Каково спать в чужом доме, в чужой комнате, в чужой кровати, а, в добавок, прямо под тобой спит твой одноклассник? Плохо. Очень плохо. Ладно еще, дом чужой, но под тобой спит твой горе-друг! Это, как бы, вообще, не здорово. Заснуть невозможно, а все из-за комнаты, она давит на нее. Просто потому что это комната не ее, а друга, которого по какой-то сказочной причине даже назвать так нельзя. Язык не поворачивается. Что-то мешало ей назвать его своим другом. У них, безусловно, самые странные отношения, то она на него орет, то плачется в жилетку, то ненавидят друг друга, то переживают. И как говорит Свон:
«Между вами есть некая химия», что еще больше доказывает, что у них странная дружба. Она и сама стала замечать, что они слишком часто переходят за грань личного пространства. Он может, ничуть не смущаясь, притянуть ее к себе за талию, она может позволить себе неоднозначно подмигнуть ему, и, главное, они против этого всего ничего не имеют, ведь это всего лишь дружба.
Эмили прочитала немного книг, где говорилось о любви, о том, как герои влюблялись, что они в тот момент чувствовали, и, если опираться на эти книги, то девушка была уверена на все сто процентов, что ей не нравится Крюк, как парень. Он хороший друг (временами), но не больше. К чему она это, да к тому, что ведет себя как типичная дурочка. Устроила тут ромашку — любит, не любит. Они ПРОСТО друзья и ничего больше! Чувств нет. Она видит в нем друга, товарища, поддержку. На этом все, ведь человек без сердца чувствовать не может.
«Не может…», — это была последняя мысль, перед тем как она погрузилась в таинственный мир сновидений.
Квартира. Девушка никогда прежде не была здесь. Небольшая двухэтажная квартира, в стиле 90-х, милая на вид, но почему она здесь? Как она сюда попала? Мертвая тишина — это напрягает. В квартире настолько тихо, что, кажется, слышно, как стучит ее сердце. Монотонное биение сердца, эхом отдается у нее в голове.
«Что, черт возьми, происходит?», — не перестает думать об этом девушка. Она все еще не сдвинулась с места.
Неожиданный шум наверху сопровождался чьим-то рваным дыханием. Видимо, этому человеку нужна была помощь или все-таки нет?
«Может, лучше сбежать отсюда, как можно скорее…», — сомнение охватило девушку, стоит ли рисковать?
Вскрик незнакомца буквально выдернул ее из раздумий, а сердце заставил биться чаще. Человеку действительно было плохо. Она поможет ему. Недолго думая, девушка побежала наверх. В одной из комнат сидел мужчина. Он был повернут к ней спиной. Она была готова поклясться, что никогда его раньше не встречала. Он был ей не знаком. Совершенно.
Незнакомец попытался повернуть голову в сторону девушки, но тут же застонал от боли. Она не решалась к нему подойти, поэтому стояла в дверном проходе. Ей стало неожиданно больно в области сердца. Да так, что сдержать вскрик было невозможно. Дышать стало трудно. Она пыталась устоять на ногах, но земля будто уходила из-под ног. Секунда, и все прошло. Она стала жадно хватать воздух, пытаясь восстановить рваное дыхание. Незнакомец словно почувствовал, что девушке стало лучше, скорчился от боли. Она решила подойти к нему, увидеть его лицо. Ей казалось, что она его знает, но совершенно не помнит. Но, чтобы окончательно в этом убедиться, надо хотя бы увидеть его лицо. Она тут же подбежала, как будто минуту назад ничего не было. Девушка села напротив мужчины.
— Нет… — все, что смогла сказать девушка.
Какие же до боли знакомые черты лица, но почему она не помнит его. Кажется, что он приходил к ней в снах. Кто-то всегда защищал ее, помогал, но это было в снах, и она даже не уверена, что это был он. Она помнила только глаза, того, кто всегда был с ней рядом. Голубые.
— Что с вами? — сколько боли она могла выдержать, но только не сейчас. Глаза покраснели, предупреждая, что скоро из них скатятся горькие слезы. — Как это произошло? — уже шепотом спросила девушка. Слеза скатилась по ее щеке.
