Ороборо: Господин Демон

- 11

Сэхун перебрался с ягуаром в гостиную, провёл несколько экспериментов с зеркалами, но в них всё время отражался зверь. Полчаса Сэхун пытался просто говорить — мягко и доброжелательно, убеждая Чонина превратиться обратно в человека. Ягуар вёл себя так, как полагалось хищнику, несмотря на все увещевания. Слабый интерес он продемонстрировал исключительно при виде пенала с картами. Сэхун достал карты, отсеял заготовки и перебрал оставшиеся. Ягуар подошёл к нему, положил голову на колени и скосил глаза на карты. Провести ещё один эксперимент Сэхун не успел, потому что в стороне от него вежливо кашлянули, привлекая внимание. Сэхун едва не свалился с дивана, уставившись на развалившегося в его любимом кресле типа. Тип был длинным, нескладным, ушастым и смешливым. Озорство выдавали не только искорки в тёмных глазах и слегка изогнутые в намёке на улыбку губы, но и вообще весь облик незнакомца. Художественно изодранные джинсы и футболка с яркой надписью на груди "Сам дурак" отлично сочетались с общим видом типа. — Ты гляди, какая меховая прелесть, — с умилением просюсюкал тип, восторженно глядя на ягуара. Наклонившись вперёд, он вытянул руку и поманил ягуара пальцем. — Кис-кис-кис... — На вашем месте... — начал Сэхун предупреждающим тоном. Не успел. Сверкнули клыки, но, по счастью, ушастый тип отдёрнул руку вовремя и не лишился её. — Некоторые вещи не меняются, — подытожил гость и одарил ошарашенного Сэхуна ослепительной улыбкой. — А вы... — Чанёль. Ничего, что я так, по-свойски, забежал на огонёк? Он ведь у тебя живёт теперь. — Чанёль указал на ягуара. — Мой сынуля. — Гм... — Сэхун лихорадочно соображал, которого из родителей Чонина видит перед собой. И родитель ли это вообще, если учесть попытку ягуара отхватить ему руку. — Я тот, который тёмный. Со светлым встречаться не советую. Особенно тебе. Особенно в ближайшее время. — Почему? — Перспектива встречи с ангелом казалась куда приятнее. — Потому что ему нужна твоя душа, а если кому-то из светлых понадобилась душа смертного, то сразу кранты. Смертному. Как бы это... плоть обременяет и прочие ля-ля. В их философии сам я ногу сломаю. Или сломлю? Неважно. Просто держись подальше от ангелов, пока не испортишься. Вот когда испортишься, им будет на тебя пофиг. Сэхун всё отчётливее понимал, что не успевает за Чанёлем, поэтому решил перевести беседу в нужное ему русло сам. — Если вы его папа, — Сэхун указал на ягуара, — то можете мне кое-что объяснить? Он в таком вот виде с ночи и не меняется. Разве не должно быть иначе? И в отражениях я его не вижу, только ягуара. — Умный мальчик. — Чанёль вытянул длинные ноги и чуть опустил веки, спрятав под ресницами то, что сейчас отражалось в его глазах. — Мысли есть? — Какие? Я мало знаю о... о перевёртышах. Послушайте, я вообще ничего не знаю о таких, как вы. Вы и на демона не особенно похожи. И в моей жизни таких существ раньше не было. Я в вас и не верил вовсе. — А потом с тобой случилось хмурое солнышко, да? — А? — Чонин. Хмурое солнышко. Моё. Ягуар возмущённо рыкнул. Сэхун и Чанёль одновременно шикнули на него, чем привели его меховое темнейшество в лёгкое замешательство. — Да нет, началось всё с убийств и кристаллов. Чонин уже потом... случился. Но я в самом деле ничего не знаю. Только то, что он рассказывал об источниках силы, которые нужны всем. — Ой, да я тебе сейчас всё объясню на пальцах, — оживился Чанёль. — Всё проще простого. Как всегда. Мало власти. Чанёль картинным жестом отвёл руку в сторону, развернув ладонь вверх и раскрыв её так, словно хотел, чтобы ему туда что-нибудь положили. Сэхун с недоумением потаращился на эту самую ладонь и вопросительно вскинул брови. — И? — И всё. Всегда есть кто-то, кому мало того, что он имеет — и движняк пошёл. Великие создания. Без