Отравленная роза

Совершенно неуместный мокрый снег падал за воротник. Температура резко подскочила, несмотря на предшествующие заморозки. Люциус поежился от неприятного ощущения сырого холода и затянул воротник. Полная луна проглядывала из-за синих облаков, это значило, что Сивый сегодня явно поживится человечинкой. Она, а вернее, он шел рядом. Безликий мужчина без известной внешности, новая маска, правда, чересчур суровая. Как-то неосознанно Аллегра сделала свой персонаж несчастным, можно было легко предположить, с кого она срисовывала образ. Пускай волосы спутника были коротки и светлы, но что-то общее с мрачным Северусом все же проскакивало. Наверное, глаза, потеря души, отчетливо проявляющаяся в мимолетных взглядах и мимике. Молчаливая, уставшая, она пыталась изменить курс течения своих мыслей, и пускай это утро не показывало слез, но где-то внутри она все еще плакала, омывая остатки человечности — кажется, именно так Аллегра назвала свое теперешнее состояние. Это пройдет и она поймет, что жизнь продолжается, что светлая улыбка еще засияет на ее лице и все беды забудутся. Сейчас что-то втолковывать бесполезно, какую бы поддержку Люциус не оказывал, она должна справиться сама. — Это здесь, — сказал он, глядя на один из множества одинаковых домов в сельском стиле района Вайтлендс Парк. Аллегра крепче сжала палочку и едва заметно кивнула, закусив губу. Не успела девочка оправиться, её уже сунули в новое задание. Не зная, куда конкретно аппарировать, два Пожирателя ошиблись несколькими коттеджами и оказались в соседнем квартале. — Алохомора, — шепнул Люциус, и дверь распахнулась, но внезапно истошно завыла охранная сигнализация. — Что ж, так даже интереснее, — добавил он, накладывая беззвучные чары. — Нужно было аппарировать вовнутрь, — равнодушно произнесла Аллегра как ни странно своим голосом, даже не испугавшись. Они шагнули в темную прихожую, а сверху уже послышались шаги и обрывки реплик домочадцев, что проснулись от недолгого истошного воя сирены. Сомнения, страх, что приедет полиция? Да бросьте, разве могли волновать Аллегру подобные мелочи? Она сонно передвинулась вперед, встала рядом с лестницей вне поля зрения человека, который вот-вот должен был спуститься. — Кто здесь? — не очень громко произнес человек, на мгновение застывший наверху. Силуэт в халате, лица не видно, свет падал с другой стороны. Люциус заметил, что электровыключатели прихожей находятся около входной двери, которая была уже закрыта. Это значит, что в кромешной тьме, ведь ближайший уличный фонарь не горел, их вряд ли обнаружат. — Шарлиз, наверное, сигнализация опять барахлит, — недовольно буркнул маггл, потуже затягивая халат, шагая на скрипнувшую ступень. — Завтра разберешься, иди спать, полиция все равно не приедет, сам знаешь, на такой короткий вой сирены они не реагируют, — донесся сипловатый женский голос. Маггл, застывший на верхней ступени лестнице на мгновение замер. — Я все равно проверю, на всякий случай. «Правильно, заодно сохранишь жизнь жене», — подумал Люциус, ведь тогда не придется подниматься на второй этаж и убирать свидетелей, заодно Аллегре не стоит видеть смерть так скоро. Мужчина спустился по лестнице и буквально наткнулся на Люциуса, чьи глаза уже привыкли к тьме, и он мог разглядеть на лице маггла удивление, а потом ужас, его рот открылся для панического крика: — Шар… — Сайленцио, — послышался резкий шепот за спиной жертвы. А потом всё было слишком просто, они просто обездвижили маггла и аппарировали к Темному Лорду… *** Грюм был очень зол на Дамблдора и не разговаривал со стариком, сидя в паре метров от него на кухне поместья Блэков, он не распространил информацию о проникновении вампира в Хогвартс. Директор, конечно, прав относительно реакции многих, но все равно было глупо с его стороны молчать, что сильно подорвало отношение Аластора к нему. А ещё противнее было от того, что и в случае с большим количеством жертв он был прав, но его методы умалчивания всё равно никуда не годятся. Возомнил, что может решать за министерство, хотя чего таить, толку от структур управления практически нет. Еще появляются странные лица, вписывающиеся в картину рокировки и замещения, сотрудники-прихвостни Волан-де-Морта. Доказать причастность личностей невозможно, однако Грюм совершенно точно мог определить кто был своим, а кто нет. Появление вампиров ознаменовало начало бойни. Повсюду пропадали люди, как волшебники, так и магглы, занимающие какие-то должности. А ещё на сегодняшнем собрании Ордена будет одна интересная тема… ...