Воспоминания
Огромная арена, полная горячего песка, окруженная древним каменным амфитеатром. Палящее солнце, и люди в белых одеждах с перевязью коротких клинков за спиной. Круглая площадка трибуны и высокий сухой старец. Мы слушаем его. — Сегодня из сотни явившихся в храм на обучение в школу попадут лишь тридцать лучших! Все вы никому не нужные звереныши, у которых лишь один шанс выжить — забрать этот шанс у других! — толпа шести-семилетних детей сгрудилась в центре арены, со страхом слушая слова старика. — А теперь кто хочет жить дальше, убейте тех, кто рядом! Дети еще малы. Они уже прекрасно знают значение слова «убить» и понимают, что хочет от них этот человек, но не могут так сразу осознать, что должны напасть на тех, кто стоит рядом. Напасть по-настоящему. Но вот самый сообразительный рванулся к разложенным по краю арены кинжалам и, схватив оружие, ринулся на толпу безоружных сверстников, нанося безжалостные удары… ведь откуда знать брошенным, ожесточенным уличным мальчишкам, что такое жалость! Полетели первые брызги крови, раздались крики, все бросились кто куда, рассыпавшись по песку. Я в числе первых успеваю схватить теплую, почти горячую рукоять кинжала, тут же пиная ногой более мелкого тщедушного мальчонку рядом со мной. Удар босой ногой по зубам, кажется, не лучшая идея, однако ему больнее, чем мне. В голове бьется одна лишь мысль — если выживу, они дадут еду… Яркая вспышка, и действие мгновенно переносится в другое место, там столь же жарко, однако я чувствую уже не детское угловатое тельце, а напряженный комок натренированных мышц. — Ты слишком много о себе возомнил, Сарт. — Я, раздетый до пояса, спокойно наблюдаю за стоящим напротив подростком лет четырнадцати, тоже полуобнаженным. Мускулы тренированного тела также напряжены, и решимость загнанного зверя мелькает в черных глазах. — Ты избил до полусмерти своего соседа по келье, лишь из-за того, что он перечил тебе. — Я лучше него! Он обязан был подчиниться! — с яростью выпалил названный Сартом. — Теперь же ты еще и смеешь перебивать своего наставника. — Мужчина, стоявший рядом с нами, равнодушно отметил очередной проступок. — Хорошо, мы не станем наказывать тебя. Докажи, что ты действительно лучший. И тогда станешь старшим учеником. Я нехорошо улыбаюсь, глядя прямо в глаза озлобленного сверстника. Тот на мгновение бледнеет от страха, а потом в глазах зажигается бешеная ненависть. Он помнит меня. — С этой площадки должен выйти лишь один из вас. Убей его. — И мужчина кивнул на меня. Я спокоен. Его ненависть, это слабость. Слабость приводит к поражению. Младший наставник шагает назад, краем глаза отмечаю множество зрителей, среди которых стоит и старший наставник. Проверяют меня, или, правда, дают шанс этому нахалу? Некоторое время мы медленно кружим по кругу. Я не собираюсь недооценивать противника и внимательно слежу за каждым его движением. Наконец Сарт кидается вперед нанося быстрые удары руками. Неплохо. Я отбиваюсь и отшвыриваю мальчишку назад мощным ударом ноги. Перекатывается и вскакивает. Я разбегаюсь и выпрыгиваю вверх, разворачиваясь в воздухе. Удар ногой, еще, еще… получив «Крылья Мантикоры» в грудь он отлетает на пять шагов и падает на песок, пытаясь подняться. Прыжок и коленом на добивание! Колено втыкается в песок — противник успел откатиться, на меня обрушивается удар переворотом, уклоняюсь, откидывая свое тело назад, в мостик. Тут же отталкиваюсь руками и, приземлившись в низкую стойку, наблюдаю за подростком. Разъяренный Сарт снова бросается на меня… Воспоминание тает, ускользая куда-то в меняющуюся пучину, навстречу приходит новое. Я бешено вращаю двумя клинками, удары сыплются со всех сторон, трое противников, это слишком! Нырок вниз, подсечка, один падает, моментально получает удар в горло, фонтан крови хлещет на песок. Я взбегаю по каменной стене, переворачиваясь через голову и приземляясь на ноги за спинами атакующих, вернее, одного, последнего, так как его союзник роняет свой топор на песок и медленно оседает следом — перелетая через него, я успел распороть бедняге живот. Последний резко разворачивается и машинально отбивает летящий в него меч. Я, безоружный, уже выбрасываю свою ногу вперед, вбивая стопу в беззащитное горло, одновременно ловя рукоять своего оружия. Добивать не потребовалось — я сломал юноше шею. Откуда-то раздается сухой голос, но значение произнесенных слов я услышать не успеваю, снова падая в вереницу воспоминаний. На этот раз больше отрывков памяти не попадается, все вокруг застилает тьма и тишина…***
