Конь бледный

Это что, шутка? - Неоперабельная гепатоцеллюлярная карцинома. Возьмите брошюрку, мистер Пайнс. Папа берёт протянутую доктором брошюру и внимательно всматривается в текст, поправляя очки. - Неоперабельная? - Неоперабельная. Мистер Харрел кивает, но не улыбается. Он сосредоточенно смотрит маме в глаза, как будто пытаясь разглядеть там разрешение на продолжение. И скорее всего не находит ничего, что позволило бы спустить курок, поэтому продолжает молчать. Диппер сидит, задумчиво разглядывая зеленое покрытие его стола. - Как это?.. - наконец выдавливает мама. - Как это произошло? Мы же всегда ходили на... на обследования. Врач, встрепенувшись, скрывается под столом, потом вытаскивает оттуда коробку с медицинскими картами. - Напротив, последние два года на школьных диспансеризациях я Диппера не видел. Мама мельком окидывает Диппера взглядом, довольно-таки неясным, но тот только пожимает плечами. - Миссис Пайнс, помнится, те самые два года назад вы летали в Египет? - Да. Курортный тур. А какое это имеет отношение к...? - Прямое отношение. Мистер Харрел поворачивает монитор компьютера к маме и продолжает: - В электронной карте Диппера указано, что вы посещали одну из Каирских больниц, где он, так или иначе, был инфицирован вирусом "Гепатит С". - Да, но мы же вылечили его... - Последний раз вы сидели в этом кабинете с диагнозом "Гепатит С", и я выписывал вам курс из интерферона с рибавирином и реафероном. Вы пропили этот курс? Мама тупит глаза, судорожно сжимая подлокотники. - Наша страховка его не покрыла и... На тот момент мы не имели должного состояния, чтобы оплатить конкретно это лечение. - Какой курс вы пропили? - Суфосбувир. Доктор Харрел закатывает глаза. Злится, думает Диппер. - Софосбувир не принимают без телапрефира, господи! Очень злится. Мистер Харрел не только хороший врач, а ещё и, видимо, отличный человек. Такая забота о пациенте. Но если посмотреть с другой стороны, Дипперу удалось пропустить все диспансеризации и обследования за эти два года точно не благодаря его круглосуточной бдительности и ответственности. Из чего можно сделать вывод, что сейчас он попричитает, а потом сядет в свою машину, приедет к себе домой, попросит жену сделать ему чашечку кофе и уставится в ящик. И после этого воспринимать всерьёз его злобу и заботу становится уделом дураков. Но Диппер, в общем-то, и есть дурак. Не больше. Они с мамой о чём-то разговаривают. Та ёжится, вжимается в кресло. Ну конечно, не каждый же день её сыну ставят неоперабельный рак. Дипперу кажется, что он сидит в вакуумном пузыре, и все слова, произносимые в комнате, бьются об этот пузырь, как чашки о стену. Так ему кажется до тех пор, пока папа не встряхивает его за плечо. - Диппер, оставайся с нами, пожалуйста, - своим твёрдым железным голосом говорит он и возвращается к брошюре. И как он заметил вообще? - Здесь предлагается пройти ПЭТ? Но зачем? Диагноз и так известен, - папа вливается в беседу. - Необходимо определить размеры опухоли и степень дифференцировки раковых клеток, а так же степень развития самого рака. К тому же это стандартная процедура для заполнения форм. Оформлять больного тоже надо. И... Мистер Пайнс, что вы решили? Папа задумчиво смотрит на доктора Харрела. - Решили насчёт чего? - Пройти лечение в нашем онкоцентре. Вы читали брошюру о нём только что. - Да, без вопросов, - просто говорит папа. Мама возмущённо ахает и разворачивается к нему. - Тони! Мы должны обсудить все вместе! Это не покупка машины или кофеварки! Сейчас решается, будет ли наш сын... Будет ли наш сын... Мама всхлипывает. Папа раздражённо вздыхает. - Хелен, у нас буквально каждая минута на счету. Будем мы ещё что-то смотреть, когда буквально за два квартала от дома есть отличный онкоцентр, с проверенными специалистами! Да и к тому же за приемлемую цену. - Ваш муж дело говорит. Каждая минута на счету, и чем больше времени мы сэкономим сейчас, тем больше шансов у Диппера. Диппер старается сосредоточиться на разговоре, но почему-то никак не получается. Рак. Рак печени. Ему всего семнадцать лет. Неоперабельный рак в семнадцать лет. Это что, шутка? - Хорошо, Тони. Но... Что если?.. - Хелен. Будь, пожалуйста, благоразумна. Мама покорно умолкает, и доктор Харрел продолжает серьёзным голосом вещать: - Центр, как и написано в