***
Пожилая женщина начала покачиваться вперёд-назад, хрипя так, словно задыхается. Спицы чуть не скачут в её руках. Шарф с каждой секундой становится всё длиннее и длиннее…***
Весь оставшийся день матери не было дома, что казалось для меня странным, ведь обычно она сидит за своим ноутбуком или читает объявления в газете. Ну, может, наконец, решила «проветриться» и прогуляться по Лондону. Ладно, Тори отдых заслужила, так что пусть. Я сижу за своим рабочим столом, который находится перед дверью в середине комнаты. За моей спиной находится окно, по которому небольшими каплями моросит дождь. Солнечный день стал вдруг пасмурным, тучи закрыли солнце уже час назад. Закидываю ногу на ногу, откусив от диетического батончика кусочек. Я решаю задачку по физике, хмуро читая условие. Не люблю подобное. Так-то физику я люблю, но решать задачи, что по физике, что по химии и геометрии, я не умею. Я уже снова начинаю мурлыкать мелодию, слова которой не помню. Хочу послушать музыку, но, к сожалению или к счастью, она будет отвлекать меня от домашнего задания, и я, не удержавшись, буду танцевать. Хотя мои движения танцем не назовешь. Скорее обрядом экзорцизма… Н-да. — Долли, ты же дома? О, Тори пришла. Я, записав как обычно неправильный ответ задачки, закрыла тетрадь, положив её на свой ноутбук. Выхожу из комнаты, надев майку. У меня странная привычка: когда я одна дома, то я постоянно хожу в шортиках и бюстгальтере. Не, ну, а что здесь, собственно, такого? Некоторые вообще голышом… — Привет, мам. Где была? — я улыбаюсь, скрещивая руки на груди и оперевшись о стенку. Почему-то сразу воспоминаю того идиота. — Я продала дом! Правда замечательно? — Тори весело улыбается, снимая легкое пальто и вешая на крючок. Я улыбаюсь шире: — Это круто! Нужно попить чаю в честь этого! — я прохожу через гостиную и включаю чайник, заполнив его холодной водой из-под крана. — Я купила наш любимый тортик, — она поставила небольшой магазинный торт на маленький стол, которого «окружают» стулья. Я улыбаюсь и достаю тарелки с кружками. Мать, помыв руки, начала резать торт. Спустя пятнадцать минут мы уже сидим за столом, поедая кусочки торта и запивая их зеленым чаем с мятой. Тишина, покой и домашний уют накрыли меня с головой. Несмотря на молчание между нами, мне хорошо. Но… — РОЗИ! Женский крик, кажется, услышал весь дом. Мать роняет кружку на пол от неожиданности, и она разбивается. Благо, Тори выпила чай и нет лужи. Мы переглядываемся. Я пожимаю плечами, мол, сама не знаю, что там. Я встаю со стула быстрее, чем мать, и бегу к двери. Босиком выскакиваю в коридор. Слышу голоса и громкий плач. Это на втором или первом этаже. Бегу по лестнице вниз, чувствуя волнение и страх. Я останавливаюсь на лестнице, смотря на второй этаж. У двери одной из четырёх квартир второго этажа столпились, кажется, все жители дома. Я проталкиваюсь между ними и оказываюсь на пороге чей-то квартиры. Закрываю рот руками, сдерживаясь от крика. Что за..?! Под потолком на петле висит девушка примерно моего возраста. Её глаза открыты и смотрят прямо на меня, кожа бледная, лицо жуткое. Рыжие волосы свисают с острых и худых плеч, ногти аккуратно накрашены, а на пальцах странные следы. Словно их натёрли… Верёвкой? Я впервые вижу труп, так ещё и смерть из-за суицида.А суицид ли?
***
— Пока, Тори, — я целую мать в лоб. Она делает глоток кофе, читая газету. Обводит что-то карандашом. — Удачи в поисках работы… Я выхожу из квартиры, на ходу обувая кроссовок и застёгивая на нём липучки. Не люблю шнурки — с ними много мороки. Чуть не спотыкаюсь, прыгая на одной ноге, и буквально бегу вниз, наконец, покончив с обувью. Я опаздываю, если не поспешу, то не успею на урок геометрии… Слышу смешок за своей спиной. Настолько знакомый… Стоп. Я оборачиваюсь и никого не вижу. Странно, мне что, показалось? Ладно, спокойно. Продолжаю путь, покинув второй этаж. Спрыгиваю с последних ступенек, оказавшись на первом этаже дома. Осматриваюсь. И снова вижу эту старушку. Она до сих пор продолжает вязать. Интересно, она вообще с кресла встаёт? Кто у неё родственники? Я заметила, что она вяжет новый шарф. Серый. Пожимаю плечами и выхожу из дома. Ладно, ничего странного утром не произошло… почти.