти проблемы они будут в порядке их решаемости. Катарина глубоко вздохнула, нацепила на себя стандартную маску – «я все знаю», обернулась к друзьям и повела их гордым шагом за собой вглубь старого города, где по слухам могла находится одна из баз изгоев.       Через полчаса выбивания глухоты из ног по пыльным улицам, изгои стали попадаться на улице все чаще и чаще. Информация Адама была, как всегда, верна. Бесстрашный неофит рассказал им, что городские резервации изгоев – это скорее клуб лузеров и тех, кто сумел приспособиться к суровым реалиям города, но не захотел от него отказываться. В Чикаго была пара официальных резерваций, где жили получившие работу во фракциях. В конце концов, мусорщики и уборщицы городу нужны всегда. Не будут же этим заниматься те члены фракции, которые прошли сквозь боль и пот инициаций и смогли удержаться внутри? И были неофициальные базы, где жили раздосадованные, злые и никчемные отщепенцы их общества, которым бы место в тюрьме, но из-за различия в законах фракций они по воле судьбы оказались вне ее. Именно тут, в обители воров, предателей и трусов, оказалась вся честная компания.       – Фокус на меня, народ, – шепотом обратилась маленькая Катарина к своим друзьям. Они присели в тени здания, и из-за угла присматривали себе будущие цели, – Мы с вами миллион раз репетировали что и как. Лиа, ты будешь тут, подбери кого-нибудь не очень страшного, и смотри за тем, что у тебя за спиной. Если что-то произойдет или испугаешься, просто убегай, ясно?       – Ясно, – от обиды буркнула Лиа, – я не маленькая. Справлюсь с парой вопросов.       – Не забываем, что нам говорил об этом месте Адам! Делаем все осторожно, аккуратно и быстро. И главное, не дайте себя поймать, – Шон и Лиа согласно кивнули.       Они разделились, и каждый пошел искать «своего» афракционера. План был до безобразия прост, и потому не особо продуман: нужно было найти изгоя из своей родной фракции и спросить его, как он прошел Тест. Легко и просто. Но только на словах, а не на деле. После того, как они разделились и вышли из своего укрытия, Катарина оказалась абсолютно одна в страшном и незнакомом месте. Она ловила на себе множество взглядов, значение которых девушка не хотела осмыслять.       – Вы явно заблудились, юная леди, – ехидно сказал за ее спиной человек в лохмотьях.       Ката развернулась к нему лицом, и постаралась придать себе как можно более уверенный вид. Она чуть приподняла подбородок, сжала губы в одну линию, и с вызовом в глазах приклеилась взглядом к той точке на его лице, которая создает для собеседника видимость прямого и целеустремленного взгляда. Девушка ненавидела эффект «бегающих глаз», поэтому эту точку на любом лице находила уже рефлекторно.       Человек, стоящий перед ней, был бы как минимум головы на две выше нее, если бы не сутулился. И потому, был всего-навсего сантиметров на пять-семь выше макушки девушки. Грязные лохмотья свисали с него нелицеприятными кусками, а от запаха просто хотелось перестать дышать. Цвет одежды было невозможно распознать за давностью лет ее использования. И только очки в роговой оправе, хоть и треснутые местами, но бережно обклеенные скотчем, все же выдавали в нем возможного эрудита. Маленькая Ката понимала, что очки он мог и украсть. Но была – не была, правда?       – Вы прошли Инициацию в Эрудиции? – вот так, с места в карьер задала свой вопрос Катарина.       Изгой удивленно приподнял брови, но больше ни один мускул не выдал в нем удивления. Глаза серьезно осмотрели девушку с головы до пят, с любопытством вернувшись к серьезному, но такому пугливому взгляду юной эрудитки. Он выжидал.       – Возможно, – неопределенно ответил мужчина.       – Мне нужен тот, кто прошел Инициацию в Эрудиции, – настаивала девушка. Да, дипломатия пока не ее конек. В стрессовой ситуации она предпочитала либо биться лбом о стену, либо переть напролом. И в том, и в другом случае ты либо разобьешься, либо получишь свой результат.       – Это опасное место, девочка, и ты задаешь опасные вопросы. Иди домой, пока я не передумал.       – Если Вы не собираетесь мне ответить, я найду того, кто сможет, – упрямство Каты явно решило найти неприятностей на ее пятую точку.       Мужчина разозлился от самоуверенности и наглости малявки, что посмела припереться в его мирок, корчит из себя фиг пойми что, и имеет наглость задавать самые неудобные вопросы, как будто все ей тут чего-то должны. Его лицо исказила гримаса раздражения. Одним резким движением он схватил ее за воротник и притянул к себе, практически оторвав от земли. Катарина едва держала равновесие на носочках и удивлялась, откуда в нем столько силы.       – Приперлась к Изгоям, малявка, и мнишь о себе черт знает что! – прошипел он ей в лицо. Изо рта у него разило просто отвратительно, но девушка не стала отворачиваться, смотря ему прямо в глаза, – Я тебе хребет переломлю, и никто даже не за….       Недоговорив, он резко умолк, напрягшись всем телом и опасливо озираясь вокруг.       – Бесстрашных за собой приперла, мелкая тварь?! – Изгой резко оттолкнул от себя Кату и бросился бежать по улице, пока не скрылся в третьем по счету здании.       Девушка проводила его взглядом, поднялась на ноги и сокрушенно рассмотрела свою испачканную одежду и содранные от падения руки. Теперь надо будет придумывать объяснения.       Гул приближающихся голосов, заставил напрячься всю нервную систему юной Катарины. Она было вытянула голову, и даже встала на носочки, чтобы разглядеть, откуда приближаются люди, как вспомнила предупреждение Адама:       «При опасности пригнуться. Не высовываться. Передвигаться короткими перебежками».       – Хорошо, я присела. Куда бежать-то? – прошептала Катарина, озираясь по сторонам, пока не наткнулась взглядом на строение, в котором ранее укрылся афракционер. Недолго думая, она рванула туда так быстро, как никогда еще не бегала.       В здании не уцелело ни одного окна, поэтому перепрыгнув через оконную раму, девушка присела и стала подсматривать за происходящим на улице. Она только сейчас осознала, что насколько хватало взгляда в округе не было заметно ни одного Изгоя.       По улице, в направлении укрытия Катарины, продвигалась группа Бесстрашных. Они громко переговаривались и смеялись, вели себя настолько непринужденно, словно и не были почти в центре лагеря Изгоев. Когда они подошли совсем близко к полуразрушенному строению, в котором укрывалась девушка, она смогла разглядеть в этой толпе своих друзей-неофитов Коди и Адама. Остальные Бесстрашные выглядели немногим старше ее знакомых, и если часть из них довольно ярко выделялась за счет своей подчеркнутой внешности с пирсингом, татуировками и вещами, названия которых Ката даже не знала, то некоторые юноши и девушки выглядели вполне просто, без дополнительных элементов, присущих фракции. Они казались неуверенными, уставшими, и какими-то дерганными.       «Неофиты-переходники» – услужливо подсказал внутренний голос.       – Смотри внимательно! – громко крикнул один из парней кому-то в толпе, – Это твой будущий дом, Убогая! – его последовавший за этим смех, был до спазма в горле неприятен. К нему быстро присоединилось еще несколько голосов, и Катарина с удивлением заметила, играющую на губах Адама легкую улыбку. Ему явно пришлась по вкусу эта шутка.       – Заткнулись все! – громом прокатился строгий холодный голос. Неофиты Бесстрашия, как по мановению руки, умолкли все разом. То ли приказ, то ли леденящий душу голос, озвучивший его, был виновен еще и в том, что стер не только все улыбки, но даже выкачал краску с их лиц.       Из тени противоположного здания вышел молодой мужчина. Каждый его шаг вперед к неофитам, зеркально отражался в движении некоторых из них назад.       «Они боятся его!»       Даже Адам, которого, как думала Катарина, невозможно напугать, стоял, потупив взгляд и сжав руки в кулаки. Костяшки пальцев побелели, как и его щеки.       