них прогресс загнулся бы в зародыше. — Хотите сказать, Чонин кому-то мешает? — А, по-твоему, он тут так, гуляет? И источники силы у всех из-под носа таскает ради смеха? Не, ну я, положим, могу оценить и поржать, но не все же со здоровым чувством юмора. Некоторые обижаются, когда садятся в лужу. Хотя логика? Сел в лужу сам, но обиделся на другого. Странные существа... Сэхун решительно повёл перед собой ладонью, чтобы притормозить Чанёля. Заодно вспомнил, что Чонин говорил о хорошо подвешенных языках. Видимо, и впрямь тот самый родитель. Но такими темпами... — Давайте проясним кое-что. Чонин ведь делает эти штуки... печати. И он всегда здесь. Откуда у него враги? Я ведь правильно понимаю ваш намёк? — Правильно. — Чанёль сел прямо и совершенно внезапно стал серьёзным. — Кай — Мастер Печатей. Мастер, который способен раскрыть потенциал любого источника силы по максимуму. И его мастерство со временем растёт. Есть и другие Мастера, но Кай — лучший. Хотя бы сейчас. Его печати почти вечные. Ну или способны прослужить так долго, что это время сравнимо с вечностью. Чем большим количеством печатей ты владеешь, тем ты сильнее. Печати Кая стоят дорого. Понимаешь? И при этом он полукровка. Болтается среди смертных и совершенно не интересуется делами по ту сторону. — Но ведь это наоборот хорошо, — пожал плечами Сэхун. — Он нейтрален, поэтому врагов у него быть не должно. — Ага, щас. Как раз это приводит к тому, что его не любят сразу все. Потому что никаких гарантий. Полукровки зависят от своих талантов. Покажи Чонину источник силы — и ему будет наплевать на владельца. Он тут же захочет сделать печать. Даже не подумает, для чего после эту печать смогут использовать. В этот раз так и получилось. Он сделал последнюю печать и даже не подумал, что его самого этой печатью и припечатают. — Что значит... — Сэхун невольно сполз с дивана, уселся рядом с ягуаром и обхватил его обеими руками. — То и значит. Печать Чонина использовали против него, разделив его сущности и заперев одну половину в преисподней, а другую — в облике зверя. Ты вот сейчас демона тискаешь, между прочим. Сэхун озадаченно осмотрел ягуара и погладил чёрный мех. — А сам Чонин... — Это он и есть. Просто демоническая половина. И ты бы поосторожнее с ним. Цапнет ещё. Фатально так. Не то чтобы эта половина была неразумна, но где-то возле. Потому что Чонин полукровка. Его нельзя так просто разделить на две части. Эти две части не могут существовать по отдельности. Потому что смешанная кровь. Такова его природа. Ни туда и ни сюда, а сразу и так, и эдак. Думаю, его и разделить-то удалось только потому, что он всегда старался подавлять демоническое проявление своей сущности. И я в недоумении, почему ты до сих пор жив. Вот если бы он тебя за ночь слопал, я бы как раз не удивился. В общем, ягуар тут пока и довольно безопасен, потому что выполнять задачи Господина он не будет, "кукол" тоже не тронет... — Тронет. — Нет, не тронет. Ягуар будет защищать только то, что считает своей собственностью. Этот дом, например, и тебя, раз до сих пор не прибил. Не больше того. Сам же Господин загорает в преисподней в клетке и бьётся головой в стену. А ведь я его предупреждал. — Почему он в клетке? — Потому что Мастер Печатей. Небось, Фох думает, если подержит его в клетке лет эдак пятьсот, то Чонин будет ему лепить печати как куличики. — Чанёль прищурился и хмыкнул. — Разбежался. Чонин — это такая упрямая скотина... — Пятьсот лет? — Сэхун растерянно смотрел на Чанёля и пытался прикинуть такую прорву лет на себя любимого. Ему явно не светило протянуть пятьсот лет в ожидании чуда. — Пятьсот лет — это немного, но когда сидишь взаперти, время тянется медленнее. — Почему бы вам не пойти к этому Фоху, не дать ему по рогам и не забрать Чонина из клетки? — резонно поинтересовался