Gerard Way – Drugstore Perfume
(на повтор)
Раннее утро в Америке. Улицы были полупустыми, рассвет нежно касался голубо-розовых небес, воздух был пыльным и теплым, отчего веяло пряным запахом. Мы ехали всю ночь, и я даже понятия не имел, где мы сейчас находились. Теплое калифорнийское утро в конце апреля вселяло в сердце надежду. По радио играла спокойная и позитивная музыка, редкие разговоры прохожих на американском английском о каких-то совсем простых и милых вещах вызывали лёгкую улыбку на губах. Я не мог сказать, что чувствовал себя хорошо, но страх ночи рассеялся, и мне было намного легче на душе. Когда я покинул Ньюпорт-Бич, меня словно что-то торкнуло внутри. Появилось ощущение, что я освободился от оков, которые тянули меня вниз. И сейчас я даже не думал о том, что один из самых опасных преступников мира ищет меня для того, чтобы убить. Сейчас, в эту самую минуту, я чувствовал себя свободным и в какой-то степени даже счастливым человеком. Словно я очень долгое время просидел в холодной темнице, а сейчас я вновь увидел свет. Мы остановились возле какой-то закусочной, и я посмотрел на дверь, увидев, как из нее вышел Юджин с двумя пакетами в руках и двумя напитками. Я чуть улыбнулся, а на сердце появилось очень лёгкое чувство умиротворения. Если честно, я не думал, что буду чувствовать себя так. Еще вчера ночью я был укутан в панический страх, меня трясло от холода и ужаса, мне пришлось высказать жестокие вещи Чимину, вчера темнота поглотила моё сердце. И я думал, что окончательно. Но сегодня всё было по-другому. Жалел ли я о том, что сказал всё Чимину? Нет. Потому что кто-то должен был это сделать. Иначе он никогда бы не задумался о всех своих деяниях. А сейчас у него будет много времени подумать обо всём. Надеюсь, он решит помочь ФБР, и Чема поймают гораздо раньше, чем мы с Юджином сможем добраться до Канады. Я посмотрел на часы своего телефона, который почти сел. Было почти семь утра. Подняв взгляд и убрав телефон в карман, я улыбнулся подошедшему Юджину, и он протянул мне мой пакетик с едой и напиток. Мой живот взвыл, и я только сейчас осознал, каким голодным я на самом деле являлся. Взяв из рук Юджина свою еду, я заметил, что к его пальцу приклеилась моя салфетка. Он попытался отцепить ее, задев мою руку. Его ладони были очень теплыми, я даже немного вздрогнул от этого. - Дурацкая салфетка... - пробормотал Юджин, а я лишь еле смог сдержать лёгкую усмешку. Он поднял на меня свой не очень довольный взгляд и прищурил глаза. - Ты улыбаешься. - Да, я улыбаюсь, - согласился я, и Юджин изогнул бровь, не сумев сдержать ироническую улыбку. - Это странно. Зачем ты это делаешь? - спросил он, и я пожал плечами. - Не знаю. Мне просто хорошо, - честно ответил я, и Юджин слегка рассмеялся, отпив из трубочки ледяной спрайт. - Тебя хотят убить, и мы находимся в бегах. Тебя чуть не застрелили прошлым вечером. До вчерашнего вечера ты находился в рабстве. И тебе хорошо? - в его взгляде я читал неподдельное восхищение, перемешанное с насмешливостью. Я же оглянулся вокруг, заметив, что я правда не мог перестать улыбаться. - Посмотри на этот рассвет. Он так безумно красив... Знаешь, что означает этот рассвет? - спросил я, посмотрев в его глаза, и он непонимающе помотал головой. - Он означает, что я свободен. Неважно, что моя жизнь в опасности. Но именно в эту секунду я свободен и никому ничего не должен. Ким Тэхён мёртв. Он не является больше айдолом, у него нет контрактов, он не должен притворяться, не должен контролировать каждый свой шаг и бояться, что люди подумают о нём что-то не то. Ему не надо пропадать днями и ночами в студии, не есть и не спать неделями. У него нет сталкеров, его глаза не болят от вспышек камер. А еще Ким Тэхён покинул Ньюпорт-Бич. Там он умер во второй раз. Он был рабом, которого купили за деньги, словно вещь. Его изнасиловали, им пытались манипулировать, его заставляли жить так, как он не хотел. Ему пришлось разбираться в жизни неуравновешенного подростка, который, кстати говоря, и надругался над Тэхёном. Думаешь, он хотел копаться в этом грязном