Молодой мужчина подошел вплотную к неофитам. Стандартная форма Бесстрашных не выделила бы его из общей массы, если бы не военная выправка, уверенность и расслабленность одновременно, которые выдавали в нем командира группы этого молодняка. Он не был самым высоким среди них, но он был большим. Во всех смыслах: и по возрасту, и по комплекции. От мужчины исходило ощущение мощи и силы, мышцы перекатывались под одеждой при каждом движении. Их не могла скрыть от взгляда даже плотная ткань демисезонной формы. Каждое его движение получалось на удивление плавным, почти ленивым. Он не обращал внимания ни на кого конкретно, и сам факт его присутствия, казался уже большим одолжением с его стороны. Катарину в очередной раз стало распирать от любопытства, и хотелось даже привстать, чтобы лучше разглядеть его. Но инстинкт самосохранения, заразившись страхом неофитов, шикнул на нее, и приказал оставаться на месте. Девушка смогла разглядеть только его короткую прическу с выбритыми по бокам полосами, пару небольших шариков над правой бровью непонятного грязно-серого оттенка, огромные черные очки-пилоты, скрывающие его глаза, очерченные скулы и четкие линии лица, пару странных полос на шее, состоящих из сыпящихся под воротник куртки квадратов и прямоугольников.       Он вальяжно, словно сытый хищник, расхаживал перед неофитами и что-то вкрадчиво и раздраженно объяснял им. Девушка не могла слышать его, мужчина больше не повышал свой голос. И судя по энергии, исходящей от него волнами, ему просто не было в этом никакой необходимости. Даже если бы командир беззвучно открывал рот, Ката была уверена, что неофиты однозначно поняли бы его. Их страх перед ним густой патокой растекался вокруг, его можно было ложкой черпать.       Молодой командир уже какое-то время чувствовал на себе ввинчивающийся чужой взгляд, что сильно раздражало его. При этом ни одна клеточка мозга не сигнализировала об опасности. Скорее, его просто разглядывали или наблюдали за ним. Мужчина уже стерпелся с этим в Яме Бесстрашия, но на улице, и к тому же среди Изгоев, подобное раздражало, балансируя на грани между его стандартным безразличием и возможностью прерывания существования.       Командир уже давно определил, откуда на него так бессовестно пялятся, однако долг превыше всего. И он был вынужден тратить свое время на долгое и нудное разъяснение боевой/учебной/какой-еще-угодно-Максу задачи тупым неофитам.       Катарина же была слишком поглощена своими наблюдениями, что не заметила приближающегося к ней человека. Свою ошибку она осознала, когда чужая рука накрыла ее рот, вторая перехватила под ребра, чужие колени уперлись ей в ноги, и уже знакомая вонь вторглась в ноздри.       – Ни звука! И я уберу руку. Поняла? – просипели ей в самое ухо.       Девушка встала перед дилеммой – она могла издать любой звук и привлечь внимание всех Бесстрашных, которые ее избавят от опасности. Только затем придется объяснять, как она тут оказалась и зачем. И ведь ничего мало-мальски разумного придумать на это не удастся. Или сделать то, что от нее требуют здесь и сейчас, забив глубоко в пол все инстинкты самосохранения.       Катарина слегка кивнула.       Человек убрал руку, переместив ее вниз к ребрам, усилив хватку так, что мог легко ее приподнять и утащить куда угодно. Девушка сглотнула неприятный ком в горле. Что же она творит? – Я так понял, ты не хочешь, чтобы эти боевые шавки тебя тут обнаружили?       Ката лишь еще раз кивнула на это.       – Хорошо. Тогда тихо, без звука, двигай за мной, – прошептал мужчина, но хватки при этом не ослабил. Девушка сама лишь чуть привстала, а афракционер потащил ее перед собой.       Буквально в четырех шагах от ее наблюдательного поста, мужчина остановился, выпустив ее, и потянул неприметную веревку на полу. Через секунду раздался щелчок, и на пыльном грязном пространстве образовалась черная зияющая дыра. Изгой подтолкнул рукой девушку, и она послушно прыгнула вниз. Даже не удосужившись спросить, есть ли там ступеньки или как далеко будет пол?       Не рассчитав своих сил, Катарина тряпичной куклой рухнула на шершавую поверхность. Окончательно разодрав ладони в кровь. Теперь к ним добавились еще и разбитые коленки.       Мужчина более аккуратно спустился следом за ней и закрыл за собой люк.       – Ты совсем больная? – шикнул он на нее в полной темноте, – Чего творишь?       