Сэхун, которого прямо сейчас никакие пять сотен лет точно не интересовали. — Как у тебя всё просто, — Чанёль вздохнул и переплёл пальцы, — нет уж. Стоит мне только подойти к его владениям, и он вытащит Чонина из печати. — Это же хорошо, нет? — В преисподней? Если Чонин окажется в преисподней и вне печати, ещё и не в облике демона, то как долго он там протянет? Вот именно. Это его прикончит. Да и где я, а где Фох? Наши ранги отличаются. Скажем, если Фох нападёт на моё владение и всё порушит, это будет называться расширением и поглощением. Нормально. А вот если я приду к нему и побью в доме всю посуду, меня вызовут на ковёр и — в лучшем случае — отчитают и по ушам надают. По моим роскошным ушам... — Почему же он не напал на ваше владение? — Потому что у меня их туча, и никто не знает, которое из них настоящее. Я и сам уж не помню, если честно. За столько времени малость подзапутался в мистификациях. Официально я вообще умер. Два раза в Бремене, в 1528 году и 1589 году. Раз пять в Мюнхене. Семнадцать раз давал посмертные гастроли в преисподней. Разок даже у Фоха в замке умирал. Он думал целых два года, что отрубил мне голову, но потом Хозяину приспичило устроить общий сбор, пришлось воскреснуть. Последний раз, кажется, я трагично погиб в Гамбурге с 1805 года по 1815 год. Двигал коней со вкусом десять лет кряду, чтобы поубедительнее было. Ты слышал, наверное. Фауст там, граф Калиостро, все дела... Сэхун открыл рот, поперхнулся и закрыл. На всякий случай. А то мало ли. — Так что мне путь во владения Фоха закрыт. Да и бесполезно. Моё появление ни к чему не приведёт, потому что мало свистнуть печать с Чонином оттуда, надо ещё и как-то Чонина из печати достать. А я уж точно не знаю, как Фох умудрился разделить сущности и на что печать настроил. — И как быть? — тихо спросил Сэхун, запустив пальцы в мех ягуара. — Не знаю. Я поэтому и пришёл сюда. Чтобы на тебя посмотреть. — В смысле? — Ну ты ведь знаешь, кто такой Чонин, а он до сих пор у тебя живёт. Значит, ты не отказался. Значит, ты кое-что можешь. — Что я могу? — Сэхун удивлённо вскинул голову. — Я же... я же не вы. Я просто... человек. Чанёль медленно покачал головой. — Ты не просто человек. Ты человек, которого он выбрал. И его меховое темнейшество вон как смирно сидит, пока ты его тискаешь. Был бы ты просто человеком, валялся бы сейчас с прокушенным черепом. Но не валяешься, значит, ты настолько особенный, что даже в таком состоянии демон признаёт тебя. Не знаю, что он тебе рассказывал или не рассказывал, но ты можешь знать способ помочь Чонину. И ты можешь сделать это. Если захочешь. А ты хочешь? Сэхун промолчал, обдумывая слова Чанёля. — Если не хочешь, то ничего. Рано или поздно печать потеряет свои свойства, и он выберется. Может, выберется и раньше. Всё-таки о печатях он знает больше всех. И это его печати. Правда, он лишён демонической сущности и способностей, но и времени у него навалом. Извернётся как-нибудь. Фох, конечно, может мучить его для разнообразия, но полукровки живучие... — Мучить? — забеспокоился Сэхун. — Знаешь, когда держишь кого-то вот так, — Чанёль показал ему крепко сжатый кулак, — то так и тянет насладиться властью. Особенно тех, кто сомневается в своей силе. Ведь пленник у тебя в руках и беспомощен. Можно делать что угодно, упиваясь своим могуществом. Я и рад бы сказать, что Фох непоколебим и силён, но увы. Он всюду видит интриги и заговоры против себя любимого, а значит, сомневается в собственном могуществе. Не волк, а трусливый шакал. Чужая слава ему спать спокойно не даёт. Ему всё кажется, что другие его затмевают. А это значит, что он сам считает себя слабым и ничтожным, пусть и не признаёт этого. И значит, мучить Чонина точно будет. Сэхун машинально сжал пальцами густой мех и крепче обнял ягуара. Думать о