Конь бледный

- Наверное, они переехали, - Мейбл ошарашена. Хелен складывает руки в замок и оглядывает комнату. Старый потёртый зелёный диван, два кривых стеллажа, забитых книгами, истоптанный драный ковёр, широкое полукруглое окно с вялыми шторками… - Похоже, недавно, - сухо заключает она и нервно стискивает зубы. – В таком случае, Мей, вывод напрашивается лишь один. Единственное, что мы можем сделать, это… - Нет, мам. - Это будет правильно. Мы не знаем, что такого ему в голову могло ударить, чтобы он записался в друзья к этому чучелу. Если полиция найдёт Диппера, мы всегда сможем его оправдать. Подумай сама, он – умирающий мальчишка, семнадцатилетний подросток. А этот... этот дрянной Билл – ответственный за себя взрослый, он убийца. Откуда нам знать, что в их отношениях не присутствует Стокгольмский синдром? А если и нет… Мы вполне можем выдать это за правду. Хелен укладывает дочери ладонь на плечо и сжимает. Мейбл качает головой и закрывает лицо руками. - Нет. Мы должны с ним поговорить, сначала мы должны с ним поговорить, мама. Так нельзя, он же наша семья!.. – она выворачивается из-под руки и поворачивается к женщине. – Надо обзвонить всех знакомых и родственников, может быть он где-то с ними! По щекам Мейбл текут слёзы. Она кривит губы, ей обидно, и с каждой минутой – всё сильнее. Но Мейбл никогда в жизни не пойдёт против своего брата, пока полностью не утвердится в его причастности. - Обещай, мам… Обещай, что не будешь сообщать об этом в полицию! Слышишь, поклянись! – она хватает руками маму за плечи и пристально, сквозь пелену дурацких слёз, глядит на неё в упор. - Ну для чего всё это, объясни?! – восклицает Хелен, выдираясь из хватки. – Мейбл! Как ты не понимаешь, а?! Ну как ты не понимаешь! Откуда мне знать, где он сейчас?! А что нам будет за сокрытие улик? Ничего, думаешь? Знаешь, если Диппер хочет уйти от нас, из нашей семьи, то пусть он уходит, пожалуйста! Но я никому не позволю ставить под угрозу тебя и Тони! - То, что Дип-Дип умирает, не значит, что ему ничего не грозит, блять! – разъярённо орёт Мейбл. – Подумай, ты бы хотела провести свои последние дни в четырёх стенах среди этого зверья! Диппер не такой, как они, он такого не заслуживает! Он бы никогда… - Мейбл… Девочка сглатывает и жмурит глаза. - Я знаю, что к чему. Но… пожалуйста, просто не делай этого. Хелен с минуту разглядывает вздрагивающие плечи дочери, а потом прижимает к себе. - Хорошо, Мейбл. Но, как только мы закончим с опросом родных и… Если не найдём его, я сообщу полиции о его причастности. Мейбл несколько раз кивает и до хруста стискивает кулаки. Вечером, буквально по приходу домой, Хелен звонят на мобильный телефон из управления полиции. Звонящий представляется Джереми Гарднером, следователем по делу Эмансипатора. Он рассказывает ей про процедуру дактилоскопии, результатом которой является гипотеза о причастности её сына, семнадцатилетнего Диппера Пайнса, к теракту двадцать первого ноября. Хелен зажимает рот рукой. Джереми задаёт ей несколько вопросов, в контексте которых узнаёт, что подверженный неоперабельной гепатоцеллюлярной карциноме Диппер уже как полтора месяца сбежал из дома в компании подозрительного человека, и местонахождение его никому из ближайшего семейного круга не известно. Джереми интересуется, имеет ли «подозрительный человек» схожие внешние черты с Эмансипатором. Джереми получает утвердительный ответ. Хелен, рухнув в кресло, проклинает себя. Джереми учтиво спрашивает, по какой причине Хелен до сих пор не обратилась в полицейское отделение. Джереми не получает вразумительного ответа. - Мистер Гарднер, если необходимо, я могу… - Вы готовы оказать содействие полиции? В противном случае я буду вынужден поместить вас и членов вашей семьи под следствие, миссис Пайнс. Хелен вся сжимается, будто пытаясь срастись с креслом, испуганно лепечет разнообразные согласия, глотая слёзы. - Отлично, миссис Пайнс, адрес отделения я вам уже