Неуютный дом с обшарпанными стенами, сырость и замшелый запах. Вредные обитатели картин, в особенности, портрет Вальбурги Блэк, висящий в холле первого этажа, не давали и шагу ступить без коронных обзывательств типа: грязнокровки, оборотни, осквернители крови! Это поместье никогда не будет живым, несмотря на постоянные собрания членов Ордена Феникса. И вряд ли Гарри Поттер захочет жить здесь. Наследство от Сириуса принесет ему только печаль. Ох, бедный Сириус, он был душой компании, балагуром, умеющим поднять настроение даже в самые тяжелые времена. Он был мальчиком, которому исковеркал жизнь предатель, другом, который был нужен многим и крестным, единственным близким человеком Мальчика-Который-Выжил. Альбус Дамблдор сидел во главе длинного стола на кухне дома на площади Гриммо, погруженный в тяжелые мысли и воспоминания, ожидая начала собрания. Прибыли ещё не все. В Норе у Уизли не стали проводить встречу, хотя некоторые из фениксовцев гостили именно там. Молли с остервенением протирала ржавую раковину, она всегда так делает, но в последнее время постоянно что-то роняет и разбивает, словно её заразила болезнь неуклюжей Тонкс. Но нет… Это всё поместье, оно на всех так действует. Римус Люпин зашел на кухню, негромко поздоровался и занял место рядом с Дамблдором, даже не скрипнув стулом. Так всегда делал Блэк, шумный, невозможный, его привычки старались негласно избегать. Снейп стоял у окна, вглядываясь в заснеженную улицу сквозь засаленные окна, грязнее, наверное, были только в Кабаньей голове. Обитель скорби, все плохие новости распространялись обычно здесь, на этой замызганной кухне. Альбус Дамблдор не жалел о том, что ничего не сказал Грюму о Лорьене и директор, конечно, знал, что это выльется в непонимание, даже обиды и злобу, но иначе он не мог, не мог подвергнуть еще большее количество людей опасности. Всё случилось именно так, как должно было быть. Добрая сотня вампиров странствует по Британии, слишком большое скопление для небольшого острова. Обычно кланы состояли, максимум, из десяти особей, а то и меньше. Высшему вампиру не под силу управлять таким количеством подчиненных. Но Лорьен необычайно силён, хитер и умен. Весь его клан состоит практически из одних магглов, всего несколько волшебников располагаются в ближнем кругу, это те, кто по приказу управляют нижними слоями. Лорьен сам построил свою иерархию. Из коридора послышался звук. Что-то упало. Как всегда Тонкс опрокинула подставку для зонтов. На неё тоже сильно повлияла смерть Сириуса. Её волосы, вечно пестрящие яркими цветами, сейчас напоминали нестиранные розовые патлы. Гестия Джонс, Дедалус Дингл и Тонкс вошли в кухню, поздоровавшись, заняли свободные стулья. Через пару минут появился Кингсли Бруствер и Минерва МакГонагалл, бывшая занятой в Хогвартсе. Артур Уизли, как и несколько других членов Ордена, находился на дежурстве, поэтому собрание прошло в узком кругу. Наконец, Аластор Грюм негромко кашлянул и достал из кармана потертого пиджака скрученный рулон газеты. Она явно не принадлежала миру волшебников, так как бумага была не желтой, а фотография женщины, видневшаяся на сгибе, не двигалась. Аврор разгладил издание под названием «The Sun» на столе и принялся листать в поисках какой-то статьи. Наконец он остановился на заметке в половину страницы. Присутствующие с интересом наблюдали за Грюмом, ожидая того, какая же новость его заинтересовала. — Кингсли, — обратился он к темнокожему коллеге, — ты был прав насчет этого ограбления, я отправил Грейга проверить, там действительно нашли следы магии. — О чем ты говоришь, Аластор? — ничего не понимая, спросила Молли Уизли. Грюм оглядел собравшихся и принялся читать вслух. — в «Центре микробиологических исследований и инноваций Великобритании», находящемся в Лондоне рядом с Британской библиотекой, было совершенно ограбление. Из биохимической лаборатории, где проводились различные виды исследований — от общего анализа крови, до морфологического, биохимического и гормонального состава, как самой крови, так и ее компонентов, а также микробиологических, серологических и ДНК исследований, — при произнесении неизвестных терминов у Грюма заплетался язык, — было украдено дорогостоящее оборудование: гематологический анализатор, спектрофатометр, аппарат биохимического анализа, ионселективные электроды, приборы для электрофареза, а так же… — Довольно, Аластор, мы всё равно ничего не понимаем, — оборвал уставшего молоть