Если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кого от волнения начинает тошнить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет. Гарри Поттер и Философский камень.
Время, пролетевшее до первого сентября, было наполнено событиями и подготовкой к предстоящей учебе. Петунья, как и обещала, занялась вопросом обучения племянника. Неизвестно как именно, но она договорилась о заочном обучении Майрона. В итоге, тот сдал экзамен и поступил в маггловскую среднюю школу. Экзамены проводились в августе, совершенно не сложные, так что вопрос со школой отпал сам собой. Выполнять контрольные и готовиться к урокам он сможет и в Хогвартсе. Разве что, пришлось ехать в город и покупать обычные тетради, ручки и карандаши, вместе с учебной литературой для школы, но с этим тетя справилась сама, закупая вещи для Дадли. Поттер же был поглощен новыми учебниками. Уже на следующий день его комната превратилась в упорядоченный хаос с раскрытым чемоданом в центре. Вещи летали по комнате, с трудом контролируемые силой Поттера. Чемодан и все три его отделения были обследованы и осмотрены со всей тщательностью. Тот отсек, что предназначался для одежды, был разделен на секции: для обуви, для мелочей и для основного объема вещей. Покупки из Косого переулка были сложены первым делом, вторым – зимние вещи, которые стоило взять с собой. Второй отсек отводился для школьных - учебных принадлежностей и книг. Сюда, на специальные полки, и были разложены маггловские учебники и магические пособия для Хогвартса. Третий представлял собой хранилище ингредиентов и хрупких вещей, таких как флаконы, весы и телескоп. Майрон долго изучал этот отдел, просовывая руку в прохладную нишу, в которой слабовато, но ощутимо покалывало пальцы от магии. Гарри решил, что это для того, чтоб ингредиенты не портились и действительно хранились тут дольше. С зельями возиться не получилось, к огромному сожалению Поттера. Он первым делом прочитал купленные детские книжки. Оказалось, для варки зелий кухня не подходила совершенно, даже в том плане, что огонь нужен магический и созданный именно магом. Да и испарения от зелий нужно куда-то девать. Вздохнув, скрепя сердцем, мальчику пришлось временно отказаться от этой идеи. Зато все зелья миссис Фигг были идентифицированы и также сгружены в отсек для готовых зелий, в специальные ниши для флакончиков. Вечерами Майрон читал книги, и поражался магам этого мира. Насколько они одновременно и усложнили себе задачу, и облегчили её. Это было парадоксально, но вскоре Гарри понял, чем отличается его привычная сила от местной. Он был ориентирован на большие потоки силы и оперировал с этими потоками. Под это он и хотел расширять свои каналы, занятия с которыми не прекратил. Местные волшебники просто физически не могли обладать этой мощью. А если и могли, то только те, что занимаются, стремятся к этому и, как следствие, называются Великими. Вот только времени на это уходит очень много. Подавляющее же большинство магов – твердые середнячки и ниже среднего, умеющие и имеющие возможность оперировать только тонкими вязями заклинаний. Именно на эти тонкие узоры заклинаний был рассчитан учебник чар, который просматривал Майрон. Для более точного и удачного выполнения заклятий и направления, используются палочки, как проводники тонких потоков силы. Кстати о палочке. Поттер детально осмотрел свою: ту, что отозвалась на его призыв, согласилась стать оружием силы и гарантом его обучения. Не откладывая в долгий ящик, Поттер принялся готовить ритуал имянаречения, ведь у каждого признанного оружия, будь то меч или, в его случае, волшебная палочка, должно быть имя. Саурон сознательно пошел на это действие: усилить палочку, привязать её к себе так, что никто другой просто не будет в состоянии пользоваться ею. Как сказал мастер Олливандер, эта палочка была создана первой и считалась старшей из двух. Майрон не знал, но похоже ничего подобного по привязке, кроме фамильяров, у волшебников не существовало. Что