***
Следующим, кто был вынужден выбросить белый флаг, оказался Фрид. После первого же занятия горящая энтузиазмом ученица беззастенчиво припахала зеленоволосого любителя литературы подбирать ей рифму для корявых двустиший, которыми она сыпала к месту и не очень. — Где моя большая ложка? — начинала Люси, накрывая на стол. — На обед у нас… — Картошка! — откликался Джастин. — Мне не нужен тёплый плед, — спрыгивая по ступенькам, декламировала Хартфилия. — Я куплю… — Велосипед, — бубнил спешащий за ней Фрид. — На окне сидела кошка, — тискала питомца девушка. — Жалко, лысая… — Немножко, — с опаской поглядывал на Лаки Джастин — котяра, жмуря умные янтарные глаза, то втягивал, то выпускал огромные когти, словно намекая: рифма должна понравиться не только его хозяйке. Постепенно подобная забава вошла у друзей в привычку, и Фрид подбирал слова почти на автомате, даже не задумываясь. Что и сыграло с ним в конце концов злую шутку. В тот вечер компания собралась у Люси в усечённом составе: кроме хозяйки дома и Лаки в комнате, исполняющей роль гостиной, сидели Фрид, Нацу и Локи. Первый увлечённо читал, второй устанавливал на компьютер очередную нужную программу, последний просто скучал. Хартфилия хлопотала на кухне, желая порадовать друзей чаем с плюшками. Когда всё было готово, она окликнула парней, приглашая к столу. Джастин, так и не нашедший в себе силы оторваться от книжки, пришёл вместе с ней. Люси, пододвигая ему чашку, выдала очередной «шедевр»: — Как приятно выпить чаю! С ним я долго не… — Кончаю, — потянувшись за печеньем, выдал Фрид. Громко звякнувшая чайная ложечка, выпавшая из чьих-то пальцев, заставила его поднять глаза. — Что? — Ты понял, что сейчас сказал? — спросил у него Локи. — Нет, — растерялся Джастин. — Я не буду это повторять! — предупредил Драгнил. Стар вздохнул (не заставлять же принцессу говорить такие вещи!) и, придвинувшись ближе, зашептал Фриду на ухо. Тот сначала побледнел, потом начал краснеть. Когда его щёки приобрели приятный свекольный оттенок, он жалобно выдохнул: — Люси, прости, пожалуйста, я… я зачитался. — Бывает, — философски пожала плечами Хартфилия, преспокойно попивая чай. Джастин клятвенно заверил подругу, что такого больше не повторится, но уже на следующий день, подбирая очередную рифму, ляпнул ещё более ругательное слово. — За языком-то следи! — рыкнул на него присутствующий здесь же Рэдфокс: все парни, конечно, были людьми взрослыми и крепкие выражения употребляли, но всегда старались делать это в чисто мужской компании — негоже при девушке ругаться. Мат был под негласным табу, которое всеми неукоснительно соблюдалось. И вдруг такое! — Гаж, он же случайно! — вступилась за друга Хартфилия. Фрид не знал, куда деться от стыда — начитанный и интеллигентный, он на дух не переносил ругательства, а тут за два дня такого наговорил! Да ещё и при Люси! Большего позора он не переживал ни разу в жизни. В борьбе с неизвестно откуда взявшейся дурной привычкой Джастин усиленно следил за собой пару дней, но увлекающаяся натура взяла своё, и мир снова содрогнулся от очередной матерной рифмы в исполнении зеленоволосого любителя буриме. — Вообще-то я думал, что эти курсы должны помогать человеку становиться лучше, — задумчиво протянул Орга, переваривая услышанное. — Но чтобы наоборот… — Если так пойдёт и дальше, у нас и Лю начнёт материться, — опечалился Лахар. — Выход только один, — многозначительно взвесил на руке объёмный том Шекспира Гажил. — Как там говорил Гамлет? Бить или не бить? Фрид нервно сглотнул и ретировался в другую комнату, утащив за собой начинающую поэтессу. — Люси, — громким шёпотом обратился он к подруге, — ты сильно расстроишься, если я попрошу тебя перестать заниматься буриме? — Сильно ли расстроюсь? — переспросила та. — Конечно! Это же так здорово — сочинять стихи. Но… раз уж ты просишь… — Люси с удовольствием понаблюдала за отчаянно кивающим Джастином. — Тогда ладно, перестану. Отучать несчастного Фрида рифмовать всё подряд пришлось ещё довольно долго.***
