***
Последние приготовления: таблетки проглочены, сумка собрана, юбка расправлена - встречайте, единственная и неповторимая Лилли Сато! Ха-ха… Самоирония не мой конек, уж простите. Тем не менее, не стоит испытывать терпение Муто - он может и кажется спокойным, но любой человек в гневе страшен. С этими мыслями я распрощалась со своей комнатой и поспешила в учебный корпус.***
Звонок застал меня в коридоре. Бли-и-и-и-н, опаздываю! Но я считаю, что если уже осознаешь, что опаздываешь, то торопиться некуда. Поэтому я размеренным шагом направляюсь к классу 3-3… И замираю. Вернее, даже не так. Какое-то необычно-красивое звучание останавливает меня. Оно доносится из соседней комнаты. Идеально взятые ноты, поразительно подобранная длительность звука, вибрато, стаккато, превосходная ритмика песни - но откуда такой профессионал в «Ямаку»? Интерес переборол страх, и я приоткрыла дверь в класс. Яркий поток света ударил мне прямо в глаза. От неожиданности я потеряла равновесие и упала на спину. Черт, больно! - Эй, ты как? Не ушиблась? Какой приятный голос. Тембр однозначно мужской, но насколько он ласкает слух! Прям открытие за открытием. - Нет, нет, что ты! Я в полном порядке. Ай… - Я пыталась сделать свой голос увереннее, но, кажется, только больше обеспокоила его. Из-за солнечного света, я так и не сумела разглядеть его лица до того, как он, уже подняв меня, с некой спешкой, но все также размеренно подошел к шкафчику, что стоял около окна и достал оттуда пару таблеток. - Вот, держи, это болеутоляющие. Съешь парочку, тебе поможет. - С-спасибо… Я медленно проглотила пару синих таблеток. И правда, через несколько минут боль отступила, уже практически давая забыть о себе. Подняв глаза, я наконец встречаюсь с глазами моего «спасителя». Вернее, я-то вижу его глаза. И осознаю, что меня он видеть не может. Он слеп. - Тебя что-то тревожит, да? - его голос звучит все также мягко, но теперь немного озабоченно. - Да нет, все нормально, просто я… - Ну не говорить же ему напрямую, что мне трудно общаться с другими учениками "Ямаку"… - Если ты про мои глаза, то не переживай, все нормально. Я родился слепым, и это сделало меня таким, какой я есть сейчас. Так что слепота - явно не мой враг. - Н-ну… - хорошо, что он не видит моего лица сейчас - Тогда, наверное, ладно… - Хисао Накай. - Что, прости? - Хисао Накай. Так меня зовут. А как твое имя? Просто это не очень красиво, помочь девушке и даже не узнать ее имени, верно? - А, н-наверное… Я Лилли, Сато Лилли. Будем знакомы, да? - Очень рад! - Его лицо расплылось в улыбке - Слушай, не хочешь выпить чаю? С одной стороны, стоило бы пойти на урок, иначе Муто меня совсем уничтожит. С другой же, Я бы хотела побольше провести времени с этим загадочным па… С Хисао. Нет, к черту. Мы впервые встретились, а я с ним уроки собралась прогуливать? Так дело не пойдет, стоит поскорее вернуться в класс. - Уже уходишь? Может, все таки останешься? - Он выглядел очень одиноким. Но я никак не могла ему с этим помочь. - Прости, я не могу просто так прогулять уроки с первым встречным, знаешь ли! - Не слишком ли я резко с ним? Наверное, стоит снизить тон… - Ладно. Ответ прозвучал довольно холодно. Я посмотрела на его лицо, и на секунду… Это что, ярость? Но тут он обрел прежнюю форму: - Тогда, заходи как-нибудь еще! Перестанем быть первыми встречными, узнаем друг друга получше. Мои двери всегда открыты для тебя, Лилли. - Хорошо, как нибудь навещу тебя. До встречи, Хисао! С этими словами я покинула загадочную комнату загадочного парня по имени Хисао Накай. Возможно, эта встреча станет самой важной во всей моей жизни, изменит весь ее ход и заставит меня вновь ощутить те далекие, теплые