Мы с тобой одной крови

В мире существует только две беды: бюрократия и шнурки, и это не шутка. Если бы шнурки не были бедой, то я бы с лёгкостью смогла бы их завязать, или мне хватило бы ума купить кроссовки на липучках. Я сидела в раздевалке и пыталась завязать кроссовки, но проклятые шнурки всё никак не могли завязаться в узел и верно послужить своей хозяйке, то есть мне. Все мои одноклассники давно вышли в спортивный зал, и уже было слышно, как они начали разминку, но я всё сидела и никак не могла справится со страшным изобретением английского учёного. Да, от Англии добра не жди. — Ты что, ещё мучаешься? Давай помогу, — услышала я знакомый голос и резко подняла голову, но разглядеть моего спасителя мне не сразу удалось, так как девушка уже сидела на корточках перед моими кроссовками и завязывала мне шнурки. В этот момент мне стало жутко стыдно за свою беспомощность. Мне уже шестнадцать лет, но я всё ещё не умею завязывать шнурки. Стыдно. Очень стыдно. — Ухо первого зайца, ухо второго, просовываем, протягиваем и готово, — бубнила себе под нос та самая девушка, которая пыталась успокоить меня, когда так глупо я сорвалась с места в библиотеке и у которой была самая обворожительная улыбка в мире. Та самая, о которой я знаю абсолютно всё и не знаю ничего. — Вот и всё, — завязав последний узел, сказала девушка и, легко улыбнувшись, встала на ноги. Я тоже встала и взглянула на девушку: она была безумно красива, её глаза буквально святились. — Ты же Кира? — скорее всего у самой себя спросила девушка. — Я Джесси. — Её улыбка стала ещё шире, и она протянула мне руку. Я улыбнулась, потому что мне было очень приятно с ней познакомиться, впервые за столько времени, и пожала руку. Её ладонь была мягкой и нежной, и мне так не хотелось отпускать её руку. Я чувствовала себя в безопасности, когда она держала меня за руку, от этого мне стало как-то не по себе, как и в тот раз. — У тебя очень красивая улыбка, улыбайся почаще, — без упрёков за моё молчание, без жалости или лишних вопросов сказала Джесси, тем самым загнав меня в краску. Я не могла поверить, что такой человек может обратить на меня внимание и что она так легко может общаться со мной, причем не получая ответов с моей стороны. Она была необычной, она была сумасшедшей, она была настоящей, что так редко встречается в нашем мире. Как позже я поняла, Джесси не умела врать, она только всегда не договаривала. Пыталась скрыть то, что её так сильно волнует своей улыбкой и блестящими глазами. Она всегда ставила чужие нужды и желания превыше своих. Она была абсолютной моей противоположностью, но в то же время она была точной моей копией. Жаль, очень жаль, что это я заметила это так поздно и не смогла всё исправить и спасти эту умирающую душу… Уроки физкультуры прошли очень быстро и без лишнего напряжения. Джесси, как я поняла, занимается волейболом, и поэтому она частенько помогала мне справиться с подачей или передачей, правда это мало мне помогло в игре, и мне не раз попадало мячом в голову, а последние минуты я просто бегала от мяча, закрывая голову руками. — Кира, у тебя ужасная физическая форма, у тебя не получится сдать зачёты, если ты не поднажмёшь, — сказала мне учительница физкультуры, когда я лежала на мате и буквально задыхалась, пока в это время все остальные ребята спокойно направлялись в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Со спортом я всегда не дружила, а он, в свою очередь, явно недолюбливал меня, и эти отношения меня вполне устраивали, конечно, кроме уроков физкультуры, которые я частенько прогуливала, и мои пропуски как-то сравнивались с хорошей успеваемостью по другим предметам и призовыми местам на олимпиадах по химии, физике и английскому языку. Но в этой школе директор мне сразу сказал, что так не получится и что каждый ученик в его школе должен иметь хорошую