продиктовал? Отлично-отлично, в таком случае, я жду вас завтра к десяти тридцати. Договорились? «Отлично, мне подходит это время», шепчет Хелен. На ночь она целует Мейбл в лоб, но отводит глаза, когда дочь благодарно обнимает её. - Спокойной ночи, мам. И… спасибо. - Завтра с утра мне нужно будет уехать, - бормочет растоптанная в пыль Хелен, гася в комнате свет. – Не нужно благодарить… * Выйдя из пикапа, я замираю, взглядом очерчивая контуры постаревшей в моё отсутствие Хижины Тайн. Она чуть покосилась вбок, яркая вывеска слегка выцвела. Впрочем, возможно, мне всё это кажется, потому что Хижина никогда не отличалась особенной опрятностью. Как и её незабвенный хозяин. Один из них. Ухо ловит раздающуюся изнутри негромкую брань, я улыбаюсь. Билл стоит сзади, периферическим зрением я замечаю хмурую, даже злобную гримасу на его лице. Дверь с хрипами и скрипами отворяется, наружу выкатывается натягивающий свой извечный чёрный пиджак Стэн, что-то едкое бросающий вглубь дома. Он поворачивается к нам, натягивает было свою дежурную улыбку, но замирает. Глаза его значительно увеличиваются в размере, приобретая вид блюдец, он даже разевает рот. Поначалу я не могу разобрать, на кого из нас двоих он смотрит. Нет, Стэн переводит взгляд с одного на другого и, как рыба, то открывает, то закрывает рот. Я оборачиваюсь назад, на Сайфера, и замираю. Его же лицо, буквально на секунду, на которую мой взгляд успевает, больше походит на олицетворение безумия и ненависти, нежели на лицо вообще. Однако, ощущая вторую пару глаз в свою сторону, Билл немедленно становится непроницаемо постен. На эту секунду, когда лимонные радужки с точками зрачков наполняются бешеной звериной яростью, а глаза Стэна отражают примерно то же, вкупе с искренним непониманием происходящего, мне кажется, что это далеко не первая их встреча. Однако, Стэн, так же, как и Сайфер, быстро берёт себя в руки, пусть его удивление слабее не становится, когда он взглядом возвращается ко мне. - Диппер? – хрипло спрашивает он и откашливается. – Что ты… Он замолкает, видимо, в голове прокручивая портативные «Правила хороших манер», и снова откашливается. - Выглядишь не очень, - заключает он, спустя недолгие раздумья, и я усмехаюсь. – Пообносила тебя жизнь, парень, за те пять лет, что мы не виделись, чёрт возьми! Он резким и довольно грубым движением притягивает меня к себе, очаровательно по-отечески обнимает, но в мгновение отпускает, заставляя меня окунуться с головой в ностальгию. - Только я что-то не понял, ты ведь ещё школьник, ага? И сестра твоя где? Хелен мне не звонила, да и… Почему ты с ним? Он же этот… Как его там? – он тыкает пальцем в Билла, не поворачивая в его сторону головы. - Давай по порядку, прадядя Стэн, - я неловко прохожусь ладонью по волосам. – Пустите нас на пару-тройку деньков? - Вас? – в голосе Стэна слышится неприязнь и сарказм. – То есть, эм, естественно, только что-то мне подсказывает, что твоя маман, и этот… Дэнни, да хер знает, как его там зовут… Родители твои не знают, видать, что ты якшаешься с местными «освободителями». - Моего папу зовут Тони. Да, вот об этом, как раз, нам стоит поговорить. Может быть, выпьем по чашечке… чего-нибудь? * Стэн, окончательно ошалев, таращится на Диппера, который, потупив взгляд в стол, ковыряет обляпанную скатерть. Чай давно остыл, чёрствые пряники явно несколько лет уже не принадлежали к семейству «съедобных». Первым молчание нарушает Билл, который нагибается ближе к столу, обделённый чашкой, и, пристально глядя прямо Стэну в глаза, говорит: - Я полагаю, вы уяснили – тот факт, что мы с вашим племянником находимся здесь, должен остаться исключительно между нами. Он смотрит с некоторым шальным ехидством и вызовом, что добавляет особой дикости взгляду. Диппер даже нервно сглатывает. Стэн кривит губы, видимо, беззвучно матерясь, но галантно сдерживаясь, и вздёргивает подбородок. - С какого хрена я должен это делать? - А вы хотите, чтобы