том, что Фох будет мучить Чонина, ему не хотелось, но думалось в первую очередь. Кровь у Чонина была красная. И горячая. Совсем как у человека. И если ему сломать руку, ему наверняка будет больно. — А вы можете закинуть меня во владения Фоха? Вряд ли он обратит внимание на жалкого смертного, а я под шумок стяну печать, и вы вернёте меня обратно. Чанёль вновь покачал головой. — Ты и минуты в преисподней не протянешь. Там не место живым людям. Если даже Чонин там не может пробыть долго, то у тебя и вовсе нет шансов. — Но как тогда быть? — Подумай. Я не знаю, как и чем вы связаны с Чонином. Но если кто-то и знает способ, то только ты. Думаешь, я бы не сказал тебе, если бы знал? Я тёмный, верно, но Чонин — мой сын. И я не хочу, чтобы он погиб или сидел взаперти в преисподней. Это и так... мучительно. Когда приходится жить по разные стороны бытия, потому что мой мир губителен для него, а его мир — губителен для меня. Я могу приходить сюда лишь на время. Может, потому он и вырос таким диким, что не видел родителей так, как положено. В этом отношении люди куда счастливее. Их семьи... у нас такого не бывает. — Но я вообще ничего не знаю! — в отчаянии воззвал Сэхун. Это всё выглядело нелепо, как и уверенность Чанёля, что Сэхун в силах помочь Чонину. — Знаешь. Просто подумай. О том, что мне удалось узнать, я тебе уже рассказал. Чонин у Фоха в преисподней, заточён в последнюю печать и разделён. Он не может уйти путём демона, потому что его способность к перемещению осталась вот у этой кисы, как и способность обращаться демоном. У него остались только Глаза Смерти. Глаза Смерти у него от светлого папочки, так что Фох не может отобрать эту способность. Подумай, мальчик. А ещё подумай о другом... Ты можешь вытащить его, но после он может оставить тебя ради кого-то другого. Что тогда? Или подумай о том, что ты смертный, а он — нет. И стать смертным он не сможет никогда, пусть и хочет этого. Подумай о том, что вам всё равно придётся расстаться. — Вы хотите, чтобы я помог ему или нет? — мрачно уточнил Сэхун, переварив всё сказанное. — Хочу, конечно. — Тогда зачем говорите мне всё это? — Потому что это правда. Ты не единственный двойник, которого он встретил или встретит потом. Ты не отказался от него, но сердцу не прикажешь. Вдруг он встретит кого-то другого ещё при твоей жизни? Или если ты состаришься и будешь непривлекательным? — Я отпущу его, — едва слышно отозвался Сэхун, погладив ягуара, тихо сидевшего рядом. — Правда? — Я отпущу его, — твёрдо повторил Сэхун. — Может, люди не так привлекательны в ваших глазах, но у них есть преимущество. В отличие от вас и Чонина, я знаю, что жизнь приносит боль, вот только для меня эти страдания конечны. Я знаю, что это закончится когда-нибудь. А у вас ни черта не кончится. Вы обречены на вечность. И Чонин. Так почему я не могу отпустить его, чтобы у него было хоть немного счастья? Если он будет счастлив со мной — хорошо. Если с кем-то другим — пускай. Мне достаточно знать, что... что у него всё хорошо. Хотя бы на время. Чанёль задумчиво смотрел на него и молчал. Под его взглядом Сэхун нахохлился, но упрямо выдвинул вперёд подбородок. А какого чёрта? Потусторонние сущности сами влезли в жизнь Сэхуна. Он их не звал. Но раз уж влезли, обязаны так или иначе с ним считаться, пусть он и человек всего лишь. Зато особенный человек. Хотя бы для Чонина. — Ты знаешь, насколько опасно для тебя быть рядом с ним? — Чанёль указал на ягуара. — Именно с ним — в нынешнем виде. Отчасти я и поэтому пришёл. Чтобы успеть вытащить твою тушку из его клыков. Сэхун озадаченно почесал ягуара за ухом — тот блаженно прищурился и даже муркнул приглушённо. — Да? Вы уже говорили об этом. За ночь он меня не съел. Вроде он спокойный. Слегка цапнул только тогда, когда я его толкнул. И вы сами сказали, что