Конь бледный

Мы сидели под дубом в Воркаут-парке. Уже начинало смеркаться, но уходить мне совсем не хотелось, пусть и было зябко в одной футболке. Телефон я оставил дома, поэтому для звонков родителей был вне досягаемости. И мне нравилось это чувство. Что никто, кроме Билла, не знает, где я сейчас. Что я делаю что-то против правил. Смешно. За эти два дня я мало того – нарушал правила, я нарушал закон. И мне нравилось это чувство летящей свободы, пусть я никогда и не был бунтарём. Разве что в душе, немного. От Сайфера буквально пахло неподчинением и бунтарством. Хотя нет. Для него не существовало этих самых законов и норм. Они были, но его собственные. И этим бунтарством сочились его слова, интонации, выражения, взгляд. Вот что меня завораживало. Я просто никогда не видел раньше такого. Такой честности. Подкупающей честности. Вероятно, поэтому я сидел сейчас вместе с ним под дубом в Воркаутском парке, слушал шелест листвы и самого Билла. И говорил. Потому что говорить было легко. Билл не был навязчив в своих идеях. Он не пытался переделывать меня и мои убеждения. Казалось бы, кто-то вроде него, такой харизматичный и подавляющий, предпочёл бы дискуссии лекцию, а диалогу монолог, но Сайфер внимательно слушал мои ответы и был разумен во всех отношениях. А меня как будто охватил голод. Я не мог заткнуться. Я говорил и говорил, как будто бы всю жизнь до Билла мои губы были сшиты друг с другом. Я съехал по дереву вниз на землю. Осенний вечер в Окленде чреват белыми туманами, и сегодняшний вечер не был исключением. Только-только парк опустел, как вязкий смог начал опускаться на траву. - …вероятно, потому, что у него это неплохо получалось, - уклончиво ответил Билл на мой вопрос. Я нахмурился, поворачивая к нему лицо. - И ты это одобряешь? Убивать только потому, что у тебя это хорошо получается? Серьёзно? - Тебе не кажется это рациональным? Странно, Сосенка, потому что это более, чем рационально, - Сайфер хмыкнул и съехал ко мне, - подумай хорошенько сейчас, что у тебя получается. Я сосредоточил лицо и взглянул на него вопросительно. - Ну вообще-то я часто думал об этом и пришёл к выводу, что у меня ничего хорошо не получается. Билл закатил глаза и повернулся на бок, отчего мне показалось, что я увидел, как дрогнул над ним белёсый туман. - Я попросил подумать сейчас, а не констатировать факты, которые имели место быть в прошлом. И это разные вещи, Сосновое Деревце, ты настоящий, и ты «минуту назад» - разные вещи. - Не думаю. Человек остаётся тем же самым человеком всю свою жизнь, меняются его убеждения и… и мировоззрение, допустим. - Мы говорим сейчас не об одном и том же, поэтому твой аргумент не уместен. К тому же я задал конкретный вопрос, ответ на который до сих пор хочу получить. - Не напомнишь? – огрызнулся я, снова хмурясь. Сайфер усмехнулся, подкладывая руку под голову и снова поворачиваясь на спину. - Ладно, думаю, ты не в состоянии ответить на него в силу не полностью сформировавшегося мозга и самосознания. Ты ведь подросток. А ещё Билл удивительно отчётливо видел слабые места человека и как будто бы знал точное время, когда стоит надавить. Потому что я просто ненавидел, когда меня называли подростком. Когда с моим мнением не считались в силу возраста. Я глупо надул губы и тоже повернулся на спину, скрещивая руки на груди. - Ну, только если чесать языком, - усмехнулся самому себе и услышал тихий смешок Сайфера. Спине было холодно. И вообще стало очень холодно. Темнота опускалась дымчатым кружевом, стремясь опередить туман, который отставал от земли где-то на метр. Сосредоточившись на тишине, я уловил краем уха, как маленькие капельки бьют о листья дуба, под которым мы лежали. Начинался дождь. - Сколько сейчас времени? – аккуратно спросил я, не поворачивая головы. - Где-то около половины восьмого вечера. Точнее сказать не смогу, - ровным голосом ответил Сайфер. Я чуть привстал на локтях, чтобы посмотреть на него и обнаружил, что глаза Билла прикрыты. В очень умиротворённой манере. Почему-то мне так не хотелось продолжать свою мысль, но я и так прекрасно понимал, что дома меня ждут отнюдь не сахар и сливки. И вновь чувство, похожее на дежавю, мелькнуло у меня в голове. И ещё желание лечь обратно и так же закрыть глаза. Но вместо этого я резко встал на ноги, да так, что закружилась голова. - Это ужасно, - констатировал я, потягиваясь, а потом сразу ёжась от холода. Билл разомкнул веки, как будто вовсе и не закрывал их. И мне показалось, что я видел, как будто в замедленной съёмке, как его светлые ресницы оторвались и плавно поплыли вверх. Наверное, у меня сильно закружилась голова. - У тебя идёт кровь из носа, - Сайфер всё ещё лежал на земле. Я спохватился и дёрганным движением руки мазнул под ноздрями. И наконец до меня дошло кое-что ужасное. - Чёрт! – выругался я, хлопая себя по груди и бокам. – Дерьмо! У меня таблетки в пальто остались! - Ну, у тебя ведь есть запасные? – Билл таки поднялся на ноги, отряхивая плащ. - Да не в этом дело! – я всё ещё зажимал нос рукой. – На банке написано моё имя. Во взгляде Сайфера промелькнула какая-то неизведанная доселе