ваш племянник провёл свои последние дни за решёткой? – брови Сайфера картинно взлетают. - Не примешивай сюда моего племянника, падаль! – с нарастающим было рокотом шипит прадядя, но спустя один косой взгляд, брошенный на Диппера, успокаивается. – Что за херню ты мне втираешь! Я прямо сейчас позвоню в полицию, тебе там самое место! - Стэн! – на этот раз возникает Диппер. - Молчи, пока взрослые разговаривают! – огрызается Стэн. – Я вообще не понимаю, Диппер, на кой ты во все тяжкие с этой чумной вороной пустился! «Подумаешь, плюс минус два года жизни с этой химиотерапией»! Мне всегда казалось, что ты головастый парень, и что я вижу?! Передо мной сидит охламон с раковой опухолью на полживота, и, видать, на все мозги! Диппер выдыхает и отворачивается. Стэн садится обратно в кресло и трёт тыльной стороной ладони лоб. - Чего ты хотел от меня, когда всё это рассказывал? Одобрения? Потому что я всю свою жизнь закон нарушал? – хрипло продолжает Стэн. – Нет уж, дудки, мальчик. Я несу ответственность за тебя. Перед Хелен, и перед собой. После случая, когда ты шандарахнулся с дерева об землю головой и память потерял, она вообще вас сюда больше не пускала! Или ты, может, от Форда её ждал? Поверь мне, когда он вернётся – скажет то же самое. А этому… Прадядя кивает в сторону Сайфера. - А этому прямая дорога в застенок к собратьям. Ты ведь в теракте не участвовал, я надеюсь? У Диппера зуб на зуб не попадает. Тот отчаянно избегает взгляда старика, дрожащими пальцами теребит колечко волос. - Я всё это придумал, - тихо говорит он. – Если хочешь Билла в тюрьму засунуть, значит – и меня. На скулах Стэна набухают желваки, он складывает пальцы домиком, потом с силой их сжимает, выдыхая. - Ты, что ли, совсем идиот, а?! Пайнс закусывает губы до крови. - Ну не всем же быть такими разумными, как ты, дядя Стэн, - шепчет он злобно. – Что сделано, то сделано, я просто прошу, чтобы… - Не надо меня об этом просить, блять! – взрывается он. – Я уже просто не знаю, что тебе сказать, чёрт тебя дери! Отмазать мы тебя отмажем, от любой тюрьмы, для тех, кто в броневике! Но ты такой весь из себя самоотверженный, жертва недоделанная! Жена декабриста! Будешь пирожки ему в тюрьму носить, а сам пойдёшь лечиться! - Да поздно лечиться! – взвывает Диппер, вскакивая из-за стола. - Всё, я звоню Хелен. И у неё спрошу, что поздно, а что – в самый раз! Диппер хватается руками за волосы и тянет их назад. Губы у него дрожат в беззвучной истерике. Стэн и в самом деле вытягивает из кармана старую раскладушку. Диппер готов в очередной раз постыдно разрыдаться, но он только глухо шепчет, терроризируя дядю глазами, наполненными паникой: - Пожалуйста, Стэн, пожалуйста, не надо... Неожиданно для них двоих в беседу вступает Билл, большую её часть просидевший с тем самым постным холодным видом, что принял немедленно по приезду. - Выйди на воздух, Сосенка, - он кончиками губ улыбается ему. – Нам с твоим​ дядей надо поговорить. - Как же, поговорит он… Да как эта херня работает?! – Стэн упоённо возится с телефоном. Диппер переглядывается с Сайфером, качает сокрушённо головой. Но Билл, в свою очередь, уверенно кивает, и склоняет голову к плечу. - Попытка не пытка. * Мне казалось, что с тех пор, как я оказался снаружи, и до тех, когда из дверей дома с победной ухмылкой вышел Билл, прошла вечность. За ним выполз изнурённый, злобный и хмурый, как чёрт, Стэн, махнул рукой, чтобы я возвращался в дом. Я встал с шаткой табуретки и поплёлся внутрь. Только сейчас, когда всё неожиданно прояснилось и стало хорошо, пусть и неизвестным мне образом, я заметил, как всё на самом деле пообносилось. Как пообносился Стэн. Похудел, постарел, каким сиплым стал голос, а поношенным и заплатанным – костюм. Казалось бы, всего пять лет, но седые волосы сделались на несколько тонов белее. Пять лет назад, первым и последним нашим летом в Гравити Фолз я свалился с треклятой сосны и потерял кусок воспоминаний. Что было