творил со своей палочкой Волан-де-морт он не знал: не хотелось бы, чтобы он усилил по сущности младшую палочку каким-то ритуалом, да и временем использования также нельзя пренебрегать. Первое, что подготовил Майрон - это изображение Ока такого размера, чтобы оно идеально совпадало с диаметром сечения палочки. Следующим, затратным по времени процессом, стало составление нужного заклинания и подбор соответствующего имени. Нескольких имен, а нужное и подходящее имя само сорвется с губ в процессе ритуала. Оценил Гарри полезность чернил и перьев: завитки темного наречия питать магией стало в разы проще, чем через написанные карандашом или кисточкой. Становилось понятно, почему волшебники пишут именно перьями и чернилами. Приноровиться к ним было трудно, и линии были толще, чем хотелось бы Саурону, но эффект был весьма впечатляющим. Несколько испорченных листов ватмана, и сложная вязь наконец удачно высохла на нем. Око нужного диаметра зеркально нарисовано кровью владельца в самом центре. Майрон успел до полнолуния: август был невероятно благоприятным месяцем для подобных ритуалов. Саурон никогда не видел, как падают звезды, только тут за этим можно было наблюдать с упоением и восторгом. Ему несказанно повезло дождаться самого пика для ритуала. Ночью на задний дворик Дурслей, под открытое небо, был вынесен тот самый ватман и расположен на земле. Поттер был уверен, что трава в месте ритуала будет выжжена, а потому приготовил свободный для посадки цветов участок. Кусок бумаги – это не идеал, но по сравнению с первым опытом начертания прямо на земле – огромный шаг, да ещё верные ровные знаки, выведенные чернилами. Со стороны севера Майрон поставил блюдечко с солью. На востоке устроен нож для разрезания бумаги, который был подарен кем-то дяде и изъят Сауроном. На юге была поставлена зажженная свеча, а на западе - стакан с водой. И последней в самый центр образованного круга, поверх начертанного ока, была помещена палочка. Ребенок, запрокинув голову, смотрел на небо, замерев на несколько минут, а затем словно свет звезд и луны был пойман в образованный предметами-символами круг. Саурон, произнося составленное заклинание на темном наречии, наполнял символы своей магией, не экономя силы. Каждый произнесенный символ вспыхивал серебром на белом листе ватмана. Каждая фраза, каждое слово загорались в хаотичном порядке и уже не угасали. Так продолжалось, пока все символы и завитки не начали сиять звездным светом. Пламя свечи взметнулось под порывами силы, соль почернела, вода испарилась, а нож раскалился от жара. Око полыхнуло огнем, а палочка, взметнувшаяся вверх, зависла над ним. Майрон приготовленным ножом порезал указательный палец левой руки и коснулся острия палочки. - Имя тебе, Огмия, - сорвалось с его губ и палочка упала на изображение Ока. Собранный в символах свет устремился к волшебной палочке, оплетая её своей сетью, и все закончилось. – Кто бы сомневался, что моя стихия - огонь и смерть. – усмехнулся Саурон, поднимая Огмию и рассматривая выжженный на тупом конце символ Ока. - Идеально.***
Близилось время отъезда в Хогвартс. Последние летние деньки стояли просто прекрасными. Вещи собраны, чемодан был открыт только на книжном отсеке. Комната, которую занимал Майрон, убрана до идеального порядка. Немногие вещи, остающиеся тут, собраны и уложены в коробки. Поттер цепким взглядом огляделся вокруг и, удовлетворённо кивнув, сел на кровать. Разбирая чемодан, он отложил в сторону синюю бархатную коробочку с украшениями, которую забрал из банка. «Комплект Наследника» представлял собой одну серьгу-гвоздик с небольшим рубином, сейчас отчего-то тусклым и блеклым, и обычное кольцо, по внутренней стороне которого были нанесены руны. Выписав каждую, Поттер достал справочник по рунам, что приобрел в книжном, и сел за перевод. Артефакт был настроен на определение зелий в емкости, которая будет находиться в руке, на которую было надето кольцо. Майрон не торопился надевать его на свою