языком аврора Кингсли. — Переходи к главному. Грюм кашлянул и снова уткнулся в газету. — Ограбление, как сообщают сотрудники полиции, произошло около часа ночи по Лондонскому времени. Камеры слежения выведены из строя каким-то электроимпульсом, следов преступников найти не удалось. Громоздкое оборудование просто испарилось. Как утверждают следователи, его даже не сдвигали, о чем говорили нетронутые следы пыли. Аппаратуру словно подняли в воздух и перенесли в собранном виде, однако ни в одну дверь машины бы не прошли. Для полиции остается загадкой это странное похищение. Погибли три охранника при странных обстоятельствах. Ни у одного из них не обнаружено ранений, а вскрытие не показало поражений крови химикатами или ядами, а так же не было гематом на теле. У них просто остановилось сердце. Центр исследований начинает судебный процесс по возмещению убытков по страховке… — Грюм остановился. — На этом практически всё. Грейг Моригган проверил место на наличие магии, ответ оказался положительным. Они использовали порталы для перемещения оборудования. Если бы газета случайно не попала в руки Кингсли, мы бы ничего не узнали. Что вы думаете по этому поводу? — спросил Грюм собравшихся. — Тот-Кого-Нельзя-Называть что-то исследует? — предположила миссис Уизли, наивно полагая, что никто не додумался. — Это очевидно, Молли, — посмотрел на неё Бруствер. — Это доказывает наши с Аластором предположения, что рейд, совершенный вампирами, был всего лишь уловкой, прикрытием для ограбления, чтобы министерство кинуло все связи на поимку кровососов и не наблюдало за небольшими вспышками магии на территории Лондона. Ведь на самые важные государственные объекты, в число которых входил Центр Исследований, наложен магический дозор. Нам просто повезло, что моя жена увлекается маггловской прессой и выписывает эту газету, — небрежно ткнул пальцем Кингсли в строки. По комнате прокатился шепоток, Северус задумчиво смотрел в пустоту пространства, оценивая сложившуюся ситуацию, а еще в голове всплывали воспоминания, довольно логично цепляющиеся за происшествие. — Северус, что скажешь? — внезапно обратился к нему Грюм, как к человеку, увлеченному наукой. Тот отстраненно массировал подбородок, словно разглаживая несуществующую бороду. — Это оборудование для исследования крови, ДНК и для анализов, — монотонно изрек он. — Зачем ему понадобилось изучать кровь? — спросил Дедалус Дингл. Снейп посмотрел на Дамблдора, в глазах которого читалась тревога, они оба думали об одном и том же. — Быть может, это как-то связано с вампирами? — предположила Тонкс. — Что-то с их кровью или исследованием их силы и проблемы, из-за которой они не могут находиться при свете дня? — Возможно… — отрешенно проговорил Северус, делая пометки у себя в голове. Дамблдор тоже задумался; пока члены Ордена Феникса оживленно строили догадки, он молчал, изучая все возможные варианты. — Что будем делать? — озадаченно спросила Гестия Джонс, отпивая из чашки чай, приготовленный миссис Уизли. — Нужно узнать у маггловской полиции, не пропадали ли ученые, — предложил Снейп, предполагая, что похищение людей имело место быть. — А так же проверьте списки погибших и пропавших без вести во время вампирского нашествия, вероятно, среди них мы найдем парочку ученых в области биохимии и генетики, — закончил он. Волшебный глаз Аластора крутился во всех направлениях, что давало представление о мозговом процессе, не на шутку разыгравшемся в сознании ничего не смыслящего в науке старого вояки. Слова, сказанные Снейпом, полностью понял только Дамблдор, остальные вникли в общую картину. После обсуждения еще некоторых вопросов, собрание закончилось и его члены стали расходиться по домам, а Тонкс вместе со Снейпом, МакГонагалл и Дамблдором отправились в Хогвартс. *** Они шли по тайным ходам замка, чтобы быстрее добраться до кабинета. Оставшись наедине, Снейп и Дамблдор синхронно молчали, пытаясь вдуматься в каждую мысль, чтобы не потерять нить событий. — Северус, ты думаешь, они поймали Аллегру? — спросил директор первым. — Я не исключаю подобный вариант, а может, она вовсе и не сбегала из страны, — задумчиво произнес Снейп, намекая на её выбор в пользу Волан-де-Морта. — Ты считаешь, что злоба Амикуса была фальшивой? Когда ты видел его в последний раз? — На докладе в сентябре. Директор на секунду ушел в размышления. — Его отношение к тебе не изменилось? — Нет, он все такой же напыщенный сноб, Альбус! — раздраженно кинул собеседник. — Ничего не изменилось, он