Великий комбинатор

Посреди огромного загона для лошадей, неизвестно с каким расчетом возведенного одним из предков-Малфоев на маленьком островке, стоял... слон. Вокруг суетилась пара человек, видимо, обслуживающего персонала, а нервничающее животное беспокойно мотало головой и время от времени издавало трубный рев, который и привлек внимание Люциуса, заставив свернуть с намеченного пути. Лишь несколько секунд спустя он опомнился и опустил ногу на дорожку, даже не заметив, что все это время стоял, не закончив шаг. На мгновение зажмурившись, Люциус помотал головой, затем вновь открыл глаза, но картинка осталась прежней: на его острове, беспокойно переступая с ноги на ногу, находился самый настоящий слон! - Какого дементора?! - непроизвольно вырвалось у него. - Что за шутки? Однако, рабочие, увлеченные животным, не услышали его и даже, кажется, не заметили. Вдруг из боковой двери конюшни вышел Абдул Хамид в своих развевающихся одеждах и тихо проговорил что-то по-арабски бросившемуся к нему слуге, махнув рукой в сторону широкого загона. Люциус, увидев падишаха, смело направился вперед. Его заметили только тогда, когда он уже подходил к ограждению загона. - О неувядаемый цветок моей души, - радостно приветствовал его Абдул Хамид, направившись навстречу с раскрытыми объятиями, - как долго тянулись дни нашего расставания! И как непередаваемо рад я нашей долгожданной встрече! Подойдя к загону, он протянул руку Люциусу, и тому не оставалось ничего, кроме как перемахнуть через высокое деревянное ограждение. Оказавшись на земле, он тут же попал в крепкие объятия падишаха, но даже радость встречи не смогла перекрыть удивления и настороженности от вида бушующего за спиной Абдул Хамида слона. - Мой господин, я, конечно, нескончаемо рад оказаться в твоих объятиях, но прежде скажи мне, не обманывают ли меня глаза? Иными словами, что здесь делает этот исполин?! И как вообще ты смог его сюда доставить? - Глаза тебя не обманывают, мой свет. Мне просто захотелось подарить тебе какой-нибудь запоминающийся подарок, чтобы показать, сколь велико мое желание видеть тебя. И, надеюсь, это благородное животное будет напоминать обо мне и нашем с тобой отпуске. А об остальном: не забивай свою прекрасную луноволосую голову, для меня невозможного почти нет. Люциус криво улыбнулся на это заявление и настороженно последовал за падишахом, который уверенно направился к так и не успокоившемуся слону. Видимо, зверюга перенервничала во время морского путешествия, потому что никакие действия смотрителей не приносили результатов. - Мой господин, ты не устаешь меня удивлять. Только что мне делать с таким, не спорю, весьма неординарным подарком? Да еще и на острове, где я появляюсь всего пару раз в год? Или ты решил таким образом привязать меня к этому месту? Или я чем-то не угодил тебе? Падишах резко остановился и обернулся к Люциусу, который, не ожидая подобного, врезался в него, не успев затормозить. - С чего ты взял это, мой ненаглядный? - Абдул Хамид слегка нахмурился, но, тем не менее, нежно провел по щеке Малфоя кончиками пальцев. - Я всего лишь желал показать тебе всю силу моей любви. И я понимаю, что ты ссылаешься на ничем не подтвержденные слухи, будто бы древние правители специально дарили слонов неугодным придворным. Так вот, все это - домыслы завистников. Слон - очень дорогой подарок, который весьма ценится у нас на Востоке и которого удостаиваются лишь единицы. Я прощаю тебе твои глупые и оскорбительные слова лишь потому, что ты - европеец и не знаешь досконально наших традиций. - Мне очень приятно получить от моего господина такой неоценимый знак внимания, - чуть склонился в полупоклоне Люциус, чувствуя, что едва не перегнул палку, возмущаясь “подарочком”. - Только вот как мне с ним быть? Я ведь ничего не знаю об уходе за этими исполинами, да и в Англию его не могу с собой забрать. Вряд ли ему будет комфортно в нашем туманном и довольно-таки прохладном климате. - “Да и супруге такой подарок правдоподобно объяснить не удастся” - мысленно закончил он свои возмущения, не рискуя, однако, озвучивать их падишаху. - Я оставлю тебе смотрителей. Они прекрасно справляются с ним… - За спиной Абдул Хамида вновь раздался утробный рев слона, полностью заглушая все вокруг. - Оно и видно, - тихо буркнул себе под нос Люциус. - Ну что же, пойду познакомлюсь с подарком. Обойдя замолчавшего на мгновение падишаха, он смело направился к слону, мысленно концентрируясь и направляя на него заклинание, применяемое обычно для усмирения разгоряченных псов. Видя, что это пока не приносит заметного эффекта, Люциус поддернул рукава мантии, протягивая ладони вперед, словно желая погладить или покормить животное, а сам тем временем усилил потоки исходящей магии. От усердия лоб его покрылся испариной, а по спине, неприятно охлаждая кожу, потекли капельки пота. Однако, усилия не пропали даром, потому что слон, несколько раз упрямо мотнув огромной головой, наконец-то начал успокаиваться, лишь настороженно рассматривая приближающегося к нему человека. - Ну что, хороший мой, - стараясь не выдать своего напряжения, Люциус смело подошел к притихшему животному, - будем знакомиться? И как зовут такого красавца? - Абуль-Аббас*, - послышался из-за спины голос Абдул Хамида. - Как? - не выдержав, Люциус все же повернулся, полагая, что ослышался, но, судя по всему, падишах был вполне серьезен. - Извини, свет очей моих, белые слоны в наши дни очень редки, даже падишахам недоступно такое сокровище, но мне показалось уместным напомнить тебе о том, что в истории уже встречались случаи, подобные нашему. - Ох, господин, - вежливо поклонился Люциус и вновь сосредоточил свое внимание на слоне, который, выпав из-под действия заклинания, вновь начал проявлять признаки беспокойства, - мне, конечно, невероятно лестно сравнение с нашим незабываемым монархом Карлом Великим, но я все же простой англичанин, пусть и обремененный титулом и скромным поместьем. Он подошел вплотную к слону и аккуратно погладил того по хоботу, за что тут же получил благодарное прикосновение в ответ. http://s017.radikal.ru/i402/1510/b3/a370e3f507f3.jpg - Люциус и слон - Ты ему нравишься, - довольно произнес падишах. - Видишь, он уже признал тебя своим хозяином. - Да уж, признал, - буркнул Люциус, продолжая аккуратно поглаживать исполина, и, наконец, протянул ему банан, сунутый ему в руку кем-то из смотрителей. - А ты не дурак поесть, да? Ладно, что уж теперь, придется о тебе заботиться, - хмыкнул он, мысленно прикидывая, во что ему обойдется содержание этакого экзотического зверя. Затем обернулся к падишаху, получив напоследок очередную ласку от вконец присмиревшего животного. - Ну что же, мой повелитель, пройдем в дом? Нам нужно отдохнуть с дороги и привести себя в порядок. Ты ведь тоже прибыл совсем недавно? - Да. Только как добрался ты? Мы не слышали никакого транспорта. И где твои вещи? - Аббас так ревел, что вы бы и самолета, пролетевшего над головами, не услышали, - хмыкнул Люциус. - Кстати, я надеюсь, мой повелитель по окончании отпуска вернет меня на материк, потому что яхту, что привезла меня из Тулона, я отпустил. А вещи стоят на берегу. У нас в либеральной Европе не принято путешествовать со слугами, к тому же я так спешил к тебе… При этих словах Абдул Хамид крепко прижал Люциуса к себе, стремясь поцеловать, но тот с усмешкой уклонился. - Сначала душ, обед, а уже потом горячие поцелуи… и не только. Словно зачарованный, падишах последовал