руку, раздумывая: не создать ли себе подобное. Но решив, что нужно быть реалистом и у него пока нет возможности творить, ребенок стал вертеть его со всех сторон. Определение зелий - это конечно хорошо, но как понять, что ты пьешь то же укрепляющее, а не какую-то бурду. Конечно, Саурон будет следить за своим бокалом и тарелкой, но от случайностей никто не застрахован. На что-то более тонкой работы у него не было времени, а кольцо все же стоило надеть, предупрежден – значит вооружен. Открыв учебник по зельям, Поттер стал просматривать основные рецепты лечебных зелий. Самые основные использовались повседневно и считались эталоном. Но главный их плюс был в том, что их было не в пример меньше, чем наносящих вред. Слишком буйная фантазия у местных зельеваров, да и ядов превеликое множество. Закрыв учебник и отлевитировав его к чемодану, Поттер вновь уставился на кольцо. Идеи, как быть с ним, появились, но требовали наличия инструментов и магии. Ни того, ни другого в нужном объеме у него не было. Отложить пришлось и это; немного подумав, Майрон надел кольцо на мизинец правой руки. Именно правой рукой следовало брать емкость с напитком, для работы кольца. Ну а мизинец, чем не отражение его изменчивой натуры. Со временем это кольцо заменит другое, более совершенное. Кольцо уменьшилось в размере и плотно обхватило палец владельца, нагрелись руны изнутри и успокоились. Поттер, растопырив пальцы, вытянул руку перед собой, рассматривая руку с украшением. Но стоило ему моргнуть, как кольцо начало растворяться на пальце. Хотя ощущение обхвата оставалось. Майрон сел и потрогал свой палец: кольцо было на нем, но словно ушло под кожу. Осталась серьга. Неприятно было осознавать, что его мысли могут читать или считывать эмоциональный фон настроения. Вот только, что делать с сережкой. Как проколоть ухо? Просить тетку? Или самому браться за иглу? Майрон поднялся и направился в ванную. В противовес кольцу, для серьги он выбрал левое ухо. В аптечке Дурслей была вата и обеззараживающее средство. Именно им Поттер, не стесняясь, обрызгал сережку, почти искупав её в нем. Ватой была протерта мочка уха, а волосы отведены в сторону рукой. Неудобно извернувшись, чтоб видеть себя в отражении Гарри решал, где сделать прокол. Плюнув на все, мальчик, решил посмотреть где незаметнее будет сверкать рубин, если вдруг серьга лишена особенности кольца и не исчезнет. Но стоило поднести украшение к уху, как серьга сама дернулась и впилась в мочку уха, прокалывая ее. Ойкнув от неожиданности, Майрон сжал её пальцами. Но было уже поздно: острие гвоздика, что выскользнуло с другой стороны прокола, словно расплавленное серебро растеклось по внутренней стороне, фиксируя серьгу и повторяя изгиб мочки. - Вот же зар…Тутенгеский.. – Поттер покачнулся, перед глазами словно из ниоткуда появилось изображение кирпичной стены в несколько слоев. Мальчик даже потряс головой, но наваждение не прошло. Придерживаясь рукой за стену, он дошел до своей комнаты и сел на кровать. Очки пришлось снять и закрыть глаза. Его словно окружала кирпичная стена. Ощущение не самое приятное, Поттер передернул плечами. Понять, что это и есть ментальная защита созданная артефактом-серьгой, не составило труда. Но она была слишком очевидной и грубой, по мнению Саурона. Он вспомнил, как смотрел в зеркало, примеряя серьгу, и подумал о том, что лучше бы его защитой было зеркало, направленное наружу от его мыслей, тогда бы любопытствующий видел только себя, а для большей надежности зеркальная гладь была бы жидким серебром, перетекающим и затягивающим пробоины, если воздействие будет грубым. Как только эта мысль была сформирована, в голове начали взрываться фейерверки. Причем каждый новый был мощнее и сильнее прежнего. Поттер взвыл, падая на кровать и сжимая голову ладонями. Было так больно, что казалось голова вот-вот расколется надвое, и чтобы этого не допустить, Майрон как мог со всех сил прижимал две части друг к другу, не давая им разойтись. Когда