Конь бледный

Доброго вам времени суток, дамы и господа. Не будем тратить сокровенное время на красочные приветствия и перейдём к делу. Заметьте, я здесь не для того, чтобы смешать вас с дерьмом, за меня вы сделаете это сами. Я лишь призываю открыть глаза и убрать руки от ушей, я отниму у вас всего несколько минут… * - Билл, положи, пожалуйста, эту херню на место, - устало говорю я, наблюдая за тем, как Сайфер с невероятным энтузиазмом пытается натянуть на себя старый дырявый лапсердак. – Просто надень этот идиотский костюм, ей-богу! Чем он тебе так не приглянулся? Сайфер швыряет лапсердак в кучу одежды и разворачивается ко мне, терроризируя полным скепсиса взглядом. - Надеть просто костюм? Ну что за чушь ты несёшь, а? Сосенка, посмотри на всё это убранство, и как, после того, что ты увидел, ты можешь говорить о «простом костюме»? – по новой заводит он свою излюбленную на этот вечер шарманку. – Я не позволю тебе надеть эту гадость. Он выдёргивает из моих рук чёрные мятые брюки и бросает к остальному шмотью. - Ничего здесь не трогай, я сам тебе выберу одежду, - бормочет себе под нос и продолжает ворошить руками разноцветные тряпки в поисках «той самой». Я устало присаживаюсь на край облупленного чёрного рояля. Завтра у нас «первый акт», и, пусть я на это согласился и сам всё придумал, мне, должно быть, страшнее всех. Биллу происходящее, кажется, представляется одной огромной толстой шуткой, Роджер серьёзна, как никогда. А я… Я иду взрывать национальное бюро кредитных историй Окленда. Я вершу революцию. Что за клоунада? Роджер, вместе с найденным некогда «программистом», отводится часть плана с переподключением беспроводной сети офиса НБКИ и размещением нашего ролика на страницах пользователей – работников бюро – в социальных сетях. Вроде бы, как пропаганда и распространение, сработать должно, хотя чёрт его знает. Но Билл постарался, ролик вышел действительно отличным, с его-то ораторскими способностями, да революционным запалом. Мы же вместе с Биллом устанавливаем бомбу, врубаем систему противопожарной безопасности, объявляем в громкоговоритель о том, что в здании заложена бомба, и съёбываем со скоростью света. Гениальный план, ага. Биллу приспичило нарядиться клоуном, поэтому теперь мы роемся в реквизите какого-то уездного театрика. Роется Билл, в одиночку. Он уже выудил из горы хлама себе кожаное бледно-розовое пальто на отделанным по воротнику чёрным мехом, искусственным или настоящим – мне невдомёк. Толстым таким, сантиметров на пятнадцать. Бесспорно, оно идёт ему, в сочетании со старой пожелтевшей матроской – особенно. Эх, чего уж там, он выглядит просто гениально. И я больше не могу скрывать от себя мыслей, что считаю Билла, блять, самым красивым, не только мужчиной, человеком на Земле. И, пусть я буду проклят всеми богами этого мира, иногда мою голову посещают такие мысли, что хочется утопить их в самом крепком на свете виски. Например, те, что мне хочется облизывать его пальцы, такие невероятно длинные тонкие и ледяные, проводить по ним языком, чуть касаться кончиков, втягивать в рот… Возможно даже с использованием чего-нибудь сладкого, вроде крема… Или, допустим, провести своими по острым ключицам. Прижаться к груди, обхватить руками широкие плечи, пройтись губами по лопаткам, быть подавленным, прижатым этими кистями за запястья к полу или стене, черти меня дери. Я схожу с ума. Определённо. Но даже при том, что я хорошо осознаю это, у меня в голове нет ни капли стыда, ни щепотки угрызений совести. Возможно, потому, что я умираю, и мне начхать на всё с высокой колокольни. А может и потому, что я мало-мальски, но рассчитываю на взаимность? Херня. Потому что Биллу нужен друг, не любовник. А если и любовник, то не по «любви». - Сосенка, переодевайся, - Билл вручает мне комок дурно пахнущей нафталином и шкафом одежды. Я рассматриваю вещи в руках и перевожу взгляд на Сайфера. - Что это вообще такое? - Ну что за идиотский вопрос…, - сокрушается тот, и разворачивает меня за плечи к роялю. – Давай, прояви смекалку, твоя одежда на тебе уже истлела, смотри, какие я тебе чудесные штанишки подобрал. - Они же, мать твою, в красно-серую полоску! Мы