всё так же ненавидит меня за побег Аллегры, — добавил Снейп, которому это имя доставляло отнюдь не приятные эмоции; в голове промелькнуло предположение, что девочка могла разболтать об изнасиловании отцу, тогда его неприязнь еще более логична. — Значит, либо они нашли её, либо эти исследования никак не связаны с мисс Кэрроу, — рассудил директор. — Выкрасть такое оборудование, да ещё и прикрываясь нападением вампиров на города… Это не похоже на Темного Лорда. Вы прекрасно знаете его стиль. Он любит всё делать с размахом, а тут сплошные сокрытия. — Ну не Аллегру же он так тщательно скрывает, Северус? Опомнись, она всего лишь девочка-метаморф и не стоит такой секретности! — Нам ничего неизвестно, и потом, Альбус, вы должны понимать, как ценна её кровь, маленькая капля крови в моем кабинете все еще цела, с ней ничего не происходит, но этого не достаточно для исследований, и тем более, нужны опыты и оборудование, которое украл Темный Лорд. Я почти уверен, что он собирается сделать из неё подопытную крысу, — с какой-то досадой произнес Северус, ведь ему самому не удалось склонить Аллегру к сотрудничеству, зато к кое-чему другому удалось… — Вампиры, исследования крови… — отрешенно сказал Дамблдор. — Не думаете ли вы, что предположения Тонкс верны? Да она просто так брякнула, — непонимающе уставился на директора Северус. — Знаешь, кажется, в её словах есть доля правды. Может это вовсе не Темный Лорд занимается исследованиями, а Лорьен, ты сам только что рассуждал о почерке Тома, — анализируя каждую мысль, изрек Дамблдор. Директор действительно говорил дело. Снейп слишком зациклился на идее с Аллегрой. Ведь она действительно была просто девушкой, а возвышать её до такой степени секретности… В голове не укладывалось, что Тонкс могла ляпнуть что-то, что дало возможную зацепку. — Именно почерк хитрости и скрытности наводит на мысли о Лорьене, — произнес Дамблдор. — Тем более в рейде не участвовали Пожиратели Смерти, судя по отзывам выживших авроров. — Альбус, вы хотите сказать, что Волан-де-Морт вообще в этом не замешан? Бред… — Я такого не говорил, просто всё запутанно и странно. Директор посмотрел на игру теней, бликовавших на полу от горящего камина. — Северус, в любом случае ты как-то должен узнать, что там творится, — со вздохом произнес директор, морщась от боли. Его почерневшая обожженная кисть выглядела всё хуже. Проклятие кольца Марволо распространялось по телу. Старику оставалось жить меньше года, и он боялся, боялся, что не сможет защитить Гарри Поттера и завершить эту войну, становящуюся всё опаснее и жестче. Дамблдор увядал на глазах, и ни одно зелье, ни одно лекарство не могло помочь. А всё произошло из-за глупости: Альбус надел проклятое кольцо, найденной в развалинах дома Мраксов прошлым летом, прекрасно зная, что в нем запечатлена Темная магия. Совершенно не похоже на всегда осторожного великого мага. Оправданием послужила фраза, продолжения которой не последовало. «Я… Совершил ошибку. Это было так соблазнительно…». Отвечать на вопросы директор не собирался, никак этого не обосновывая. Значит, злополучное кольцо имело какую-то ценность, ценность для Альбуса Дамблдора… — Альбус, вам прекрасно известно, что от меня ничего не зависит. Темный Лорд вызывает меня на короткие встречи, где я не задаю вопросов, — несмотря на суровый тон, Снейп действительно переживал, что не может принести пользы Ордену. — С самого своего возрождения он не доверяет мне. — Тебе нужно любыми путями попасть в ближний круг Пожирателей Смерти. Ты должен заслужить его доверие, Северус, — со смесью тоски и какой-то сдавленности проговорил директор. Тот ухмыльнулся, совершенно не представляя, как ему удастся. — И как вы себе это представляете, Альбус? — Хорошо. Теперь нам известно, что Драко затевает моё убийство, как мы и предполагали, тебе, прежде всего, нужно узнать, чем он еще занимается, как собирается осуществить свой план и вмешаться. Напуганный подросток опасен для окружающих так же, как и для самого себя, это мы успели понять в случае с мисс Белл и этим ожерельем. Предложи Драко помощь и защиту; он позволит тебе помочь, ты ему нравишься. — Я уже пытался выдавить из него всё, однако мальчик не доверяет мне, его словно предупредили не подходить ко мне ни на шаг. — Тем не менее, попробуй. Я меньше беспокоюсь за себя, чем за случайных жертв, которых вполне можно ожидать. В конце концов, мы можем сделать только одно, чтобы спасти его от гнева Лорда Волан-де-Морта. Снейп знал, к чему