Мы с тобой одной крови

Мороженное, Netflix, плед, блокнот с начатым сочинением по литературе и море одиночества. Похоже, так я проведу следующие пять лет до моего совершеннолетия. Прекрасно, ничего не скажешь. В большом пустынном доме я была абсолютно одна. Уже три часа после того, как вернулась домой из школы. Я просто молилась, чтобы поскорей вернуться сюда, даже не смотря на то, что я атеистка. Я бы хотела сегодня до конца всех уроков просидеть в библиотеке, но после звонка мне пришлось идти на литературу и получить там это дуратское задание. «Напишите альтернативную концовку трагедии «Ромео и Джульетта», и вот уже три часа я сижу и думаю об этой альтернативе. А что, если я не вижу эту самую альтернативу? То есть если бы эти подростки остались в живых, то было бы всем хорошо? По моему, это полнейшая чушь. Джульетте было всего тринадцать лет, две недели до четырнадцати ей не хватило, а Ромео почти семнадцать, и во имя своей любви они покончили с собой. Я считаю, это и есть та самая альтернатива. Они были молоды, даже слишком. Если бы они остались в живых и если бы даже перебороли запреты своих родителей и остались вместе, то рано или поздно они бы разочаровались во всем этом. Джульетта родила бы Ромео кучу спиногрызов и стала бы домохозяйкой, убирая навоз за скотом, потому что, навряд ли, они остались в родительском доме. Ромео стал бы рыцарем и был бы постоянно в разъездах, изредка бывая дома. Не думаю, что это именно та жизнь, о которой они мечтали. Они бы тускнели, как и их чувства. Вечной любви не существует, но они сумели обойти все это. Они остались вечно влюбленными подростками, не обремененные жизненными хлопотами и заботами. Я снова и снова зачеркивала первое предложение, уже не надеясь на полноценное сочинение. Но потом я подумала, а почему бы мне просто не записать абсолютно все свои мысли, и завтра все это сдать. Двойка так двойка, но высасывать из пальца тупые и однообразные предложения я не собиралась. За полчаса я управилась с сочинением и кинула тетрадь в портфель, чтобы не забыть ее завтра в школу и точно не получить двойку. За окном начало темнеть, и небо стало темно-синим. Абсолютно все казалось черной тенью, даже проезжающие мимо машины не имели своего цвета, да и люди так выглядели лучше. Черный всем к лицу, он олицетворяет наши души. Мы все — это черная пустота внутри, а снаружи милые, добрые, красивые, лживые… Многие люди пытаются раскрасить свою душу, делая добрые поступки и прочую чепуху, но это же бесполезно. Так же бесполезно, как и просить отпущение грехов у священника. Свет в доме не горел, даже телевизор я предпочла выключить, чтобы насладиться этой милой обстановкой. Глаза быстро привыкли к темноте, и я уже разбирала очертание предметов. Я могла увидеть все, окружающее меня. Разве это не чудо? Мы можем видеть при свете, даже когда его нет, это нам не мешает. Чудеса вокруг нас. Мой взгляд упал на окно. Рассматривая улицу, я волей-неволей задумалась о мире за ним. Где-то там стрекотали сверчки; мимо проехала еще одна одинокая машина; кто-то умер прямо в эту секунду; кого-то откачали, а вот прямо сейчас женщина рожает своего первенца; кто-то получает долгожданный поцелуй; кто-то решительно и бесповоротно разрывает свои отношения, длившееся несколько лет; а кто-то так же, как и я, сидит и пытается не дышать, чтобы уловить каждое мгновение, запомнить в своем местонахождении абсолютно все. Зачем? Да я и сама не знаю. Я закрыла глаза и положила голову на спинку дивана. В голове блуждали разные мысли, начиная от терактов, которые вообще когда-либо случались, и заканчивая глобальным потеплением на Венере. Но вдруг, неожиданно даже для меня, всплыл образ того парня в школе. Мое сердце сжалось, а щеки вспыхнули от стыда. Я прокручивала тот момент снова и снова, каждый раз проклиная себя за безвольность. Я бы хотела вернуться и все исправить: вообще не останавливаться и не смотреть в его глаза, не видеть этой жалости и сожаления. Я резко открыла глаза, прогоняя терзающие меня мысли. Было все также темно. Темнота, пустота… Они окружают меня. Они повсюду. Они везде. Они всегда рядом со мной. Они во мне. Не успела я сосредоточиться на еще одной ненужной мысли, как вдруг услышала звук открывающейся двери. Я удивленно посмотрела в сторону прихожей. Очень странно, ведь Джаред обещал прийти только завтра. Я встала коленями на диван, спрятав лицо за спинку, но продолжая наблюдать за медленно открывающейся дверью. — Шен, тише, она, наверное, спит, — послышался знакомый шепот, а потом шаги и захлопывающаяся дверь. Узнав Джареда и Шеннона, я укуталась в плед и вышла в коридор, где уже горел свет. — Ой, привет, — неприятно удивился Джаред. Шеннон же молча решил покинуть коридор, скрывшись в одной из комнат. Я просто стояла и смотрела на Джареда. Его голубые глаза так похожи на мои. Точнее сказать, мои похожи на его. Я постоянно смотрела в зеркало и все, что привлекало мое внимание, — это глаза. Не знаю, как смотрят на меня люди со стороны, и замечают ли они это, но для меня, это важно. Джаред в свою очередь не отрывал своего взгляда от меня. Не знаю, что он хотел там увидеть, а, может, тоже задумался об этой необычной схожести. Он вздохнул, готовясь что-то сказать, но потом передумал, продолжая молчать. Ему, наверное, нечего сказать, или он не знает что. Значит, мне нужно перестать ставить его в неловкое положение и пойти побыстрей спать, чтобы вдруг не столкнуться со старшим мистером Лето. Я уже было развернулась и направилась к лестнице, как вдруг услышала: — Кира. Это звучало так мягко, будто Джаред репетировал несколько дней, проговаривая мое имя то вслух, то про себя. Из его уст оно казалось чужим для меня, каким-то необычным и пустым. Когда меня окрикивали в школе или в детском доме, в моем имени и то были какие-то чувства. Чувство ненависти, агрессии, злобы… А здесь… Здесь были просто звуки, ничего не значащие и ничего не требующие. Просто звуки, которые, отзвучавши, растворились в тишине, и никто про них никогда не вспоминал. Я повернулась. Иначе не могла. Иначе было бы грубо даже для меня. — Я записал тебя к школьному психологу. У нее медицинская степень. Я думаю, она поможет тебе разобраться со всем тем, что творится у тебя внутри, — тихо произнес Джаред, растягивая верхние пуговицы на рубашке. Дослушав все до конца, я поняла, что на этом наш диалог можно считать завершённым. Я медленно развернулась и потопала в свою комнату. Опять доктора, опять поиски «проблемы» и выслушивание полной фигни из книг по психологии. Мне кажется, за все это время, я сама уже выучила их и могу работать психологом. Джаред хочет как лучше, наверное. Или он просто пытается таким образом так отвязаться от меня? Чего он вообще хочет?