брошюре, предлагает стандартный метод лечения гепатоцеллюлярной карциномы, то есть химиоэмболизацию. Этот метод наиболее эффективен при лечении всех разновидностей рака печени и состоит из местной химиотерапии и процедуры эмболизации... - Нам эти слова мало что говорят, доктор, - перебивает его папа, - Мне бы хотелось знать кое-что другое. Более... Имеющее более личный характер. - Тони, - мама одёргивает его, - может... Может, Диппер подождёт нас у кабинета? - Нет. Родители оборачиваются к нему, несколько удивлённо оглядывая. - У меня же рак, не у вас, - говорит Диппер, ясным голосом и с ясным взглядом. Но отчего-то ему совсем не хочется знать ответы на вопросы, которые вертятся на языке. Папа пожимает плечами, мама качает головой, мистер Харрел поправляет галстук. - Ты уверен, что... Что готов это услышать, сынок? - А от чего мне быть не готовым? - и откуда в его голосе столько язвительной твёрдости, хочется спросить. Оттуда, что у него рак. Ебаный рак печени. - Какие у меня шансы на данный момент? И... Сколько я протяну с этой вашей эмболизацией? Доктор Харрел смотрит на Диппера своими серыми глазами, разминая пальцы. Дипперу интересно, о чём он думает в этот момент. О чашечке кофе, или о том, как сказать семнадцатилетнему подростку, что он проживёт максимум два года, в обнимку с ведром для рвоты, лысым, как колено? - На данный момент шансы невысоки, учитывая симптомы, с которыми вас сегодня привезли к нам, - медленно начинает он. - Дальше ситуация делится на два варианта развития событий. Либо лечение химиотерапией пройдёт успешно и приведёт к ремиссии. Сколько продлится ремиссия - точно сказать вам ни один специалист не возьмётся, не то что я. Это зависит от вас и вашего организма, но срок будет приличным, при вашем диагнозе... - Гарантий даже в этом случае нет? - перебивает Харрела папа. - Гарантий никаких нет вообще, но всё, что зависит от медицины, будет сделано на самом высоком уровне. - Продолжайте, доктор Харрел. Вы говорили про ещё какое-то "либо", - на этот раз перебивает уже Диппер. Всхлипы матери нервируют. - Либо... Либо лечение окажется бесполезным, что в вашем случае так же... нельзя исключать, - Харрел заканчивает и отклоняется на спинку кресла. Тягучее молчание заполняет кабинет. Все молчат. Врач неловко теребит галстук, мама поджимает губы, роняя слёзы. Диппер поднимается со стула. Ноги норовят подкоситься. - Я могу... отойти в туалет? - прерывает тишину он. - Да, конечно. Нам надо обсудить прочие формальности с твоими родителями, но если у тебя будут вопросы... - Хорошо, спасибо. Диппер медленно закрывает за собой дверь и бросается по коридору к лестнице. Мерзкий комок подкатывает горлу, и ему приходится откровенно зажимать рот рукой. Добравшись до спасительной уборной, он буквально падает на колени, склонившись над унитазом. Его вырывает и продолжается это, по ощущениям, минуты три. И когда наконец приступ отпускает, Диппер валится на пол, облокотившись о стенку кабинки. Руки ледяные и влажные, во рту привкус дерьма, и предательски сухие глаза. Как же ему хочется сейчас разораться, сломать что-нибудь. Да хоть тот же унитаз. Но Диппер просто утыкается в мокрые ладони носом, впиваясь ногтями в лоб. Диппер поднимается на ноги, отряхивает штаны, нажимает спуск на унитазе и выходит из кабинки. Ненавязчиво стучат капельки воды о раковину, сочащиеся из сломанного крана. Он подходит к одной из них и, опираясь, вглядывается в своё отражение в зеркале. - Лысина тебе не пойдёт. Хотя... Куда уж хуже. *** Родители ещё долго о чём-то разговаривают с Харрелом, но у Диппера так и не выходит сконцентрироваться на их беседе. Он сидит и ждёт у кабинета. Время тянется как-то лениво, да и сам Диппер уже готов заснуть. Ведь у него так и не получилось поспать сегодня. Да какое там "поспать". В полночь он уже рухнул без сознания, а в час ночи очнулся на койке в реанимации. Теперь он - потенциальный мертвец. Поспать? Поспать. Просто спать. - Поехали, Дипп. Мы договорились с доктором Харрелом, что ты будешь дома, - мама обнимает его и треплет за щеку, - ты... Как ты? Диппер смотрит на неё мутными глазами. И ему становится невыносимо мерзко и жалко. - Нормально. Всё нормально, мам, не волнуйся. - Вот и хорошо. Пошли, милый. Он поднимается и бредёт за ней. И так херово Дипперу давно уже не было.