должны смешаться с толпой, а не устраивать там показ мод! Пока я разглагольствую, Билл со смиренным видом раскладывает найденное на инструменте, а когда разгневанно взмахиваю руками – буквально сдёргивает с меня старую футболку. Настолько бесцеремонно, что я даже замираю. - М? – тот невинно хлопает ресницами, пока я сверлю его злобным взглядом. – Ты слишком много возмущаешься, Сосенка. Если тебе это так важно, можешь поразглагольствовать ещё, а я продолжу. - Продолжишь? - Именно. Сайфер тянется к ширинке брюк, у меня от лица отливает кровь, я почему-то абсолютно по-идиотски выдыхаю и предостерегающе выставляю руки вперёд. И всё это, я уверен, действительно выглядит очень по-идиотски. Он дёргает за собачку, медленно тащит её вниз, потом вытаскивает пуговицу из петли. - Я сам, - я спешно отталкиваю его, прячу взгляд в пол. И Сайфер почему-то очень странно и довольно усмехается, но не отходит. Он вдруг обхватывает мою щёку ладонью и приподнимает лицо. Я вжимаюсь крестцом в рояль, Билл приближается, даже чуть опускает веки, отчего его золотые глаза завораживающе темнеют. Он сейчас меня поцелует? Нет. Я инстинктивно закрываю ему рот рукой, тот удивлённо вскидывает брови. - Я не так понял? – вдруг говорит он. И вот теперь мне окончательно хочется убиться головой об стену. - Не знаю, как объяснить, - кое-как мне таки удается выдавить из себя несколько слов. Хотя, лучше бы молчал, потому что голос хрипит и срывается, выдавая меня с головой. Билл отстраняется. - Я бы спросил тебя, чего конкретно ты боишься теперь, но, боюсь, ты и сам пока не в состоянии ответить на этот вопрос, - он уже больше снисходительно улыбается, почему-то легонько треплет меня по волосам и делает несколько шагов назад. – Жду тебя снаружи. И Сайфер выходит, оставляя меня наедине со скребущим чувством ненависти к самому себе. Он прав – я не знаю, ни чего боюсь, ни чего хочу. И мне становится нестерпимо стыдно, раз не перед богами, то хотя бы перед своим лучшим другом, или, как звучало бы вернее теперь, предметом мечтаний. *** - Запомнили, в каком порядке всё делать надо? – Роджер внимательно наблюдает из окна за одинокими редкими прохожими, ковыляющими по скверу напротив здания бюро. - Да десять раз запомнили, Роджер, не кипишуй, - отмахивается Билл. – Ты лучше скажи, там таймер можно установить минут на двадцать? - Нет, максимальное количество времени – пятнадцать минут. То есть, вам придётся быть настолько быстрыми, насколько силёнки позволят. А ты, Диппер? Ты как? Что-то больно бледный… - Нормально, - Диппер пожимает плечами. – Значит, мы сначала устанавливаем бомбу, а потом уже включаем сирену и объявляем о бомбе? - Ага, только вы сначала объявите о бомбе, чтобы все знали, что это бомба, а не взрыв бойлера какого-нибудь, и потом уже сирену включайте. - И как мы вообще должны это успеть? – возмущается Пайнс и с силой сжимает свёрток с взрывательным устройством в руках. – А если люди погибнут? Вдруг, нам не поверят, или паника начнётся? Сайфер сжимает моё плечо ладонью. - Давай пока без «если», ты сам этот план предложил, Сосенка, уже поздно что-либо менять. Вот так оно всё и выглядит. «Уже поздно что-то менять», «придётся положиться на волю случая», «ну авось прокатит». На кону жизни других людей, а у них воля случая! Отлично, вот и пореволюционировали! - И помните – ни в коем случае не активируйте таймер раньше моего звонка. Процедура переподключения роутера довольно затяжная, к тому же, пока все эти клерки сами переподключатся – на это туча времени уйдёт. А потом ещё надо будет что-то такое нам нахимичить, чтобы видео разместить. Точнее сказать не могу, но… - Два часа, - раздаётся голос из глубины микроавтобуса. – Это займёт около двух часов. Роджер вдохновлённо кивает, отвешивает благодарность незабвенному новоявленному «хакеру» Томми, и возвращается к наблюдению за территорией. * Я никогда не учился ни в школе, ни в университете, но я умнее вас всех вместе взятых. Я в этой жизни не заработал ни копейки и не вылизал ни одной задницы, но я на порядок счастливее каждого из вас. Но я умнее и счастливее отнюдь не потому, что меня в детстве этому учили родители. Я жил во тьме, в