Затем раздался щелчок зажигалки, и вскоре появилось маленькое пламя свечи, разгоняющее густоту тьмы вокруг. Это было совсем крохотное помещение, метра два на два, с единственной дверью, если не считать люк сверху. В комнате было пусто, и кроме девушки и Изгоя со свечкой в руках, больше не на чем было остановить взгляд. Катарина обернулась лицом к своему похитителю, и удивилась, признав в нем человека, с которым она общалась несколько минут назад. Все те же очки в роговой оправе, те же лохмотья, только вот выражение лица изменилось. Он выглядел слегка взволнованным, но при этом улыбался. Эта улыбка придавала мягкости его чертам, делая его лицо открытым и вызывающим доверие.       – Я Патрик, – протянул в приветствии руку мужчина.       – Катарина Реол, – представилась девушка. Она редко пользовалась своим полным именем. Но так было принято общаться в среде Эрудитов. И девушка все еще лелеяла надежду, что она все-таки не совсем безнадежно все провалила.       – Так зачем тебе нужен эрудит? – обыденно поинтересовался мужчина.       – Не хочу вылететь из фракции, – соврала Ката, – Мне нужно знать, как пройти Тест.       – Тест не так важен, как Выбор. Ты ведь понимаешь, что можешь сама выбрать себе фракцию?       – Да, понимаю. Но меня пугает другая возможность, – девушка даже удивилась, как складно у нее получается врать. Она почти саму себя убедила.       Патрик вопросительно посмотрел на нее. И Катарина одними губами произнесла по буквам «Д-И-В-Е-Р-Г-Е-Н-Т».       – А я думал, ты совсем того, – засмеялся изгой, – судя по твоему поведению, тебе в Эрудиции будет не сладко. Да еще и с Джанин, парящей сверху. Оно тебе надо? Иди в Дружелюбие! Сможешь спокойно носиться по полям, и лазить по всяким развалинам. Их там дофига и больше.       – Так Вы поможете? Я могу заплатить, – выпалила она. И это была правда. Они с ребятами несколько месяцев откладывали талоны именно для этих целей.       – Давай так. Однажды мне потребуется твоя помощь, и ты мне вернешь этот долг? – подмигнул ей Патрик. А Катарина совсем приуныла – в последнее время список ее долгов рос просто в геометрической прогрессии.       В итоге, она получила не только столь ценную для нее информацию. Но и потрясающий бонус, о стоимости которого Катарина потом ни разу не жалела.       Та маленькая дверь, что была в коморке, вела в длинную цепь лабиринтов под городом. Как объяснил Патрик, ходы затрагивали не просто весь город и все Фракции, с кучей входов-выходов на поверхности в самых неожиданных местах, но и вели за Стену, в обход блокпостов и внешних баз Бесстрашных.       Патрик вел ее по нескончаемой змеевидной тропке, в глубине округлых сырых стен. Воздух был влажным и слегка спертым, вентиляция, оставленная на свое собственное попечение, не могла справиться с такими объемами пространства. Внутрь практически не проникал свет с поверхности. Лишь редкие отблески солнца в очередной луже на полу или подтеках на стенах, напоминали о том, что прямо над головой находятся тонны земли, и никто не придет на помощь безмятежно заблудившемуся путнику.       У очередного поворота Патрик остановился. Отходящий от него тоннель, который он предусмотрительно осветил своим маленьким мерцающим огоньком в руках, на первый взгляд ничем не отличался от его собратьев по этому лабиринту.       – Если вдруг окажешься здесь, запомни: проходы с такими метками ведут за стену, – он поднес свечку к стене и замер на минуту. Девушка думала, что она что-то не понимает или не замечает, так как на стене ничего не было. Мужчина улыбнулся и назидательно объяснил, - со свечей нужно время. Если у тебя будет ультрафиолетовый фонарь, увидишь быстрее.       Как только он отвел руку и сделал пару шагов от стены, Катарина увидела слабое зеленоватое свечение. Фосфорная метка в виде молнии! Фосфору нужен источник света для «зарядки».       – Я бы посоветовал тебе туда не ходить… Но смысл был тогда тебе это показывать, правда? – подмигнув ей, улыбаясь произнес Патрик, – Только смотри, не ходи одна. Или не ходи туда просто так, без особой необходимости. Опасно.       – А что там? За Стеной?       – Много разного. Ее не просто так строили. – Девушка заметила, что он не хочет говорить на эту тему. Но явно знает о ней больше, чем эти семь слов.       Катарина только открыла рот, чтобы спросить его о Стене еще, как Патрик сам прервал ее:       – Знаешь, а у меня ведь была дочка твоего возраста. Тоже любопытная была, – с теплой грустью сказал мужчина, и эрудитка не стала в этот раз вставлять свои палки в колеса этого разговора. – Я в Эрудиции занимался прогрессивным исследованием биологической сопротивляемости. Только Джанин и ее команде это не было интересно…       Благодаря этому лабиринту и ведущему сопровождению Патрика, девушка оказалась на поверхности. Совсем недалеко от Главной Библиотеки и от центра города. И как только Патрик пропал из виду, скрывшись обратно под землю, она бегом бросилась к условному месту встречи со своими друзьями.       Пробежать ей пришлось добрых сорок минут. И хотя около домов Отречения дыхание сбилось окончательно, и воздух со шкрябающим сипением прорывался в легкие, все же каждая новая пробежка давалась легче предыдущей. Тренировки с Адамом и Коди приносили свои результаты. Она становилась выносливей.       Когда Катарина увидела своих друзей, живых и невредимых, хоть и не менее потрепанных чем она сама, радости не было предела. Они все справились. И еще один маленький кирпичик занял свое законное место в их жизненной головоломке.       За это время из ее головы совершенно вылетел командир неофитов, будто и не было его вовсе. Но вот о нем нельзя было сказать того же.       Тогда, на территории Изгоев, на миг ему показалось, что он заметил девичье лицо и развивающиеся каштановые волосы в оконном проеме позади неофитов. Но образ исчез, словно наваждение.       Он больше не колебался и, отдав неофитам приказ разойтись на выполнение поставленного задания, одним молниеносным движением запрыгнул на подоконник. В здании было пусто. Он осторожно осмотрел все комнаты, проверил лестницу наверх – никого, и вернулся к окну, чтобы разглядеть там следы чьего-то присутствия. Пятна стертой пыли означали, что кто-то стоял на коленях, смотря в окно. Мужчина провел рукой сначала по ним, а потом по стене под подоконником. Ей достаточно было чуть высунуться, чтобы видеть его. Только глаза, чуть выше уровня носа – ему казалось, что стена еще хранила теплоту ее дыхания. Значит, она исчезла всего пару секунд назад. Но куда? И тут что-то крошечное, почти незаметное на шершавой оконной раме, привлекло внимание мужчины. Она потеряла свой волос. Бесстрашный аккуратно снял его и внимательно осмотрел. Волос был ровным, неокрашенным, здоровым и довольно прочным. Слишком ухоженным для Изгоя.       – И как же ты тут оказался, а, дружок? – спросил он у бессловесного объекта, а затем положил его в маленький прозрачный пакетик и спрятал в карман.       Пора было возвращаться к своим обязанностям и пасти неофитов. Как минимум, вообще узнать, все ли еще живы, а потом уже можно и стрясти с них за невыполнение задания. А в том, что они его не выполнят, мужчина был абсолютно уверен. Еще ни один неофит с ним не справился. Даже во время его Инициации.       К его удивлению, через час с лишним перепачканные и перепуганные неофиты вернулись живьем все. И как он и подозревал, вернулись все с пустыми руками. А потому, он отправил всех домой на своих двоих. Что даст ему по меньшей мере пару часов спокойного отдыха от этой назойливой обязанности. Сам же командир решил воспользоваться более привычным транспортом для возвращения домой…       – Повтори-ка еще раз, чем-чем мы будем добираться домой? – спросила Лиа, при встрече с Шоном и Катариной.       – Ну, так других вариантов у нас не особо, – самодовольно ответил парень.       – Ты с ума сошел?! – в один голос проворчали девушки.       – Я только что видел, как вся группа неофитов бегом направилась вон в том направлении. Они не поедут поездом! Он будет сейчас пуст! – энтузиазм из него пер из всех щелей.       – Адам сказал, чтобы мы этого без него не делали! И тем более тут, в городе!       – Да ладно вам! Мы же будущие Бесстрашные! Они уже сотню раз объясняли нам как это делать, и не меньше мы наблюдали, как они это делают. Пора бы и попробовать, а?       Девушки недоверчиво смотрели на Шона, и все же первой сдалась Лиа.       – Ладно, можем проехать одну станцию. До Отречения, не дальше.       – Ката, ты с нами? – уточнил Шон. Девушка закусила нижнюю губу и задумчиво посмотрела вдаль, где пролегал путь поезда. Это было совсем безрассудно, даже по ее меркам. Но внутренний голос, доселе услужливо работающий ее ангелом хранителем, молчал. Катарина кивнула. Но она бы не была эрудиткой, и тем более собой, если бы не внесла в план Дружелюбного пару поправок.       – До Отречения доберемся пешком, – она подняла руку вверх, не давая друзьям возмутиться, – Нам надо переодеться, а Отреченные всегда сушат одежду на улице. Возьмем пару-тройку вещей, потом вернем, – пообещала в пустоту Катарина, – и тогда, даже если в поезде кто-то будет, они не смогут сказать откуда мы.       До зимы было еще достаточно времени, поэтому одежда на улице высыхала в разы быстрее, и свежий воздух придавал ей дополнительное ощущение чистоты. Отреченные не пользовались электрическими сушилками или разными ополаскивателями. Это была единственная фракция, в которой, казалось, вообще ничем не пользовались.       К растущему списку преступлений маленькой эрудитки теперь прибавилось и воровство. Возможно, среди афракционеров она тоже не пропадет. В конце концов, живя по принципу «где наша не пропадала», она догадывалась, что сможет приспособиться уже ко всему.       Ребята каким-то чудом ухитрились стащить пару толстовок и кофту, а самое главное, что они все были с капюшонами. Натянув их прямо поверх своей одежды и опустив капюшоны как можно ниже, они двинулись к рельсам, в ожидании поезда.       Ждать пришлось почти целую вечность. Но было в этом и явно что-то положительное – пока они стояли на улице, не особо привлекая внимание, на город опустились сумерки. Ночь сгущалась неотступно, принося с собой холод и тревогу. Катарина куталась в безразмерную толстовку, которой при желании можно было бы обернуться в несколько раз, она бесформенным балдахином укрывала фигуру молодой девушки. Вот-вот должен был пойти дождь. Приближающийся гул избавил троицу от мученических страданий длительного возвращения по домам.       Катарина начала бежать вдоль рельсов еще до того, как мимо с оглушающим ревом пронесся первый вагон. Затем еще один, и еще. Они собирались запрыгнуть в последний. Обычно Бесстрашные предпочитали именно первые вагоны, а последний считали пристанищем слабаков. Так им услужливо объяснил Адам. Поэтому можно было не бояться, что в такой час их кто-нибудь заметит.       Девушка бежала так быстро, что не сразу осознала звенящую тревогу, бьющую набатом в ее голове. Дыхание сбилось, и в крови пульсировала лишь одна мысль: прыгнуть-ухватиться-затащить себя внутрь. Три движения, три секунды. И главное, не ошибиться! Ошибка в таком простом деле может стоить жизни.       – Сейчас! – услышала вопль Шона, и с последним рывком, прыгнула в открытый вагон. Ей удалось зацепиться замерзшими руками за выступ, а инерция и сила движения воздуха от вагона, сами затолкнули ее внутрь. Катарина с удивлением отметила, что даже не поранила в очередной раз руки.       «Ух-ты, как же здорово! Так легко!» – пронеслось у нее в голове, пока она наблюдала за отряхивающимися друзьями.       У вагона было три входа, и чтобы не мешаться друг другу, каждый прыгнул в отдельный вход. И только тут, Катарина поняла весь ужас происходящего.       Двери вагона были открыты! А Адам говорил, что первый прыгун должен активировать их на внешней стороне.       В вагоне горел свет! А Адам говорил, что в пустом поезде свет не горит. Там действуют датчики движения.       Ката запрыгнула в самую последнюю дверь, и понимала, что есть еще один фактор, в лицо которому ей сейчас придется посмотреть. Справа от нее на небольшом отдалении стояли Лиа и Шон. Они тяжело дышали и смотрели куда-то за спину девушки.       В вагоне они были не одни! И ведь действительно, надо было слушать Адама.       – Да я никак ослеп, парни! – прогремел на весь вагон веселый грудной бас за спиной Каты, – У нас тут Убогие на нашем поезде катаются!       Катарину трясло от паники. Голос был совсем рядом, буквально в паре шагов. И как бы ей не хотелось стоять так столбом вечно, она все же медленно, практически против воли, развернулась. Ее взору предстали трое мужчин, удобно расположившихся на полу. Среди них она узнала и утреннего командира. Он сидел, согнув одну ногу в колене, а вторую небрежно расположив на полу. Рука с бутылкой чего-то темного отдыхала на коленке согнутой ноги. Он сверлил взглядом всю компанию, перебегая с одного на другого. Сделав глоток неизвестной жидкости, он поднялся на ноги одним тягучим и гипнотически грациозным движением. Катарина затравленно смотрела на него, как мышь на приближающегося кота-охотника. Он сделал первый шаг к ней, она от него. Девушка чувствовала себя загнанным зверьком перед ним, и неосознанно постаралась укрыться от него в своей временной серой толстовке.       «Вот оно!», – то же самое, что было утром. Ката поняла, почему неофиты отступали. Сила, исходящая от мужчины, словно расчищала перед ним дорогу. «Удача закончилась», - назидательно высказался внутренний голос, и ушел на покой.       Командир сделал еще один шаг, Ката зеркально повторила его. И тут она заметила еще одно отличие, от его утреннего облика. Теперь она могла рассмотреть его глаза — цвета затянутого облаками осеннего неба, цвета расплавленного серебра. Они как щиты предупреждали об опасности. Но было в них что-то еще. Изумление? Удивление? Интерес?       – Прыгаем! – вопль Шона вырвал ее из тумана собственных раздумий.       Катарина знала, что отступать от Бесстрашного ей просто больше некуда. Шаг назад – и она будет вне прямой досягаемости выхода, шаг влево – и прыжок в неизвестность. Драгоценные секунды терялись, а Шон с Лией, наверняка, уже спрыгнули.       И Ката решилась. Она дернулась в сторону выхода, когда железная хватка сомкнулась на вороте ее толстовки, оттягивая назад капюшон и освобождая волосы. Ветер из открытых дверей растрепал ее всю, прежде аккуратно спрятанную, шевелюру в разные стороны, и девушка одним движением выскользнув из теплой ткани, неосмотрительно обернулась в сторону Бесстрашных, после чего все же прыгнула.       В руках молодого командира теперь была толстовка и початая бутылка пива. Ему не было необходимости сейчас гнаться за девушкой. Эта поездка на поезде и ее утреннее присутствие на тренировке неофитов, сложились для него как два плюс два. Он скоро увидит Убогую на Инициации.       Приблизив толстовку к лицу, мужчина вдохнул в себя ее запах. Пахло женским телом с примесью чего-то цитрусового, и этот запах вклинился в его мозг какой-то навязчивой мыслью. Немного отведя руку от лица, он заметил застрявшие в капюшоне пару волос. Поставив бутылку на пол, молодой командир очередной раз аккуратно извлек их из ткани и приложил к первенцу в пакетике. Вся троица обладала идеальным семейным сходством. Запихнув их все вместе и водрузив на свое место в карман, мужчина небрежно кинул толстовку на сиденье рядом с собой. И только, наклонившись за бутылкой, заметил, что его компания еле сдерживается, чтобы не заржать.       – Только слово Фор, и вылетишь из поезда следом за ними, – процедил командир неофитов сквозь зубы.       Фор, как и второй парень, больше не в силах себя сдерживать, залились на весь вагон простодушным смехом. Мужчина счел лучшим для себя их просто проигнорировать, сел на свое прежнее место и принял прежнюю позу.       – Ты прям ищейка, Эрик! Еще немного и укусил бы ее! – в перерывах между истерикой выдохнул Фор, и заржал с новой силой.       Эрик же думал о том, что Фор совсем не отреагировал на этих малолеток из своей урожденной фракции. Бесстрашие вытравливает из него Отречение шаг за шагом. Думал и о том, что сразу трое Убогих в Бесстрашии, будут еще большей новостью, чем когда-то переход самого Фора или его подружки Стиффа. А еще он думал, почему никак не получается разглядеть лицо девушки. Оно мелькает в его сознании, дразня, но не позволяя приблизиться. Интересно, когда она сделает свой выбор?