эмоция, которая почти сразу же сменилась сарказмом. - Это… Весьма..., - он состроил очень серьёзное лицо, - ты просто идиот. Мне стоит проверять твои карманы перед тем, как идти грабить рестораны? - Вообще-то я надеялся, мы больше не будем грабить рестораны, Билл, - коротко заметил я, но поспешил вернуться к настоящей проблеме, - так что делать? Что делать-то?! - Во-первых, оставаться в трезвом уме и здравой памяти, Сосенка, что, я всё же надеюсь, посильная для тебя задача, - Сайфер облизал губы, - во-вторых – я сам разберусь с этим, идёт? - Разберёшься? В смысле «разберёшься»? - Это моё дело, как я буду разбираться, - отрезал Билл не без толики язвы, - просто придумай, что сказать родителям, и… - Чёрт, родители!.. – взвыл я. - …не забудь принять свои таблетки, потому что ты уже испачкал футболку. Благо, она красная, так что… И теперь я почувствовал себя окончательным идиотом. Билл развернулся и вышел из-под кроны дуба. Я последовал за ним, пусть походка и оставляла желать лучшего. Как будто я шёл, а земля подо мной расходилась. Мы вышли на открытую поляну. Дождь усиливался. Я снова поёжился. - Ладно. Иди домой, а я что-нибудь придумаю с рестораном, - деловито сказал Билл, стягивая шарф с шеи, - прекрасная альтернатива вечернему чаепитию, хочу заметить. - Извини, - буркнул я, - что ты?.. Что ты делаешь? Сайфер стянул с себя плащ и протянул его мне, вопросительно тараня глазами. - Возьми, - тем самым ровным голосом произнёс он, набрасывая шарф обратно на шею, - я не буду предлагать второй раз. Я замешкался, но всё-таки забрал плащ из его рук. И выглядел сейчас, наверное, невероятно глупо. Потому что кровь всё ещё не остановилась, а щёки предательски зарумянились. Но вроде бы вовремя спохватился и благодарно кивнул. - Спасибо, я… Я верну его при первой возможности. - Да уж хотелось бы, - Билл усмехнулся. Вообще-то я ни разу ещё не видел его без плаща. И это было странно. И то, что в основном он не снимал его, даже если погода была тёплая, но и без плаща он выглядел странно. И ещё более знакомо. Но вроде бы что могло быть незнакомого в обыкновенной чёрной кофте без ворота и клетчатых жёлто-чёрных брюках, которые тем более постоянно маячили перед глазами? Однако, мне твёрдо казалось, что эти вещи знакомы мне не своей распространённостью, а тем, что я когда-то уже видел Билла, именно этого Билла, одетого в них. Одежда выглядела поношенной и старой, но аккуратной и хорошо сидящей. Красиво. Да, она выглядела красиво. Я запихнул подальше мысли об одежде Билла, стараясь проконтролировать свои глаза, которые определённо не хотели от него отрываться. - До скорого, Сосенка, - бросил он и развернулся. - Да, пока. Может быть я имел глупую привычку иногда задерживать изучающий пустой взгляд на человеке слишком долго, но в этот раз почему-то не было привычного смущения. Почему-то. *** - Я дома! – крикнул Диппер с порога, скидывая ботинки. В глубине дома послышались голоса, и по интонациям Диппер определил, что сейчас прольётся чья-то кровь. Даже не чья-то, а его. Первая в прихожую вошла, естественно, мама, подперев бока. И вид её не предвещал ничего хорошего. Глаза покраснели, губы были плотно сжаты, как и кулаки. Пайнс подметил, что его действительно нервирует то, как много мама плачет. Нервирует в том плане, что это чересчур. Это раздражает. - Привет, мам. Я могу об… - Да. Неплохо было бы объясниться, Диппер. Почему ты оставил выключенный телефон дома, почему явился в половине девятого, почему ты… в этом?! – разговор начался на повышенных тонах, не оставляя Пайнсу возможности оправдаться. - Давай по порядку… - А давай без «давай», ладно?! Сейчас я говорю, и я, Диппер, просто в бешенстве! – чуть ли не рыкнула мама. – Зачем ты так поступаешь? Ты болен! Мне важно знать, как ты себя чувствуешь, где ты, потому что это… Это важно! Я думала, мы уже разобрались со всем. Ты обязан быть ответственным, особенно сейчас! - Мам, подож… - У тебя под носом и на подбородке кровь, и ты в чужой куртке! И ты возвращаешься домой в полдевятого, а до этого целый день от тебя ни слуху, ни духу! Что я должна думать? – взвыла мама. – Я хотела звонить в полицию, понимаешь? Если бы не твой отец… - Да успокойся, мам, со мной же всё в порядке, - неожиданно резко оборвал её Диппер, чувствуя, как, почему-то, поднимается в горле ком злости, - я ходил гулять с другом и оставил пальто в кафе. И таблетки в кармане забыл, поэтому пошла кровь. - Я должна успокоиться?! Ты думаешь, что всё объяснил? Ты не объяснил самого главного – почему ты так поступаешь? Диппер остановился в шаге от мамы. - Как так? - Так безответственно! – выкрикнула она сыну в лицо. Он сжал челюсти в несколько угрожающем жесте. - Потому что если хочешь делать то, что хочешь - приходится идти против… - Диппер запнулся, - некоторых ограничений с вашей стороны. Его чуть было не сбило с ног осознание того, что только что он фактически дословно процитировал слова Билла. Мама смотрела на него из-под ресниц, и глаза её снова были мокрые. Она качнула головой. - Я буду у себя, - тихо сказал парень и проскользнул мимо неё, вешая на крючок плащ.