за ним без всяких возражений. А Люциус хотел скорее переодеться и принять душ, желая предстать перед Абдул Хамидом в самом привлекательном виде. Пройдя в дом, он мельком глянул на две кучи чемоданов, и незнакомых вещей оказалось в разы больше, чем его собственных. - А сколько слуг ты с собой привез? - несколько растерянно спросил Люциус, до сих пор как-то не задумывавшийся, как они будут жить с маггловскими слугами в наполненном магией доме. - Не беспокойся, свет очей моих, достаточно для того, чтобы эту неделю мы провели с тобой в комфорте, не отвлекаясь на бытовые вопросы. Люциус на это лишь мысленно закатил глаза, представляя, как магглы будут пытаться приспосабливаться к жизни в доме без электричества и техники, и сколько потом придется потратить усилий, чтобы восстановить чары, защищающие остров. Он был уверен, хотя еще и не проверял, что многолетняя родовая защита была изрядно потрепана таким количеством посетителей и техники, которая пусть здесь и не работала, но все же явно присутствовала. - Только хочу тебя предупредить, повелитель, что электричества в доме нет, и никакие сигналы спутников или прочих сетей привычной нам коммуникации в доме не ловятся. - А как же сотовые? - кажется, Абдул Хамид несколько растерялся от подобной перспективы. - В доме никакая связь работать не будет, я проверял. А вот на побережье, думаю, найдется несколько возвышенностей, откуда можно связаться с внешним миром. - Люциус в уме прикинул, что для поддержания легенды ему придется снять магическую защиту с парочки холмов за пляжем. Сейчас он прекрасно понимал, что падишах не может оказаться совсем уж без связи с внешним миром, а вот в начале этой авантюры подобных трудностей не учел. - А как же мы без водопровода? - немного успокоился Абдул Хамид и вопрос задал уже без скрытой паники. - Ох, господин мой, где же твой романтический настрой? - насмешливо изогнул бровь Люциус. - Скажи спасибо, что у нас есть вполне комфортабельный дом. А что было бы, устрой я встречу на необитаемом острове, где даже крыши над головой нет? Или ты так привык к благам цивилизации, что не сможешь выжить, не имея постоянно под рукой горячей воды и телефона? У нас же море под боком. Пусть и недостаточно теплое, но с водой. - Ты сомневаешься в моей стойкости и возможности жить без благ цивилизации? - недовольно рыкнул падишах, стремительно подходя к Люциусу. - Нисколько, мой повелитель, - вежливо склонился тот, отступая на шаг и изображая придворный поклон, затем распрямился и хитро усмехнулся. - Но после твоих рассказов о тренировках в молодости, когда тебя обучали выживать в пустыне и девственных дебрях тропических лесов, мне странно слышать сетования на то, что в доме нет электричества и водопровода. - Я вовсе не сетовал! - рявкнул падишах, и вдруг прислушался. Со стороны одной из открытых дверей отчетливо послышался странный булькающий звук и сразу за этим - шум льющейся воды. - Так ты насмехался надо мной, негодник?! - с этими словами Абдул Хамид резко схватил Люциуса в объятия и толкнул на стоящий позади небольшой диванчик. Малфой не смог сдержать веселого смеха, без возражений сдаваясь на милость повелителя. И тот, видимо, почувствовав, что никто не собирается ему сопротивляться и расслабленное тело под ним сотрясается от смеха, тоже довольно заулыбался, скатываясь в сторону и поднимаясь. - Теперь я понимаю, за что тебя в кулуарах дворца окрестили Ядовитым Ландышем. - Прости, господин, я не мог упустить такую возможность немного попугать тебя отсутствием комфорта, - поднимаясь следом, хмыкнул Люциус. - Но насчет связи и электричества я не шутил. Связь на самом деле доступна лишь на побережье. А электричеству, сам понимаешь, в старинном доме, да еще и на