В то воскресенье ничто не предвещало беды: светило яркое солнышко, небосвод радовал глаз чистой, не омрачённой ни единым облачком синевой, спонтанный пикник был в самом разгаре — на костре поспевали шашлыки, вкупе с расставленными на расстеленной скатерти разными вкусняшками вызывая почти неконтролируемое слюноотделение. Не в силах терпеть страдания своего червячка, Марионетт решил заморить его конфетой, по старой, ещё детской привычке складывая из фантика одну ему известную фигуру — очевидно, именно это и зародило в нём любовь к оригами. Когда разноцветная бумажка уменьшилась до размера мелкой монеты, рядом с Биксом присела Люси. — Как у тебя здорово получается! — восхищённо выдохнула она, показывая на фантик. — Я и обычный кораблик не сразу могу сложить. — Годы тренировок, — гордо выпятил грудь Марионетт. — Ничего, у тебя тоже когда-нибудь так получится. — Знаешь, — заговорческим тоном продолжила Хартфилия, — нам на курсах рассказывали, что для того, чтобы исполнилось желание, нужно сделать бумажных журавликов. — И что, работает? — тут же попался на удочку Бикс. — А то! — заверила его девушка, складывая за спиной пальцы крестиком: на войне, как говорится, все средства хороши, а когда знаешь, в чём заключается слабость «врага», не воспользоваться этим попросту глупо. Всем в компании было известно, насколько сильно Марионетт желал научиться готовить. Чего только бедняга не пробовал — от «Книги о вкусной и здоровой пище» до специальных курсов, но итог всегда оказывался, мягко говоря, плачевным. Каким образом вполне комбинируемые друг с другом продукты приводили к опасным даже на вид блюдам, так и оставалось тайной за семью печатями. Что однако не мешало Биксу с заслуживающим уважения упорством продолжать свои эксперименты по порче еды и желудков окружающих. — И много этих цапель собирать? — почти сдался любитель оригами. — Журавликов, — поправила друга Люси. — Не очень. Мы и остальных попросим. Пожалуй, последний аргумент сыграл в уговорах не последнюю роль — кто же добровольно откажется от того, чтобы часть работы переложить на другие плечи? Друзья споро выбрали день, когда должно будет состояться великое собрание, и немедленно проинформировали об этом оставшихся участников будущего действа. Те к предстоящему событию отнеслись спокойно, не проявляя впрочем особого энтузиазма, но и не отказываясь. На этом вопрос с журавликами посчитали временно закрытым, и все дружно бросились расхватывать палочки с ароматным мясом. В нужное время все парни собрались у Хартфилии и немедленно приступили к складыванию бумажных птиц. Первый десяток журавликов набрался достаточно быстро. Второй пошёл тяжелее. К концу третьего недобровольные помощники начали придумывать себе важные и весьма срочные дела, которые требовали буквально сиюминутного исполнения. Девушка выслушивала, кивала головой и… отпускала ребят одного за другим, говоря вдогонку, что они с Биксом и сами всё прекрасно сделают. Через час за заваленным птичками столом сидел один Марионетт, но и его в скором времени выставили за дверь — Люси нужно было идти на курсы. — Не переживай, — подбодрила она друга. — Самое главное — начало положено. — А сколько там ещё складывать