физическую форму, а мне ничего не оставалось делать, как смириться с этим. Кое-как отдышавшись, я медленно встала и дрожащими ногами потопала в раздевалку. Переодеться быстро мне не удалось, так как ноющие мышцы сковывали движения, но вскоре и с этим было покончено, и мне удалось выйти из школы. Около главного входа меня уже ждал Роберт, и я медленно направилась в сторону машины, хромая на каждую ногу и волоча за собой не такой уж и тяжёлый портфель, но в тот момент мне казалось, что в нем кирпичей сто, не меньше. Заметив мой измученный вид, Роберт поспешил мне навстречу и, поздоровавшись, забрал рюкзак. — Кира! — услышала я из-за спины голос Джесси и повернулась. Девушка с радостной улыбкой бежала в мою сторону. Я даже удивилась, как она может ещё бегать, когда я еле-еле перебираю ноги. — Кира, слушай. — Девушка подбежала ко мне и остановилась, смотря прямо мне в глаза, отчего мне стало очень уютно. — Я слышала, у тебя всё хорошо с физикой, химией, математикой, но в спорте ты просто отвратительна, — тихо засмеялась Джесси, отчего я не сумела сдержать улыбки, ведь она была абсолютно права. — Если тебе нужна будет помощь для подготовки к зачётам, можешь на меня рассчитывать. Я бегаю каждое утро в парке, ровно в семь утра. Если хочешь, можешь присоединиться, — улыбнулась девушка и, не дожидаясь моего ответа, побежала обратно в школу. Я была очень удивлена этим благотворительным жестом и в то же время очень польщена. Я была уверена на все сто процентов, что Джесси искренне хотела мне помочь, а из-за её чарующего взгляда я просто не могла отказаться от её предложения, да и к тому же я сама себя точно не смогу подготовить к сдаче этих дурацких зачётов. — Я смотрю, ты обзаводишься друзьями, — лучезарно улыбаясь, сообщил Роберт и сел в машину. Эта мысль вызвала у меня улыбку: неужели у меня может появиться друг? Я решила подумать об этом в машине, поэтому уселась на заднее сидение и пыталась не шевелиться. — Как прошёл день, Кира? — точно следуя своему воображаемому плану спросил Роберт. Этот вопрос он задаёт ежедневно, как только забирает меня со школы. Я лишь измученно посмотрела в зеркало в глаза Роберта, и он все понял, тихо посмеиваясь. У меня ныло всё тело, я была очень уставшая, но этот день был самым лучшем за последние несколько лет и всё это из-за Джесси. Невероятная Джесси. Я буквально влюбилась в неё. В её улыбку, глаза, голос, в её постоянное бурчание, стремление всем помочь. Она была так мне близка и так далека, она была той, кем я всегда хотела быть, и той, с которой я бы боялась заговорить. Джесси. В её имени было что-то мягкое и грубое одновременно. В ней чувствовалась сила, которая притягивала меня, в ней было что-то космическое, недосягаемое. Джесси. Я была уверена, что влюблена в этого невероятного человека, и это чувство никогда не покидало меня и, я уверена, никогда не покинет. Я была влюбленна в неё не так, как может быть влюблён человек в девушку, женщину, а так, как может быть влюблён человек в человека, душу, космос. Я бы никогда не посмела омрачить образ Джесси пошлыми мыслями, да они никогда и не приходили ко мне в голову. Я прекрасно понимала, что завтра я, скорее всего, не смогу подняться с кровати, и мне придется ползти по парку, а не бежать, но я была готова вытерпеть всё, чтобы только снова побывать в компании этой прекрасной девушки. Я уже продумала свой вечер: проведу его в ванной со льдом. Но даже это меня не пугало. В моей груди появилось нечто яркое, чего уже давно не было, нечто, что появляется у детей, когда они находят то, что им безумно нравится; когда они обнимают любимую игрушку; когда они видят человека, который для них является каким-то особенный. Да, я чувствовала себя ребёнком, когда хотя бы думала о Джесси. И, забегая вперёд, хочу сказать, что таких чувств я не испытаю ни к одному человеку.