тем летом – я почти не помню. Я и шестидесяти девятилетнего Стэна-то совсем не помню, потому что когда очнулся – был уже в больнице. И Форда, загадочного дядю, вечно где-то пропадающего. Мама больше не пускала нас к прадядям, а я толком и не помнил ничего. Только, что ужасно любил это место, и ещё что-то в нём любил. Нечто конкретное, но утерянное вместе с остальными воспоминаниями. Мы скучали по Гравити Фолз, особенно Мейбл. А теперь я здесь, и, возможно, буду здесь же похоронен. Я улыбнулся и шагнул через порог. - Не знаю, на сколько вы, но можете занять комнату наверху. Правда, кровати там маловаты, - буркнул мрачный Стэн и ретировался в гостиную к телевизору. – Часам к десяти вечера будет Форд, извольте быть. И захлопнул за собой дверь. Мы с Биллом остались вдвоём, и тот, похоже, еле сдерживал смех. - Все твои родственники такие неуравновешенные? – спустя лестницу Сайфера таки пропёрло. Я закатил глаза и распахнул дверь в нашу с Мейбл комнату. Лицо моё обдало залпом пыли. - Что ты такого сказал, чтобы утихомирить Стэна? – любовным взглядом окинул так и не убранные по отъезду кровати, паутину, заваленный книгами и рисунками стол. Погода на улице стояла абсолютно ноябрьская, поэтому тёплых лучиков солнца, стелющихся по полу сквозь треугольное окно, ждать не приходилось. Я прошёл вглубь помещения, кивком приглашая внутрь задумчивого Билла. - Маленькая тайна, - тот загадочно улыбнулся. - Что это ещё за «маленькие тайны»? Ты там случаем моему прадяде жестокой расправой не угрожал? – я сощурился, опираясь руками о стол. - Какой ты, однако, проницательный, - Билл взглянул на меня глазами, полными смешинок, исподлобья, пройдясь по кончикам верхних зубов языком. Я качнул головой, косясь в сторону, и подцепил пальцами увесистый дневник с изображением шестипалой руки на обложке. Покрутил в руках, не узнавая его в коллекции прочитанных книг, и опустил обратно. - А если серьёзно? - Сколько недоверия к моей благочестивой персоне… Да боже, я не сказал ему ничего кроме того, что сказал ты. Только, знаешь, без щенячьих глазок, закусанных губ и мертвенной бледности… Сайфер ухмыльнулся, наблюдая моё немедленное смущение. - Раз уж мы с тобой на лесном курорте, Сосенка, почему бы тебе не показать мне окрестности? – в голосе Билла по-прежнему, пусть и едва, но ощущалась издевка, однако, он продолжал широко и слишком победно улыбаться. - Если быть до конца честным, для меня местная территория так же в новинку, как и для тебя… - В каком это смысле? Ты же так трогательно рассказывал о том, как любишь этот город, и бла-бла-бла. - Видишь ли, я свалился с дерева и потерял память, - я неловко пожал плечами, стягивая через голову окровавленную рубашку. По какой-то неизвестной мне причине эти слова произвели на Сайфера неизгладимое впечатление. Он застыл с широко распахнутыми глазами, неприкрыто глядя на то, как я переодеваюсь, или всё же новость о моём удачном падении действительно потрясла его. Я вопросительно покосился и несколько раз щёлкнул перед носом Билла пальцами. Тот встрепенулся. - Вот как, - сухо отрапортовал он. – Упал с дерева и потерял память? Бывает же, Сосенка. С каждой такой историей я всё больше удивляюсь тому факту, что ты дожил до семнадцати годов. - Да ладно, не повезло один раз, с кем не бывает? Как будто ты ни разу с деревьев не падал! – гаркнул я, двигаясь к лестнице. - Ну, как тебе сказать…, - Сайфер ехидно ухмыльнулся. – Видимо, мне-то как раз повезло. - И это мне говорит шизофреник? Ты уверен, что никогда ниоткуда не падал? – парировал я, уже откровенно наслаждаясь нашей по-детски идиотской баталией. - «Кто так обзывается, тот сам так называется», - ворчливо проскрипел Сайфер и отвесил мне подзатыльник, при этом галантно отошёл в сторону, пропуская меня на улицу первым. – Дамы вперёд. Я снова закатил глаза, улыбаясь во весь рот, и схватил его за руку, утаскивая за собой. Понурое небо неприветливо нам усмехнулось, сухая жёлтая