Темно и больно. Голова раскалывается, а во рту явственный металлический привкус крови. Лоб щекочет какая-то фигня… похоже на травинку. Изверги! Я застонал, переворачиваясь на спину и открывая глаза. Надо мною склонился Тхеллар. — Похоже, живой, — констатировал вампир и выпрямился. — Вспомнил чего-нибудь? — А чего ему сделается? — фыркнул откуда-то сзади голос эльфийки. — Я всего лишь дала ему заглянуть в собственную память. — Загрызи меня хырг! — прохрипел я, поднимаясь с земли и смахивая прилипшие травинки с лица. — Это называется, всего лишь дала заглянуть?! Простите, но могли бы предупредить! — Переживешь, — отмахнулась магесса. — Так получилось или нет? Я сосредоточился и вызвал в памяти увиденные эпизоды. — Да, кое-что увидел, — неуверенно подтвердил я. — Насколько я понял, это была пустыня и много, много тренировок. — Ладно, теперь память постепенно должна вернуться, рано или поздно. Не могу быть уверенной, но мне показалось, что амнезия твоя — магического происхождения. Как будто сильнейший ментальный блок. — С этим разобрались, — хмыкнул Тхеллар. — Так и быть, раз уж ты такой пострадавший, сегодня тренировку пропустим. Нам нужно спешить — к вечеру должны быть на месте. Шли мы пешком, потому как по лесу. Лошадей, естественно, доверили мне. Эльфийка с вампиром шли в полусотне шагов впереди, о чем-то разговаривая, а я пытался за ними угнаться. Это было не так-то просто! С одной стороны, они вроде как не особо торопились и выглядели как на прогулке, а с другой, у меня создавалось впечатление, что движемся почти легким бегом. Пять часов подряд. А у меня еще и строптивый жеребец Тхеллара, который постоянно пытается то укусить за плечо, то начинает заигрывать с кобылкой. Наверное, они ждали, когда я начну молить о привале. Я не сдавался, хоть и был уже весь мокрый от пота. Наконец Тхеллар решил, что с меня хватит: — Отдыхаем, — негромко крикнул он. В этот момент я отставал уже шагов на двести, поэтому не сразу сообразил, что причиной остановки стала река. Не очень широкая, тихая. С обеих сторон поросшие кустарником берега. До противоположного около сотни шагов, а может и меньше. На несколько секунд я завис, молча взирая на водную преграду. — Мальчик, ты заснул? — Голос эльфийки язвительно прокомментировал мое состояние. — Лошади, знаешь ли, сами себя не напоят и не привяжут. Я чуть было не огрызнулся, в том стиле, что указания раздавать мне может лишь учитель, да и что делать я сам знаю, но вовремя прикусил язык. Такая, если на месте не пришибет, так в полет на тот берег легко отправит. И вообще, именно этого от меня и ждут. Поэтому я сделал вид, что не заметил замечания и спросил, подводя своих подопечных к воде: — Как мы будем перебираться? — Чуть выше по реке есть полуразрушенный мост. — Ответила Талионирра, обходя довольно фыркающих лошадей по дуге. Присев у самой кромки воды она провела над ней ладонью. Я зачарованно наблюдал, как от синеватой глади отделился небольшой шарик и взмыл вверх, облетая вокруг запястья эльфийки. Затем он воспарил еще выше, блестя в лучах палящего солнца. — Нравится? — Ага… — машинально ответил я. Потом немного смутился и, стремясь выглядеть рассудительным, заметил, — то есть, красиво, конечно, но не вижу в нем практической пользы. Девушка усмехнулась, похоже, я был не первым, кто так считал: — А от любой магии обязательно должна быть практическая польза? Впрочем, сотни таких же умников ежегодно поступают в Академию. Я не удивлена. — С этими словами шарик внезапно сорвался с места, и я даже не успел моргнуть, как он просвистел у меня над ухом, всколыхнув волосы сильным порывом ветра. Позади что-то со звоном разбилось. Эльфийка молча развернулась и ушла к костру, который уже успел развести Тхеллар. А я, привязав напившихся лошадей, еще минут пять задумчиво рассматривал осколки льда под одним из деревьев, кусок