удаленном острове неоткуда взяться. Но не переживай, в кладовой должен быть большой запас свечей, да и дров для каминов хватает. - Ну что ж, тогда, как гостеприимный хозяин, ты просто должен показать мне весь дом. Люциус на это только согласно кивнул и пропустил Абдул Хамида в одну из дверей. Дом был небольшой даже по меркам самого хозяина, не говоря уже о привыкшем к роскоши дворцов падишаху, но достаточно уютный. Первый этаж занимали просторный холл, небольшая гостиная, кухня, большая душевая и несколько комнат, предназначенных под кладовые и помещения для прислуги. На втором этаже, куда прямо из холла вела неширокая лестница, располагались хозяйские покои и покои для гостей, две ванных комнаты и кабинет, который так же выполнял функцию малой гостиной и библиотеки. Хозяйских спален было две, соединенных между собой общей ванной комнатой. Уважая статус падишаха, его поселили в комнату хозяина - самую большую и комфортабельную во всем доме, Люциус же приказал занести свои вещи в апартаменты хозяйки. Абдул Хамид принялся ворчать, что на время отпуска они могли бы пожить и в одной спальне, но в ответ услышал, что, хотя они и будут спать в одной постели, и, видимо, не только ночью, но обоим все же нужно немного личного пространства. Подумав, падишах все же уступил, понимая всю рациональность этого предложения. Слуги, которые безмолвными тенями следовали за ними, разместили вещи, немного ошалело оглядываясь вокруг. Опасаясь, что магглы, привыкшие к элементарным удобствам, не поймут что к чему, Люциус объяснил им, как пользоваться водопроводом, где находятся свечи, дрова к камину и кухонная утварь. С поваром, правда, пришлось несколько сложнее, потому что он категорически отказывался готовить на старинной дровяной плите и всплескивал руками, постоянно причитая, что ему некуда подключить кухонный комбайн, микроволновку и какие-то прочие технические приспособления магглов. Люциус тут же отбросил всю свою предупредительность и предложил повару отправляться восвояси, непререкаемо заявив, что и без всяких неприспособленных к работе белоручек сможет накормить падишаха. После этой выволочки тот мгновенно заткнулся и, бросая на виновника всех своих якобы бед злобные взгляды, повернулся к полкам, расставляя на них необходимые припасы. - И только попробуй мне что-то подмешать в еду! - уже выходя из кухни, предупредил Люциус раскрасневшегося от спора толстяка. - Не думаю, что падишах будет рад, если я проведу в постели несколько дней из запланированного им отдыха! И учти, я могу сделать так, что твой повелитель будет есть из моих рук и губ, и каждая твоя оплошность или небрежность с едой могут отразиться на его здоровье! - Но как мне сохранить нежнейшее мясо и рыбу, что мы привезли с собой, без элементарного холодильника? - отбросив всю свою браваду и высокомерие, взмолился повар. - Элементарно, - усмехнулся Люциус, открывая неприметную дверь в дальнем конце кухни и незаметно активизируя беспалочковой магией охлаждающие чары. - Тут достаточно низкая температура, чтобы все скоропортящиеся продукты остались в целости и сохранности. Повар зашел в небольшое помещение. Из его рта вырвался пар, кончик носа тут же покраснел от холода. - Но как такое возможно, если в доме нет электричества? - удивленно охнул он. - Магия! - насмешливо произнес Люциус, прекрасно понимая, что толстяк не поверит его словам, приняв их за шутку или насмешку. Выполнив свои обязанности, гостеприимный хозяин поторопился в душ, решив принять его на первом этаже, зная, что Абдул Хамид сейчас как раз расслабляется в хозяйской ванне. И как бы ни хотелось ему поскорее присоединиться к падишаху, предстать перед ним потным, грязным и дурно пахнущим он не желал. Закончив с гигиеническими