именно пришло долгожданное забвение, мальчик не помнил, но в себя Гарри пришел, когда начало смеркаться. Лежа на полу в пропитанной потом одежде и с гулом в голове, он вытянул руку в сторону чемодана. - Обезболивающее… - прохрипел он, и нужный флакончик перелетел из чемодана в его руку. Совсем недавно Майрон заморочился с расчетами и разбавил для себя несколько доз концентрированного зелья. Осушив хрустальный фиал и отставив его, Поттер подгреб под голову упавшую вместе с ним с кровати подушку и зарылся лицом в прохладную поверхность. Зелье подействовало не сразу, а ощущения в теле были ужасными. Голова продолжала болеть, а внутри черепа словно в колокол били. Найдя очки на столике, Майрон еле волоча ноги, поплелся в ванную. В зеркале отразился растрепанный, осунувшийся и бледный ребенок, с засохшими подтеками крови на мочках ушей. Поттер испугался было, что ему разорвало барабанные перепонки, что судя по всему и было. Но он услышал свой отборный мат на темном наречии, а потом для верности пощелкал пальцами над ушами и с облегчением выдохнул. Все было в порядке. За исключением опустошенного резерва магии и боли в голове. Контрастный душ, осторожные прикосновения ватных палочек. На все ушел час, даже Дадли, который пришел будить кузена на ужин, забеспокоился. Поттер успокаивающе похлопал его по плечу и они вместе спустились вниз. Петунья никак не прокомментировала бледность племянника, но вместо чая налила гранатовый сок. Как бы долго не отходил Поттер от произошедшего, это стоило той боли, что он перенес. Когда на утро он рискнул проверить свою каменную стену, он её не обнаружил. Зато теперь его окружал кокон из жидкого серебра. Майрон мысленно потянулся к нему, касаясь пальцами. По кокону прошла рябь как по глади озера от брошенного камня. Затылок начало щекотать, Поттер интуитивно отпрянул и почесал над шеей. Ещё некоторое время он смотрел на свои пальцы, которыми прикоснулся к серебристой защите. У него не пропадало ощущение того, что их по-прежнему обтекает холодное серебро. Боясь повторения приступа агонии, он решил не трогать защиту разума, надеясь, что он будет готов, когда кто-то попробует вторгнуться в его сознание.***
Поттер не пожалел, что приобрел книгу «История Хогвартса». Растерянный и затурканный им Хагрид совершенно забыл сказать, как попасть на нужную платформу, а та, на секундочку, была под номером 9 и ¾. Но, когда Майрон оказался на вокзале, отказавшись от сопровождения тётушки, он сам без труда нашел её. Нужная колонна выделялась среди остальных исходящими от нее магическими эманациями. Майрон сжал ручку своего чемодана и направился на таран. Удара не произошло, лишь легкое покалывание и сопротивление от упругой стены силы. Перенервничавший дядя приехал за сорок минут до отправки поезда, но уже сейчас магическая платформа была заполнена волшебниками. Родители провожали своих детей, а большой алый паровоз пускал из трубы ярко-фиолетовый дымок. Смотрелось дико, но уж очень забавно. Поттер направился прямо к составу, рассматривая юных магов и их родителей. Подавляющее большинство было одето в мантии, другие в привычную жившему с магглами Майрону одежду. Но отдельные личности поражали своей фантазией даже его. Несуразностью в одежде, невозможными сочетании цветов в ней и сезона. Становилось ясно, отчего Хагрид пришел летом в теплом осеннем пальто. Благо под ним у него были добротные штаны и рубаха. Но тут: калоши на босу ногу, жилет в клеточку на голое тело и штаны для гольфа. И это все на одном маге. Щадя свои глаза, мальчик пробрался к поезду и убрал ручку своего чемодана, легко подхватив его, Поттер забрался в тамбур. Открыв правую дверь, Гарри прошел по широкому коридору поезда. Поезд оказался гораздо больше внутри, чем мог показаться снаружи. Широкий коридор, большие панорамные окна завешаны тюлем, напротив - двери купе. Кое-где стеклянные вставки, позволяющие осмотреть купе на предмет занятости, были уже закрыты, а некоторые искрили от