той самой, в которой живёте вы, в нищете, которая вас поедает. И тем не менее… * Уборщик Уиллис предлагает нам карету в виде глубокого мусорного ведра на колёсах и эскорт в собственном лице. Он ввозит нас в здание через чёрный вход, провозит через металлоискатель, тревожно запищавший. Но куда уж там охранникам – прикрытие идеальное. Мы с Биллом, зажатые в замок внутри чуть было не прыскаем от смеха, когда один из них травит дурацкую шуточку о том, как бы легко уборщику было провести сюда бомбу. Уиллис отшучивается в ответ. Вскоре мы оказываемся в пустующей комнате для персонала, где приводим себя в порядок, где Уиллис желает нам удачи, не к месту изображает кубинский «Но пасаран», где Билл плотоядно улыбается и, закинув тяжёлую объёмистую сумку за плечо, убеждает меня, что всё пройдёт на высоте. Мне кажется, ничто на свете его так ещё не веселило. То, что сейчас мы вышагиваем румбу по нижним этажам НБКИ, с бомбой в руках и намерением его взорвать – в голове. О да, это действительно смешно. Так смешно, что мне плакать хочется. Дурацкий мех лезет мне в глаза, в серо-красных брюках слишком узкие карманы, и вообще я чувствую себя очень неловко. Но не могу не признать, что ощущение у меня сейчас – как будто я снимаюсь в каком-нибудь артхаусном боевике отличного качества. - У тебя план с собой? – на ходу спрашивает Билл. Мы спускаемся по лестнице вниз, где по идее должна находиться теплоаккумуляционная система. Спускаться не так долго, она расположена на минус втором этаже. - Нет, Уиллис сказал, что план есть на любом офисном этаже, так что… Придётся помотаться, конечно, но не смертельно. - Ну уж не знаю, насчёт смертельности… Я так понимаю, каждая потерянная минута может стоить нам жизни. Как только мы включим пожарную сирену, лифты заблокируются – и какого хрена это произойдёт, я не представляю. Но так сказал тот паренёк, Томми, нет смысла не верить его словам. - Значит, нам пиздец, - подытоживаю я печально. - Не делай поспешных выводов. Дальше мы спускаемся молча, потому что, если сейчас нам попадётся группа планктончиков, будет неловко, разговаривай мы о теракте. В конце концов лестница заканчивается, и мы оказываемся в длинном коридоре, выполненном в бетоне и торчащих из стен проводах. Сайфер уверенно шагает вперёд. - Кстати, Билл, чем тебе так нравятся эти жёлтые глазастые треугольники? Ты так настаивал, чтобы их поместили на фон в видео? Нет, они, безусловно, чудесно смотрятся… Очень символично. Билл немного изумлённо изгибает бровь, выглядывая по сторонам дверь с необходимым обозначением. - Ну знаешь, лучезарная дельта, все дела. Это так… Романтично. Познание, сокрытая истина, мудрость богов – разве не то, к чему стоит стремиться? Разве это не то, что мы хотим построить, стерев эту гадость с лица планеты? - Не знаю, чего ты хочешь, но уж точно не вселенского просвещения, - я злорадно ухмыляюсь и нащупываю замочную скважину. – Умеешь взламывать замки с помощью какой-нибудь скрепки или шпильки? Сайфер закатывает глаза и отбирает у меня скрепку. - Вселенское просвещение человечеству ни в коем случае не грозит. Это было бы нелепо, сам подумай. В людях слишком… слишком много плоти и крови, - заключает он, ковыряясь в скважине. - Как это понимать? - Я пришёл к выводу, что лишись человек физической оболочки, предаваться осмыслению вселенной и развитию личности стало бы куда проще. Дёрни ручку, пожалуйста. Я послушно дёргаю, дверь открывается, чуть было не даёт Сайферу по носу. - Да ты философ, оказывается, - улыбаюсь, прохожу внутрь, оглядывая масштабы предстоящей деятельности. – Вообще-то, звучит занятно. Но мне это как-то в голову не приходило. Билл снисходительно хлопает по плечу. - Не всем же быть гениями. Мне нестерпимо хочется пихнуть его локтем в живот, но, когда взору окончательно открываются четыре громадных бойлера, соединённых толстенными трубами, остаётся только нервно сглотнуть. - Как бы нам, случаем, вместе с бюро и пол Окленда не подорвать, - закономерно подытоживает Билл. – У нас пять кусков тротила, четыре бойлера… Путём простейшей математики… Всё просто, так что вперёд и с песней, Сосенка. * Вам всего лишь нужно сделать второй