отвалившейся коры и застрявший в стволе маленький ледяной шип. Мост и в самом деле оказался немного выше по течению, похоже, именно к нему мы и направлялись, но немного промахнулись с точкой выхода. Только я не совсем понял, как мы будем через него перебираться, так как посередине он был обрушен и пройти можно было лишь по узкому бортику левой стороны, чудом державшемся в воздухе. Да и то, не до конца пройти. Бортик обрывался в двух метрах от колонны, с которой, в свою очередь, можно было перепрыгнуть на противоположную сторону моста. Можно, только я не особо верил, что у меня это получится. Далековато, да и падать, хоть и в воду, но метров пять, а еще же и удариться об опору немудрено. — Лезь, — предложил вампир, насмешливо глядя на меня. — Если плавать не умеешь, Талиона тебя спасет. — Делать мне больше нечего, — фыркнула та, — пусть тонет, от лошадей и то толку больше. На мгновение я почти обиделся, однако все же уловил веселые нотки в голосе эльфийки, похоже, добавленные в последний момент специально для меня. Неужели все-таки мысли на ходу читает? — Значит, не спасет, — наигранно печально вздохнул Тхеллар. Я, в который уже раз, сжал зубы. Подошел к краю. Посмотрел на неторопливые волны внизу. Эх, выбора у меня все равно нет. Специально ведь проверяет, наверняка коня с кобылой скакать по обломкам никто не заставит, значит как-то по другому можно…, а мне прыгать! Ладно, все в жизни пригодится, такой опыт тоже не лишний. Я резко выдохнул, разбежался и, чудовищным усилием воли заставив себя не затормозить у края, прыгнул, приземляясь на сколотую верхушку колонны и тут же отталкиваясь еще раз. Уже в полете понял, что не долечу. Это, и так было почти очевидно, не каждый человек способен прыгнуть на три с половиной метра вперед, да еще и вверх. Колонна-то была ниже чем противоположный край моста. Инстинктивно вцепившись в холодный камень кромки руками, я повис, беспомощно болтаясь в воздухе. Внизу вода. По идее, логично разжать и так соскальзывающие пальцы и падать, глубина достаточная, мы проверяли, до берега и ребенок доплывет… но страх я преодолеть не мог. — Да, я ожидал от тебя большего. — Сзади послышался голос вампира. Вот сволочь, он же прекрасно знал, что это невозможно! Зачем это дурацкое испытание?! — Что ты хотел от мальчишки, Хелл? Любому идиоту ясно, что перепрыгнуть это способен либо маг, либо кто-то, долго и упорно занимавшийся акробатикой. Мы только теряем время, да и по отношению к твоему ученику это жестоко. Он мог и расшибиться об этот край. Я ощутил невольное чувство благодарности, несмотря на сведенные судорогой пальцы, жесткий, промозглый ветер и начинающие деревенеть руки. — Я рассчитывал, кое на что, — послышался тихий ответ Тхеллара. — Ладно, признаю, промахнулся с идеей. — Это ты не мне скажешь, а своему ученику, который сейчас упадет. И насколько я знаю, сухой одежды у вас с собой маловато. Надо мной послышался легкий шорох. Я поднял голову вверх, так как собирался прыгать, теряя чувство страха из-за все-таки разраставшейся в глубине обиды. — Держись, — приказала эльфийка, и я сумел лишь прохрипеть что-то в ответ, рассматривая загадочные глаза, смотревшие на меня с легким… сочувствием? Впрочем, продолжалось это менее секунды, так как в следующий момент правую руку решительно рванула вверх обхватившая меня за запястье тонкая ладонь, и я буквально взлетел над провалом, падая уже на пыльный камень моста. Ничего себе сила! Да она меня одной рукой швырнуть может шагов на десять! Я ошалело поднялся, окидывая взглядом хрупкие плечики девушки и потирая чуть было не вывихнутое плечо. Она, тем временем, отвернулась обратно к обрыву и бросила: — Смотри, раз уж любишь практичную магию. Может, когда-нибудь сам так сможешь, — и Талионирра засмеялась, сводя руки перед собой. — Спасибо, — запоздало, но искренне поблагодарил я и отряхиваясь, добавил, — и вовсе я не люблю практичную магию… то есть люблю, но не только ее! В общем я тогда какую-то глупость ляпнул, это не так… Ни хырга себе! — Последнее относилось к последствиям действий магессы. Вскинув напряженные руки перед собой, она медленно поднимала их, словно преодолевая сильное сопротивление. А я ошарашенно