***
Тихо ты двигаешься или словно бродячий цирк, неважно — невообразимый храп, стоящий в трюме перекрывал собой абсолютно все звуки, даже всплески волн и завывания ветра. До сих пор девушка не понимала, как же здесь можно спать, да хотя бы просто находиться больше пяти минут. Но, видимо, альтернатива ночевать на палубе не радовала никого — все спокойно спали, даже не ворочаясь. Матросы храпели везде, где могли устроиться — сидя и лёжа, на полу и в гамаках, привязанных к стенам и бочкам с провизией и водой. На одном из таких гамаков и развалился Кенуэй. Несмотря на всю трагичность ситуации, Алекс не смогла сдержать улыбку: не захотев тревожить девушку, он улёгся спать вместе с командой. Саша оглядела капитана. Неизменная экипировка ассасина, украденная в своё время у Дункана Уолпола, крепкая броня и пустые ножны. Светлые волосы, небрежно собранные в небольшой хвост, многочисленные татуировки и шрамы. Хотелось запомнить каждую чёрточку на лице, неприметную мелочь. Хотелось запомнить реального, настоящего человека, а не цветные пиксели на экране. Запомнить его смех и шутки, манеру держать оружие, его голос, не искажённый техникой. Время будто бы исчезло вовсе, как и Мудрец с его вечными угрозами, Предтечи, для которых человеческая жизнь — секунда, миг, не стоящий внимания. Исчезло всё ненужное, а чертовски важное сосредоточилось здесь — между Эдвардом и Алекс. Вдруг наваждение пропало. Вернулся невыносимый гвалт, плеск волн и привычная качка. Пора Саша удобнее перехватила стилет обеими руками и занесла над головой. И тут она поняла: до последнего момента она надеялась, что всё обойдётся. Она наивно ждала чуда: вмешательство Предтечей, милость со стороны Мудреца, неожиданный переход, да что угодно, что изменило бы этот момент! Почему в финале должна быть смерть?! Почему это так необходимо? Почему не может случиться чёртового чуда?! Мысли в голове проносились с бешеной скоростью. Один удар. Всего один удар и всё закончится. Ещё можно выйти победителем! В таком гвалте он точно не проснётся и не убьёт. Да он даже безоружен! Один удар и всё исполнится. Свершится чудо. Из подсознания проплывали картинки прожитого. И в каждой был Кенуэй. Он помогал, обучал и защищал. Эдвард заботился о ней, решая все проблемы, которые доставляла девушка. Казалось, в эту наивную легенду о таинственном Пророке он верил только первые секунды знакомства. Не верил в эти сказки, но всё равно не избавился. Почему? И вот чем обернулось его решение. Почему-то даже сейчас чудилось, что всё это спокойствие и смирение — напускное, очередная поблажка нерадивой ученицы. Очередное испытание, которое чертовски тяжело пройти с честью. Девушку словно лихорадило: казалось, не хватит сил, стилет предательски выскочит из рук и перебудит всех. Казалось, стоит ей это сделать — и всё померкнет. И семья, и дом, и вся жизнь. Всё изменится навсегда, если сделать этот шаг. Всё изменится. А нужно ли? Нужны ли эти перемены? Нужна ли будет эта жизнь, полная отчаяния и нескончаемой вины? Будет ли желание жить, зная, что совершила? Саша отчаянно замотала головой, пытаясь вытрясти ненужные мысли. Нет, нет, не так! Всё должно быть по-другому! Почему так сложно?! И тут Саша закричала. Она кричала так, как ещё ни разу в жизни. Больно, отчаянно и душераздирающе. От одного этого крика становилось жутко. Замахнувшись, девушка резко и рвано ударила и упала сама, обхватив голову руками и сотрясаясь в рыданиях. Стилет с глухим стуком вонзился в доски.***