процедурами, Люциус попытался связаться с Драко через сквозное зеркало, но, видимо, тот был чем-то занят и не ответил. Да и о времени связи они заранее как-то не договаривались, опасаясь каждый за свое: один - что за разговорами с отцом его застукает Поттер, а второй - что не сможет внятно объяснить Абдул Хамиду принцип действия магического предмета. И если тому же повару отчитываться не было нужды, то вот вопросы падишаха игнорировать категорически не стоило. Выйдя из ванной, Люциус прошел в гостиную, где слуги уже сервировали незамысловатый обед или, скорее, ужин, так как время явно клонилось к вечеру. Абдул Хамид появился буквально пару минут спустя. Окинув беглым взглядом стол, он принялся внимательно изучать любовника, который слегка принарядился для первого ужина. Белая рубашка с большим кружевным воротником и высокими манжетами, сшитая из тончайшего батиста, соединялась на груди обычной шнуровкой, и Люциус специально оставил ее распущенной наполовину. Черные брюки с широким поясом и мягкими кожаными сапогами довершали его “пиратский” облик. Волосы были связаны в низкий хвост шелковой лентой. Судя по чуть прикрытому ресницами хищному взгляду Абдул Хамида, старания Люциуса не прошли даром. - Не перепутал ли ты роли, мой драгоценный? - взяв себя в руки, насмешливо проговорил падишах. - Кажется, это ты был моим пленником, и роль пирата в данной ситуации подходит мне. - О нет, мой повелитель, - отвесив изящный поклон, усмехнулся Люциус в ответ. - Ты находишься на моем острове, и я, как хозяин и владелец этих мест, бесконечно рад оказанной мне великой чести принимать у себя столь значимую особу. Все лучшее, что есть в моем распоряжении - для развлечения высокого гостя. Изысканные кушанья, - насмешливый взгляд в сторону скромного ужина, - лучшие местные красавицы, - он игриво вильнул бедрами, проведя пальцами по полуобнаженной груди, - точнее, красавцы. Все, что пожелает господин, к его услугам. - Ну что же, господин просто не может ответить отказом на столь щедрое предложение, - вступил в игру Абдул Хамид, горящим взглядом рассматривая Люциуса. - И готов вкусить все прелести пребывания на вашем чудесном острове, дорогой мой пират. Только вот мне интересно, настолько ли щедр хозяин этих стен, чтобы предложить мне нечто более ценное, м-м-м?.. Себя, например? - Как пожелает высокий гость, - Люциус вплотную приблизился к падишаху и тихо прошептал, с каждым словом легко касаясь губами его губ: - Хозяин готов отдать высокому гостю себя без остатка, если тот соизволит называть его по имени… - А когда немного дезориентированный и явно возбужденный Абдул Хамид потянулся к нему, чтобы прижать к себе, быстро увернулся и отошел к столу. - Но начать все же советую с ужина, я чертовски голоден, да и мой господин, наверное, тоже. - Негодник! - падишах не смог скрыть своего разочарования, но тут же взял себя в руки и присел. Весь ужин они провели, перебрасываясь шутками. Люциус немного паясничал, то изображая радушного хозяина, то грозу морей. Абдул Хамид с удовольствием поддерживал его игру, напоследок заметив, что для полноценного образа свирепому пирату не хватает серьги в ухе, на что тот загадочно хмыкнул и отвел в сторону волосы слева, демонстрируя небольшое золотое кольцо с бриллиантовой капелькой внизу. - Ты неподражаем! - восхитился падишах и, резко сорвавшись с места, быстро оказался возле Люциуса, втянув губами мочку уха вместе с сережкой. Тот не успел отстраниться, да этого ему и не хотелось. От незатейливой ласки Абдул Хамида из его груди вырвался стон. Он уже давно сгорал от желания поскорее оказаться в постели, желательно без одежды и под любовником, но специально тянул время, подогревая интерес падишаха шутками, остротами