трава зашелестела под ботинками, узенькая тропинка змеёй уходила в чашу леса. - Если идти по этому указателю – будет озеро, - на ходу бросил я, всё ещё таща Билла за собой. - В таком случае – на озеро, - пальцы Сайфера сами обхватили мою ладонь. Я улыбнулся ещё шире. * Стэн, это Хелен, перезвони, пожалуйста, нужно поговорить. Стэн, это важно. Я очень тебя прошу. Стэнли, ответь, если не хочешь разговаривать со мной – пришли телефон Форда. Стэн, я серьёзно. От этого звонка зависит слишком многое, поэтому давай оставим все обиды и… Пожалуйста, перезвони. Пожалуйста. Если ты ждёшь извинений – я извинюсь. Я сделаю всё, что угодно, только ответь. Это важно. Диппер, если ты ещё помнишь, кто это, в большой беде. Это твой племянник, Стэн. Он сильно болен. Он сбежал из дома. Я должна знать где он, и, если он у тебя, пожалуйста… Скажи мне об этом. Я волнуюсь за него. Стэн, сцепив руки, сидит в кресле и в шестой раз нажимает кнопку «Прослушать новое полученное сообщение от абонента «Сестра». Он плотно стискивает челюсти, выдыхает, мысленно считая до десяти, откладывает телефон в сторону. «Ну где ты шляешься, грёбаный Форд?!», думается Стэну, потому что сам он, похоже, впрочем, как и всегда, не в состоянии решить проблему. Проблема существует и с каждым надрывным писком становится всё глобальнее. Клянусь, Стэн, два слова. Всего два слова. К тому же, если он не у тебя, то… Можешь просто написать мне об этом. Стэнли готов лезть на стены и кусать локти. Гудки. - Алло? Стэн, это ты, так ведь? - Да, это я, - сухо отвечает он и откашливается, прикрывая рукой микрофон. – Что ты хотела? Слышится шуршащий всхлип. - Ты ведь… Ты прослушал все сообщения, так? Тогда ты знаешь… - Почему ты не позвонила мне, когда Дипперу поставили диагноз, Хелен? – резко обрывает сестру Стэн. Во рту пересохло, хочется чего-нибудь горячительного и очень крепкого, и чтобы пришёл Форд, который бы в десять раз лучше разобрался со всей этой хернёй. - Было так тяжело, Стэн, я… Я не сориентировалась. Вся эта свистопляска с химиотерапией, а когда он сбежал, так вообще… То есть, он у тебя, да? Раз ты знаешь о раке… - Хелен, я не знаю, как говорить с тобой после всего этого. Почему я должен идти на уступки при таком к себе отношении? Если бы он не приехал в Гравити Фолз, ты бы меня и на похороны не позвала, так? – досада разгорается в сердце, Стэнли краем сознания понимает, что в большей степени гонится за своими собственными целями. Но дальше края понимание не доходит. - Я… Я… Что ты такое говоришь, Стэн? Конечно же, конечно мы бы пригласили, и… Прости, боже правый, я не хотела. Мне так жаль, Стэн, мне так жаль… Только скажи, с Диппером… С ним всё в порядке? - В порядке настолько, насколько с раковым больным всё вообще может быть в порядке, - едко подмечает он. Хелен снова громко всхлипывает и на несколько минут действительно замолкает. Стэн ждёт ещё хоть слово, но сестра как будто и вовсе бросила трубку. Он ждёт, молит, чтобы она сказала ещё хоть что-нибудь глупое и унизительное, потому если она не сделает этого, Стэн уничтожит себя. «Если завтра здесь будет наряд полиции, если Сосенки кто-нибудь хоть пальцем коснётся, обещаю, я и тебя, и Умника заживо сожру, маргаритка», шепчет в голове голос Билла, «И ваши мерзкие дряблые артритные кости меня не остановят. Решать тебе, Стэн. Ты же прекрасно знаешь, я никогда не забываю обещанного. » - Я… Я приеду, Стэн, завтра, или послезавтра, - возвращается Хелен, шумно сморкаясь. - Нет, - отрезает он. – Я обещал, что никому не скажу. - Я его мать, Стэн! Просто… Просто ничего не говори ему до моего приезда, ладно? Я хочу увидеть его. Я не видела Диппера больше полутора месяцев, я имею право… - Только не гунди, - снова обрывает её Стэн. – Приезжай, когда хочешь, только одна. И не лезь на пацана с претензиями, ему всего семнадцать, а гроб уже заказан. Повисает неловкое молчание. Стэн устало качает головой и зевает, уже половина одиннадцатого