Алекс бежала так быстро, как умела, боясь обернуться. Казалось, что сзади кто-то догоняет, следует неотступно чёрной тенью, дышит в затылок, отчего кровь стыла в жилах. Бешеный, животный страх стучал кровью в висках, не отпуская не на секунду и говоря лишь одно слово: «Беги!». Хотелось бежать ещё быстрее, без устали, бежать и оказаться далеко-далеко отсюда, настолько, насколько возможно. Но, прибежав к берегу, Алекс почувствовала липкое отчаяние: повсюду вода. Остров. Ловушка. Опасливо оглянувшись, Алекс искала пути к отступлению, прижимая к себе свёрток с красками. Она сама не помнила, как взяла его с собою, не понимала, зачем, но чувствовала, что оставить его нельзя. Здешняя пастель очень хрупкая, скорее всего, краски испортятся и искрошатся, но плевать. Они будут с ней до конца. Но вот девушка нашла то, что станет её спасением: лодка. На вид довольно старая и потрёпанная, но у Саши больше не было другого выбора. Обходя посудину со всех сторон, она полностью была погружена в свои мысли, что сыграло с ней злую шутку: в кроне дерева, совсем рядом с ней, мелькнул белый балахон. Алекс со всей силы толкала лодку к берегу, но та отчаянно сопротивлялась. И вот, наконец, она сдвинулась с места, отчего девушка облегчённо выдохнула. Найдя на дне лодки только одно сломанное весло, Алекс разочарованно выругалась, и, испуганно зажав рот рукой, принялась оглядываться по сторонам. Она принялась искать хоть что-то, отдалённо напоминающее весло, снова не заметив человека в белом на дереве, который пристально наблюдал за ней, Потратив на поиски, как ей показалось, несколько часов и, найдя только небольшую корягу, Алекс побежала к лодке. Человек в белом резко сорвался с места, и повалил девушку на землю, отчего та вскрикнула от испуга. — Тихо! Всех перебудить хочешь? — рассерженно шикнул Юстас. — Отпусти меня! — вырывалась Алекс, извиваясь и брыкаясь так, что ассасину потребовались все усилия, чтобы удержать её на месте. — Ты ненормальная? Куда ты собралась плыть в такой шторм? И на чём? Это трухлявое корыто развалится сразу же! — Мне нужно уплыть сейчас же, отпусти! — причитала девушка, продолжая вырываться. — Да что с тобой? Хватит, успокойся, говорю тебе! Куда тебе нужно? — Юстас обхватил Алекс руками, обеспокоенно глядя ей в глаза. — Мне нужно уплыть, — как заведённая повторяла Саша, с мольбой глядя в глаза парня, — Отпусти. Пожалуйста. — Ты погибнешь. В такой шторм не ходят никакие суда, а лодку разнесёт волнами в щепки за секунды. — Хватит держать меня! Я знаю, что делать. Ты не моя нянька, отвяжись! — кричала Саша, пытаясь ослабить его хватку. — Нет. Я буду держать тебя, пока ты не придёшь в себя. Или пока не утихнет шторм. Брыкайся сколько хочешь, я не отпущу. Алекс посмотрела в глаза Юстаса. Он серьёзно и вдумчиво, с ноткой беспокойства, смотрел на неё. Какое ему до неё дело? Почему он, как и все ассасины, не ненавидит её? Идёт против своих братьев, против наставника, а ради чего? Любой на его месте не только не стал бы держать её, но и сам с радостью толкнул бы в пучину волн. Что мешало ему сделать это? Человечность? Нет. Что-то большее, что-то в разы сильнее и глубже. Ответ ясно читался в глубоких глазах парня. Что же мешает? То, что не дало Алекс убить Кенуэя. То, что держит её в этом мире. То, что заставляет сейчас бежать без оглядки. Саша опустила голову на плечо парня и всхлипнула. Юстас крепко обнял её за плечи. Их терзал ветер и колючий песок, хлестали дождевые капли, но они стояли, не шелохнувшись. — Пожалуйста, пойдём отсюда, — сказал Юстас, всё ещё крепко прижимая Алекс к себе. Нет, назад она больше не вернётся. Никогда. Сегодня она умрёт. Теперь уже плевать, от чего: от рук Мудреца или от бешеных волн. Всё равно один итог. Поэтому она решилась. Сердце Алекс, казалось, сейчас разобьётся. Но так было нужно. — Прости, — всхлипнула девушка и поцеловала Юстаса отчаянно и сильно, как могла. Застыв в замешательстве, спустя мгновение ассасин всё-таки ответил на поцелуй, жарко и трепетно. Спустя целую вечность Юстас ослабил хватку. Саша дёрнулась со всей силы и резко побежала к лодке. Запрыгнув в неё, она решительно оттолкнула посудину от берега и быстро начала грести одним веслом. Коряга так и осталась лежать на берегу. Оглянувшись, она будто замерла. Юстас стоял на берегу,смотря в след удаляющейся лодке. Сердце отчаянно металось в груди, а пелена слёз закрыла и без того плохой обзор. Лучше бы всё там и закончилось, на берегу. Саша решительно вытерла глаза дрожащей рукой. Так было нужно.