уставился на рассекающие водную толщу камни, покрытые илом различной подводной растительностью, которые взмывали в воздух из воды и пристраивались к краям моста, образуя эдакую заплатку! Последним штрихом стал гигантский блок, который, видимо, когда-то рухнул в реку, отколовшись целиком, а теперь закрывший последнюю дыру. Если не приглядываться и не обращать внимания на крохотные щели между частями этого невероятного моста, сквозь которые виднелась синяя вода внизу, можно было решить, что все так и было. Только ил с камней убрать и высушить. Тхеллар, абсолютно не впечатленный, спокойно прошел по едва заметно подрагивающим камням и провел за собой лошадей. Как только все мы очутились на нужном конце, эльфийка резко опустила руки. Камни, грохоча и сталкиваясь друг с другом, рухнули обратно в реку, породив огромный всплеск и заставив ее на мгновенье выйти из берегов. Я невольно отпрыгнул назад, но меня все равно окатило брызгами прохладной воды. — Ну как? — ко мне повернулась слегка мокрая Талионирра. Брызг ей досталось явно больше. — Просто шикарно! — искренне заявил я, восхищенно глядя на девушку. — А долго такому учится? Мы уже успели догнать явно не собиравшегося никого ждать вампира, когда я получил ответ: — Полагаю, с помощью левитирующего заклинания такое способен проделать и семикурсник… талантливый семикурсник. А чисто аурой, не каждый магистр. Проще говоря, минимум семь лет. Я вздохнул и признал, что семь лет для такой силы, не так уж и много. Интересно, а на что способен студиозус первого курса обучения? Этот вопрос я озвучил. Шли мы рядом, лошадей взял на себя Тхеллар, после случая с мостом явно желавший помолчать и ушедший несколько вперед, а потому эльфийка со вздохом ответила: — Это смотря на кого они учатся. Но в основном, конечно, первый, второй круг заклинаний и манипуляции с энергией. Левитация, контроль энергии, основы магии разума. Думаю, общий смысл ясен. Стоит заметить, что Академия не учит самому элементарному и приходя туда каждый уже должен кое-что знать, хотя бы для того чтобы просто поступить на первый курс. Да и то, к четвертому курсу, который является низшей границей официального признания тебя обученным магом, остаётся лишь половина поступивших. А до конца добирается примерно пятая часть учеников. Последние сто лет каждый год Академия зачисляет к себе около трех сотен студентов. Выпуск можешь посчитать сам. — Полсотни, — прикинул я. — Неплохо. Пятьдесят человек каждый год становятся полноценными магами. А сколько из них получают звание мастера-мага? — Слушай, я тебе не чиновник, который эту статистику считает! — возмутилась эльфийка. — Ну, просто, Тхеллар говорит, что с моими способностями максимум, на что я могу рассчитывать, это именно мастер-маг Младшего Круга. — Признался я, внимательно рассматривая зеленеющий лес вокруг. Еще бы, не особенно приятно чувствовать себя посредственностью. Хоть и талантливой. — Да, сомнительно, что ты сумеешь сломить барьер Старшего Круга, судя по нынешнему потенциалу, — согласилась Талионирра, прищурившись на меня. — Однако, способности отнюдь не самые слабые, просто не выдающиеся. — До заката еще часа три… — задумчиво протянул я, продолжая невинно рассматривать чуточку влажную почву под ногами и четкие следы копыт, вмявших в землю редкую траву. — Ладно, делать больше действительно нечего, — сдалась девушка. — Что ты хочешь узнать? За следующие два часа, я, наконец, более-менее разобрался в устройстве магического мира. Непосредственно способность к управлению магической энергией, отличающая магов от обычных людей, крылась в ауре — энергетическом «теле» любого существа. У одаренных людей аура изначально имела слой, позволяющий им взаимодействовать с невидимым миром энергий — часто его называют астралом. Впрочем, зачастую это выражено крайне слабо, выражаясь лишь в хорошей интуиции или повышенной чувствительности к возмущениям магического поля. Маги получаются из тех, у кого аура начинает развиваться и, в конце концов, достигает плотности, достаточной для осознанного взаимодействия с магической энергией. О них и пойдет речь. Сила мага зависела от целого ряда факторов. Самое главное, конечно же, знания и