и завуалированными намеками. По нетерпеливым движениям рук Абдул Хамида, шарящих по его телу, по настойчивому танцу губ Люциус понял, что время игр прошло. Он откинул назад голову, давая любовнику больше доступа к своей шее, и выгнулся в его руках, поощряя к более смелым ласкам. Просить дважды не потребовалось. Падишах быстро расслабил шнуровку, стянув рубашку с плеч, и опустился поцелуями ниже, слегка царапая бородой грудь, задевая языком напряженные от желания соски и с силой сжимая в руках теряющего голову от страсти Люциуса. - Пойдем, - Абдул Хамид резко прикусил кожу, вырвав у любовника протяжный стон. - А то я возьму тебя прямо на этом столе. Люциус был настолько возбужден, что не отказался бы и от такого продолжения, но решил не шокировать слуг в первый же вечер и с трудом поднялся на ноги. Поддерживаемый Абдул Хамидом, обцелованный со всех сторон, он не запомнил, как они преодолели лестницу и оказались в спальне, а там, изголодавшийся по ласкам и горячему сексу, вообще выпал из реальности, совершенно не заметив, как его раздели и уложили на кровать. В себя Люциус пришел лишь от несколько непривычного и немного болезненного первого толчка любовника, но уже пару секунд спустя вновь растворился в животной страсти, подмахивая в ответ и стараясь насадиться на великолепный член Абдул Хамида как можно сильнее. После длительного воздержания он кончил довольно быстро, отстраненно заметив, что падишах разрядки так и не достиг. - Ну что, мой хороший, понравилось? - Ты, повелитель, всегда был превосходным любовником, - хрипло ответил Люциус и чуть сжал твердую и упругую плоть Абдул Хамида. - Тебе помочь? - О нет, мой прекрасный Лотос, - с хитрой улыбкой отозвался тот, переворачивая любовника на живот, - я с тобой еще не закончил. А ну-ка подними свою прекрасную задницу. - Люциус беспрекословно выполнил приказ, сдобренный резким хлопком по ягодице, и падишах одним движением ворвался в еще не закрывшийся обильно смазанный вход. - А теперь продолжение. Ты же хочешь доставить удовольствие своему господину, а, Люциус-с-с?.. От того, как Абдул Хамид произнес его имя, слегка протянув последнее “с”, Люциус почувствовал, что снова возбуждается. Стараясь максимально расслабиться, он полностью отдался на волю господина, который довольно резко и агрессивно брал его. Впрочем, это придавало особую остроту их соитию, и спустя некоторое время Люциус бурно кончил, содрогаясь всем телом. На этот раз любовник последовал за ним. Утром, измученный бурной ночью и необузданной страстью Абдул Хамида, который фактически не давал ему спать до утра, беря в совершенно немыслимых позах, Люциус стиснул зубы, но все же выполз из постели. Мало того, что он совершенно не выспался, так еще и тело, отвыкшее от подобных акробатических и не только упражнений, категорически отказывалось подчиняться своему хозяину. Сидеть было категорически невозможно, мышцы ныли, напоминая об активно проведенной ночи, глаза смыкались от усталости, но при этом каждая клеточка испытывала такую расслабленность и умиротворенность, что добраться до совместной ванной, а через нее во вторую комнату, к заветной сумке с зельями и снадобьями оказалось невероятным подвигом. Но Люциус все-таки его совершил, и уже несколько минут спустя бодрый и довольный встал под душ, тихо напевая какой-то незамысловатый мотивчик. Абдул Хамид еще спал, давая немного времени, которое было решено потратить на более близкое знакомство с “подарочком”. Добравшись до конюшни, Люциус с облегчением заметил, что слон заметно успокоился по сравнению со вчерашним днем и мирно поедает какую-то смесь из резаных фруктов и травы. Один из смотрителей, смачно позевывая, наливал воду в огромный чан рядом с загоном, второго