Мы с тобой одной крови

Десять минут до того момента, как зазвенит мой будильник, а я уже на ногах и полностью готова к первому школьному дню. Нет, морально я ни к чему уже не готова, но физически, как мне кажется, не все так плохо. Целую неделю я живу в этом доме, и с каждой минутой я ненавижу его все больше и больше. Шеннон свою последнюю фразу сказал мне, когда забрал меня из детского дома, а Джаред, который, как оказалось, мой папа, просто представился по приезду, а потом снова стал пропадать на своих «важных делах». Хорошо, что и Шеннона стал с собой забирать. Вроде они работают вместе. Поэтому целую неделю я просыпаюсь одна в доме и все, что делаю, — так это валяюсь на диване, ем мороженое и смотрю Netflix. Я за это не виню Джареда, ведь я свалилась на него как снег на голову, да и кто я такая, чтобы требовать внимания?! Главное прожить пять лет. Всего пять лет, и я свободна. Поправив галстук, я взяла рюкзак и спустилась вниз, чтобы попить кофе, а иначе просто засну на уроке, ведь ночью спать мне не дано. Почему именно ночью меня пробирает на подумать? Понимаю, если бы я днем занималась чем-то другим, так нет. Днем думаю, ночью думаю… О чем? Да обо всем, но в последнее время все мои мысли занимает Джаред. Я так мечтала встречи с ним, мне так хотелось провести с ним время, но не получилось. Чтож, как-нибудь в другой раз. Ведь он очень занятой человек. Заварив себе кофе, я уселась за стол лицом к окну. В такое время хорошо видно, как просыпается город: редкие машины проезжают мимо дома, спортсмены пробегают, солнце медленно поднимается, и его лучи проникают в комнату. Мир оживает, а меня это не радует, только заставляет снова задуматься о серости этого мира. Вот люди в машинах, куда они едут? На работу? Точнее в то место, которое они ненавидят. Ну знаете, такая работа с девяти до пяти, которую все ненавидят и на которую все равно все ходят. Это ужасно. Они работают там, где им не нравится, чтобы получить деньги, которые они тратят на то, что им не нравится. И самое страшное, что, возможно, я стану такой же. Никто от этого не застрахован. Каждый из вас может стать подобным никому ненужным офисными клерком. Или спортсмены, которые изо дня в день бегают, изредка меняя маршрут. Для чего они бегают? Для того, чтобы быть здоровыми? Тогда почему все спортсмены все равно умирают. Почему человек, заработавший на олимпийских играх десять или даже двадцать золотых медалей, умирает от сердечного приступа в двадцать восемь лет, а заядлый курильщик — в восемьдесят от старости. Это разве справедливо? Тогда зачем тратить время на спорт, если он не помогает не умереть? Пока я снова думала о всякой чепухе, за мной приехала машина, про которую говорил вчера Джаред. Да, он решил, что мне будет лучше, если меня будет возить в школу, домой или куда-то еще один конкретный человек. Как я поняла, Джаред очень доверяет ему, а меня не хочет пускать куда-то одну, ведь позвонить я ему не смогу. Сполоснув стакан, я взяла рюкзак и поспешила выйти из дома, как вдруг я заметила на полке в коридоре записку, на которой было написано: «Это деньги на обед, да и на то, что ты вдруг захочешь. Их хватит на весь день. Будем дома только завтра, все в твоем распоряжении. Джей» Сухо, мрачно, без каких-либо эмоций. В общем, так же как и вся эта неделя. Хорошо, что хотя бы записку написали, а то… Неважно. Посмотрев на полку, я там заметила немалое количество денег. Чтобы вам было понятней, эта сумма зарплаты среднестатистической семьи здесь. Наверное, он просто хочет как-то откупиться от меня, от этого стало как-то неприятно. К тому же, мне столько денег ни к чему, да мне вообще деньги не очень-то нужны, особенно полученные именно так, поэтому, положив записку обратно