Малолетние преступники

Айзек       Так… проглотили. Вроде не тошнит. Блин, как тут еще много! Я тоскливо покопался ложкой в тарелке с пюре. Ну не хочу я! От одного вида еды уже плохо становится. Но если откажусь — будут кормить силой, так что лучше сам… Хоть меня и может вывернуть в любой момент — я продолжаю. Я заставляю себя есть. Я заставляю себя жить. Вот только зачем? Это чистый мазохизм — насильно поддерживать жизнь в теле, когда душа уже мертва. Когда от души осталась лишь половина…       Машинально я запихал в себя еще ложку, и это случилось — все съеденное запросилось обратно. Блевал я так мощно, что голова закружилась. Хорошо хоть до унитаза добежать успел! Последняя судорога — и все. Ух, ноги трясутся… Опираюсь о раковину, включаю воду. Полоскаю рот. Смотрю в зеркало — ндааа… Краше только в гроб кладут. Еще и грим остался. Когда я умылся, видок стал еще лучше, особенно эти синяки под глазами — кошмары, мать их, спать не могу…       Трудно цвести и пахнуть, когда ведешь такой образ жизни. Сегодня меня ебали двое, и все это снимали на камеру. В последнее время такой "кинематограф" повторяется все чаще и чаще. Мне уже все до фонаря. Я лишь открываю рот или раздвигаю ноги, а потом жду, когда все кончится. Телом я здесь — а душа осталась где-то далеко. С ним. Брейдан… Я уже не верю, что мы встретимся в этой жизни. Если бы я только мог увидеть его! Выхожу из ванной. Плетусь к окну и прижимаюсь лбом к стеклу. Оно приятно холодное. Уже темнеет. Снежинки падают — крупные и пушистые, как комочки пуха, и приземляются в такой же пушистый белый снег. Хотел бы и я быть таким же чистым! Вот только сучья судьба лишила меня такой возможности. Я хочу к бро! Хоть на час, хоть на минуту… Хоть немного побыть с ним — и забыть хотя бы ненадолго все, что со мной было! Да кто ж мне позволит-то?! Зачем мне этот мир без Брейдана? Жизнь, в которой нет его, мне даром не нужна. Больно. Но боль скоро закончится. Навсегда.

***

Брейдан       Сказать, что я разозлился, было бы неправильно. Я в бешенстве! Хочу орать! Материться! Громить все вокруг! Перегрызть нахуй ему глотку!!! — Я. Не. Буду. Этого. Делать. Рендал лишь прищурился, затянулся сигаретой и выпустил дым мне в лицо. — Да ладно тебе, малыш, — какой я тебе, к хуям, "малыш"… — Сколько раз ты уже это делал? — Чего-чего?! — вздрагиваю. — Хм, дай-ка вспомню… — он сделал вид, что задумался. — Первый раз был в ваш шестнадцатый день рождения, да? После того, как отец выпорол твоего братца розгами по спине? И самого секса у вас тогда не было, потому что вы не знали, как этим заниматься, вы просто обнимались и целовались? Кажется, теперь я знаю — выражение "земля уходит из-под ног" — не просто красивые слова. — Откуда… ты… Рендал засмеялся, и меня перекорежило от этого смеха. — Открою тебе маленькую тайну, малыш. Ты сам мне это рассказал! ЧТО?! — Да, да! У тебя был бред, когда ты болел, и ты в бреду все мне выложил. Я сначала подумал, что у тебя от жара мозги поехали, но что-то меня зацепило в твоих словах, и я для проверки пообещал тебе встречу с братом за сто клиентов… Видел бы ты свои глаза! Они тебя с головой выдали! Вот тогда у меня и появилась идея… Сука… ненавижу! — Появиться-то появилась, да только в жизнь не воплотится. Я этого не сделаю! Ни за что! Он посмотрел на меня с насмешкой и спросил: — Хочешь вернуться в бордель и обслужить еще пятьсот клиентов? Конечно, не хочу, но… — Да хоть тысячу! — выплевываю эти слова ему в морду. - Я. Не. Буду! — Ладно, с тобой все ясно. А как насчет твоего брата? Ты, падла, еще будешь меня Айзеком шантажировать?! — Всякое может случиться в его положении… Может надоесть хозяину и попасть в лучшем случае в бордель, в худшем — на кладбище… Но я, как давний друг хозяина, могу с ним договориться, чтобы придержал у себя мальчишку…       Итак, что мы имеем? Мне велят предать родного брата ради его же блага? Звучит как бред… — Не переживай! — Рендал попытался потрепать меня по голове, но я увернулся. — Все то же, что и всегда, только с одной маленькой камерой. Твой брат о ней не знает, так что помалкивай, хорошо? … Кажется, все опять пошло прахом. А я так ждал этой встречи, я жил ради нее! Но взрослые опять все испортили, и теперь я иду предавать Айзека… Вот кто, какой извращенец стал бы смотреть такое порно? Кому понравился бы близнецовый секс? Оказалось, таких уродов полно… И все они с помощью толстенных кошельков способны исполнить любую мерзость. Они пресытились зрелищами и ищут новых развлечений… А тут — братья! Шестнадцатилетние пацаны. Почти дети — но их чувства совсем не детские. Это — только наше! И на это всякие зажравшиеся скоты будут дрочить. Один бог знает, как я этого не хочу, и если будет выход — неважно, какой — я им воспользуюсь.       Я стою перед дверью. Как только я войду, заработает скрытая камера. Эх… прости меня! Стучусь — нет ответа. Поколебавшись, все-таки вхожу. Первое, что бросилось в глаза — окно с разбитым стеклом. А на полу… Мой любимый пацан. Со вскрытыми венами. И в руке у него окровавленный осколок. НЕТ! Не может быть! Ты не мог умереть! Только не ты! Я упал перед ним на колени. Меня душат слезы… задыхаюсь… так больно… Зачем-то забираю у него осколок. Какие холодные пальцы… Почему? Приподнимаю его голову — он такой легкий… Что же тут с тобой творилось? Все, это конец. Не стало тебя — не стало и меня. Может, мое сердце еще стучит, но я так же мертв и холоден, как ты…