осталось? — хмуро поинтересовался начавший что-то подозревать Марионетт. — Девятьсот шестьдесят семь, — бодро отрапортовала девушка. — Если складывать по пять штук в день, месяцев через шесть закончишь. Наверное. По возвращении домой (Бикс, провожавший подругу, забежал к ней, чтобы забрать уже готовые фигурки к себе домой) их ждала квартира, щедро усеянная обрывками бывших журавликов — Лаки, как настоящий кот, не мог отказать себе в удовольствии поохотиться на пусть и не настоящих птичек. Люси поворошила ногой кучку бумаги и, найдя единственный уцелевший журавлик, протянула его несчастному повару: — Смотри, один всё же есть. Теперь осталось сложить всего девятьсот девяносто девять. — Знаешь, — почесал затылок Марионетт, — я, пожалуй, поищу другие способы исполнения желания. — Может, мне у преподавателя спросить? — тут же предложила свои услуги Люси. — Вдруг там можно какие-то другие фигурки скрутить? В меньшем количестве? — Не надо, — остановил её друг. — Не спрашивай. И вообще… не ходи туда больше. А то мало ли какие ещё желания у других появятся.***
О том, что всем сегодня необходимо собраться у Люси, парни узнали из разосланных утром смс-сообщений. В тексте указывалось, что явка обязательна и никакие отговорки не принимаются. Хартфилия редко была столь категорична, поэтому друзья привередничать не стали — надо так надо. И в назначенный час явились пред карие девичьи очи. Люси на все вопросы лаконично отвечала «Скоро всё узнаете» и с самым серьёзным видом продолжала заниматься своими делами. Пока наконец ребята в один голос не взмолились не томить их больше — любопытство свойственно не только прекрасной половине человечества, но и сильной. Хартфилия обвела парней задумчивым взглядом, уточнила, все ли собрались («Ты ещё перекличку устрой», — недовольно ворчал Гажил), сбегала зачем-то на кухню и всё же кивнула: — Ладно, не буду вас больше томить. У меня есть… Громкий издевательский смех Вуди Вудпекера заставил всех буквально подпрыгнуть на месте от неожиданности. Драгнил торопливо захлопал по карманам, пытаясь найти разрывающийся от входящего звонка телефон. Однако и обнаружив мобильный, он не спешил ответить. — Да выключи ты уже этого ненормального дятла! — не выдержал Локи. — Как вообще можно ставить подобный рингтон? От него же уши в трубочку сворачиваются. — Чья бы корова, — не остался в долгу Нацу. — Грегориан «Амине домине» на звонок это, конечно, круче. — Не, самый крутой у меня, — осклабился Рэдфокс. — Что крутого может быть в похоронном марше? — скривился Лахар. — Зато не так скучно, как у тебя, — обиделся Гажил. — Может, мой обычный звонок и скучный, зато он никого не пугает и не раздражает, — оскорблённо фыркнул Рат. — Меня раздражает, — вступил в разговор Бикс. — Никакой фантазии! — Ага, у некоторых её на троих хватит, — не смог удержаться от ехидного замечания Фрид. — Не завидую я тем, кто слышит эти вопли беременного кита… — Слона! — возмущённо поправил друга Марионетт. — И вовсе не беременного, а в брачный период! Твоего Чайковского что ли приятнее слушать? Лучше бы «Танец весёлых утят», как у Орги, поставил — хоть поржать можно было бы. — Делать мне больше нечего — детские песенки на звонок ставить! — зашипел Джастин. — А мне нравятся утята, — меланхолично пожал плечами Нанагир. Рассерженное сопение Хартфилии заставило парней быстро свернуть дискуссию. Нацу нажал отбой, но звонивший абонент оказался весьма настырен — телефон снова захохотал. Драгнил вопросительно посмотрел на подругу — она же просила никого не отвлекаться, но Люси, вздохнув, кивком головы разрешила ему ответить. Очевидно, то, что