вечера, а Форда всё нет, как и любимого племянничка с его новым «другом». - Он ведь у тебя один? - тихо спрашивает Хелен. - А что, должен быть «не один»? – Стэн настораживается. Почему-то ему кажется, что что-то не совсем чисто в этом разговоре. - Откуда мне знать, с кем он таскается… - Нет, он один, - слегка поразмыслив осторожно отвечает Стэн, прислушиваясь к линии. - Отлично. Тогда… Тогда до завтра? - голос Хелен сиплый и надрывный настолько, что Стэну даже становится немного стыдно за какие-либо подозрения. - Не говори ему ничего, я не хочу, чтобы он опять убежал от меня. Я… Я так больше не могу. - Ага, - так же сухо, как и прежде отвечает Стэн. – Доброй ночи, Хелен, Мейбл и Дэнни… Тони… Мужу твоему привет, короче. Отключается. Швыряет телефон в стену. Где шатается этот грёбаный Форд, когда он так нужен?! * Билл увязает в репейнике, когда мы катимся с пригорка вниз. У меня кружится голова, поэтому, при попытке вытащить его оттуда, я сам оказываюсь по горло облепленный мерзкими липучками. Билл, раскатисто смеётся, я смеюсь в ответ, лёжа на нём. Он выползает первый и, ухватив за ноги, вытаскивает к себе. Мне хочется абсолютно по-идиотски устроиться на этой траве, сухой и колкой, на спине, лежать и смотреть на звёзды. Но лежать холодно, и звёзд на небе не видно. И тем не менее, я лежу, а Сайфер сидит рядом, опершись на руки, и тоже смотрит вверх. - Мне кажется, что небо сегодня ниже, чем обычно, - тихо говорю я, улыбаясь собственному глупому настрою. - Говорят, низкое небо к плохой погоде, - так же тихо отвечает Билл и снимает у себя с плеча репейник. - Завтра, наверное, будет дождь, - на несколько секунд я замолкаю, а потом, подложив руки под голову, поворачиваюсь к Биллу. – Слушай, ты когда-нибудь бегал босиком под дождём? В детстве? - Сказать по правде, Сосенка, моё детство прошло в четырёх стенах, - он искоса глядит на меня, еле заметно улыбаясь. – Подобные ребячества обошли меня стороной. К сожалению ли, к счастью… По крайней мере я не терял память. Я пихаю его локтем в бедро и усмехаюсь. - Я, знаешь ли, тоже. Особенно, в конце ноября. - Предлагаешь завтра поэкспериментировать? - Нам всё равно нечего терять…, - я прикрываю веки. Спустя некоторое время моего транса на холодной земле, Сайфер вытягивает меня под руки в положение «стоя» и тащит домой. В какой-то момент я всё-таки собираю ноги в руки и плетусь сам. День выдался кошмарный, точнее, сутки. Буквально тринадцать часов назад я блевал кровью и лежал без сознания, поэтому единственная в голове мысль – лечь на кровать, закрыть глаза, и не просыпаться несколько дней. Билл, как обычно, выглядит относительно бодренько, но и в его глазах заметны отблески усталости. Из Хижины слышатся голоса. Даже крики. Я сглатываю, потому что наверняка сейчас наткнусь на разъярённого Форда, который одним взглядом заставит меня раствориться в воздухе с привкусом отчаяния. Только я переступаю порог, как из гостиной вылетает вышеупомянутый и застывает при виде нас двоих, измазанных грязью. Форд застывает, примерно так же, как застывает Стэн в первую минуту нашей встречи. Открывает и закрывает рот, хлопает веками, переводя взгляд с одного на другого. Только в его глазах больше страха, нежели ярости. Первым делом Форд бросается обнимать меня. Вторым даёт жуткую затрещину. Всё это время игнорирует Билла, невидящим взглядом сверлящего стену. - Форд, пожалуйста, всё, что я мог сказать, я сказал. Давай завтра, серьёзно, - заунывно начинаю было я. - Нет, всё, что я мог услышать – я услышал, - немедленно перебивает меня сухой, как вишнёвая косточка, старый Форд. – Тем более, есть вещи, которые тебе необходимо узнать. Без посторонних ушей. Он косится на стоящего за моей спиной Билла, слившегося с мебелью. - Всё, что тебе будет надо, Диппер. В общем – только попроси. И пойди помойся, от тебя пахнет чем-то… Невероятным. Я поражённо киваю на быстрые дёрганые пояснения Форда. Он ещё раз рвано обнимает