видно не было. Передернувшись от утренней прохлады, Люциус вплотную подошел к животному, и слон, на мгновенье оторвавшись от раннего завтрака, потрогал его хоботом, видимо, выражая таким образом своеобразное приветствие. - Думаю, дружок, мы с тобой поладим. Только вот бываю я здесь крайне редко. Милейший, - отвлекшись от созерцания исполина, который вновь с аппетитом принялся за еду, Люциус сосредоточил внимание на смотрителе, - а можно ли на Аббасе покататься? - Слуга отвлекся от своего занятия и с недоумением посмотрел в ответ. - Хм, что, по-английски не понимаешь? Хорошо. - Тот же вопрос прозвучал по-арабски. Мужчина тут же просиял и принялся быстро объяснять, что этот слон приучен к выполнению различных хозяйственных работ, потому что был привезен из Индии, где его купили на какой-то ферме. Поэтому можно предположить, что перевозить грузы ему привычно, а вот что касается людей - смотритель об этом не знал. Попросив соорудить к обеду какое-нибудь подобие седла, Люциус вернулся в дом с предвкушающей улыбкой: занятие на сегодняшний день он им с падишахом обеспечил. Как бы ему ни нравился секс с Абдул Хамидом, телу все же стоило дать небольшую передышку, и пустить необузданную энергию любовника в несколько иное русло. Поднявшись в спальню, он убедился, что там по-прежнему сонное царство, и, быстро раздевшись, аккуратно прилег рядом, стараясь не потревожить Абдул Хамида. Зелья зельями, но организму требовался полноценный отдых. Так, под теплым боком любовника, Люциус и уснул, планируя дальнейшее времяпровождение на острове. Завтрак, который вполне можно было назвать обедом, оказался намного роскошнее вчерашнего ужина. Видимо, впечатлительный толстяк-повар немного освоился в непривычных для себя условиях и наконец-то начал использовать свои таланты. Предложение покататься на слоне Абдул Хамид встретил с нескрываемым энтузиазмом. К тому времени, как они выбрались в загон, смотрители соорудили нечто вроде седла, явно попытавшись каким-то образом скопировать конскую экипировку. На удивление, слон в специальной сбруе вел себя достаточно спокойно, и Люциус решил рискнуть первым, хоть падишах и рвался показать ему свое умение. Но хитростью и лестью его удалось уговорить уступить свою очередь. Аббас шествовал мягко и неторопливо, и прогулка удалась на все сто. Следующий круг пришлось уступить Абдул Хамиду, а потом они рискнули залезть на широкую спину вместе. Двойную ношу слон принял без возражений, но едва он отошел от конюшни, как Люциус понял, какую ошибку совершил. Падишах, не желая упускать представившуюся возможность, уже во всю выцеловывал его шею, забравшись холодными руками под одежду, наглаживая бока и живот, потирая соски и слегка щекоча кожу возле пупка. Долго противиться настойчивым ласкам Люциус не смог, и уже спустя несколько минут, откинув голову на плечо любовника, только вздрагивал в такт движениям ладони на своем члене. Абдул Хамид не прекратил свою нежную пытку до самого конца, получив в награду едва сдержанный громкий стон. Спустя несколько мгновений Люциус пришел в себя от жаркого шепота. - Всегда мечтал заняться любовью на конюшне… Может, в качестве ответной благодарности, ты, мой пламенный, воплотишь в жизнь давнее желание своего повелителя? Представив все прелести секса в колком сене, Люциус с трудом подавил желание передернуть плечами. Но, помня, как он сам вчера чуть ли не обозвал Абдул Хамида неженкой, согласно кивнул. Вернувшись к конюшням, падишах велел смотрителям заниматься слоном на улице, а сам утянул любовника внутрь, вкушать прелести сельской жизни. Спустя час, вернувшись домой, Люциус с усмешкой рассматривал свое отражение в зеркале: взлохмаченные волосы с набившейся в них сухой