сообщили Нацу, оказалось весьма неприятным — парень нахмурился и начал нервно покусывать губы, что случалось с ним только в минуты крайнего волнения. Когда к этому прибавилась ерошащая волосы пятерня и челночное хождение из угла в угол, забеспокоился даже всегда спокойный, как удав, Рат. С грехом пополам друзьям удалось вытянуть из Драгнила рассказ о так взволновавшем его событии. Нацу звонил Грей Фуллбастер, его партнёр по бизнесу — чуть меньше года назад два безбашенных геймера и любителя информативно-интернетовских технологий открыли, сняв полуподвальное помещение и под завязку набив его старенькой техникой, небольшой салон для таких же, как и они сами. Дело пошло в гору — желающих за небольшую денежку поиграть в виртуальную войнушку или погонять на гонках оказалось предостаточно. Пару месяцев назад ребята смогли перебраться в лучшие условия, а совсем недавно закупили новую технику. И вот сейчас их дорогостоящее оборудование могло элементарно утонуть — в квартире над ними то ли порвало трубу, то ли просто жильцы забыли закрыть кран, но последствия обещали быть весьма и весьма плачевными. Грею срочно требовалась помощь: и технику перенести в безопасное место, и воду потом собрать. Да мало ли ещё что потребуется сделать? — Люська, мне там во как надо быть! — Нацу провёл ребром ладони по шее, жалобно смотря на подругу. — Ну, я потом что хочешь для тебя сделаю! — Иди уж, — разрешила Люси. Драгнил словно растворился в воздухе, а оставшиеся товарищи снова поступили в полное распоряжении своей горящей подозрительным энтузиазмом подруги. Когда же Люси объяснила им причину сбора, им стало ещё страшнее — наученные горьким опытом, парни уже не спешили радоваться новым «сюрпризам» и «подаркам», закономерно поджидая очередной пакости, сделанной с размахом и от всей души. Если уж быть совсем откровенным, добрые «крёстные» начинали сожалеть о своём внезапном порыве превратить гадкого утёнка в прекрасного лебедя — слишком дорого для их нервной системы обходился этот эксперимент. И терпение некоторых личностей медленно, но верно подходило к концу. — Лю, — обратился к подруге «деликатно» подталкиваемый в спину Лахар — ребята, не сговариваясь, решили выставить парламентёром того, кто заварил всю кашу. — Мы очень ценим твою заботу и внимание и верим, что ты уже многому научилась, только… э-э-э… Рат замялся, не зная, как сказать Люси, что им уже не хочется быть подопытными кроликами. Но девушка не дала ему закончить. — Что «э-э-э»? — передразнила она Лахара. — Вам надоело оценивать мои новые умения и навыки? Но вы обещали! А я так стараюсь… ночами не сплю… всё время придумываю, чем бы вас порадовать… Речь Хартфилии стала прерываться частыми всхлипами, под конец превратившись в настоящие рыдания. Какой настоящий мужчина сможет спокойно смотреть на женские слёзы? Не прошло и пяти минут, как парни бросились утешать дорогую их сердцу притвору, наперебой заверяя, что будут только рады принять очередной презент. Люси смахнула с щёк несуществующую влагу, мило улыбнулась и вытащила из шкафа коробку. — Закройте глаза, — попросила она ребят. — И не подглядывайте! Приготовления к вручению подарков длилось недолго — уже через несколько минут Люси объявила друзьям, что они могут полюбоваться результатами её труда. Что ребята и поспешили сделать. Никогда ещё в квартирке Хартфилии не стояла такая гробовая тишина. — Ну, как вам? — так и не дождавшись комплиментов своим новым способностям, спросила Люси. — Миленько, правда? — О-очень, — наконец выдохнул Лахар. Остальные от наплыва чувств не смогли произнести ни звука. Впрочем, это