белье и решать проблемы других людей, когда не знал решений для своих собственных? Последние месяцы были для него пыткой. Как физически, так и морально. Он не знал, кому он мог верить. Он не знал, как ему дальше жить. Он уже не понимал, чего он хотел от своей жизни. Его мечта, быть певцом, так далеко от него улетела, что он переставал понимать, кем он являлся на самом деле. Он смотрел на свою прошлую жизнь чужими глазами, словно это вовсе был не он. И те проблемы, которые имел когда-то айдол Ким Тэхён, сейчас казались ему глупыми и смешными. Сейчас, почувствовав вкус жестокой реальности, он очень многое понял. И сейчас я чувствую себя как Арья Старк, когда она попала к Безликим. Я просто мальчик. Мальчик, у которого нет имени. И после всего, что случилось, я стою сейчас здесь и наблюдаю, как солнце постепенно окрашивает горизонт самыми разными цветами. И это настолько чудесно, что аж сердце замирает. Это такая мелочь. Это то, что происходит каждый день, но это так прекрасно... Обычный рассвет. Обычный городок, простая еда и стакан спрайта. А по моим венам течет свобода. Свобода от всего. И не важно, что меня хотят убить и всеми силами стараются найти. Возможно, они найдут меня сегодня. Возможно, завтра. А может через неделю. А может и никогда. Мне всё равно. Carpe Diem. Вот, по какому принципу я хочу жить. Значение имеет только то, что происходит здесь и сейчас. Люди слишком заняты построением планов на будущее, которое может не наступить. И я был таким же. У меня были грандиозные планы, и все они канули в бездну после того, как я попал в руки Чема, а затем в Ньюпорт-Бич. Всё рассыпалось. И это причинило мне такую боль, на сердце камнем легло такое разочарование, что даже воздуха для простого вдоха не хватало. А сейчас я понимаю, что больше так жить не хочу. Поэтому я улыбаюсь сейчас. Поэтому я счастлив сейчас, в эту самую минуту. Просто, потому что я свободен. Просто, потому что я жив и могу наслаждаться самыми обычными вещами, которые давно потеряли для меня ценность. Но сейчас я знаю, что на самом деле стоит ценить. Я вдыхаю этот пряный воздух, смотрю на то, как искренне блестят твои глаза, и чувствую себя живым. Я замолк. Юджин же продолжал смотреть на меня, но из его взгляда исчезла насмешливость. Однако в них я до сих пор видел восхищение, возможно сейчас даже больше, чем до этого. Его глаза и правда блестели. Я знал, что и в моих застыли слезы. Но я не ожидал, что он тоже прослезится. Мы смотрели друг на друга, и я до сих пор улыбался. Моё сердце разрывало на части столько разных чувств и эмоций, которые не могли описать никакие слова на свете. Я сам не понимал, как всё это помещалось в моём маленьком и бедном сердце. Молчание затянулось, но это не было чем-то неловким. Мне было чертовски приятно молчать с ним. И ему тоже, я знал это. Я никогда не думал, что этот человек сможет стать для меня таким важным. Что он станет моим самым близким другом в этом проклятом месте. Рядом с ним я чувствовал себя свободным и живым. Его помощь, его искренняя поддержка придавали мне сил. И я был ему за это невероятно благодарен. - Сэндвичи остынут, - тихо промолвил он, наконец проморгавшись, и достал из своего пакета сэндвич. - С чем они? - оживленно спросил я, доставая свой. - С беконом и яйцом, - ответил Юджин, сделав укус. Я тоже откусил и закрыл глаза, ощутив самое настоящее блаженство. Это было просто божественно... Я был так безумно голоден! А этот сэндвич... Черт, он был произведением искусства! - Это охренительно вкусно... - тихо прошептал я, и Юджин слегка улыбнулся, жадно поедая свою порцию. Он тоже был очень голоден. Холодный спрайт бодрил, словно вливаясь в вены. Честно, этот момент был бесценным. - Какое сегодня число? - Двадцать первое апреля, - ответил Юджин, и я сделал глубокий вдох, доедая самый вкусный сэндвич в своей жизни. - Двадцать первое апреля 2016 года. Пусть это будет моим новым днем рождения, - промолвил я, и мы с Юджином посмотрели друг на друга. Он, молча, кивнул, допив спрайт и доев сэндвич. Он взял из моих рук мусор, случайно дотронувшись