меня, крепко прижимая к себе, и толкает в спину. - Надеюсь ты помнишь где душ, Диппер? За… друга не волнуйся. Мне нужно перекинуться с ним несколькими словами. - Да, конечно… Зачем тебе перекидываться?.. - Диппер, а ты сам как думаешь, зачем? Надолго я его не задержу. Пожимаю плечами. Дверь в гостиную за Фордом и Биллом закрывается, я остаюсь один в коридоре. Впрочем, это действительно логично. * Когда я выхожу из душа, Билл уже ждёт меня в комнате. Он выглядит ещё более потрёпанным и уставшим, чем те сорок минут назад, когда мы расставались. Уже полвторого ночи, за треугольным окном темно и тихо. Билл сидит на стуле и задумчиво смотрит в дощатый пол. На нём всё та же чёрная кофта и клетчатые штаны, облепленные репейником. И в волосах тоже репейник. Я тихо цокаю языком. Тот оборачивается и как-то уныло мне улыбается. - Они что-то тебе сказали? – вдруг, даже для самого себя неожиданно, спрашиваю я, прямо с порога. Сайфер усмехается. - Да что они могли мне сказать, старые пердуны? Неужели, что-то новое? – голос его звучит как-то слишком незнакомо. Я чувствую укол совести, что ушёл мыться и оставил Билла одного. Это, безусловно, не гостеприимно, но… Возможно, я просто дурацкий талисман и игрушечный умирающий мальчик, даже если так… Я чувствую ответственность за Билла. Потому что он мой единственный друг? Нет, уже давно «нет». - У тебя репей в волосах, - тихо говорю я. Сайфер как-то неопределённо пожимает плечами на моё замечание. Я мысленно несколько раз вдыхаю и выдыхаю. Придвигаюсь ближе, протягиваю руку. Билл как-то даже удивлённо оборачивается. Я делаю ещё несколько шагов, становлюсь между его ног, лицом к лицу. - Позволишь? – хрипло уточняю, касаясь пепельных вихров. Он исподлобья заинтересованно глядит на меня, чуть прикрывает глаза в знак согласия. Второй рукой я дотрагиваюсь до его скулы, стараясь вытянуть из спутанных волос репейник. Билл кладёт руку мне на талию, и острое чувство дежавю пронзает бьющееся раненой птицей о рёбра сердце. Я рвано хватаю носом воздух, ощущая, как дрожь волнами расходится по всему телу. - Поцелуй меня, - шепчет Билл. Я выдыхаю, дрожащей ладонью прикрывая глаза. - Нет, Билл, я… - Поцелуй меня, Сосенка. Поцелуй, потому что ты хочешь, - чуть громче говорит Сайфер, и на лице его ни капли усмешки. - Но ты не хочешь, Билл, - я изо всех сил стараюсь не встречаться с ним взглядом, тот пальцами ловит мой подбородок, аккуратно удерживая. - С чего ты это взял? Шёпот Сайфера проходится по моим щекам невидимым пером. Он чуть надавливает на поясницу, заставляя меня опереться коленями о стул меж его бёдер, так, что наши лица теперь находятся на одном уровне. - Я хотел намного раньше тебя. Намного. - Мы хотим по-разному, - голос мой даёт слабину, от невозможности выдержать пронизывающий взгляд электрических глаз я зажмуриваюсь. - Умеешь же ты делать беспочвенные выводы, Диппер. Я изо всех сил пытаюсь выровнять дыхание, сердце стучит в ушах, будто ему тесно в груди. Опираюсь обеими руками о плечи Сайфера, пока тот за талию прижимает меня всё ближе к себе. - Настолько слаб, чтобы подчиниться. Настолько силён, чтобы подчинить меня. Настолько умён, чтобы быть со мной на равных, -горячие слова опаляют кожу, я судорожно цепляюсь за его шею. – Ты всегда был центром моей вселенной, Диппер. Ты был моей вселенной, и ты будешь ей, пока мы оба не растворимся во времени. Я открываю глаза, встречаясь взглядом с чёрными, затопленными космическими зрачками, радужками. Я порывисто прижимаюсь своими губами к губам Билла, впечатываясь в них. Не так, как в первый раз. О нет. Это голод, жажда, желание. Ближе. Прохожусь рваным движением языком по идеальному разрезу рта, запутываюсь руками в волосах. На секунду отнимаюсь, лбом соприкасаясь со лбом Билла и тяжело дыша. Руками обхватываю лицо, исследуя дрожащими пальцами столько дней желанные изгибы, вновь касаюсь языком рта. Билл целует меня в ответ. Немедленно, отчаянно. Невероятно