я для него особенный, раз он не трогает меня. — Вот как. Ну тогда напомню ещё раз — это только часть сущности Чонина. Та часть, от которой он пытался избавиться. Как по мне, то напрасно. Но эта часть сущности может представлять угрозу. Для тебя. Потому что от человека в этой сущности немного. — Я не боюсь, — ответил с уверенностью Сэхун. — Он не сделает мне ничего плохого. — Хорошо. — Чанёль поднялся из кресла и направился к двери. — Повторю тебе ещё раз — подумай. Подумай хорошенько. Я рассказал тебе всё, что смог узнать. Остальное — в твоих руках. Битвы выигрывают далеко не всегда с помощью одной лишь силы. Ты — человек, но ты всё равно можешь сделать многое. Больше, чем тебе кажется... С последними словами Чанёль исчез, так до двери и не добравшись. Сэхун даже не удивился и подмигнул ягуару. — Ну что, ваше меховое темнейшество? Будете признаваться в страшном? Ягуар с недоумением посмотрел на него. — Ты почему линяешь постоянно? — Это свойственно демонам. Сэхун едва не подскочил на месте, услышав незнакомый голос. Новый гость сидел на ступенях лестницы и разглядывал сразу и Сэхуна, и ягуара. — Демонический след, — пояснил высокий светловолосый парень. И пугал он куда сильнее, чем Чанёль. Казалось, что в его глаза навеки вмёрзли далёкие звёзды — бесконечность вселенной. — Может, слышал примету? Если где-то появилась плесень, там прятался демон. Ерунда, но зерно истины в этом есть. Демоны оставляют следы. Если встряхнёшь покрывало с кресла, где недавно сидел демон, посыплется пепел. Они разные следы оставляют. Энергия материализуется. Её излишки. У Чанёля — пепел. У Чонина — клоки меха. Так это выглядит для смертных. — А вы... — начиная догадываться, заговорил Сэхун. — Фань. Привет, малыш. — Ягуар подло изменил Сэхуну и подобрался к Фаню. Улёгся рядом, пристроив голову у Фаня на коленях. Длинные пальцы ласково погладили мех на загривке. — Вы вроде как ангел? — уточнил на всякий случай Сэхун. — Не вроде как. А в самом деле. — Так это вы хотели как-то добыть Чонину молока ягуара и... Фань с досадой поморщился. — Неважно. Я не силён в вопросах пола. Сэхун кивнул, припомнив, что ангелы вроде как бесполые. Тут же подвис в попытке понять, почему же тогда Чонин называл Фаня папой, а Чанёля мамой. Как бы... Сэхун помотал головой, отгоняя несвоевременные эксперименты в фантазии на тему анатомии ангелов и демонов. — Чонин упоминал какую-то неприличную легенду майя в связи с этим случаем... — У майя все легенды неприличные, — отрезал Фань. — Вы тут тоже для того, чтобы сообщить мне, что я могу помочь Чонину? — благоразумно сменил тему Сэхун. — Вообще-то я шёл за тобой конкретно, — возразил Фань. — Но пока отложим. Конкретных сроков не называли. Я могу подождать. — Это в каком смысле? — уточнил Сэхун, невольно прижавшись спиной к дивану. Ангел по-прежнему пугал до дрожи в коленках, хотя, по логике, демону полагалось быть страшнее, а поди ж ты... — Мне нужна твоя душа, чтобы сопроводить её в иное место. — О... А что не так с моей душой? — Да с ней всё в порядке, поэтому ей будет лучше в более подходящем для неё месте. Но это пока несущественно. Чанёль дал тебе одну подсказку. Я хочу дать тебе вторую. Имеет смысл? Или мне лучше уйти? — Гм... — Сэхун сокрушённо покачал головой. — Значит, вы тоже не можете забежать в преисподнюю, забрать печать и освободить Чонина? Знаете, после этого в глазах людей акции ангелов и демонов сильно упадут. Вы вообще что-нибудь можете? — Вопрос риторический? — слабо усмехнулся Фань. — Мальчик, я воплощаю праведный гнев. Я могу превратить эту планету в пыль, но вряд ли это чем-то поможет, так? И, как ты сам понимаешь, ангелу не место в преисподней. Я туда и зайти не смогу. Ты хоть раз слышал о нападении ангелов на преисподнюю? Или о нападении демонов на небеса? Не