Он посмотрел на нее, в ее глаза, они были переполнены болью. Она переживала за него? Почему? Они даже не знакомы, но это не мешает ей волноваться за него. Еще не один человек не переживал за него. Никто и никогда. Она заботливо провела костяшками пальцев по его скуле. Ее губы дрогнули в горькой улыбке. Еще чуть-чуть, и его не станет. Как и всех, кто находился рядом с ней. Она потеряла всех, неужели потерять незнакомого человека тоже больно? Терять всегда больно.
— Вы сами это сделали… Зачем? — она больше не сдерживалась, слезы не переставали течь, словно водопад. Горячие слезы скатились по щеке. Казалось, они оставят после себя порез на ее сердце. На израненном сердце.
— Если бы я встретил тебя раньше… — его губы скривились в горькой усмешке. — Мы ведь встречались раньше, я это точно знаю, — одной рукой он взял ее руку и крепко сжал. Она заглянула в его глаза, и всплыли отрывки ее снов. Прекрасных, теплых, красивых снов. Она вспомнила того, кто заботился о ней. Он. Это был он. Но как? В эту же минуту столько эмоций нахлынуло на девушку. А самое ужасное, это осознание того, что вновь умирает человек, который тебе дорог. Опять пережить потерю она не сможет. Она не сумеет. Ей казалось ненормальным испытывать симпатию к человеку из своего воображения. Но он оказался настоящим, живым. И вот, теперь этот человек истекает кровью. Сидит перед тобой, а ты даже сделать ничего не можешь. Он умирает.
— Я не хочу тебя потерять.
— Я тоже не хочу тебя потерять.
Он закрывает глаза, и больше никогда их не откроет. Никогда…
Девушка аккуратно кладет его голову, себе на колени, и сильнее прижимает к себе. Она плачет, плачет так, как никогда прежде не плакала. Потому что она устала держать всю боль в себе.
Он ранил себя в нескольких сантиметрах от сердца. Воткнул бы кинжал прямо в сердце, ей бы не было больно, как и ему. Все случилось бы быстро, и никаких долгих прощаний, которые она так ненавидит. Или ненавидела?
— Киллиан… — едва слышно произнесла девушка.
Эмили резко открыла глаза, сон как рукой сняло. Она села, прижав ноги к груди. На ее глазах все еще были слезы, она плакала не только во сне.
Дыхание постепенно восстановилось после того, как она рыдала во сне. Сердцебиение было медленным, даже в такие ситуации оно не дрогнуло.
Она прокручивала сон, снова и снова, пыталась вспомнить даже самые маленькие детали. Странно, но сны ей снились крайне редко, но не один она не помнила. Она знала, ей что-то снилось, но вот что? А сейчас, она так четко помнит его: каждое слово, движение, мысль, чувства. Как бы плохо она помнила свои сны, но она точно знала, что, кроме действий, ничего не было. Там никто не разговаривал, как и она, там не было чувств, мыслей, как будто она была куклой. Но этот сон, он слишком схож с реальностью. Во сне она действительно не узнала мужчину, в котором сейчас узнавала Киллиана. Будто все ее воспоминания, вся жизнь просто стерлась. У нее была другая жизнь, и даже она ее запомнила, отрывками, но запомнила. Она потеряла всех, всех родных. Все, кто был с ней рядом, сразу уходили. Родители, друзья, даже первую любовь она потеряла. Потом к ней в снах стал приходить он. И она потеряла и его.
«Сон во сне. Первая любовь…»,
— девушка усмехнулась. Впервые она почувствовала боль потери дорогого ей человека.
«Уотсон, что с тобой? Ты ведь всегда называла вещи своими именами, а сейчас что?» Он был дорог ей… Другая она действительно что-то испытывала к нему. Хотя, была ли это она? Это ведь ненормально, когда тебе нравится парень из сна. Но вот только проблема, что в этой жизни она ничего к нему не чувствует. Она не хотела забывать этот сон, он слишком хорош, чтобы его забыть. Там хоть на мгновение, но она была счастлива.