заклинаний. Остальные оставались либо открытыми, либо прозрачными. Майрон социофобом не был, да и как же без общения с будущими подчиненными. Так что, заметив в купе двух девочек и мальчика примерно его возраста, он не постеснялся и, постучав, открыл не закрытые двери пошире. - Привет! – бодро поздоровался Поттер, сверкая очками. – Вы первокурсники? – спросил он, не заходя в купе. Мальчик, смотревший в окно, повернулся к нему и кивнул. - Не против, если я поеду с вами? – продолжал улыбаться Майрон, осматривая предполагаемых соседей по купе. - Я не против, – Пожал плечами брюнет, а Гарри повернулся к девочкам. - А леди? – он весело подмигнул. Взволнованные дети расслабились и захихикали, но ничего против не имели. Поттер довольно улыбнулся занося чемодан, ловко закидывая его на верхнюю полку, садясь рядом к брюнету. - Гарри, – представился он, протягивая руку, мальчик, не задумываясь и, кажется расслабившийся от дружелюбной улыбки, пожал протянутую ладонь. – Терри, а наши спутницы - Ханна и Сьюзен. - Очень приятно,- Поттер взглянул на девочек. Мягкие черты лица, у одной две косички, у другой - высокий хвостик, одеты в классическую одежду, насколько мог судить Майрон. Поттер не дал повиснуть неловкой паузе в купе, и вскоре Терри был вовлечен в разговор про книги, которые тот прочитал перед поступлением, а девочкам рассказано про флористику, журналы по которой Петунья начала покупать совсем недавно. Терри, не прислушиваясь к щебету девчонок, наоборот закатывал глаза на их восторженные переговоры, увлек Поттера в дискуссию по чарам. Они заметили, что поезд тронулся только когда Гарри взглянул в окно, и то сделал он это из-за странного покалывания в теле, словно они ещё раз прошли через барьер между платформами. По коридору начали блуждать студенты. К ним заглянула девушка-староста с эмблемой Когтеврана, узнать все ли хорошо с малышами. Рассказав, где можно найти старост в случае непредвиденных ситуаций, и что для церемонии распределения нужно переодеться в форму, она ушла, заглядывая в другие купе, выискивая подопечных. В противоположном от старосты направлении двигался рыжий растрепанный парнишка с грязным носом, он заглядывал в открытые двери, а в закрытые прижимался к стеклу лбом. Бегло осмотрев их разношёрстную компанию, он огорченно сморщил нос. А Поттер, что в это время вытирал очки платком, даже не удостоил пришельца взглядом. Им повезло: тележка со сластями была не настолько опустошенной, какой она могла бы быть, сиди они в последних вагонах, а не в середине. Поэтому, хотя у всех было с собой что перекусить, дети решительно докупили себе сладостей. А графин прохладного апельсинового сока взяли в складчину. Улыбчивая ведьма взмахом палочки, из салфеток, сделала им сносные стаканчики и направилась дальше. Майрон держал в руке дрыгающую лапками шоколадную лягушку, лапка которой начала таять от тепла его рук. - Я прошу прощения… - пробормотал он и откусил её сбоку. Стоило только куснуть, как лягушка приняла свою обычную форму, не дергающейся шоколадки. А вот во рту ощущения были странные. Поттер закрыл ладонью рот и зажмурился. Это был интересный опыт. Умом он понимал, что это шоколад, но вот то, что лапка во рту продолжала дергаться - было очень неприятно. Его соседи по купе покатывались со смеху смотря на мучения Поттера, а тот только фыркнул. - Ты что, никогда не ел шоколадных лягушек? – отсмеявшись спросила Ханна. Пришлось признаваться, что хоть родители у него были волшебниками, но жил он с родственниками магглами, из-за смерти первых. - О… мне очень жаль, Гарри, – Сьюзен с сожалением посмотрела на мальчика, и на растерянную и расстроенную Ханну, которая уже корила себя за вопрос. - Ничего, я же их совсем не помню… хотя чего уж врать, я не отказался бы от нормальной семьи, – Майрон протянул девочкам по упаковке с лягушкой и передал одну Терри. Он не врал: в магической семье у него было бы меньше проблем, чем живи он с магглами. Плавно разговор перетек на родителей, и