клонит директор, этот разговор всплывал еще летом и принес весьма неприятные эмоции. — Ты должен убить меня, Северус, я знаю, что это сложно, но другого выхода у нас нет. Последовала долгая пауза, прерываемая лишь щелкающими звуками: феникс Дамблдора — Фоукс — щёлкал своим клювом, поедая что-то вкусное. Снейп понимал, что тот старый разговор когда-нибудь снова повторится, и вот настал этот час… — Вы хотите, чтобы я сделал это сейчас? — спросил он голосом полным иронии. — Или вы хотите сначала сочинить эпитафию? — Не совсем. Полагаю, что момент представится с течением времени. Полагаю, что довольно скоро, — проигнорировав сарказм, сказал директор. — Если вы не против умереть, — небрежно предположил Снейп. — Почему не дать Драко сделать это? Ах да, забываюсь, вы уже говорили, что душа мальчика еще не повреждена и не хотите вешать на него убийство, — голосом полным язвительного сарказма сказал Снейп. — А моя душа, Дамблдор? Моя? — Ты сам знаешь, повредит ли твоей душе, освобождение старого человека от боли и унижения, — сказал Дамблдор. — Я хочу, чтобы ты оказал мне эту услугу, Северус, потому что смерть приближается ко мне так же стремительно, как Чадли Кэннонс будет лучшим игроком лиги в этом году. Признаюсь, я хочу быстрой и безболезненной смерти, а не медленной и неприятной, какой она может оказаться, если, например, Фенрир Сивый будет в ней участвовать — я слышал, Волан-де-Морт принял его в свои ряды? Или же очаровательная Беллатриса, которая любит играть со своей жертвой, прежде чем прикончить её. Говорил он беззаботно, но его глаза пронзали Снейпа. Наконец, Северус отрывисто кивнул, понимая, что директор не дает ему шансов на отступление. Дамблдор выглядел довольным. — Спасибо, Северус, это приблизит тебя к Тому, только есть одна загвоздка. Ты останешься совсем один в стане врага, все возненавидят тебя. — Как мило с вашей стороны, что заметили, Альбус, — злобно прошипел Снейп. *** Прямые черные волосы, завязанные в хвост, красивые скулы и аккуратные, несмотря на расу, нос и губы… Невероятно красивая темнокожая женщина с гордой осанкой держала в руках бокал белого сухого вина и цинично наблюдала за происходящим. Она являлась загадкой для многих мужчин, ведь все её семь мужей умирали таинственным образом, оставляя огромное наследство несчастной вдове. Её сын — такой же высокий и красивый парень стоял перед Темным Лордом, который внимательно изучал внутренний мир юноши, готовившегося принять Метку. В кабинете находилось еще четверо приближенных: я, Люциус, Драко и, конечно, Беллатрисса, всё больше походившая на человеческую особь. Нормальная жизнь сказывалась на ней: хорошее питание, компания в виде её сестры Нарциссы и одежда, дававшая повод думать, что перед глазами находится аристократка. Лишь лукавый огонек в глазах, скрывающий грань сумасшествия, напоминал, что она провела долгие годы в тюрьме. Подобное, конечно, не проходит бесследно… Темный Лорд вырывал мысли из головы юноши, проверяя, готов ли он служить ему, будет ли польза от него, а на деле парня хотели подвязать к выполнению задания Малфоя-младшего, ведь Драко одному слишком тяжело. Люциус был доволен таким решением, его сын уже походил на тень с жуткими кругами под глазами. Это значило, что теперь ему будет легче, ведь он не будет один, хотя он вовсе не один, только раскрыть своего участия в его судьбе я не могу. Я наблюдала за длинной кистью Темного Лорда, невесомо держащей волшебную палочку. Бледная кожа обтягивала пальцы с явно выделяющимися фалангами, делая их похожими на костлявые лапы старухи с косой. Это не было противно, грация движений, отточенных, слаженных затмевала внешнюю неказистость. Даже Лорьен со своим аристократическим проклятием вампиризма уступал ему во многом. Рунические символы, выводимые на руке Блейза, впитывали в его кожу татуировку. Сначала незаметную, потом всё более четкую. Змея, вылезающая изо рта черепа, словно оживала, двигалась, заставляя парня прикусывать губу, ведь получение Метки было довольно болезненной процедурой. Он был выдрессирован, терпелив, он не пришел на сторону Темного Лорда с сумасшедшим блеском в глазах во имя мести. Забини был готов служить ему и не выглядел как затравленный Драко, пока не выглядел… Болезненный ритуал завершился, и Лорд попросил всех, кроме него выйти. Собирался ввести парня в курс дела, но почему-то без присутствия матери, а также остальных осведомленных. Гретхен Забини была совершенно спокойна, словно этот день, день принятия её