своими ладонями до моих. Мы кинули мимолётные взгляды друг на друга, и он резко отошел от меня, чтобы выкинуть мусор. Неожиданно для себя я вздрогнул, подумав, что спрайт был видимо слишком ледяным. Через несколько минут мы сели в машину, и Юджин завел мотор. Я в последний раз посмотрел на закусочную и на прохожих, чувствуя, что на сердце впервые за это время было правда очень легко. Наверное, я перестал так сильно переживать за свою жизнь, потому что Юджин дал обещание, защищать меня и быть рядом, пока я в нем нуждался. И он держал своё слово всегда, я знал это. И я верил ему. Поэтому я больше не боялся. Возможно, когда наступит ночь, страх снова вернется, но сейчас мне казалось, что я мог покорить весь мир. Да, нужно ловить каждый момент жизни. Потому что он больше никогда не повторится. Кстати, хорошая идея для татуировки. Carpe Diem. Мне нравится. - Где мы, кстати? - спросил я, когда Юджин проезжал по неброским, но всё же по своему красивым улочкам этого городка. - Санта-Роза. Теперь будем держать путь на Сиэтл. До него нам 12 с половиной часов, если без пауз. С паузами еще дольше. Так что, путь не близкий. Там мы встретимся с моим коллегой. Он подготовит для нас новую машину и даст дальнейший маршрут. В принципе, я знаю примерно, как ехать до места назначения. От Сиэтла надо будет проехать еще 11 с половиной часов до Калгари. Оттуда еще полтора часа на города Банфф. Там находится невероятной красоты лес, где стоит нужный нам дом. Именно там мы и затаимся. Но сейчас главное, это добраться до туда живыми. Ты взял с собой документы, которые я для тебя сделал, когда ты попал в дом Чонов? - спросил Юджин, и я кивнул, достав их из своей небольшой сумки. - Да. Я не знал, что их сделал ты. Я тогда думал, что в доме Чонов господин Чон главный, а не ты, - ответил я, и Юджин усмехнулся. Я же посмотрел на паспорт. Я тогда так и не взял его в руки. - Тео Фостер (Theo Foster). - Кажется, у мальчика появилось имя, - с улыбкой промолвил Юджин, и я тоже слегка улыбнулся ему в ответ. Да, похоже на то... - Мне нравится. Ты сам выбирал? - спросил я, изогнув бровь, и Юджин кивнул. - Тео, это вообще короткая версия имени Теодоро. Это означает "дар богов". Фостер означает... - он запнулся сначала, но потом продолжил, закусив губу. - Фостер означает лесник. Я многозначительно посмотрел на него, не сумев скрыть улыбки. Поджав губы, я ощутил прилив радости в сердце. Словно его что-то кольнуло, но от этого не стало больно, а приятно. Правда, это было неожиданно, но дико приятно. Теперь в моём имени был его лес. - Это красивое имя, спасибо тебе за него, - промолвил я, и Юджин тихо угукнул. Убрав в сумку свой новый паспорт, я увидел на дне сумки письма Чонгука, которые он оставил нам обоим. Со вздохом я достал письмо, адресованное Юджину и протянул его ему. - Что это? - слегка нахмурив брови, спросил он, и я сглотнул. - Это... я нашел в своей комнате вчера, когда вернулся из школы. Чонгук оставил нам с тобой по письму. Он... ведь уехал из Ньюпорта вместе с Диего, - ответил я, и Юджин взял у меня письмо и, сложив конверт пополам, положил в свой карман. - Я знаю, что он уехал с Диего из города. Он сказал мне об этом. Спрашивал моего совета. - И что ты ему сказал? - Чтобы он валил из этого города ко всем чертям и был счастлив там, где захочет быть счастливым. Он это заслужил, - ответил Юджин очень нехотя. По нему было видно, что это прощание далось ему с трудом. Конечно, Чонгук был его единственной семьёй... - Ты расскажешь мне, как на самом деле попал в их дом? - тихо, ни на что не надеясь, спросил я, смотря на него немного печальным взглядом. Юджин же сначала промолчал, но затем так же тихо, как и я, ответил. - Впереди больше двенадцати часов езды. И мне кажется, что я задолжал тебе правду о себе. Поэтому да, я расскажу тебе, как всё было на самом деле. Я немного воодушевился, хотя понимал, что эта история будет не из легких. Но я всё равно обрадовался. Я был готов сделать что угодно, лишь бы узнать о нем больше. Лишь бы он доверял мне так же, как и я ему. Он мой единственный друг.