мастерство, которое приходит, как известно, с опытом, поэтому можно смело сказать, что чем старше маг, тем он могущественнее. Под сильным же Даром подразумевается потенциал развития ауры мага. Она может расти в размерах, становится плотнее и изменять свою структуру. Для этого и созданы классификации силы магов, названные Кругами. Три круга — Младший, Старший и Высший. В каждом десять ступеней. Круги отличаются друг от друга структурой ауры, ступени — её плотностью и размерами. Чем ниже ступень, тем сильнее маг в своем круге. Достигнув порога, скажем, первой ступени Младшего Круга, чародей совершает (если он имеет достаточный потенциал) так называемый Прорыв, перестраивая свою ауру и каналы для взаимодействия с большим количеством магической энергии одновременно. Возможности мага первой ступени Младшего Круга и мага десятой ступени Старшего Круга различаются практически на порядок. Мои возможности Талионирра сейчас оценивала как девятую ступень Младшего Круга, но это учитывая, что я еще не раскрыл Дар, после чего обычно происходит резкий скачок, иногда даже на две ступени сразу. В Академию берут с восьмой ступени, а заканчивают её, в среднем, с третьей-второй. Для экзамена на мастера-мага Младшего Круга необходимо иметь первую. Абсолютное большинство волшебников, закончивших Академию, остается на этом уровне, не имея способностей или достаточно сильного стремления для шага к Старшему кругу. Наконец, я узнал о магической иерархии, званиях и титулах, после чего невольно вздрогнул, осознав в полной мере, что значит звание магистра магии, которое носит эльфийка. И проникся желанием любыми способами добраться до него. И неважно, что мой потенциал этого не позволяет. Должны быть способы. А солнце уже бодро закатывалось за горизонт, пробиваясь последними лучами сквозь сомкнутые кроны деревьев и рассеивая сгущающийся сумрак. В тишине, повисшей после того как уставшая девушка замолчала, неловко чувствовал себя, похоже, лишь я. Лошади с редким фырканьем шагали впереди, изредка размахивая хвостами, отбиваясь от мух, и постоянно норовили отщипнуть листиков с ближайшего дерева или куста. Впрочем, Тхеллар не позволял им задерживаться. Талионирра задумчиво шла, будто не касаясь земли, ибо как я не старался, ни звука, ни шороха травы или примятого стебля, не заметил. О чем думала магесса, сложно сказать, но когда она внезапно перевела взгляд на меня, в тот момент занятого изучением изящного профиля, я чуть не вздрогнул и, нейтрально улыбнувшись, поспешил отвести глаза, прячась от ледяного темно-фиолетового взора. Занялся было изучением окружающей обстановки, меланхолично ловя солнечный луч в ладонь (он постоянно ускользал, перепрыгивая с ветки на ветку), потом понял, что выглядит это не просто ребячески, а вовсе по-детски и смущенно прекратил, буквально чувствуя насмешливую улыбку эльфийки. Подождите, собственно, а какого хырга? Пусть думает, что желает! Выпрямив спину, с непроницаемым лицом хотел было продолжить развлечение, но лучик уже исчез. — Пришли, — заявил вампир, выныривая из-за широкого дерева слева. Я сумел сдержаться и сохранить невозмутимый вид, лишь немного дернувшись от неожиданности. Расположились мы под холмом, найдя небольшой родничок и разбив лагерь. Тхеллар посоветовал поспать пару-тройку часов, поскольку ночью мы займемся делом. Естественно, поспать относилось исключительно ко мне, мои же спутники принялись что-то тихо обсуждать, устроившись на сухом стволе поваленного дерева. Я несколько минут валялся, пытаясь расслышать, о чем идет речь, но, похоже, язык был мне незнаком. А потом внезапно провалился в беспокойный сон-полудрему. Несколько раз просыпался, готовый вскочить и бежать, потом успокаивался, видя, что никто никуда не идет, напротив, вампир с эльфийкой пьют какой-то настой из свежезаваренных трав и молча смотрят в огонь наспех разведенного костра. Тхеллар рассеяно крутил в пальцах свой кинжал, который он забрал обратно после боя со скелетами. Талионирра, обхватив коленки руками и притянув их к груди, смотрела, похоже, сквозь пламя, погрузившись в свои мысли. Наконец, уже, наверное, под утро, я окончательно забылся сном, свернувшись калачиком под плотной тканью плаща.