кем работают взрослые в магическом мире. В дверь купе постучали, на пороге показалась встрепанная девочка, переодетая в форму и мантию, пока ещё без эмблемы. Первокурсница. - Привет! Никто не видел жабу? – она оглядела детей и пододвинулась давая встать рядом круглолицему мальчику. – Невилл потерял её. Девочки участливо, даже пооглядывались, будто считая, что они могли не заметить беглянку, Терри заглянул под заставленный едой столик, Поттер покачал головой. - Нет, не видели, но к нам заходила староста, может она сможет помочь найти? Выглядела она очень уверенной в себе, – Ханна поддержала Гарри и рассказала где найти старост. Поисковая экспедиция развернулась чтобы уходить, но тут взгляд Поттера упал на шоколадных лягушек. Внутри что-то неприятно скрутилось: явно десяток, купленный им, ему не под силу. А потому он, взяв парочку, окликнул идущих по коридору детей. - Невилл, держи. Это не жаба, но лягушка тоже шустрая, – Майрон вручил им по сладости, девочка встрепенулась. - Спасибо! Ой, я Гермиона Грейнджер, – сунув конфету в карман мантии, улыбнулась девочка. Гарри пожал протянутую руку с улыбкой, как и ладонь мальчика, Невилла Лонгботомма. - Гарри, удачи вам в поисках, – Поттер выдохнул и вернулся в купе. Оставалось ещё четыре шоколадных лягушки. Миссия по избавлению от них продолжалась. Хотя интересно было рассматривать вкладыши внутри ярких коробочек. - Поттер, вот ты где, - растягивая гласные, к нему по коридору шел Драко Малфой в сопровождении двух весьма крупных парней - даже Дадли с его боксом рядом не стоял с этими мальчишками. - О! Малфой, ты вовремя. Я сейчас, - под ошарашенные взгляды детей, которые слышали, как обратился к нему блондин, Поттер взял ещё трех лягушек и вышел из купе, прикрывая за собой дверь, напоследок подмигнув ошарашенным соседям. – Привет, – протянутая рука была пожата с неимоверным достоинством и надменно задранным подбородком. Гарри сильнее сжал пальцы, и Малфой ойкнул. – Не наглей, – хитро прищурившись проговорил Майрон, ставя на место блондинчика. - Ладно-ладно. Позволь представить - Грегори Гойл и Винсент Крэбб, – Малфой поочерёдно указал на мальчишек, те сдержанно кивнули. Гарри кивнул в ответ и протянул лягушек. - Я по незнанию купил с десяток, угощайтесь, – из открытых в вагоне купе, осторожно выглядывали заинтересованные лица, как по команде среагировавшие на фамилию Поттер. – И может в тамбур пойдем, или ты поздороваться зашел? – поинтересовался он, идя с кивнувшим Драко в сторону, откуда пришла троица. - Я пришел узнать, на какой факультет ты решил пойти, – начал Малфой, оставив Кребба и Гойла у разных дверей: стеречь от незваных гостей. Майрон посмотрел в окно на бегущий пейзаж какой-то сельской местности. - Драко, мой ответ такой же как и в прошлый раз. Я не знаю, куда меня распределят. Но подозреваю, что это будет Гриффиндор, – Поттер посмотрел на Малфоя, который открыл было рот, чтоб начать свою отповедь против львов. – Драко, даже если меня шляпа будет уговаривать идти на Слизерин и говорить, что там мне самое место, я все равно отправлюсь куда угодно, но только не туда. - Но…почему?! – наконец выдохнул Малфой и кулаки у него сжались, глаза сверкали негодованием и обидой. - Это не из-за того, что я считаю, что факультет не достоин внимания или чем-то плох. Разницы в образовании нет, но подумай сам, – Саурон старался держать уверенный и мягкий тон, но детский голосок - это не голос взрослого человека. Пришлось осторожно пальцами сжать плечо блондина. - Меня считают победителем Темного Лорда, что будет, если я попаду на его родной факультет? Малфой поджал губы и опустил взгляд, плечи, раньше напряженные, расслабились. Некоторое время Драко молчал, а Поттер рассматривал его. Интуитивно взгляд прошелся по ближайшему магическому узлу, легкое свечение от невидимой сережки, Поттер усмехнулся, Малфой был в комплекте наследника как и он. - Хорошо, я все понял, Поттер, ты прав, это было бы странно. Но… - он замялся, но