чувства? Ха-ха. Смешно. *** Муто закончил вещать точь-в-точь под звон последнего на этот день звонка. Времени до конца дня было еще целое море, так что стоило поразмыслить над возможными способами занять себя. Домашку я успею сделать за ночь, ее можно и в счет не брать. Соответственно, можно исключить и возвращение в жилой корпус. Пойти прогуляться по территории, а заодно и на спортивный стадион заскочить? Странно, что я еще не забыла значение слова «спорт». Им я не занималась с того момента, как меня из больницы выписали. Не считая пары тренировок перед выпиской, я не занималась своим телом абсолютно никак. Теперь идея посещения стадиона не кажется мне такой уж бессмысленной. Что ж, все таки придется заскочить в общежитие, накинуть на себя школьный спортивный костюм (в «Ямаку» уроков физкультуры, как ни странно, нет, но шорты и футболки нам все равно раздали - хоть когда-то они пригодятся). *** Я медленно, но верно продвигалась к спортивному стадиону сквозь парк. Территория «Ямаку», вообще, не особо маленькая, некоторые даже умудряются здесь потеряться. И все таки, это место является чуть ли не маленьким раем для всех тех, кто так или иначе был ущемлен жизнью. Это большая, ограниченная территория с небольшим городом неподалеку. Сама школа располагает прекрасным уровнем обучения и выводит нас в люди, а ее замкнутость не позволяет учащимся быть оскорбленными другими людьми (хотя те, кто оскорбляют таких, как мы - те еще уроды, кого еще жизнь ущемила). Про медицинский контроль не стану упоминать, его присутствие практически незаметно, что также облегчает нам жизнь. Ну и в итоге мы получаем идеальную школу с высоким стандартом образования, близким доступом к открытому миру, постоянным медицинским контролем (который не мешает комфортно жить) и полной защитой от унижения другими людьми. А в самой «Ямаку» все уважают друг друга, ибо все мы одинаковы. Из каждого будто вырвали частичку полноценной жизни. У кого-то она больше, у кого-то - меньше, а в итоге - мы - неполноценные люди. С этой мыслью я наконец-то достигла стадиона. Спустившись на беговую дорожку, я начала разминаться, как вдруг… Неожиданный хлопок по спине застал меня врасплох. Я громко вскрикнула, а после отпрыгнула от злополучного автора сего удара. - Ибарадзаки! Я когда-нибудь точно доберусь до тебя! Уф-ф, больно же… - Ну простите, госпожа Сато, я не хотел ранить ваше хрупкое тело, это все вышло а-а-а-бсолютно случайно! Слишком уж много иронии в твоем голосе, гений. В ответ на мой осуждающий взгляд Ибарадзаки скорчил гримасу и побежал дальше, а я, потирая все еще ноющую спину, смотрела ему вслед. Когда мы впервые встретились, а точнее, когда этот идиот впервые налетел на меня в коридоре, он показался мне просто перевозбужденным придурком. Впрочем, я не сильно ошибалась насчет него, хотя в нем была одна великолепная черта характера. Его амбиции. Этот парень - Эмиль Ибарадзаки - именовал себя «самым быстрым безногим бегуном». Впервые услышав это, я подумала, что это шутка. Но увидев его в действии, не смогла поверить глазам. Являясь самым быстрым бегуном всей «Ямаку», он никогда не понижал себе планку, всегда стремился к высшим идеалам. Я на все сто процентов уверена, что в будущем он исполнит свою мечту - и будет официально назван «самым быстрым безногим бегуном мира». К несчастью (или к счастью), мои амбиции не были столь великолепны. Я хотела всего лишь закончить школу, а после поступить в институт педагогики. Никаких грациозных планов, самая обычная жизнь самой обычной девушки. Ну и ежедневные таблетки, куда же без них! *** Пробежав два круга, я уже начинаю задыхаться. Видимо, игнорирование любой физической деятельности идет не