глубоко и сразу. Затягивая мой язык, заставляя его сплестись с собственным, облизывая и мои, и свои губы, резкими неровными движениями, без ритма, в бешеном темпе. Прижимая меня руками к себе, забираясь под футболку, касаясь ледяными пальцами спины, пуская снопы мурашек по коже. Когда воздух иссякает окончательно, я отстраняюсь и тяжело дышу, всё ещё хватаясь руками за загривок Сайфера. Тот всё ещё смотрит на меня диким, чёрным, столь непривычным мне, но невероятно завораживающим взглядом. - Никогда, Сосенка. Никогда, слышишь? Никогда больше не уходи от меня, - сбито цедит Билл, прижимая к себе. - Никогда, - согласно бормочу я ему на ухо, обхватив руками плечи. - Отлично, - он устало улыбается мне в шею, не отпуская. В комнату врывается Стэн. Стэн роняет на пол челюсть, зажимая руками рот. - Что вы тут, блять, делаете?! – не своим голосом орёт он. Сайфер немедленно ощетинивается, стискивая меня сильнее, и разве что только не рычит. - А ты что тут делаешь?! – нет, всё-таки рычит. Я кое-как-таки выбираюсь из объятий Билла и поворачиваюсь, к побелевшему Стэну. - Тут легавые, Диппер. Объявляют, что ты должен выйти из Хижины с поднятыми руками, иначе они будут вынуждены применить силу. Разъярённый Сайфер вскакивает со стула, отбрасывая его в сторону, и кидается к Стэну, хватая его за воротник. - Ты не слышал, что я говорил?! Ты не понял меня?! Он с силой стукает старика об стену и встряхивает. Я сию же секунду оттаскиваю брыкающегося Билла назад. - Как?.. Что произошло, дядя Стэн? Почему? Как они нашли нас? – паника подкатывает к горлу, я дрожащими руками хватаюсь за голову. – Мы можем спрятаться или… или бежать? Они знают, что здесь Билл? - Я не вызывал копов, - кряхтит Стэн, откашливаясь. – Я… Хелен звонила и… Я сказал, что ты у нас. Один. Я разеваю рот, хлопая глазами сквозь пальцы. Истерика уже готова выплеснуться из моих ушей, я ощущаю соматический ком рвоты, но вовремя сглатываю его. - У меня нет возможности убежать, так? Сколько их там? - Много, блять! Есть один вариант, Диппер. Мы можем сдать им сразу его, и они... - Это не вариант! – резко перебиваю его я. – И он не один, Стэн. - Сосенка, как бы это ни прозвучало, я согласен с ним, - вставляет Сайфер, но я отмахиваюсь, истерично соображая, что вообще можно придумать в такой ситуации. - Значит так, я сдамся, а Билл останется здесь, потому что от меня пользы будет всяко меньше, чем от него. Он сможет вытащить меня из тюрьмы, и…, - я запинаюсь, губы дрожат и язык не слушается. – Мы не знаем, что у них есть на меня, поэтому… Да, это наилучший вариант развития событий. Именно. - Нет! – в один голос восклицают Стэн и Билл. - Какой это, нахуй, вариант?! Ты совсем слетел с катушек?! – кричит Стэн, хватая меня за плечи и встряхивая. - Отличный вариант! – я срываюсь к лестнице и бегу вниз. – Вам надо только спрятать Билла и… Внизу я вижу, как Форд двигает какой-то комод к входной двери. Я останавливаюсь, пытаюсь унять дрожь в коленях. Сейчас не время бояться, надо действовать. Как можно быстрее. Надо выйти, пока они не вломились сюда. - Форд, не надо, я выйду к ним, - твёрдо заявляю я, держась обеими руками за косяк. - Куда ты там выйдешь! – немедленно возражает Форд. - Туда, блять, - я снова выдираюсь из чьих-то рук, схвативших меня за плечи, но они разворачивают меня к себе, и это оказывается Сайфер. Сайфер с абсолютно сумасшедшим лицом. - Ты никуда не выйдешь! – рокочет он с силой сжимая мои плечи. Я испуганно вжимаю голову. – Я и сам себя прекрасно вытащу из тюрьмы. - Ты в это даже не веришь, Билл, тебя отправят на эшафот, - голос окончательно срывается на слабый шелест с попискиванием, горло больно дерёт. – Это отличный вариант. Сайфер сжимает мои скулы ладонями, приближаясь ближе. - Что ты мне только что обещал? – скрежещет он. Обхватываю его ладони своими и прижимаю к щекам. - Я доверяю тебе, - шепчу в ответ, - доверяю. Выворачиваюсь из хватки и рывком бросаюсь к двери.