Цепи

В отзвуке колоколов, оглашавших пределы Гиона, Бренность деяний земных обрела непреложность закона. Разом поблекла листва на деревьях сяра в час успенья — Неотвратимо грядет увяданье, сменяя цветенье… «Повесть о доме Тайра» (перевод А. Долина) — Не хочу, — сквозь зубы шипела Тсукуйо, — не буду, не посмеете и не заставите! — женщина вертелась, словно угорь, стараясь отбиться разом от всех противников. Где-то там отчаянно взмахивала своим зонтиком Кагура, рядом с ней выкладывался Шимпачи. Детей не страшила опасность, они не боялись врагов и были готовы уничтожить хоть пару тысяч напавших на них. Дети… Безрассудные и все еще немножко глупые, они не умеют сдаваться, они не готовы поверить, что после поражения может начаться какая-нибудь новая жизнь. Без них Тсукуйо уже бы сдалась. Упала под натиском ударов, не выдержала ненависти собственных же бывших соратниц. Впрочем, нет, от соратниц здесь уже мало что осталось: делить добычу пришли именно завоеватели, наглые, бесцеремонные, решившие внезапно, будто им позволено взять что-то силой. — Не сдамся, — снова и снова девушка находит в себе новые силы подниматься, зажимать опасные раны, снова кидаться в бой, орошая равнодушные камни своей и чужой кровью. Городу все равно, кто будет ходить по его мостовым, но люди в нем жаждут защиты. Им нужна Тсукуйо, сами они уже не в силах сражаться. И Тсукуйо не смеет отвернуться от них, предать надежду, что горит в этих глазах. А есть ведь еще двое детишек, которым точно также нужно знать, что они не одни. Сейчас девушка не может прикрыть им спины, но вот еще шаг, еще немного — и по трупам врагов она приблизится к Шимпачи и Кагуре. Тсукуйо и сама почувствовала, как все внутри развернулось от едва уловимого ощущения поддержки. Страх и отчаяние не могли устоять перед уверенной улыбкой Шимпачи и задорными чертенятами в глазах Кагуры. А ведь были еще Хинова и Гинтоки, которым нужно было дождаться их возвращения. Иногда не знаешь, что сложнее: идти напролом вперед, ежесекундно рискуя жизнью, или же остаться и ждать, устало отсчитывая неумолимые секунды. Тсукуйо понимала, что времени у нее совсем нет, и нужно поторопиться, иначе победа или поражение просто перестанут иметь хоть какой-либо смысл. Гибкая, как лоза, Тсукуйо танцевала между своих врагов, оставляя после себя лишь горы тел. Изящные ножки девушки, обутые в удобные сапожки, ловко делали шаг за шагом, вычерчивая сложнейший рисунок. Опаснейшая и прекраснейшая из гейш исполняла для непрошенных гостей свой единственный танец: танец Смерти. О, гости остались удовлетворенными: многие из них не смогли и уже больше никогда не смогут покинуть это место, многие расползлись с дикими воплями, которые подчас приятнее любых цветастых комплиментов. Девушка удовлетворенно осмотрелась, с облегчением приметила, что дети остались невредимыми и со вздохом ликования осмотрела вновь отбитый город. Йошивару удалось отстоять уже в который раз, и оттого город стал лишь роднее Тсукуйо. Впрочем, на лирику времени не было. Отыскав среди оставшихся верным Хъякка свою заместительницу, девушка приказала ей наводить порядок в городе, возвращать гейш на место и уничтожать оставшихся преступников и предателей. Испуганная соратница робко переминалась с ноги на ногу, но все же смогла взять себя в руки и принялась отдавать приказы. Тсукуйо удовлетворенно кивнула: все же не всегда она сможет охранять этот город, пора обучать достойную смену. Последняя мысль показалась девушке крамольной, и она поспешно отмахнулась от нее. Отгородиться от непростых дум делами — вот лучший способ обрести душевное равновесие, и Тсукуйо поспешила к Хинове. Солнце Йошивары еще не знало, что вновь может свободно светить над городом, к тому же Гинтоки требовалась помощь. Тсукуйо бежала со всех ног, чувствуя, как на лицах мчавшихся за ней детей расплываются невольные улыбки. Победа всегда сладка, но особенно ярок ее вкус, когда есть человек, способный разделить с тобой эту победу. Такие люди в жизни Тсукуйо, Шимпачи и Кагуры были, а потому они бежали так, что пыль веером ложилась вслед за ними. Выползшие из своих укрытий перепуганные гейши шарахались в стороны, забыв о грациозности, однако ни один из бегущих не остановился. Их можно понять. Впрочем, не дойдя до цели всего лишь несколько десятков метров, Тсукуйо вскрикнула и пораженно остановились. Похоже, они опоздали.