старшим сыном Знака Мрака был рядовым. Холодная женщина, убившая семерых своих мужей, была бесстрастна, невольно я сравнила её с Лорьеном, вот кто был бы ему хорошей парой, а не я. Сердце отказывалось стучать ровно, как только мысли затрагивали одну из печальных тем. Объяснений влечения вампира не было, это магия, непонятная, древняя, заставляющая этих тварей выбирать себе невесту. Дико звучит это слово применительно к нему. Я решила посоветоваться с единственным человеком, который сможет дать мне защиту — с Темным Лордом. Разговор постоянно откладывался за постоянным присутствием кого-то в его компании. — Люциус, — шепнула я, — предупреди Гретхен, что её младший сын не согласен с политикой семьи в поддержке Темного Лорда. Он поднял бровь, непонимающе глядя на меня. — Этот мальчик — сплошной протест, за ним нужно следить, а то не дай Мерлин на Дамблдора нарвется с его вселенским желанием помочь всем, — добавила я осторожно. — Тебе он уже помог, — с холодной ухмылкой произнес он. Я закатила глаза, потом вспомнила, что в обличье отца не стоит делать нежелательные жесты. — Просто передай ей, думаю, она не хочет потерять сына, — продолжила я тихий разговор в гостиной Малфой-мэнора. — Хорошо, я скажу, что Драко за ним заметил странности, — сказал он и двинулся к темнокожей ведьме, стоявшей возле огромного окна, за которым чуть ли не шел дождь. Омерзительная погода не сочеталась с зимой. *** Последние дни каникул прошли в спокойствии. После задания с похищением маггла мы с Люциусом пытались найти книгу о создании исчезательных шкафов, но все поиски были тщетны. Ни одного упоминания, словно такого издания и вовсе не существовало, хотя было известно, что экземпляров было несколько. Драко и Блейз целыми днями проводили в библиотеках Малфой-мэнора и в моем поместье, изучая древние руны, которые могли дать зацепку. Парни решили самостоятельно изобрести заклятие, способное починить артефакт. Боюсь, они только зря тратят время. С Лорьеном, появлявшимся в поместье Малфоев с периодичностью в два дня, я старалась контактировать поменьше, да и сам вампир словно дал мне отпуск. Вероятно, на его решение повлияло моё психическое состояние, бывшее отнюдь не удовлетворительным, хотя ему на всё плевать… Я научилась перебарывать слезы, но ощущение замкнутости не прошло. Боль жила в сердце, становившемся всё более черствым. Я чувствовала, что со мной происходят изменения, реакция на разговоры об убийствах становилась всё более равнодушной, хотя раньше было не по себе. Была лишь моя проблема, по которой всё еще собиралась влага в глазах. Боль не уходила, но я пыталась научиться с ней жить, потому что не было выбора. Во многом мое существование облегчил Люциус, он не позволял грустить, даже когда мы были в разлуке. Отдыхая от шпионажа и работы, я просыпалась зачастую в пустой постели, но мне не было одиноко, потому что рядом на подушке лежала белая кустовая роза, источающая аромат присутствия Люциуса. Им пахли простыни, им пахла моя комната и я. Удивительно, но его внимание и забота совершали практически невозможное, выводили из забвения, выкрадывали с «моста отчаяния». Он спас меня из агонии, он был романтичен и добр, заставлял трепетать от поцелуев и ласк. Он добивался ответных чувств, прекрасно понимая, что наши дороги лишь на время слились в одну. Его жизнь — комок предубеждений и показателей идеальной семьи, моя жизнь тоже ад. Ничего, все скоро должно закончиться, но стоит ли оставаться в статусе любовницы такого человека как он? Да! Конечно! Несомненно, пусть все будет так, как есть. Боюсь, мы стали слишком близки, опасно близки, а во что это выльется? — без понятия, скорее всего, всё будет продолжаться в секрете и дальше. Ему не нужны склоки с Нарциссой и клеймо изменника, ему не нужны тяжелые взгляды сына, который определенно не поймет влечение своего зрелого отца к девушке, которую Драко терпеть не мог в школе. Чем была для меня волшебная палочка теперь, после того, как я совершила убийство? Да, я сделала это своей, не гермиониной, не отцовской, а именно своей… Красное дерево напоминало цвет крови, цвет потери надежды, цвет смерти… Моя идеальная спутница, изящная, длинная с сердечной жилой венгерской хвостороги в сердцевине, она стала оружием, дверью в новый циничный мир без возможности возвращения к истокам становления личности. Три дня после происшествия я не притрагивалась к ней, боялась, что вновь охватит чувство удушающего отчаяния. В бархатном чехле она казалась безопаснее, но