Еще один шанс

      — Джонс, если ты будешь в ванной еще минуту, клянусь, я убью тебя!       — Полегче, красавица. Ванная комната в твоем распоряжении.       — Так-то. Вдруг они услышали, как в замочную скважину входной двери вставили ключ. Это означало только одно — приехали родители.       — Стой. Мне кажется, или входную дверь кто-то открыл? — полушепотом говорил Киллиан.       — Родители приехали, — злобно ответила девушка.       — Неожиданно, — улыбнулся парень.       — Будь здесь, я сейчас, — успела сказать Эмили и перед ней появилась мама.       — Эмили, мы думали ты еще спишь. А кто этот молодой человек? — миссис Уотсон была удивлена увидеть в своем доме гостя.       — Мам, это мой друг. Он тоже новенький в классе,       — Киллиан, — улыбнулся парень.       — Джонс, — добавила Уотсон.       — Приятно познакомиться! Как насчет завтрака? — мило сказала мама.       — Спасибо, но, думаю, мне пора, — брюнет заметил злой взгляд Зачарованной, а сама она прошептала: «Я убью тебя». — Или, Эмили, мне остаться?       — Эм, я…мама, как ты думаешь? — нервно спросила девушка.       — Пусть остается, я пойду приготовлю поесть, — после этих слов миссис Уотсон улыбнулась и направилась на кухню.       — У тебя милая мама.       — Не надейся, что я такая же.       — Я уже понял, дорогая.       — У меня, кстати, еще и папа есть, и он ждет нас внизу, — подмигнула Эмили и покинула коридор.       — Черт, — усмехнулся брюнет.       — Па-а-ап? Ты куда?! — Уотсон увидела, как ее папа куда-то собрался и побежала к нему.       — Извини, мне срочно нужно идти. К обеду буду, — отец поцеловал дочку в макушку и вышел из дома.       — Мам, куда папа ушел?       — Он…еще не готов познакомиться с твоим парнем, — смущенно ответила миссис Уотсон.       — Моим парнем?! — удивилась Эмили.       — Киллианом.       — Он не мой парень! — возмутилась девушка.       — Мне ты можешь все рассказать.       — Меня, вообще, никогда парни не интересовали! — выпалила шатенка. Джонс, который наблюдал за девушкой, непонимающе посмотрел на нее. «Ты серьезно, Уотсон?!», — пронеслось в голове Киллиана.       — То есть, не в этом смысле! Я имею ввиду не сейчас! Потом! В смысле, когда вырасту! Мама, ты поставила меня в неловкое положение! Короче, Джонс не мой парень! — злилась Зачарованная.       — Хорошо, хорошо, — мама еле сдерживала смешок. Ну уж очень смешно ее дочь пыталась выкрутиться. Дочь тем временем быстрым шагом направилась в свою комнату, но дорогу ей перегородил Киллиан.       — Ты так усердно пыталась доказать своей маме, что я не твой парень, я даже сам на секунду поверил, — усмехнулся брюнет. Эмили фыркнула и пошла в свою комнату. За завтраком мама Эмили и Джонс мило беседовали. Уотсон это не очень нравилось, чем больше он о ней узнает, тем больше будет ее раздражать.       — Миссис Уотсон, можно вопрос?       — Конечно!       — Откуда вы приехали?       — Сюда из Ирландии.       — Неужели, — Киллиан посмотрел на Эмили, она, как раз, сверлила его своим взглядом. Он вопросительно приподнял бровь, а она еле слышно сказала: «Тебе конец».       — Никогда, — так же тихо ответил парень. Мать Эмили ничего не слышала, а эти двое прекрасно понимали друг друга.       — А где вы еще были?       — Я и ее отец отсюда, но Эмили родилась в Ванкувере. Так же мы жили во Франции и Китае. Это уже пятая страна, где мы живем,       — Ладно, мама, все было вкусно, спасибо, — Уотсон схватила парня за футболку и потащила за собой.       — Если хочешь снять с меня футболу, то давай хотя бы не здесь.       — Еще одно слово и…       — …Ты меня убьешь, — закончил Киллиан.       — Да.       — Ма-а-ам, мне нужно кое-что купить, а Киллиан меня подвезет! — крикнула девушка.       — Я?! — театрально удивился парень.       — Пока! — Зачарованная попрощалась с мамой и выпроводила Джонса.       — И куда мы направляемся? — Эмили хотела уже ответить, но споткнулась об камешек и мертвой хваткой вцепилась в парня. Тот быстро среагировал и не дал Уотсон упасть. — Осторожнее. Мне, конечно, приятны твои объятья, но с ногтями поаккуратней, — девушка недовольно цокнула, отцепилась от парня и направилась к его машине.       — Куда поедем? И, кстати, ты не подумала, что мне надо домой? — сказал Киллиан, после чего сел в машину.       — Если бы тебе нужно было домой, то ты уже давно был там, — резко ответила девушка.       — Серьезно?       — Что именно?       — Тебе действительно наплевать на других?       — Врать смысла нет, так что да, мне действительно наплевать на других, на чужое мнение, чужие жизни. Они не я, зачем мне за них беспокоиться,       — А как же родные? — Эмили не нашла подходящих слов чтобы ответить ему, она еще не готова рассказать ему это. Джонс решил не вытягивать информацию из Зачарованной. Он завел машину и поехал в неизвестном для нее направлении. Эмили не стала спрашивать, куда они едут, сейчас ей меньше всего хотелось разговаривать с ним. Киллиан не хотел давить на нее своими вопросами, поэтому решил привезти Уотсон в парк. Парк — хорошее место, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. Она не хотела ему что-то рассказывать, но придет время, и он обязательно все узнает. Наверно. Они вышли из машины, Зачарованная за все время не обмолвилась с ним не словом. Парень понимал, так продолжаться не может, она, видимо, обиделась на него, ему надо извиниться. Хотя, с одной стороны, здесь не на что обижаться, он задал вопрос, она ответила, а потом обиделась. Но с другой, он ведь понял какая она, не надо было лезть с этими вопросами. Вообще, с чего он взял, что она обиделась? Уотсон с ним не разговаривала все то время, что они ехали, однако это не повод думать, что она обиделась? Или повод? «Господи, почему с девушками все так сложно!», — пронеслось в голове Джонса. Киллиан шел за Эмили, он не знал куда они идут, но возражать не стал, тем более это бы породило новый конфликт. Парк был очень большим, красивым, каким-то особенно уютным, хоть и находился он в центре города, внутри казалось, что ты где-то за городом, и это только один плюс этого парка. Вокруг деревья, кусты, а рядом узкие тропинки, которые ведут в дальние уголки парка, небольшие фонтаны стояли практически на каждом углу, а рядом скамейки… Был слышен смех детей, разговоры других людей, шум фонтанов, пение птиц. В одном из дальних уголков парка никого не было. Только скамейка возле небольшого фонтана да маленькие воробьи, которые мирно ходили вокруг него. Девушка села на скамью и жестом позвала Джонса. Она не говорила с ним, даже не смотрела на него. Она делала вид, будто они не знакомы. Это, конечно, странно, но, похоже, она все-таки обиделась.       — Извини.       — За что? — она, наконец, посмотрела в его сторону, по ее взгляду можно было понять, что девушка действительно не знала, за что он просит прощение.       — Я не хотел так говорить, но твое поведение меня вынудило спросить: «Почему»,       — Помнится мне, ты спросил совсем другое, нежели «Почему?», — и вот опять она отвела свой взгляд от него.       — Вот за это и прости,       — Я…я… — начала свою историю о себе девушка, может, все-таки стоит это ему рассказать?       — Ты не обязана мне ничего говорить,

      — Не перебивай меня. Так вот, я всю жизнь была одиночкой. Не чувствовала, что была нужна кому-то, что меня кто-то любил. И, самое главное, я не чувствовала, что мне кто-то нужен, что я люблю. И, когда ко мне проявляли заботу, я отвергала ее… я отталкивала от себя людей, потому что я к этому не привыкла… Будучи маленькой, я была грубой и злой. Я понимала — это неправильно. Нельзя быть такой… Я пыталась стать доброй, милой, заботливой. У меня получалось, но уже к двенадцати годам, я поняла, что я не могу так больше… Все время скрываться под маской с каждым разом было все труднее и труднее. И в один день я решила быть такой, какая я есть. У меня не было друзей…никогда. Но появился ты! Я не хотела быть монстром со своим единственным другом. Мне пришлось вновь стать той милой девочкой, но ненадолго. У этой доброты есть обратный эффект, когда я пытаюсь стать доброй, гнев внутри сдержать сложнее. В тот момент, когда я обидела тебя, я думала, что так будет лучше, отгородить тебя от себя. Но я поняла, я защищала не тебя, а себя. Мне чуждо это чувство «любовь». Ее в моей жизни не существует. Я всю жизнь считала, что любовь — это слабость. Я не могу, я НЕ СМОГУ, общаться с кем-то, не сделав больно. С такой, как я, нельзя дружить, меня нельзя любить. Ничего нельзя. Потому что, я — монстр…

      — Мне… — Эмили не дала договорить Киллиану.       — Не смей меня жалеть. Жалеют слабых, я таковой не являюсь,       — Сказать, то что я понимаю какого тебе, я не хочу врать. Я не знаю каково тебе, что ты чувствуешь, я ничего о тебе не знаю. Когда я думал, что узнал тебя, тебя настоящую, я ошибся. Я думал, ты лишь притворяешься некой Злой Королевой, а оказалось…       — Я она и есть. И не говори, что ты не понимаешь меня, ты прекрасно все понял, спасибо тебе за это. Ты единственный, кто меня понял. И тебе действительно не пора ли домой?       — Меня там никто не ждет.       — Почему?       — Мы с тобой чем-то похожи, но одновременно мы очень разные. У меня есть старший брат — Лиам. Могу сказать одно, он точно бы понравился Свон.       — Ботаник? — усмехнулась шатенка.       — Еще какой! — засмеялся парень. — Родители только о нем и говорят. Лиам закончил школу на отлично, а у тебя тройки одни! Лиам поступил в институт, а ты еле четверть заканчиваешь! Лиам котенка с дерева спас, а ты машину разбил! Лиам - Бог, а ты сущий дьявол!       — Воу, воу, воу! Успокойся! Твой брат реально котенка спас?       — Эмили! — огрызнулся брюнет.       — Да ладно, я просто спросила… Ты действительно машину разбил?       — Уотсон, черт тебя побери!       — Хорошо, хорошо. Только успокойся.       — Родители меня за их сына даже не считают, они любят брата больше чем меня… Хотя я не уверен, что они меня вообще любят. Лиам ведь умный, воспитанный, образованный, вежливый, добрый, отзывчивый, щедрый, а я? Я просто, просто Киллиан…       — Ничего себе, ты брата представил прямо как на презентации нового «Айфона», — засмеялась Зачарованная, — а, если честно, почему просто Киллиан? У тебя ведь тоже есть свои плюсы,       — И какие, например?       — Ну…ты… — девушка тут же задумалась, какие у Джонса есть положительные качества.       — Вот, видишь, даже ты не можешь найти не одного плюса,       — Ты симпатичный, — Эмили сразу же покраснела от такого заявления.       — Надо было еще выпить для храбрости, — съязвил парень.       — Киллиан! — огрызнулась Уотсон. — Ты смелый, красивый, хороший, добрый, веселый, милый, обаятельный, решительный… Да, ты не отличаешься особым умом, извини, конечно, но у тебя много других хороших качеств! И неважно, что думают о тебе другие, наплевать на них, ты живешь не ради них, ты живешь ради себя, а на мнение остальных тебе должно быть до лампочки! Будь эгоистом, живи для себя. Ведь живем мы только раз,       — Значит, я обаятельный? — промурлыкал брюнет.       — Я это сказала?       — Ты серьезно так считаешь? — засмеялся Джонс.       — Просто заткнись.       — Теперь я буду припоминать тебе это всю жизнь.       — Тварь.       — Монстр.       — Ты за это заплатишь, очень дорого заплатишь, — Уотсон сузила глаза и подошла к фонтану. Девушка набрала в обе ладони воду и встала возле парня.       — Ты не посмеешь, — Эмили хитро улыбнулась и вылила воду на голову Киллиана.       — Уже посмела, — она наклонилась к лицу Крюка. Близко, очень близко. И выдохнула ему в губы, — что же ты мне сделаешь? — хищная улыбка не сходила с ее лица.       — Я над девушками не издеваюсь, но ты ведь не девушка? — в тон ей ответил брюнет.       — Неа, ты ведь сказал я монстр,  — усмехнулась шатенка.       — Мы друг друга стоим.       — Безусловно.       — Не боишься, что ты испортишь свой наряд?       — У дочки богатых родителей есть свои плюсы. Джонс усмехнулся, он еще не видел Уотсон такой дерзкой. Но эта игра ему даже нравилась. Он подошел к ней вплотную, смотря ей прямо в глаза. Она закусила губу, в ее глазах плясали бесята. Этот хитрый, самоуверенный, дикий взгляд сводил с ума всех и каждого. Девушка улыбнулась своей фирменной улыбкой и обвила руками его шею. Его взгляд несильно отличался, такой же хитрый с чертятами. Парень взял Эмили за талию и аккуратно приподнял. Он посадил ее на фонтан и убрал руки с ее талии.       — Как неоригинально, — фыркнула девушка. Брюнет лишь улыбнулся ей в ответ. Зачарованная резким движением спрыгнула с фонтана и притянула Киллиана, ухватившись за ворот его рубашки, тем самым заставив сесть его на ее место. Он, как послушный щенок, сел, не отрывая глаз от Эмили. Она снова закусила губу и, подмигнув, опустила его в фонтан. Благо, фонтан небольшой и, соответственно, неглубокий. Дышать, конечно, не сможешь, но, приподняв голову можно.       — Ладно, поднимайся, а то задохнешься еще, — с этими словами Уотсон приподняла голову парню. — Ну как? Понравилось плавать? — иронично спросила шатенка.       — Еще как, ты тоже должна попробовать, — с серьезным видом, но усмешкой в голосе сказал Крюк. Девушка сидела возле Джонса, поэтому ему не составило труда взять ее за плечи и опустить в воду, но…       — Пара сантиметров и мое лицо будет под водой, — все так же с некой ухмылкой говорит девушка.       — Хотелось бы, боюсь макияжу конец, — подмигнул брюнет.       — Вообще-то, я не крашусь,       — Зря. Задержи дыхание, — после этих слов парень буквально на секунду опустил голову Эмили под воду.       — Ненавижу тебя.       — Поднимайся давай.       — Гав, — Уотсон готова была убить его, но, вместо этого, послушно поднялась и спрыгнула с фонтана, — ну и как мы теперь поедем? Моя одежда промокла до нитки, да и твоя тоже.       — Сама виновата, не надо было начинать, — Крюк сел на лавочку и осуждающе посмотрел на шатенку.       — Это начал ты, а я ответила, — Зачарованная встала напротив Киллиана.       — Проверь свой телефон после купания, — как-то безразлично сказал Джонс.       — Вот дьявол тебя за ногу! * Черт, черт, черт! — кареглазая быстро начала осматривать свои карманы. — Слава богу, я его у тебя в машине забыла, — девушка была безумно рада этому факту.       — А я вот нет, — брюнет достал из кармана брюк свой, уже сломанный телефон. Эмили засмеялась и от этого Крюк невольно улыбнулся.       — Дома тебя не убьют за это? — шатенка вопросительно подняла бровь.       — Это всего лишь телефон… — Джонс сделал паузу. — Конечно, меня убьют! — улыбнулся парень.       — Ладно, умник, мне домой надо. Уроки ведь никто не отменял! — фыркнула девушка. — Телефон мой только отдай,       — Конечно.       — Идем пешком? — спросил брюнет.       — Идем? Вообще-то, я планировала пойти домой одна,       — Если ты не знала, а ты, безусловно, не знала, я живу недалеко от твоего дома,       — Да неужели?       — Пойдем уже. В основном, они молча шли, лишь иногда о чем-то говоря. Девушка распустила волосы, чтобы их высушить. Благо, они у нее негустые, быстро высохнут. На улице был легкий ветерок, не смотря на довольно жаркий день. От этого рубашка Эмили стала холодной, не очень приятное ощущение. Бриджи на удивление не холодные от ветра, поэтому носить сейчас их не так противно. Киллиану, вообще, хотелось снять эту мокрую одежду, но, увы, под рукой не было другой. Спустя много времени они, наконец, дошли до дома Зачарованной. Пока они шли, то ловили на себе недоумевающие взгляды окружающих, хотя с виду Джонса это не волновало, но внутри ему было некомфортно от взглядов прохожих. Уотсон на это вообще внимание не обращала, ей всегда было все равно что о ней думают, ведь это ее жизнь, какая разница что о ней думают другие. Поэтому, уловив взволнованный взгляд Крюка, она поняла, что ему неловко идти в таком виде. Хотя, кому, вообще, будет комфортно идти в мокрой одежде. К сожалению, ничего поделать она не могла, поэтому ему придется идти домой вот так. Эмили увидела недалеко от них медленно идущую фигуру, напоминавшую Эмму. Хоть она была на приличном расстояние от них, но девушка легко смогла разглядеть в чем была блондинка. Мышка была в белом свитере, черных брюках, на лице очки, на спине рюкзак. Она смотрела вниз, не замечая впереди идущих людей. В тот же момент она подняла голову и увидела Эмили с Киллианом. Уотсон ускорила шаг, а следом и парень.       — Свон, какие люди в Голливуде! — радостно поприветствовала ту Уотсон.       — Почему ты не берешь трубку?! Я практически целый день пытаюсь тебе дозвониться! — сразу перешла к делу блондинка.       — Да? — искренне удивилась девушка и проверила журнал звонков в телефоне. — А у меня телефон на режиме «Без звука» стоит,       — Нам уже во вторник сдавать проект, посерьезнее к этому отнесись, — выдохнула Эмма.       — Какой еще проект? — влез в разговор Джонс.       — Можешь не волноваться, не домашние задание.       — А откуда ты ее номер и адрес знаешь? — спросил Киллиан.       — Кстати, да, откуда?       — Ты вот сейчас серьезно? — нахмурилась Свон. — Ты сама мне дала свой номер и сказала адрес, чтобы я в воскресенье, то есть сегодня, пришла к тебе домой и мы могли сделать проект!       — А, ну да, забыла, — блондинка на это закатила глаза.       — Что это с вами?       — Только сейчас заметила? — съязвил Крюк.       — Прекратите! — встав между ними, сказала Эмили. — Его друзья посчитали, что еще не поздно для Ice Bucket Challenge, и, не предупредив, вылили на нас два ведра воды, хотя я здесь вообще не причем! И эти два ведра предназначались тебе! — быстро выкрутилась Зачарованная.       — Может, уже пойдем приступать к работе?       — Точно, пойдем, — Уотсон направилась домой, но парень успел кое-что шепнуть ей на ухо. «Мастер лжи» — все, что он успел сказать. Девушка постучала в дверь (ключ от дома она не взяла) и, открывая, ее встретила мама. Эмили познакомила родителей с Эммой и попросила не отвлекать их, потому что они будут делать важный проект по химии. По дороге в свою комнату ее остановил папа, чтобы узнать кто такой Киллиан, и как долго они встречаются. Уотсон понадобилось минут десять, чтобы объяснить, наконец, что Джонс не ее парень. Отец охотнее поверил своей дочери, в отличие от ее матери, которая все еще думает, что они с Киллианом вместе. Наконец, добравшись до своей комнаты, девушка стала искать все, что понадобится им для работы. Но довольно любопытная Свон лезла с вопросами об их отношениях с Джонсом. «Вот заведешь друга противоположного пола, а потом мучайся», — подумала Зачарованная. Девушка упорно доказывала, что они не встречаются, но, как и миссис Уотсон, Эмма не верила, ведь «Поверь мне, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает», — твердила блондинка. «Рано или поздно один поймет, что это не просто дружба, а нечто большее, вопрос лишь в том, кто это будет», — все не успокаивалась девушка. Эмили уже поднадоело слушать, что между ней и Киллианом некая «химия», поэтому даже отвечать на это она не стала.       — Даже если между нами и есть, как ты сказала «химия», ты уверена что она перерастет в нечто большее? — ради любопытства спросила Зачарованная.       — Возможно, я этого не отрицаю. Ведь у большинства людей так случалось.       — Я не отношусь к ним.       — А он? Еще с первого учебного дня, он смотрел на тебя и хотел познакомиться, как мне кажется.       — Давай просто закроем эту тему. Время было уже 18:07, а девушки только закончили работать над проектом. За это время они неплохо подружились, постоянно о чем-то болтали, шутили, делись проблемами, точнее, только Свон рассказывала о своих проблемах, жизни, Уотсон же просто слушала и иногда помогала советом. Она особо не рассказывала о себе, только о том, где побывала, что видела. Но тему личной жизни не затрагивала. Эмма оказалось хорошей девчонкой, хоть и ботаник, но веселая. Весьма не остра на язык, да и сарказм с иронией не в списке лучших друзей. Но общение с Эмили это быстро исправит. И вот проект сделан, можно и отдохнуть. Тема разговора опять зашла о любви. Блондинка рассказала, что у нее был парень (Зачарованная не поверила своим ушам, но да, у Мышки действительно был парень), но он ее бросил, причину девушка так и не сказала. Уотсон поняла, что следующий вопрос будет о ее личной жизни, поэтому заранее придумала отговорку, или все-таки это была настоящая причина.       — Ты, вроде, популярна среди парней, сколько уже их у тебя было?       — Нескромный вопрос и слово «популярна» имеет не одно значение.       — Я хотела сказать, что на тебя парни часто обращают внимание.       — А-а-а, ты в этом смысле, — с сарказмом ответила Эмили. — Я не верю в любовь. Скажу больше, любви нет. Есть элементарная привязанность к человеку, люди часто называют это «влюбленность». Но в моей жизни ее не было, нет, и не будет. И неважно почему, Девушка сидела напротив Уотсон и, слегка приоткрыв рот, быстро захлопала глазами из-за заявления. Эмили никогда не отличалась умением держать язык за зубами и в этот раз она, не подумав, выпалила свою точку зрения. Ну как, не подумав, скорее она не хотела сказать это с некой злостью в голосе. Она всегда говорила все, что думает. И ее никогда не волновало, что думали другие о ее манере разговаривать, некрасиво, но зато помогает избавиться от надоедливых людей. «Новый приятель — новые проблемы», — фыркнула про себя девушка. Если Джонс хоть чуть-чуть, но знал ее характер, то, как она бывает остра на язык, он мог потерпеть, ответить если надо, но Эмма не сможет не терпеть, не ответить. Спустя еще немного времени Свон сообщила, что ей пора домой, и, попрощавшись, поблагодарила ее родителей за гостеприимство. Они все пытались уговорить спуститься девочек на ужин, но не Свон, не Уотсон не хотели есть. После ухода Мышки, родители стали спрашивать, почему она вернулась в мокрой одежде, будто после душа. «Ну раз ботаник в юбке поверила, то и родители поверят…надеюсь», — думала про себя шатенка. И, да, они поверили! Ее мама всегда знала, когда Эмили врет, но, либо с годами она больше доверяла дочери, либо дочь и правда хорошо врет.

***

За окном уже глубокая ночь, а Эмили еще не спит. Глаза уже закрываются, но ей так не хочется засыпать. Еще с тринадцати лет девушка задумывалась о своем будущем, но не только о нем. Она не хотела, что бы день заканчивался быстро, ведь с каждым днем твоя жизнь все короче и короче. Уотсон довольно часто об этом думала, особенно по ночам. Именно ночью и приходят такие мысли. Ночь — ее слабость. Когда она не могла заснуть, то просто представляла свое будущее, скорее мечтала об идеальном будущем. Ее единственная мечта была закончить школу на отлично, наконец, уехать в другой город, в котором она раньше не была, чтобы продолжить учиться там в институте, устроиться на хорошую работу, иметь собственную квартиру, она хотела сама выбрать ее дизайн…а самое главное, она хотела приходить домой после работы, и, при в ходе в квартиру, можно было понять, никого нет. Ее мечта была в том, чтобы в конце концов быть свободной. Быть одной. Да, ее мечта приходить в пустую квартиру и большего не надо. Она хочет посвятить свою жизнь только работе и себе, никому больше. В ее планы не входит семья, друзья, отношения…ничего этого в ее жизни не будет. Почему? Потому что она не создана для семьи или друзей. Она плохая дочь, друг, будет плохой девушкой, а потом и женой, матерью, бабушкой… Раз это не ее, тогда зачем мучить себя и идти на такие жертвы, ради кого спрашивается?! Ради родителей? Они ведь так хотят увидеть твоих детей в будущем! Нет! Ни за что и никогда, я не буду делать что-то ради кого-то! Буду жить для себя, ради себя! И когда же она стала такой одиночкой? Она всегда ей была. Такое чувство, будто она не является дочерью своих родителей, она не похожа на них, ни капельки. Чем больше она думает, тем больше не может заснуть. Она каждый раз забывает, что, когда она размышляет, уснуть не сможет. Пора перестать думать об этом, обо всем вообще. Вот почему у нее до сих пор не было парня. Не из-за ее дурного характера, а именно из-за таких мыслей. Они всегда заставляли ее задуматься о своей жизни, о прошлом, о своих прошлых ошибках, о необдуманных решениях. Из-за этого, с каждым днем, надежда на свою нормальную жизнь с уже собственной семьей разбивалась на мелкие осколки. Она так отчаянно пыталась их склеить, но с каждым днем понимала, что это невозможно, да и зачем? Говорят, когда уходит надежда на лучшее, лучше уже и не будет. Но, если смириться, и считать что худшее в твоей жизни — это лучшее, то, значит, дальше будет только лучше. Это запутанно, но после таких мыслей, становится легче. Иногда она задумывается, чтобы завести дневник своих мыслей, высказываний, цитат. Нет, это не личный дневник, это дневник цитат. Но, каждый раз, она отказывалась его заводить. Она не знает, почему отказывается, просто знает, так будет лучше. POV Emily.