шаг – первый за мной. Посмотрите на зелёные бумажки у себя в руках и сравните их с туалетной бумагой – немного плотнее, подтираться было бы неудобно, но и писать на них также не получится. Для чего они вам вообще нужны в таком случае? Вы в рабстве у бесполезных зелёных бумажек, и это действительно то, к чему вы отчаянно и ежедневно стремитесь. Может быть, стоит кое-что поменять? * - Запускайте, - кратко рапортует Роджер и немедленно отключается. У меня болезненно ёкает сердце, и в этот самый момент хочется сдёрнуть всю изоленту с бойлеров, утопить тротил, вместе со шнуром, детонатором и таймером в заливе. И больше, чёрт возьми, никогда не возвращаться в это злополучное место, к этим злополучным мыслям, к этой идиотской революции. Но Сайфер твёрдо кивает мне, и подмигивает. Его губы трогает чуть безумная улыбка. - Не окажешь честь? – тот лукаво прищуривает глаза и протягивает мне детонатор. – Одно касание пальца, Сосенка, ничего больше. И вот я уже сжимаю в пальцах небольшую, но увесистую коробочку. Действительно. Всего одно прикосновение. - Ну же…, - заговорщически шепчет Билл, и в глазах его всё разгорается огонёк веселья. Веселья? И после этого ты смеешь заявлять, что не сумасшедший, Билл Сайфер? А я, как будто, не сумасшедший. Я буквально вдавливаю красную потёртую кнопку в металлический корпус. Улыбка Билла расползается ещё шире. - Свистать всех наверх! – восклицает он, хлопая в ладоши, и хватает меня за плечо. – Нам следует поторопиться. * Разве цель вашего существования – корпеть над бумажками в тесных офисах? Разве цель – облизывать пятки, да подставлять зад каждому встречному-поперечному? Разве это – смысл вашей жизни? Пожалуй, так, если подобное приносит вам счастье. Но я обращаюсь к тем, кто против, к тем, кто готов что-то менять. В мире нет ничего невозможного. * На мне – сирена противопожарной безопасности, на Билле – обращение к толпе о теракте. Лифт всё не едет, я в панике, Сайфер предлагает бежать по лестнице. Мы бежим по лестнице. На втором этаже на самом деле есть подробный план здания, с указанием необходимых нам комнат. Впрочем, система видеообращения и эвакуационная находятся в одной рубке. На шестом этаже, что очень некстати. Само здание девятиэтажное. Мы немедленно срываемся к лифту, который таки соизволивает приехать в скорейшие сроки. На этаже, как и в лифте, людно. Клерки в одинаковых серых костюмах косятся на нас с большим подозрением. Ну ещё бы, раз мы одеты в эти клоунские костюмы. Билл довольно улыбается, я лихорадочно краснею и бледнею, сжимая его локоть. И мне кажется, что хуже уже быть не может. Кто вообще всё это придумал? Всю эту идиотскую чушь? Какого хера мы это делаем? Почему я не мог спокойно перед смертью отсидеться дома, ну почему?! Всего-то, два месяца оставалось… Здоровье просит оксикодона. Но порога у «хуже» не бывает и быть не может. Когда мы оказываемся на этом самом шестом этаже, то, вроде бы немедленно устремляемся в нужное крыло. И происходит кое-что настолько из ряда вон выходящее, что у меня, кажется, подгибаются ноги, и, если бы не твёрдая рука Билла, подхватившая меня, я бы точно упал. Я цепляюсь за него своими, кое-как восстанавливаю вертикальное положение и, поднимаясь на цыпочки, истерично шепчу ему на ухо: - Тут мой отец, Билл, тут мой отец… Билл оглядывается по сторонам, замечает вышеупомянутого, тихо чертыхается, перехватывает меня поудобнее за талию и шепчет в ответ: - Тогда нам тем более стоит поторопиться. По тому, как он сильно сжимает мою спину, я понимаю, что сам Билл не в шутку напряжён. Должно быть, теперь моё лицо зеленеет. Только бы он нас не заметил, только бы не заметил… Но он замечает. Буквально на одну секундочку, и тем не менее. Я вижу, как его глаза расширяются, как он в недоумении открывает рот. Билл намеренно закрывает мне обзор. - Береги нервы, Сосенка, они нам ещё пригодятся. Киваю, и мысленно благодарю его. На этом неприятности не заканчиваются. У нас, после пробежки по лестницам, да поездки на лифте, остаётся чуть менее десяти минут. Когда Билл распахивает дверь рубки, там обнаруживается нелицеприятного вида хмурый охранник. - Эй, чё вы? – спрашивает он, поднимаясь