нисколько не смутило девушку — она продолжала весело щебетать, крутясь вокруг парней, периодически щёлкая камерой своего телефона. — Привет! — неожиданно донеслось от двери. Все, как по команде, повернулись в сторону проёма, из которого выглядывали две слегка ошарашенные физиономии, принадлежащие Шерри Бленди, соседке Хартфилии, и Ромео Конбальту, однокласснику Бленди. — Ой, ребята! — тут же откликнулась Люси. — А вы как вошли? — Так открыто было, — объяснил Ромео. — Вот Нацу поросёнок, — беззлобно поругала друга Хартфилия. — Опять забыл закрыть. — Мы, наверное, не вовремя, — предположила Шерри. — Ну, что вы! — замахала руками хозяйка квартиры. — Я всегда гостям рада. Кстати, как вам? — Люси указала подросткам на так и стоящих в ступоре парней. — Креативно, — высказал своё мнение Конбальт. — И цвет… модный. Только мне казалось, краповые береты немного по-другому выглядят. — Это не береты, — начала разъяснять Люси, — а чепчики. Мы пока только их научились шить. Следующими будут распашонки. — Тебе с ними тоже помочь? — обратилась к Хартфилии Шерри. — Так это вы вдвоём шили? — уточнил Ромео. — Ага, — кивнула Люси. — Они же большие, да ещё кружавчики эти, завязки… Но вышивала я сама! — похвалилась она. — Заметно, — хрюкнул Конбальт, изо всех сил сдерживая смех. Шерри толкнула его локтём в бок, тем самым призывая отнестись к ситуации со всей серьёзностью, но и ей самой приходилось несладко — как, скажите, можно не расхохотаться при виде шести взрослых и серьёзных молодых людей, одетых в камуфляжной расцветки чепчики, щедро украшенные кружевными оборками? Комичнее всех выглядел Гажил: его хищно топорщившийся ирокез не дал швее завязать лямочки головного убора в нужном месте — под подбородком, поэтому они гордо болтались под носом. Картину довершал слюнявчик с криво вышитым утёнком, ввиду явного отсутствия у Люси таланта к подобному ручному труду смахивающим на лишившегося пару конечностей беременного осьминога, и надписью «Мой любимый утёнок». Правда, похвастаться этим украшением мог только Орга — очевидно, из-за его любви к вышиванию. — Нам, пожалуй, всё же пора, — Шерри, почувствовав, что больше не может сдерживаться, схватила Ромео за руку и, не дожидаясь прощальный слов, протянула его к выходу. — Чепчики, значит, слюнявчики, — процедил сквозь зубы Рэдфокс, — пелёнки-распашонки. С меня хватит! — рявкнул панк и повернулся к Рату: — Где он?! — Кто? — на автомате спросил Лахар. — Список! Рат, не говоря ни слова, потянул Гажилу сложенный в несколько раз листок. Рэдфокс, издав победоносный вопль, разорвал бумагу на мелкие кусочки, а затем принялся топтать усеявшие пол обрывки. — Я так понимаю, на курсы мне больше ходить не надо? — спокойно поинтересовалась Люси у него за спиной. Согласное молчание было ей ответом.***
Поздно вечером в квартиру Хартфилии заглянул припозднившийся гость. Однако встретили его не столь радостно, как он надеялся. — Ты едва не запорол всё дело! — накинулись на него прямо в прихожей. — Мне пришлось звонить Шерри и просить её помочь нам. Всё, что требовалось от Грея — всего лишь позвонить тебе в определённое время, но он даже с таким простым делом не справился. — Прости, — повинился посетитель, ероша розовую шевелюру. — Не поверишь — нас и правда едва не залили. — Это карма, — усмехнулась Люси. — Зато тебе не пришлось примерять чепчики. — Надеюсь, у тебя всё получилось? — с тревогой спросил Нацу. — Более чем, — победно улыбнулась Хартфилии. — Лимонад получился высший класс! — Какой лимонад? — не понял Драгнил. — Не важно, — отмахнулась девушка. — Пошли лучше чаю попьём. С лимонным пирогом.