травой, исколотые руки и, судя по ощущениям, спина, смятый, совершенно ни на что больше не пригодный халат восточного кроя, который он специально надел перед прогулкой, и шальной взгляд дополняли образ мужчины, только что вкусившего ярчайшего наслаждения. - Мда… хорошо хоть целебные мази послужили отличной смазкой, - тихо пробормотал он, скидывая испорченную одежду. Следовало поскорее привести себя в порядок и наладить Абдул Хамиду связь с внешним миром, потому что тот рьяно рвался на побережье, чтобы сделать очень важный звонок. Вечером того же дня, когда падишах решал рабочие вопросы, сидя в специально установленном для него шатре на одной из приморских возвышенностей, Люциус поспешил домой, чтобы еще раз попытаться поговорить с сыном. На этот раз все прошло достаточно успешно. Горящие глаза Драко и его довольный вид, а также слова о том, что они еще не достигли желаемого, но находятся на верном пути, развеселили его, и он, довольный состоявшимся сеансом связи, отправился к любовнику, который, закончив все свои дела, отлюбил его прямо перед входом в шатер под звездным небом. Так и замелькали дни. Ожидание встречи казалось мучительным и долгим, но время, отпущенное на этот своеобразный отдых, летело стремительно и неумолимо. Каждый день они находили себе интересные развлечения, приходящиеся обоим по душе: искупались в холодном в эту пору море, прокатились на роскошной яхте вокруг острова, устроили ночной пикник на пляже, серьезно поговорили, лучше узнавая друг друга у камина в кабинете-библиотеке. И все эти мероприятия перемежались, а чаще начинались и заканчивались, горячим сексом. Казалось, Абдул Хамид не может насытиться своим Лотосом, который к концу отдыха все же приучил его называть себя по имени. Но эту привилегию падишах использовал только в минуты наивысшего наслаждения, с особым придыханием и шипением выдыхая в момент оргазма: “Люциус-с-с!” В другое же время он использовал многочисленные эпитеты, но по имени любовника не называл, даря это обращение словно награду за полученное удовольствие. А Люциус просто наслаждался. Наслаждался словесными дуэлями, легкими ролевыми играми, удовольствием, получаемым от секса и общения, отсутствием забот, о которых нужно думать, и проблем, требующих срочного решения. От ежедневной суеты и ответственности главы семейства. В общем, он полноценно отдыхал, хотя, секс-марафоны, устраиваемые Абдул Хамидом, сложно было назвать отдыхом. Впрочем, разве кто-то был против? Как это обычно водится, время, отпущенное на отдых, незаметно подошло к концу, и настал день, когда одного призвали к себе обязанности правителя, а другого потянули домой интриги и дела рода. Прощальный секс, в отличие от всех предыдущих, вышел на удивление нежным. Абдул Хамид обращался с Люциусом как с самым дорогим на свете сокровищем, купая его в бесконечной ласке и нежности, заставляя буквально молить о продолжении и разрядке. И этой своей медлительностью, неспешностью и практически неощутимыми ласками он неожиданно растрогал вроде бы непробиваемого любовника до глубины души, заставляя безумно сожалеть о предстоящем расставании. К тому же ни один из них не знал, когда у них появится возможность повторить столь незабываемый отпуск. Как и обещал, Абдул Хамид довез своего Лотоса до побережья Франции, откуда отправился морем на родину. Постояв на берегу несколько мгновений и с несвойственным душе сожалением проводив удаляющуюся от берега яхту, Люциус тяжело вздохнул и, решительно тряхнув роскошной шевелюрой, аппарировал к поместью французской ветви Малфоев, чтобы вместе с супругой в тот же день отбыть в Англию. *- Абу́ль-Абба́с — азиатский белый слон, подаренный императору Карлу Великому багдадским халифом Харуном ар-Рашидом.