«Нельзя быть такой, как ты»; «Лишь только сердцу не прикажешь»; «Зеркало души — это вовсе не глаза, они могут врать. Зеркало души — прикосновения. Стоит лишь взять человека за руку, и ты поймешь что он чувствует»; «Любви нет. Есть привязанность к человеку, люди часто называют это «влюбленность/любовь», потому что человеку легче сказать, что это — любовь, «люди не выбирают кого любить», чем сознаться в своих истинных чувствах. Это полная чепуха, люди как раз и выбирают, кого им «любить». Все зависит лишь от вкуса»; «На вкус и цвет товарищей нет», — хочу поспорить, на Земле семь миллиардов человек, и что бы хоть один оказался вам не по вкусу… я вас умоляю…»; «Жизнь — самая ценная вещь, что у нас есть. Мы живем лишь раз, поэтому живите ради себя»; «Друзья/семья — хорошо, но одиночество лучше. Никогда не знаешь, что можно ожидать от людей, а одиночество тебя не предаст»; «Сарказм и ирония — единственная защита современных людей»; «Никогда не обещайте быть рядом, ведь может случиться все что угодно»; «Истинная любовь — не староват ли ты для сказок?»; «Жизнь — это не сказка со счастливым концом».

Эти мысли не дают мне покоя, все слишком сложно и запутанно… Кто-то может подумать, что я просто глупый подросток, ничего не понимающий в жизни. Но, поверьте мне, за свою ничтожно короткую жизнь, я повидала многое. У меня вовсе не грустные мысли, это правда. Возможно, только моя, но правда. Следующий день был совершенно обычным, можно сказать, даже нудным. Не успеешь проснуться, как надо делать уроки. Складывалось впечатление, что уроков задали на неделю вперед. Вчера девушка не хотела их делать, а сегодня придется сидеть до ночи. Родители еле уговорили ее пойти пообедать, видите ли: «У меня куча домашнего задания», — это не причина не кушать. "Время всего 22:43, а я уже закончила с уроками. Идите все к морскому дьяволу, я пошла отдыхать", — пробубнила себе под нос Эмили. Второй день подряд она жутко хочет спать, но, кажется, спать не хочет ее. Она опять не может заснуть. Голова невыносимо болит, а тело ломит — это плохой знак. «Надо померить температуру», — говорит сама себе девушка. Градусник показывает 36,2. Может быть, не правильно изменила. Еще раз. 36,4 — это ненормально. «Может это все от усталости», — подумала Уотсон. Крепко обняв подушку, закрыла глаза. Наконец, ей удалось погрузиться в царство Морфея. Она спит. Утро понедельника — всегда плохое, по крайней мере, так кажется Эмили. Голова все так же болела, ноги почти не держали ее в вертикальном положении. Все тело ныло. Нет, она не заболела, это все от того, что она поздно ложится спать. Выглядела девушка тоже неважно: синие круги под глазами, красные глаза, без того светлая кожа стала еще светлей. Но, закрыв глаза очками, можно было сказать, что она здорова. Она, конечно, не больна, но и здоровой ее назвать нельзя. Позавтракав, она собралась в школу, но ее плохое самочувствие ее напрягало.       — Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты пила, — вместо приветствия начал Джонс.       — Иди к черту, — даже не посмотрев на парня, девушка резко и грубо ответила.       — Настроение плохое или случилось что? — без всякой усмешки спросил Киллиан.       — Не твоего ума дело, — после этих слов Эмили продолжила идти в класс. Крюк, который отходил от ее чрезмерной грубости, быстрым шагом обошел ее, и одним легким движением руки снял с нее очки.       — Отдай очки!       — Ничего себе, у тебя круги под глазами, ты хорошо себя чувствуешь?       — Не лезь не в свое дело, — гнев девушки становился все больше и больше с каждой секундой, и, если он сейчас же не отдаст ей очки, она точно выбросит его из окна, несмотря на ее слабость.       — То ты душу свою выворачиваешь на изнанку, то это не мое дело. Так не пойдет, — ему действительно было важно знать что с ней. Может, у нее горе или она плохо себя чувствует, да хоть ноготь сломался, ему все равно нужно это знать. Он решил отдать ей очки, а она, взяв их, молча пошла в класс. Она доходит до своей парты, и в глазах резко темнеет, сохранить равновесие трудно, она сейчас упадет.       — Держу, — Киллиан. Он, как всегда, вовремя. Крюк держит ее за талию, так крепко и нежно, как будто она фарфоровая статуэтка.       — Не лапай меня, — серьезно, без улыбки или усмешки, вместо «спасибо» ответила Уотсон.       — Ты точно нормально себя чувствуешь? Потому, как мне кажется, здоровый человек не теряет сознание на ровном месте, — опустив ее, проговорил парень.       — Я не теряла сознание, просто я не выспалась, поэтому у меня немного закружилась голова,       — Сходи в медпункт, это явно не от недостатка сна, — девушка ничего не ответила, просто села за парту, и уткнулась в какую-то книгу. В дверях кабинета появилась Эмма. Киллиан быстро подошел, и, схватив за руку, вывел в коридор.       — Ты что творишь, Джонс? — прошипела девушка.       — Свон, пообещай, что скажешь мне правду. Это насчет Эмили.       — Я не знаю зачем тебе это, ладно, обещаю, — умерив свой пыл, ответила Свон.       — Когда ты была у нее дома, ничего странного в поведение Уотсон не заметила? — парень увидел вопросительное выражение лица девушки, поэтому немного изменил вопрос. — Хорошо, скажу по другому, она себя плохо не чувствовала?       — Да, вроде, нет. А что?       — Выглядит она, скажем, не совсем здорово. Точнее, вообще плохо. Но она не хочет говорить что с ней, отмахиваясь недосыпом,       — Может, она реально поздно легла спать и не выспалась.       — У нее нездоровый цвет кожи, красные глаза, синие круги под глазами, и к тому же, она чуть не потеряла создание только что.       — И что тебе от меня нужно?       — Уговори ее пойти в медпункт, меня она не слушает.       — А ты думаешь, она меня послушает?! Если ты не заметил, мы с ней не лучшие подружки.       — Я не уверен в этом, но выбора больше нет, — после небольшой паузы, Свон все-таки согласилась. Джонс сказал ей, что в ней есть то, чего нет в Эмили. Жалость и сострадание к людям. Ее это немного удивило, ведь о друзьях так не говорят. Эмма знала, что Уотсон упрямая, но ведь не настолько. Эмили так и не пошла к медсестре. Начался урок. Девушка сидела и слушала учителя пока не почувствовала, как ее веки тяжелеют и она медленно погружается в дремоту…       — Мисс Уотсон, а вы как считаете? — учитель увидел, как Зачарованная дремала на уроке.       — Что? — совершенно безразлично ответила девушка.       — Вы меня хоть слушаете?! — повысил голос мужчина.       — Нет, — смысла врать не было, да и сил тоже.       — Отлично, давайте сюда дневник!       — Вы не видите она плохо себя чувствует! — не вытерпел и встал Крюк.       — Мистер Джонс, сядьте, я сам разберусь.       — Это не твое дело, сядь и успокойся, Джонс! Я отлично себя чувствую!       — Ну уж нет, посмотрите на нее! — он взял ее подбородок и наклонил голову вверх. Парень почувствовал, что у нее горят щеки, и потрогал ее лоб. — У тебя жар! — Эмили недоверчиво поднесла руку ко лбу, да, у нее жар.       — Мисс Уотсон, идите к медику. Мистер Джонс, отведите ее,       — Хорошо, — согласно кивнул головой Киллиан и помог встать девушке, несмотря на ее сопротивление. Она еще никогда не видела школу такой мертвой. Как будто жизнь здесь остановилась. Никого нет, даже голоса из кабинетов не слышны. Вот и медпункт. Сейчас придется через силу рассказать что с ней, что ее беспокоит и тому подобное Не очень-то хочется рассказывать, что у тебя болит, а, особенно, при Киллиане. Но он ведь никуда не выйдет, если его, конечно, сама медсестра не попросит, потому что он такой же упертый, как баран. Я захожу в невыносимо светлый кабинет медсестры.       — Здравствуйте. На что жалуетесь?

***

      — Я позвонила родителям, они скоро приедут, — идя по длинному школьному коридору, сказала Эмили. Она посмотрела на парня, тот лишь горько улыбнулся ей.       — Почему ты не идешь на урок? — она знала ответ, но эта тишина начала ее напрягать.       — Во-первых, тебе может стать плохо, а во-вторых, я не хочу идти урок. Сказать честно, ее это раздражало. Будто она сама о себе не могла позаботится. Ей не нужны няньки, а, особенно, если это Крюк. Она действительно плохо сохраняла равновесие, кажется, еще чуть-чуть, и она рухнет на пол, как тяжелый книжный шкаф. «Лучше сяду, а то мало ли», — подумала девушка. У нее почти не осталось сил чтобы держать глаза открытыми, сейчас хотелось заснуть часов так на десять. Джонс только спустя пару минут сел рядом с Уотсон. Она была такая слабая и беззащитная, что ее это ужасно бесило, никогда еще она себя не видела настолько беспомощной. Почему ее это бесило? Да потому что она привыкла быть сильной, она всегда могла постоять за себя, а сейчас?! Она не могла даже с места сдвинуться. Веки тяжелеют… Две ночи подряд ей с трудом удавалось заснуть, а сейчас она мгновенно отключилась. Ее голова мирно лежала на плече парня, тело же осталось в сидячем положение.       — Эмили, родители приехали, — нежный, с ноткой тревоги голос Джонса, заставил ее пробудиться ото сна. Девушка пока не могла отчетливо разглядеть направляющиеся на нее фигуры, но легко догадалась, это были ее родители. Они помогли ей встать, чтобы она не упала, папа держал ее за локоть. Киллиан дружелюбно поздоровался с ними, но в ответ ничего так и не услышал. Зачарованной, которая уже поняла что происходит, не понравилось такое отношение к однокласснику. Но спорить, да и вообще разговаривать не было сил. Когда она уже почти вышла из школы, посмотрела на парня и сказала еле слышно: «Пока». Но он понял, он всегда ее понимал… Чета Уотсонов спокойно и в полной тишине едет домой. Эмили думала, что в машине ей устроят настоящий допрос, мол, почему она не говорила, что плохо себя чувствует и тому подобное, но, вместо этого, они тихо-мирно едут домой. Но только ей не понравилось, что они не смотрели на Джонса, не поздоровались, даже не поблагодарили за то, что он, как никак, присмотрел за ней. А ведь не было бы его, кто бы уговорил ее пойти в этот медпункт? Свон? Ха, у нее был сил и нервов не хватило заставить ее туда пойти, а вот Крюк смог. Девушка решила поговорить с родителями о их отношении к Киллиану.       — Почему вы даже не поздоровались с ним? — найдя все силы, что у нее были, спросила Эмили.       — С кем? — прикинулся дурачком папа.       — Вот только давайте без этого. Честно скажите мне, что вам в нем не нравится? — девушку легко было завести, но быстро остыть ей удавалось крайне редко. Ничего не услышав в ответ, она была в бешенстве, но старалась несильно это показывать. — Я не слышу ответа! Мама, он же тебе понравился! — ну все, бомба активирована…       — Дочка, он не такой хороший, как кажется на первый взгляд! — начал отец. — Я знаю таких парней, которые после долгих ухаживаний бросают! — видимо, у него терпение тоже лопнуло, но в отличие от своей дочурки, он голос-то особо не повысил.       — Мы просто не хотим чтобы он разбил тебе сердце! — в игру включалась мама. — Тебе будет больно, а мы лишь не хотим, что бы ты узнала что это такое! — таким же родительским тоном, как папа, сказала миссис Уотсон. Именно это она ненавидела больше всего, ее слишком сильно опекали. Это жизнь! Не бывает так, чтобы тебе никто и никогда не делал больно! Не физически, а именно морально!       — Какое еще разбитое сердце? Мы с ним не встречаемся! Он для меня друг, не больше, как и я для него! И он не такой, как ты говоришь, отец! — это была ее последняя капля. С некоторых пор ей не нравилось когда осуждают или обсуждают ее друзей, это означает, что они осуждают ее выбор.       — Ты еще ничего не понимаешь! Он обязательно сделает тебе больно! Это такой тип парней, они симпатичные, большинство девушек на них клюют, и они знают это, они пользуются ими, а потом бросают, как ненужную игрушку! — мама решила вступить в бой уже окончательно, ну что ж, посмотрим кто победит в этой беспощадной борьбе.       — Нет! Он не такой! Я не отрицаю, что он был таким, но он изменился! «Молодец, Уотсон, сама себе противоречишь, а ведь всегда говоришь: «Люди не меняются. Они делают вид, что изменились, но это не так. Люди никогда не меняются, запомните», но Киллиан изменился по отношению к ней, значит, люди способны измениться ради людей, которые им дороги? Или все же нет…       — Я в этом не уверена, — наконец успокоилась мама.       — Это моя жизнь. Даже если мы будем вместе, даже если он меня бросит, это мое дело. Я сама решу свои проблемы, и не надо в них вмешиваться. Это суровая реальность, впереди у меня еще вся жизнь, мне многие будут причинять боль, будь то душевная или физическая, и, если вы всегда будете меня от этого оберегать, я так и не научусь жить, жить по настоящему, — заметно умерев свой пыл, сказала девушка. Родители только переглянулись, не сказав в ответ ни слова. Возможно, они, наконец, поняли свою ошибку или просто не знали, что сказать, но они молчали всю оставшуюся дорогу. Эмили была умна не по годам, она понимала многие вещи, которые еще не понимали дети ее возраста, всегда мыслила, как взрослый человек, может, поэтому у нее никогда не было друзей. Уже сейчас, в свои семнадцать, она о многом задумывалась, и, если голова девочек ее возраста была забита парнями и еще всякой ненужной фигней, то Уотсон думала о своем будущем, о своей жизни, о смерти… Она не хотела выйти замуж и стать домохозяйкой, никогда. С детства она не любила кукол-пупсов, игру «Дочки-матери» и другое. Она не понимала, как можно играть с куклами-детьми и представлять, что это их ребенок. Жуть какая-то. Она не понимала, как о них заботится, что с ними вообще нужно делать. А игра «Дочки-матери»? Эта игра явно не для нее. И только сейчас она поняла почему. Она не создана для этого. Какая из нее хозяйка? Такая же, как из кота балерина. Поэтому она решила пожить для себя. И пока все ее бывшие одноклассницы будут сидеть дома с мужьями и детьми, она будет делать то, что она хочет, когда захочет, и все что, хочет. Хотя, может быть, она хотела жить для себя, просто потому что ее родители лишали ее свободы, а потом это будет делать муж, ребенок… Но жизнь ее, и она сама решит, что будет с ней делать. Они приехали. Зачарованная поднялась к себе в комнату и переоделась в домашнюю одежду, которая состояла из легкой рубашки и штанов кремового цвета. Она ничего не хотела кроме как уснуть, а дальше посмотрим. Эмили легла на кровать и взяла свой телефон. «11 сообщений от неизвестного номера»       «Куда вы поехали?»,       «Твои родители не очень-то и рады были меня видеть»,       «Надеюсь, ты не обиделась»,       «Почему молчишь?»,       «Уотсон, ты упертая, как…»,       «Единорог»,       «Уотсон»,       «У.о.т.с.о.н»,       «У О Т С О Н»,       «н о с т о У», От этих сообщение на душе стало как-то тепло. На лице девушки появилась искренняя улыбка, можно было подумать, что она ведет себя, как дурочка, которая тает от того, что ей написал парень, но это был другой случай. Было забавно читать, как он пытался привлечь ее внимание, лишь бы она ответила.       «Я дома, все нормально. Очень хочу спать, возможно, завтра напишу». После последнего сообщения, девушка убрала телефон на прикроватную тумбочку и, обняв подушку, погрузилась в сон.