Девушка закрыла глаза и поняла, что в комнате было тихо, как и во сне. Она даже не слышала, как дышал Киллиан. В этот момент страх окутал ее с ног до головы. Как можно быстрее она спустилась с кровати. Она увидела мирно спящего парня, но в душе все еще было беспокойно.
Разбудить его — плохая идея, но выбора нет. Девушка присела на край кровати, и, будто боясь к нему дотронуться, положила свои руки на его плечи. Она тихонько начала трясти его, и, шепотом, повторяла одно и тоже.
— Киллиан, проснись, — может, она говорила слишком тихо, поэтому он не просыпается. — Киллиан! Крюк! — Эмили говорила громче, он должен проснуться.
Джонс хрипло застонал, сделал недовольное лицо и перевернулся на живот. Даже когда он спит он невыносим. На лице девушки смешался коктейль из эмоции, от чувства радости, что он жив (хоть он и дышал, но проверить было необходимо), до закипающего чувства гнева. Хотелось разбудить его и сказать что-то наподобие этого: «Ты огромная ленивая задница, которому наплевать на меня».
— Киллиан, — на этот раз опять тихо, но с нотками серьезности.
— Что случилось, Уотсон? — пытаясь открыть глаза, сказал парень.
Гнев куда-то ушел, нервно захлопнув за собой дверь. Девушка тут же растерялась, что очень на нее не похоже. Спустя несколько секунд ее губ коснулась непонятная улыбка. Глаза хоть и привыкли к темноте, но разглядеть ее лицо было трудно. Девушка тяжело дышала, но все еще не убрала руки с плеч Крюка. Губы пересохли, из-за того, что она дышала ртом. Она провела языком по нижней губе, и вот это, как на зло, он увидел. Его губы растянулись в кошачьей ухмылке, а брови поднялись вверх. Он принял сидячее положение и специально подвинулся к ней ближе. Парень смотрел ей в глаза, от этого взгляда хотелось скрыться, провалиться сквозь землю, все, что угодно, лишь бы не ловить этот взгляд на себе. По телу пробежали мурашки и это явно не от холода. Не прерывая зрительного контакта, Джонс закусил нижнюю губу. Она перевела свой взгляд на его губы, затем отвела его куда-то в сторону. Если он хотел поставить ее в неловкое положение, то у него это отлично получилось. Он знал, что природа щедро одарила его красотой, и… впрочем, неважно, и умело этим пользовался, заставляя каждую девушку краснеть. С Эмили это не срабатывало до этого момента.
«Вот! Вот почему я терпеть не могу парней, которые знают, что они сексуальны, и умело этим пользуются».
— Так почему ты меня разбудила? — прожигая дыру в ее голове своим взглядом, спросил Крюк.
— Теперь неважно, — девушка попыталась встать, но парень успел взять ее за запястье.
Он удивленно посмотрел сначала на запястье, потом на нее, а затем вновь на запястье. На нем были порезы, не глубокие, но их было довольно много. Улыбка сразу же ушла с его лица.
— Ты сама это сделала… Зачем?
«Вы сами это сделали… Зачем?».
Она на секунду, всего на секунду, вновь оказалась на том месте, с тем человеком, проще говоря, она оказалась во сне. Ее взгляд стал холодным, как айсберг, и совершенно спокойно ответила на вопрос.
— Чтобы не чувствовать душевную боль, надо причинить физическую.
Он отпустил ее руку, а она поднялась к себе на кровать. Он еще долго будет переваривать все, что она сегодня ему сказала. Оба долго пытались заснуть, мысли слишком мешали. Но стоило закрыть глаза, как поезд в замечательное царство сновидений отправился в путь.
***
В комнате царил покой и безмятежность. Первые лучи солнца освещали ее. На улице пели птицы, хотя обычно они поют ближе к обеду. Яркое солнце приятно грело, прохладный ветерок создавал атмосферу легкости, срывая с деревьев листву. Людей на улице было мало, так как время еще раннее, но, несмотря на это, на их лицах была радостная улыбка. Это самый сказочный день из всех за последние месяцы. Сегодняшний день определенно должен стать самым лучшим.