и не тронув ни цента, я вышла из дома. В машине меня ждал улыбчивый человек, афроамериканец с густыми усами и сверкающими от счастья глазами. Такие люди меня всегда немного пугали. Просто не может быть такого, чтобы человек так был счастлив. Либо он больной на всю голову, либо по ночам расчленяет трупы. Ни первое, ни второе меня не радует. — Кира! — радостно воскликнул Роберт, так звали водителя, когда я села в машину. Я сделала вид, что не заметила его и молча пристегнулась. — Как дела? — не унимался водитель, все еще смотря на меня. Я отвернулась к окну, разглядывая дом, в котором провела уже неделю. Но рассмотреть мне его снова не удалось — Роберт завел машину, и мы, наконец-то, двинулись с места. — У меня утро прошло просто замечательно, спасибо, что спросила. — Мужчина подмигнул мне в зеркало заднего вида, когда я удивленно взглянула на него. — Только кофе пролил на свой новый костюм, представляешь?! Я купил его только вчера, а уже сегодня пришлось отправить в химчистку. А знаешь, почему? — Мужчина громко рассмеялся. — Потому что, когда попытался сам свести пятно, испортил его еще больше! — Продолжал смеяться своей глупой истории Роберт, а я уже перестала слушать его и снова погрузилась в свои мысли. За окном мелькали разные картинки. Я ни разу не была в этой части города. Здесь живут только богатые люди, в основном звезды Голливуда и прочая светская нечисть, и мама не могла позволить себе даже просто прогулку по этому району, не то что приобрести жилье. Хотя, знаете, совершенно не понятно, почему сюда так все хотят переехать. Такие же магазины, улицы, может люди намного высокомернее и пафоснее, но все же тоже люди. Те же пальмы, асфальт, кафешки и чайки. Все то же самое. — …и вот тогда я понял, что это не банановые листы, а черепаший суп. — На этой фразе машина остановилась около одноэтажного здания, рядом с которым красовался длинный флагшток с флагом США. Роберт все с той же улыбкой повернулся ко мне. — Ну что, принцесса, вот мы и приехали. Удачи тебе в первый день. Заеду за тобой в три. Я взяла свой рюкзак и, выйдя из машины, застыла перед зданием. Мне не очень-то хотелось идти туда. Не знаю почему, ведь я действительно люблю учиться и получать новую информацию, но каждый раз, находясь в школе, я очень хотела домой. Меня отпугивает не само здание, а, скорее всего, атмосфера. Каждая школа похожа одна на другую, все ученики похожи друг на друга: есть элита, которая всегда выбирает с кем нужно общаться, а кого унижать; потом есть спортсмены, это люди, которые еще не элита, но далеко не дерьмо; есть ботаники, их чаще всего не трогают, потому что все у них списывают; люди искусства — они самые первые во всех мероприятиях, их уважают, потому что на нах держится культурная жизнь школы; неформалы — люди в своем мире, на которых всем срать; невидимки — люди, которых не замечают; и есть лузеры — люди, которые раздражают абсолютно всех просто своим присутствием. Последний школьный тип — это я. Меньше всего мне охота, чтобы меня замечали, но каждый раз одно и то же. Как только я не пыталась слиться со всеми, но ничего из этого не выходило. Я кое-как нашла директорский кабинет, а потом и нужный мне класс. Мне очень не хотелось входить туда посредине урока, так как абсолютно все внимание будет приковано ко мне. Потом учительница подойдет ко мне и спросит перед всем классом: «Хочешь что-нибудь сказать?» Никогда не понимала этот вопрос. Что должен говорить человек перед абсолютно незнакомыми людьми? Нет, ну серьезно! Рассказать всю свою жизнь? Или про хомячка, который сдох от обжорства? Или процитировать Шекспира? Сейчас как раз физика, и это будет кстати! Или же сказать правду, о том, что ты уже не хочешь видеть всех этих лиц? Что