переступив через барьер, через себя, я заставила пальцы прикоснуться к ней. Ничего не произошло, это была всё та же старая подруга, верная спутница, которой я теперь так редко пользовалась. Я скучала по ней, как по родному, близкому человеку. Она манила, заволакивала невидимой связью, умоляя взять себя в руки. Я мысленно просила прощения, разговаривая с куском дерева, будто у него есть душа, я обещала, что как только всё закончится, мы снова будем вместе. Я опасалась возвращения в Хогвартс, боялась завтрашнего дня, когда придется смотреть в глаза Рону и Гарри, снова отказаться от Люциуса, мужчины, что вытягивал из пут паники, боли. Я не знала, сколько слез будет пролито в школе, но была готова, морально готова к тому, что всё это придется просто пережить. Этому меня научил Люциус, не говоря ни слова, он был примером сдержанности и самообладания, на него хотелось ровняться, им хотелось жить. *** Последний день после отбытия в школу, Темный Лорд сам вызвал меня для инструктажа. Я постаралась припрятать мысли о задании Драко и теперь уже Блейза на задворки мыслей, надеюсь окклюменция не подкачает, тем более, до этого удавалось не вызывать подозрений. Я села в кресло напротив хозяина, теперь наши беседы проходили в более «теплой» атмосфере. Доверие… — Аллегра, мне нужна кровь Гарри Поттера для исследования, — произнес он высоковатым голосом. — Как можно скорее, но меня беспокоит то, как ты будешь выбираться на собрания, ведь я не могу получить и твою кровь в больших количествах за один раз. — Выбираться из Хогвартса я смогу, мой Лорд, родители грязнокровки теперь будут находиться под постоянным действием Империуса. С их дома сняли надзор, вы можете связываться со мной через них. Подойдут любые отговорки из ряда: смерть родственника, похороны, какие-то семейные события, чтобы вытянуть меня из школы. — Хорошо, тогда в ближайшее время жди сову, я назначу день, кровь Поттера нужна мне свежей, — задумчиво проговорил Волан-де-Морт. — Могу ли я узнать, вы продвинулись в изучении моей крови? — осторожно спросила я. — Скажу только, что мы сдвинулись с мертвой точки, но пока, к сожалению, всё идет не так гладко, как хотелось бы. Ты хочешь о чем-то поговорить? — уже зная ответ, предположил он, глядя на мою некоторую нервозность, проявляющуюся в мимолетной мимике. — Да, мой Лорд, я хотела бы поговорить о Лорьене, — уверенно начала я. — Он… Внезапно высокий шипящий смех заполнил кабинет. Я не испугалась, но всё же, не хотелось наводить на себя немилость Хозяина. — Лорьен — интересный персонаж, не правда ли? — продолжая улыбаться безгубым ртом, произнес он. — Я бы сказала, что он опасен, в особенности, для меня. — Не бойся его, он не причинит тебе зла, не в его интересах переходить мне дорогу, — с насмешкой сказал собеседник, откидываясь на кресле, — я знаю, что он испытывает к тебе довольно сильное влечение. — Он хочет сделать меня своей невестой, — прошипела я злобно. — Сказал, что рано или поздно осуществит задуманное. По нему не скажешь, что он может так просто отказаться от задуманного, тем более, это не просто влечение, это магия, связь, которой не избежать. Волан-де-Морта явно забавляла эта ситуация, показалось, что он действительно расслаблен в беседе со мной, глупой наивной будущей женой вампира. — Аллегра, забудь про него, я даю тебе слово, что он не тронет тебя, или для тебя ничего не значит слово Лорда Волан-де-Морта? В его голосе не было напряжения, скорее, мимолетный сарказм. — Мой Лорд, — я даже улыбнулась, — ваше слово значит для меня больше, чем вы себе представляете. — Я хочу узнать, как ты справилась с моим заданием? — пытливо спросил Лорд, имея в виду убийство Гермионы. — Я слышал со слов Лорьена, что это было болезненно для тебя. Мгновенно всё мое тело напряглось, а по нервам рубанули здоровенным тесаком, уничтожив все неокрепшие барьеры, снова ввергая в бездну боли и страха. Врать ни к чему, но подступающий ком в горле не давал возможности выдавить хоть слово, но я должна, обязана… — Это было чудовищно, думаю, Лорьен рассказал вам всё в красках. Не представляла, что это будет так сложно, — абсолютно честно ответила я, злясь на вампира с длинным языком. — Я рад, что ты справилась, хотя это был весьма экстравагантный способ: сначала излить душу жертве, а потом жестоко убить её, — он испытывал, смотрел за моей реакцией на свои слова. — Однако Лорьен сказал, что перед самым броском ты перестала жалеть её и себя, почувствовала холод и силу. — Да, всё было именно