Лучи солнца светили прямо на лицо Киллиана. Парень недовольно зажмурился и перевернулся на бок. Он понял, что надо вставать, но ему жутко не хотелось подниматься с кровати. Найдя в себе силы, он все-таки поднялся, спросонья он не сразу понял, что Эмили в комнате не было, так же как и ее кофты и телефона. Постель была прибрана.
«Она же не могла просто уйти?», — пронеслось в голове парня.
Он спустился на кухню, и каково было его удивление, когда он увидел, что, сидя за столом, Уотсон и его мама о чем-то беседовали. На мгновение ему показалось, именно так все должно быть, но тут же отогнал эту мысль. Они заметили парня, который стоял в проходе, сложив руки на груди и улыбаясь. Миссис Джонс извинилась перед Эмили, и, взяв под локоть Крюка, вывела его в гостиную.
— Киллиан, почему ты раньше не познакомил нас со своей девушкой? — губы матери дрогнули в легкой улыбке, а глаза счастливо блестели.
— Вам как-то не очень нравились мои прошлые девушки, — усмехнулся парень.
— Так они ничему хорошему бы тебя не научили, только портили! А Эмили воспитанная, образованная, милая, из хорошей семьи, чем тебе не невестка? Хорошая девочка, гляди, и выбьет всю дурь из твоей головы! — Джонс прибывал в некотором роде шоке. Маме понравилась Эмили? Какие еще чудеса принесет сегодняшний день?
— Кто? Невестка? — сдерживая себя, чтобы откровенно не заржать, спросил парень.
— Ты только попробуй мне ее испортить! Я же знаю тебя, дурака, хуже того, бросить ведь ее можешь! Не смей обижать ее, слышишь! — мама говорила серьезно, выставив указательный палец вверх.
«Да она сама кого захочешь обидит, да так, что мало не покажется», — мысленно усмехнулся Джонс.
— Хорошо, я все понял, — миссис Джонс вернулась на кухню, и в этот момент от туда вышла Уотсон. Девушка подошла к парню и приветливо улыбнулась.
— Выходи за меня.
— Ч-чего? — секундное замешательство, далее улыбка на все лицо.
— Видите ли, мисс Уотсон, вы очень понравились моей матушке, да так, что она считает вас моей невесткой, так что, думаю мое предложение уместно, — слишком пафосно произнес Киллиан.
— Дорогой мистер Джонс, я польщена, но, к сожалению, не могу принять ваше предложение, ибо мое сердце принадлежит плюшевому медвежонку, — в тон парню, проговорила девушка.
— Скажите, душа моя, есть ли у меня хоть малейшие шансы завоевать ваше сердце? — Крюк взял в руки ее ладони и оставил на каждой легкий поцелуй. Губы девушки растянулись в улыбке. Выхватывать руки совсем не хотелось. Ей никто раньше не целовал рук. Это было так мило, так сладко (кажется, сейчас у кого-то что-то слипнется).
— Шанс есть всегда, мой дорогой мистер Джонс, — она вежливо убрала свои руки за спину и чуть поклонилась, удаляясь из комнаты.
«В этой девушке явно что-то есть», — подумал парень.
Девушка остановилась, когда увидела стоящую в углу комнаты гитару. Недолго думая, она сразу же подошла к ней и взяла в руки. Не обернувшись, она спросила у Киллиана, его ли это гитара, на что получила положительный ответ. Она рассказала, что когда-то у нее тоже была акустическая гитара, но она потеряла ее при очередном переезде. И с тех пор пообещала себе, что никогда не купит гитару, даже не станет играть на другой. Она держала свое обещание вот уже семь лет.
— Может пора нарушить обещание?
— Нет. Я не могу. Я обещала.
— Себе?
— Той маленькой десятилетней девочке, которая потеряла самую важную, самую дорогую для нее вещь. Я не хочу предать ее.
— Ты явно что-то не договариваешь.
— Возможно. Но так или иначе, нам пора в школу.
— Я завтракать не буду, пойдем.
***
Семь лет назад. Девочка с карими глазами, из которых шли слезы, сидела в углу своей новой комнаты. Как же сильно она рыдала, ведь сегодня она лишилась самой важной вещи. Ее гитары. Друзей у нее не было, а гитара была всегда рядом, играя на ней, она могла забыть все свои проблемы и обиды, она была ее другом. Она ей очень дорога, а теперь ее нет. Она просто исчезла. Взяла и пропала, оставив девочку одну в этом жестоком мире.