выпрямился. Разжатые и искусанные губы были сейчас ярким пятном на бледном лице мальчика. - Но это не будет мешать мне дружить со всеми представителями факультетов, – уверенно произнес Майрон, который уже давно для себя решил: соратников и подчиненных он не будет разделять по факультетам. Драко на его слова с надеждой вскинулся, но быстро отвел взгляд и надул щеки. - Ты это сейчас говоришь, вот попадешь во львятник, там тебя быстро перекроят для служения свету и ненависти к змеям. Майрон улыбнулся, настолько забавным был этот ребенок. То играет в аристократа, явно подражая кому-то из взрослых своего окружения, то становится непосредственным обидчивым ребенком. - Я обещаю тебе, Драко, давай сломаем этот стереотип? Как тебе идея дружбы с Гарри Поттером, на каком бы он факультете ни был. Даже если я попаду к барсукам? – хитро прищурился Поттер за очками. Драко ещё недовольно подулся, но сдался. - Хорошо, но только не к барсукам…а, ладно, черт с тобой: ингредиенты для зелий и живность они лучше всех выводят. Будем по ситуации смотреть, – согласился блондин и вскоре ушел в купе, где оставил ещё знакомых и свои вещи. Поттер же вернулся в своё, в котором было подозрительно тихо. Он, не обращая внимания, налил себе соку и сел на место. - Интересно, мы скоро приедем? - Ты правда Гарри Поттер? Девочки замялись отводя взгляд, никто не ожидал, что они заговорят одновременно. Майрон отставил стакан и улыбнулся. - Да, моя фамилия Поттер. Надеюсь, вы не в обиде, что я не представился с самого начала, да и вы свои фамилии не говорили, – он внимательно оглядел детей. – Просто, я в курсе, конечно, что обо мне написано в книгах, сам читал и смеялся до слез. От обиды, – он сделал расстроенную физиономию, облокотившись локтями о колени, сцепил руки в замок. - Вам не показалось это странным? Мне был год, судя по всему в доме моих родителей никого не было. Тогда откуда такие подробности? Может все было намного хуже. Я ничего, совершенно ничего не помню. Вот ты, Терри, – обратился он к притихшему и смущенному соседу, – помнишь, какая игрушка у тебя была любимой, ну скажем не в годик, а в два года? Или когда особо сильно упал? Нет, вот и я о том же. Так откуда я могу помнить что-либо. Дети притихли и засмущались. Но шрам, отведя длинную челку, показать все-таки пришлось. Взгляд благоговения и трепета хоть и льстил Саурону, но был словно им присвоен, а не заработан лично. Майрон предчувствовал, что это не последний разговор по душам с местными детишками. Как бы ему сократить эти разговоры. Он обдумывал это, когда из задумчивости его вывел сигнал о скором прибытии поезда. Гарри вместе с Терри помог девочкам спустить их чемоданы и вышел из купе, давая переодеться в школьную форму. Не одни они стояли в коридоре: парни понимающе ухмылялись и переглядывались. Вскоре снаружи хихикали уже девчата.***
Легкое покалывание во всем теле, от которого Майрон закрыл глаза в наслаждении. Поезд, замедляющий свой ход, явно прибывал к месту назначения и только что прошел последний рубеж. Гарри оглядывался вокруг, вместе с остальными детьми выходя из поезда. Весь воздух был пропитан силой, магией и волшебством. Майрон все оглядывался в поисках фейри или кого-то подобного. Но магических существ тут не было, хотя магией пронизано все вокруг. Саурон в очередной раз подумал, что это совершенно другой Мир, причем, с большой буквы. Хагрид с большим фонарём подзывал к себе первокурсников, и Гарри со своими соседями по купе направился к нему. Наверное, со стороны было забавно смотреть на то, как первокурсники, словно ручейки, стекаются к великану, огибая старшекурсников, что уступают малышне дорогу. Путь к Черному озеру был недолгим, дети шли притихшие и взволнованные предстоящим распределением. Майрон, в третий раз споткнувшись и в пятый удержав Сьюзен от падения, выругался сквозь зубы и достал палочку. - «Была не была, я всю дорогу в поезде терпел!» - он не был до конца уверен, что в поезде можно колдовать, но тут почти школа, да и магия просто искрится. Плетение совсем немного отличалось от обычного Люмоса. - Люмос Орум!