думаю. Мы сражаемся между небом и землёй — так было всегда. — Ну и толку тогда от вас? — разочарованно вопросил Сэхун, которому вся эта ситуация уже казалась безнадёжной. Если даже ангел и демон опускали руки, то что мог изменить обычный человек? — Каждый выполняет то, для чего предназначен. У всего сущего есть противоположность. И всегда есть правила, которые нельзя обойти. Я могу разрушить мир, но не могу попасть в преисподнюю. Ты можешь не считаться с правилами демонов и ангелов, но не можешь жить вечно. Любая палка о двух концах. Ты смертный — сейчас в этом твоя сила. И слабость — тоже. А ещё у тебя есть душа. Так тебе нужна подсказка? — Я даже согласен на полный вариант ответа. Если вы мне скажете, что мне делать, я буду очень рад, потому что вообще не представляю, что я могу сделать в этой ситуации. Как мне объяснили, в преисподнюю мне тоже путь закрыт. — Но я не знаю полный вариант ответа, — ожидаемо обломал Сэхуна Фань. — Я даже не знаю, возможно ли помочь Чонину. Я не делаю печати, мальчик. Я могу лишь видеть их оттиски... Фань провёл ладонью над левой лапой ягуара. Передней, что покоилась у него на колене. На чёрном мехе тонкими светящимися линиями проступил знак. Сэхун узнал тот знак, что видел прежде на последней печати Чонина. На той, что он сделал при Сэхуне. — Видишь? Это как замок, ключ к которому надо найти. Если найти ключ, можно открыть. — И тогда всё станет так, как было? — Верно. Если снять печать. — Знать бы, как. — У тебя есть шанс найти способ. Ты ближе к Чонину, чем все прочие. Даже ближе, чем я или Чанёль. И дело не только в том, что ты его двойник. Ты ближе, чем просто двойник. Попытайся. Если тебе не всё равно. К тому же, у вас обоих есть души, как и у всех, кто обречён оставаться между небом и землёй. — Давайте вашу подсказку, — с тяжким вздохом предложил Сэхун после секундного раздумья. — Ваши увлечения немного схожи. Подумай об этом. — Фань умолк. — Вы это называете подсказкой? — возмутился Сэхун после нескольких минут ожидания, в течение которых продолжения не последовало. — Ну да. Никто толком не знает, как работают печати. Только те, кто делает их. Схожесть увлечений даёт надежду, что ты сможешь понять тонкости. В любом случае, я не имею права вмешиваться и помогать тебе непосредственно. Я могу лишь дать подсказку. — Здорово просто, — ядовито отозвался Сэхун. — Никто ничего не может, а я, как дурак, должен гадать на кофейной гуще, чтобы понять, как могу помочь и могу ли вообще. — Я не знаю, можешь ты или нет. Никто не знает наверняка. Но у тебя есть шанс. Хотя бы потому, что ты единственный смертный, с которым Чонин был так долго. — Долго? — не поверил собственным ушам Сэхун. — Дольше всех, — кивнул Фань. — Ты не отказался от него, а он — от тебя. На тебе есть его след, значит, он прикасался к потокам твоей энергии. — Он... просто залечил мою рану. На руке вот. — Ещё голова. Там тоже была рана. В памяти Сэхуна немедленно всплыли слова врача о невероятном везении. Он отделался лёгким ушибом в ночь, когда убили господина Ана. Выходит, не отделался. Просто Чонин приложил лапу. — Вот засранец... даже не обмолвился словом! — Сэхун с укором посмотрел на ягуара — тот и ухом не повёл. — Кстати, — Фань слабо улыбнулся, — и я, и Чанёль склонны думать, что у тебя есть шанс, потому что на тебя открыта охота. Как на источник силы. — П-простите? — В этом доме недавно убили "куклу". — Он мог прийти за кристаллом! — Сэхун указал на полку с камнями. — Ни один из них не стоит внимания, — возразил Фань. — В твоей собственности нет источников силы, достойных внимания демонов. Охота открыта на тебя. Хотя опасаться тебе нечего, пока этот комок меха рядом. "Комок меха" весом в центнер лениво зевнул, показав присутствующим здоровенные зубы. Очень успокаивающе так. Аж мороз по коже.