Эту гитару ей подарил гитарист известной группы более года назад. Он оставил свою роспись на ней и вручил ей со словами: «Теперь она твоя. Пока она с тобой, ты не будешь чувствовать себя одинокой». Гитары нет, и она вновь чувствует себя одинокой. Она ведь только научилась на ней играть.
Девочка собралась пойти попить воды, чтобы успокоиться, но в родительской спальне услышала, как они говорят что-то о ее гитаре.
— Зачем ты выкинула ее гитару?! Ты же знаешь, как она дорога для нее!
— А что мне оставалось делать? Она совсем замкнулась в себе, перестала выполнять домашнюю работу! И друзей у нее нет, а с этой штукой и не будет!
— А если она попросит другую?
— Значит, поступлю точно так же, — девочка побежала к себе в комнату со слезами на глазах. «Как она могла?», — единственный вопрос, который ее волновал.
«С этих пор, я никогда не попрошу, не куплю себе гитару! И играть на ней больше никогда не буду»!
Прошел год. Девочка сидела в углу своей комнаты. Она держала общение, ей трудно, но она его сдержит.
***
Только они подъехали к зданию школы, как увидели сотню учеников, стоящих возле нее. Только машина остановилась, и Эмили буквально вылетела из нее, побежав узнать, что случилось. Девушка спрашивала, но никто точно не знал. Кто-то говорил, что это учебная эвакуация, кто-то, что в школе реальный пожар. Поэтому девушка стала искать учителя и она нашла мистера Хопера. Как оказалось, кто-то поджег туалет на втором этаже. И теперь там разгорелся настоящий пожар.
Джонс изо всех сил бежал за девушкой, но она быстро растворилась в толпе. Осталось только ждать ее возле машины. Парню уже рассказали, что в школе пожар, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как ждать Уотсон.
Вот из толпы пыталась выйти чья-то очень знакомая светлая голова. Блондинка еле выбралась из толпы. Крюк подошел к ней, перед этим приветливо махнув рукой.
— Свон.
— Джонс.
— Ты не видела поблизости одну сумасшедшую девчонку, которая зовет себя Эмили?
— Спешу тебя огорчить, но нет. Может, она еще не пришла?
— Мы вместе, — его перебил крик одного из учителей, которые просил разойтись по домам. Эмма посмотрела на него, как будто он сказал, что убил одиннадцать человек.
— Приехали… мы вместе приехали, я хотел сказать.
— Ясно.
Тут сзади кто-то бросается парню на шею, что тот еле устоял на ногах.
— Ребята! Я еле выбралась! Вы бы знали, каково находится в этой толпе идиотов! — выпалила на одном дыхании Уотсон.
— Я знаю, что ты хочешь меня убить, но давай не сейчас, — прохрипел Крюк. Зачарованная сразу же отпустила его. Она выглядела так, будто гонялась за собакой: волосы, которые были собраны в хвост, распустились, тяжело дышала, а на лбу еле заметные капельки пота.
— Ну, раз уроки отменили, может, сходим куда-нибудь? — предложила Эмили.
— Хорошая идея, красавица. Свон, ты согласна?
Спустя некоторое время, которое ушло на уговоры мисс Свон, ребята все-таки поехали в парк. Неподалеку от парка находилось кафе, так что после прогулки можно было туда зайти.
Такой чудесный день, казалось, ничем не испортить, но нашлось кое-что, точнее, кое-кто.
Бывший парень Эммы, каким-то образом, тоже гулял в этом парке со своими друзьями. Эмили его узнала, они все учились в одном классе. Его звали Нил Кэссиди. Несмотря на протесты девушки, Уотсон все равно поведала историю Эммы с этим Нилом Крюку. Киллиан предложил уйти, если Свон не хочет его видеть, но та лишь отказалась, говоря, что он недостоин того, чтобы они уходили.
— Киллиан, — специально медленно протянула девушка.
— Да, душа моя.