со стула. – Чё вы делаете тут? Сюда входить запрещено. - А нас ваш начальник послал. Нам по видеосвязи необходимо объявить о нуждах на рождественский корпоратив сотрудникам бюро, - с уверенной улыбкой начинает вещать Билл, но охранник поднимается со своего стула, преграждая путь внутрь. - Чё ты несёшь, клоун? – угрожающе рычит он. – Меня ни о чём таком не предупреждали, не втирай мне херню эту, пшли отсюда вон! - Да дело же пустяковое, вот он и не предупредил, - продолжает плести Сайфер, в глазах его загорается недобрый огонёк. – От этого сообщения зависят жизни людей. - Чё ты плетёшь? – злится мужик, потирая руки. – Ну чё ты несёшь, а? Ну конечно, жизни, корпоратив, мог бы чё-нибудь ещё похлеще придумать, клоун! - Придётся тебе поверить мне, муха навозная, - шипит Билл и одним точным ударом под дых валит охранника на пол. – Извини приятель, мне правда почти жаль. Он подтягивает охранника за шиворот вверх и без особого ожесточения бьёт головой об стенку, а потом вышвыривает вон из рубки, в коридор. - Вруби видеосвязь с сервисом, пожалуйста, - бросает он мне, поправляя растрепавшиеся волосы. – И как вообще работать в таких условиях?.. Я дрожащими руками вбиваю добытый кем-то из сподручных Роджер пароль, открываю необходимую программу, а сам бросаюсь ко второму компьютеру. - Билл, я не совсем представляю, как это делать. То есть, вроде тот парень всё неплохо объяснил, и тем не менее… - Придумай что-нибудь, пока я буду вещать, только быстрее, - Сайфер нацепляет микрофон и наушники на голову. – Ни пуха… - К чёрту. * Чем нас больше, тем сильнее наша власть. Мы сотрём с лица земли систему, стерев понятие денег. Мы нарисуем на ней всё, что захотим. Возможно, это звучит, будто я вслух читаю глупую сказку, но только подумайте. Чем нас больше, тем мы сильнее, чем нас больше, тем слабее враг. * - Добрый вечер, дамы и господа. В связи со сложившейся ситуацией, я вынужден омрачить ваш вечер одним неприятным известием – здание заминировано, и ровно через семь минут произойдёт взрыв. Ваше дело – верить мне, или нет, но на вашем месте я бы взял ноги в руки и спокойно, не создавая паники, направился к выходу из здания. Это необходимо сделать немедленно, дорогие друзья. - Не болтай, Билл, - шипит Диппер. – Я бы такому точно не поверил, скажи что-нибудь вроде «тревога, бегите», чтобы наверняка. Сайфер закатывает глаза и что есть мочи орёт в микрофон. - Бегите, блять, отсюда! Это не шутка, здание взорвётся через шесть минут шестьдесят секунд! И лучше перебдеть, чем недобдеть…. Теперь глаза закатывает Диппер. - Я включаю сирену, Билл. Тут, кстати, лифты можно оставить, оказывается… - Пять минут, Диппер, - вроде бы даже обеспокоенно напоминает Сайфер. Пайнс кивает. Сирена включается. *** Лифты забиты сверху донизу, здание наполняется визгом и паникой в считанные секунды. Люди ручьями текут по лестницам, коридорам, мешая друг другу пройти. Кто-то пытается организовать панику, но, видимо, тщетно. Мы с Биллом форсируем несколько пролётов с толпой, пока не оказываемся на четвёртом этаже, где переходим на эвакуационную пожарную лестницу. Её нельзя назвать надёжной, но по крайней мере по ней не ползёт живой ручей из сотни человек народу. Четыре минуты. Преодолеваем лестницу, оказываемся на закрытой парковке, через прутья забора я вижу, как вытекают люди изо всех возможных выходов на улицу, и разбегаются, кто куда. Три минуты. Забор позади, и единственное, что теперь у нас обоих в голове, я уверен, у обоих – бежать без оглядки. Впрочем, куда уж, без оглядки. Когда мы оказываемся на относительно безопасном от здания расстоянии, откуда нам открывается неплохой вид на происходящее, синхронно оборачиваемся к возвышающемуся подле сквера НБКИ. Пятьдесят секунд. Сайфер скрещивает пальцы в замок, я обеими руками инстинктивно хватаюсь за голову, и зарываюсь кистями в волосах. - Все не успеют, - говорит Билл. – Пятнадцать минут – это полная херня для эвакуации. Я… Не знаю, что сказать, Сосенка. Он сглатывает, тревога и какая-то неприятная безысходность замирают на лице. Моё же сердце, кажется, останавливается и камнем летит в пятки. * И пусть будет нам имя – легион. * Взрыв.