на пользу. Откупорив припасенную бутылочку воды и сделав несколько жадных глотков, я начинаю обход беговой площадки. Выровнять дыхание выходит не сразу, и я трачу некоторое время, чтобы с этим повозиться. Благо, я получаю прерывистые советы от Эмиля, который то и дело мелькает на площадке: - Руки поднимай вверх! - Глубже дыши! - Не пей так много! - Размереннее, ровнее, ровнее! Благодаря его подсказкам я понемногу успокаиваю организм, давая понять, что сегодня я больше заниматься не намерена. Тем более, что солнце уже критически приблизилось к закату. Попрощавшись с Ибарадзаки, я начинаю свой путь обратно. Солнце зашло за горизонт, и на территории парка заметно похолодало. Натянув на себя прихваченную кофту, я немного улучшила положение. Совершая очередной поворот, я как бы невзначай вспомнила о Хисао. Его игра была поистине великолепной, но как он смог освоить столь сложный инструмент, при его то слепоте… Наверняка это был непростой шаг, пришлось проделать неумеренное количество работы, дабы добиться тех результатов, что он имеет сейчас. Настолько хорошо освоить инструмент, который ты можешь лишь чувствовать - не каждому подобное под силу. Я бы хотела… Хотела бы услышать его игру еще раз. Наверное, стоит заскочить к нему на днях, когда буду свободна. Неожиданно, мои мысли были сбиты одной нотой. Одним единственным звуком, одним лишь прикосновением смычка к струнам. И начиная с нижней, басовой октавы, звук начал раскрываться, приобретать новые черты, будто дорога с миллионом развилок. Он рассыпался, обрывался, пропадал на мгновение - и вновь грохотал с новой силой, затмив собой порывы ветра, шум листвы, даже мое дыхание - я слышала только его, только это звучание, лишь эту песню. Последний аккорд - и он снова стих, будто конец шторма. Я обернулась - и увидела его. Он сидел на пригорке, устремив взгляд на небо. Он не мог ничего видеть - это я понимала. Он вслушивался. Вслушивался, как природа ответит на его крик, на его чувства, на его душу. Он улыбнулся. И продолжил играть. Я застыла на месте. Не в силах пошевелиться, я лишь внимала этому великолепному звучанию, этим симфониям, этим крикам, этим мольбам, этим исповедям. Я никогда в своей жизни не слышала ничего более открытого и чувственного. Ничего более великого, подобный вопль, исходящий прямо из души, мог создать лишь поистине страдающий человек. И тут он прокричал: ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ДА?! Казалось, что это вовсе не тот человек, которого я видела сегодня. Как яростно он атаковал струны, с каждым ударом смычка пронизывая воздух все сильнее и сильнее, создавая гром и бурю, вспенивая океаны, вздымая волны. Все чувственнее и чувственнее звучала мелодия, пронизанная горем и яростью, гневом, злобой и обидой. И вот, отгремели последние аккорды - и вокруг встала тишина. Тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием. И каплями слез, падающих с его щек не землю. Теперь я так ясно их слышала, будто разделяя, понимая всю его боль. Через свою музыку Хисао показывал всему миру, что он одинок, что он страдает. Но сейчас он улыбался небу. Улыбался ему, захлебываясь, улыбался сквозь горькие слезы. И я вышла из оцепенения. Абсолютно обессилев, колени подогнулись, и я медленно сползла на землю. Сидя в таком положении, я чувствовала слезы, стекающие уже по моим щекам. Видимо, эмоции хлынули через край. Я почувствовала всю ту энергию, что Хисао старался выплеснуть природе. И теперь… Теперь я хочу. Хочу узнать его лучше. Хочу знать о нем больше. Что так его тревожит, откуда эта боль, что помогает ему творить невероятное? Кое-как поднявшись… Еле-еле удерживая себя на ногах… Я сделала шаг к нему. Шаг вперед.