из этого лучше? Постучавшись в дверь, я вошла. Как хорошо, что учительница физики, молодая стройная девушка в очках, сразу узнала меня, и не было этого долгого нудного молчания. — Кира! — воскликнула она. Про себя же отметила, что восклицание моего имени второй раз за утро — это много, но никого не волнует. — Проходи. — Учительница подвела меня к своему столу и привлекла внимание учеников. Все тут же оторвались от своих тетрадок и посмотрели на меня. — Хочешь что-нибудь сказать? «Ох, вы застали меня врасплох с этим неожиданным вопросом! Чтож, я не готовилась, и все это так странно, но я скажу пару словечек: идите все к черту!» — подумала я, ловя на себе пятнадцать пар глаз, с непониманием уставившиеся на меня. — Кхм, ничего страшного. — Дружелюбно улыбнулась учительница после минуты полного молчания. — Присаживайся, Кира. — Она указала мне на первую парту, единственную, где было свободное место и где сидел парень, который даже не обратил на меня внимание, что-то усердно строча в тетрадке. Я тихо взяла лист с заданием и села за парту. К счастью, все задания, что были напечатаны на листе, мы разбирали еще в детском доме и были совсем несложными, поэтому я быстро справилась с тестовой и практической частями и сдала работу. Учительница пробежалась по моим ответам и, похвалив меня, положила мой лист к остальным. Схватив пропуск в библиотеку*, который мне выписала молодая учительница, я направилась вдоль пустынного коридора, урок как-никак. — Эй, Кира, постой! — послышался незнакомый мужской голос сзади, но я решила, что обращать внимание не буду. Лишние расспросы, взгляды — это то, что мне сейчас не нужно больше всего. — Стой же ты. — Вдруг я почувствовала, что он схватил меня за руку и потянул к себе. Душа ушла в пятки, сердце начало колотиться будто во мне литр энергетика, а дыхание предательски сбилось. Мне всегда казались прикосновения лживыми и противными: после них всегда следовали боль и унижение. Все мои шрамы и синяки тому подтверждение. Я резко развернулась и в испуге уставилась на парня. Тот, увидев мое лицо, испугался не меньше меня. — Я… я… просто познакомиться хотел… Его серые глаза выражали беспокойство, мне даже стало не по себе, что я заставила такие красивые глаза так смотреть на меня. Да он и сам был очень красив: короткие русые волосы подняты вверх, плавные черты лица и еще, что сильно бросалось в глаза, у него был неправильный прикус, но его это красило, нежели уродовало. Он был выше меня сантиметров на десять, и поэтому мне пришлось смотреть на него снизу вверх, но даже так я могу с уверенностью сказать: он был прекрасен. — Ты чего? — Улыбнулся парень и стал еще красивее. Именно это и вывело меня из раздумий, я будто очнулась, и мне вдруг стало жутко неловко. Я поспешила покинуть коридор и просто побыть одной, ведь я прекрасно понимала, что из этого знакомства ничего хорошего не выйдет. Я бежала от парня, иногда поглядывая назад и видя его улыбку. «Дура, дура, дура», — корила я себя, сидя в библиотеке за толстенной книгой по химии. Наверное. Взяла первую попавшуюся. — «Он просто хотел познакомится. Может, ты ему понравилась. Хотя… Посмотри на себя… Ты же некрасивая: под глазами мешки, волнистые волосы постоянно путаются, губы тонкие. Такие даже поцеловать не хочется. Фигура… Да у тебя ее нет: худая как палка, будто ела один раз в жизни. В общем, ты выглядишь как зомби. Мы же смотрели фильмы про зомби, помнишь, что с ними делают? Ты скучная. С тобой не поговорить, не повеселиться, ты ничто! Ты не могла понравится ему, он просто хотел посмеяться над тобой», — кричал мне внутренний голос. Я попыталась все выбросить из головы, чтобы не расплакаться прямо в школе, и углубилась в чтение странной и непонятной книги.