так. — Я знаю, что Северус является твоей движущей силой, Аллегра, — я вздрогнула при упоминании имени в такой подоплеке, — но ты должна руководствоваться иными чувствами, а точнее их отсутствием, понять и принять то, что в этой войне есть враги и жертвы. Гермиона была жертвой, неминуемой, невинной, — от этих его слов становилось только хуже. — Но во имя победы и образования нормального общества ты должна принять её смерть и забыть. — Я понимаю, — почти равнодушно, но как-то тихо сказала я. — Ты умная девушка и быстро учишься. Да, твои плюсы не только в даре, мне нравится твоя организованность, только иногда тебя захлестывают эмоции. Конечно, в большинстве случаев ты собрана и мужественна, несмотря на возраст. Этот год научил тебя многому, Аллегра, и многое ты постигнешь в процессе образования Империи волшебников, где будем править мы, но ты должна всегда понимать, что если сожрешь не ты, сожрут тебя. Идти к цели не просто, ты должна избавляться от эмоций, убивать в себе корень всех тревог и, наконец, освободиться от оков, что сама на себя повесила, — он внимательно смотрел мне в глаза, ища вопросы. — Да, я говорю о Северусе. Наш договор с тобой не отменяется, я просто хочу, чтобы ты осознала, что он мешает тебе спокойно жить и забирает свободу мысли… Я хотела сказать что-то в оправдание, но словно набрала в рот воды, продолжая слушать Темного Лорда, действительно желающего мне только лучшего. — … Мне казалось, что вы с Люциусом неплохо ладите, — со змеиной усмешкой произнес он, ожидая увидеть смущение, но его не последовало. Я не хотела говорить с ним об отношениях с Малфоем, но он действительно проявлял беспокойство за меня. — Мой Лорд, — немного растерялась я, — я не хочу разрушать его семью… — Ты уже разрушила её, Аллегра, и тебе прекрасно известно, что Люциус тебя любит, — без ожидаемого отвращения произнес он слово: «любовь». — Нарцисса… — Нарцисса слабая женщина, она мешает Люциусу, она ему не пара. — Вы хотите сказать, что покровительствуете нашим отношениям? — удивленно вскинула бровь я. — Видишь ли, раньше я считал, что у чистокровного волшебника должна быть идеальная жена, молчаливая женщина во всём потакающая мужу, Нарцисса таковой была, но она сломалась, устарела. — Что вы хотите этим сказать? — бровь едва не прошибла потолок, мне захотелось, чтобы этот разговор закончился поскорее, неприятно обсуждать личную жизнь, которой внезапно захотелось поманипулировать Волан-де-Морту. — Я хочу сказать, ты и Люциус — идеальная пара, вы дополняете друг друга, но, несмотря на сильные характеры обоих, в вас нет соперничества. Я долго наблюдал за вами и пришел к заключению, что ваш дуэт отлично вписывается в общую картину будущего мира. Вы два аристократа, два управленца, два моих верных компаньона. Я бы даже сказала, что Лорд произнес эти слова с воодушевлением, хотя тон был абсолютно бесстрастным. Интересно, соглашусь, что ему выгодно будет иметь двух голубков на привязи, но в его словах есть доля выгоды… выгоды, выгодной и нам с Люциусом. Холодный расчет в моей голове, никаких чувств, одни цифры. Общие дела, Министерство Магии, скорее всего, ляжет на наши плечи в будущем. Высокие посты и общие счета в Гринготтсе, но что это за жизнь, в которой нет Северуса? Но ведь я всё равно хотела его отпустить, хотела дать свободу и возможность жить… А что буду делать я, когда эта глупая миссия по спасению Снейпа завершится? Мне не будет жизни, если я не построю её заранее. И тут до меня дошел смысл некоторых фраз волшебника, сидящего напротив. Казалось, что-то внезапно треснуло в натянутом воздухе и рухнуло, бесшумно, но с оглушительным грохотом осознания… — Мой Лорд, вы, вы хотите убрать Нарциссу? — в ужасе спросила я, да Люциус меня в гроб загонит, возненавидит. — Нет, Аллегра, её убирать нет смысла, она не опасна и не причинит нам вреда. Думаю, что мы вернемся к этому разговору, я просто озвучил свои мысли, — ответил он на вполне ожидаемый вопрос. Строил планы на будущее. Всё это означало уверенность в завтрашнем дне, неминуемую победу. Он хочет соединить двух своих самых верных слуг и Нарцисса тут не причем. Создает вокруг себя еще один узкий круг, готовится к распределению должностей в новом обществе и хочет держать нас вместе, как говорится, поодиночке нами сложнее управлять. Не бессмысленно, правильно. Темный Лорд очень умен, и его речи заставляют вникать в каждое слово и принимать всё на веру, а самое главное, что все до простоты логично, когда об этом говорит он.