Цепи

- Они предали нас! – исступленно шептала Тсукуйо. Она находилась словно в забытьи, слабо понимала, что вокруг происходит. Девушка почти не видела окружающих, и ей не было дела до того, где они очутились. Пережить предательство самых близких казалось невозможным, ведь она каждую из предавших учила держать кунай в руках, они стали друг другу настоящей семьей, хватались друг за друга, как за спасительную соломину. Что могло случиться в головах у этих девчонок? Тсукуйо понимала, что слишком часто давала понять своим подчиненным, что Хинова – самое важное существо в Йошиваре, вела себя так, будто ее саму никто, кроме этой женщины не интересует, но ведь это было не так. Оно всегда было не так! Хинова действительно была очень важна для города и для самой Тсукуйо, но это Солнце не заслоняло всех, не ослепляло хрупкую защитницу Йошивары. Для лидера Хъякка ее организация была почти ее детище, она не могла оправиться после того, как ей почти в буквальном смысле нанесли удар в спину. - Ты слишком много думаешь? – наглый голос выхватил Тсукуйо из ее размышлений, заставил подобраться и взять себя в руки. Лидер Хъякка не имеет право на слабости. Девушка глубоко вздохнула и медленно огляделась по сторонам, уже коря себя за излишнюю эмоциональность. Беглецы скрывались среди переплетения труб. Вокруг было темно, пахло сыростью и ржавчиной, где-то невдалеке капала вода, действуя на нервы. Хинова сидела, прислонившись к стене, и участливо смотрела на Тсукуйо. Ходить женщина не могла, коляска осталась в руках врагов, так что, скорее всего, Хинова будет вынуждена остаться в этом месте и ждать остальных. Незавидная доля… Порой Тсукуйо не могла понять, как этой женщине удается радоваться жизни и сохранять силу духа в подобном состоянии. Впрочем, наверное, благодаря именно этой силе девушка и привязалась в свое время к Хинове. Саката сидел неподалеку от Тсукуйо и внимательно смотрел на нее. В душе девушки шевельнулось какое-то непонятное чувство. Под глазами мужчины залегли темные тени, его серое от усталости лицо было лишено всякого выражения. Рядом с ним хлопотала Кагура, возилась с его левой рукой, пытаясь остановить кровь, непрерывно текущую из множества ран. Девочка старалась спрятать свое волнение за недовольством, ворчала беспрестанно, но у нее плохо получалось: голос дрожал, руки с белыми бантами тряслись. Тсукуйо смотрела на бинты и понимала, что девочка заранее запаслась всем необходимым, что она знала: ее друг снова не станет себя жалеть. Осознание ударило по нервам острой молнией: Тсукуйо внезапно решила, что все произошедшее: ее вина. Она не досмотрела за своими подчиненными, она поддалась чувствам и думала о Сакате вместо того, чтобы оберегать город, из-за нее же Хинова пригласила в Йошивару эту неразлучную троицу. Тсукуйо старалась не замечать внимательного взгляда мужчины и думала о том, что все исправит. Она сама должна разобраться с беспорядками в городе, сама должна наказать виновных и устранить хаос в своей же организации. Гинтоки, Шимпачи и Кагура должны уйти, Тсукуйо знала, что не вынесет, если кто-нибудь из них пострадает. Вид израненного Сакаты заставлял ее кусать губы и мучиться от стыда и вины. Крепко сжав руки в кулаки, девушка твердо решила, что не станет ждать, пока враги найдут это убежище. Нарочито беззаботно Тсукуйо поднялась на ноги и сказала, что отправится на разведку. Дескать, они не знают, какая обстановка сейчас в городе, а еще им нужно отправить Хинову в безопасное место, поскольку она не сможет сидеть на этих трубах бесконечно. От предложения помощи Шимпачи она отмахнулась, попросила компанию отдыхать и набираться сил, а сама скользнула вперед, стараясь не сожалеть и не бояться. Она не позволит врагам причинить вред своим друзьям. Она выступит против всех в одиночку, поскольку иначе не может.