* – Поттер указал в сторону Хагрида палочкой. Рядом метрах в трех над землей вспыхнул первый светящийся шарик. Через пару метров от него появился ещё один, за ним следующий. Цепочка света как огромные жемчужины тянулась за лесником. Он отходил дальше освещая себе путь фонарем, а за ним через пару шагов загорался новый шарик света. Через пару шагов после последнего идущего ребенка эти шарики гасли. Идти стало намного удобнее и как-то радостнее. Поттер убрал палочку, Сьюзен подергала его за рукав и одними губами прошептала – «Круто», Майрон только улыбнулся идя рядом – ломать ноги в его планы не входило. Огмия сработала прекрасно, Майрону не терпелось повторить те заклинания, которые он выбрал для себя, как первоочередные. А ещё больше хотелось понаблюдать, как именно творят плетения и произносят чары. Была у Саурона одна теория, которая требовала срочного подтверждения. Радовало только то, что он именно в том месте, где можно это сделать.***
Хогвартс своей громадой возвышался над озером, в черной глади которого играли блики от зажжённых огней и факелов замка. Гарри отметил, как гармонично он вписывается в окружающий мир, словно стоял тут века и столько же еще простоит. К сожалению, не все было так гладко, как казалось вначале. Но с этим Саурону ещё придётся столкнуться в течение всего своего обучения. Переплыв озеро на хлипких лодочках вслед за Хагридом, дети направились к самому замку. Вблизи Хогвартс казался ещё древнее. Майрон, заходя в холл, не удержался и провел ладонью по грубо обтёсанному камню. Как же было приятно почувствовать, что даже камни тут напитаны магией тысячами волшебников, учившихся в этих стенах на протяжении всего его существования. Явление призраков было встречено холодно. Даже полноценными призраками их нельзя было назвать. Отголоски сущностей не в силах долго держать материальный предмет в руке. Хотя изучить их очень захотелось. Встретив плотоядный взгляд юного первокурсника с зелёными глазами, Толстый Проповедник захлебнулся своей восторженной лекцией про Хаффлпафф и, ткнув парящего рядом призрака в огромном воротнике, первым просочился в стену. Как раз вовремя, ведь подошла профессор МакГонагал, чтобы проводить их в Большой Зал для распределения по факультетам. Потолок, несомненно, был шикарен, свечи, парящие над столами, никак не мешали обзору на звездное небо. Большой зал действительно был большим, и складывалось ощущение, что он в состоянии вместить в себя гораздо больше студентов, чем есть сейчас. Эмблемы факультетов над каждым столом, огромное полотно с гербом Хогвартса за спинами преподавателей. Все в этом месте настраивало на торжественный лад. Вот только золотые кубки и блюда были уж слишком вычурными и помпезными. Майрон профессионально прищурился, и вскоре заметил кое-где облупившуюся позолоту. Улыбнувшись своим мыслям, он, как и прочие первокурсники, встал перед всем залом. Когда он читал о Распределяющей шляпе, он, конечно, представлял себе колдовскую шляпку, из числа тех, что видел в магазине Мадам Малкин, но настолько потертую и старую, в заплатках, ветошь он и вообразить даже не мог. Казалось, её даже не выбивали от пыли и не проветривали, боясь нарушить магические свойства. Бедный головной убор только подтвердил все это и поделился своими комплексами с первой же строчки песенки. Распределение началось как-то вяло. А Майрон, немного подойдя поближе, стал рассматривать Распределяющую шляпу. Не сразу, но он заметил разрыв нитей заклинания, скорее всего именно они отвечали за сохранность артефакта. Саурон старался рассмотреть плетение, и краем уха слушал, куда кого распределяют. Драко, как и хотел отправился в Слизерин, Ханну и Сьюзен в Хаффлпафф, Терри оказался в Когтевране. - Поттер, Гарри! – заместитель директора старалась не показывать своего волнения, произнося имя очередного ребенка. В зале поднялся невообразимый шум, а Майрон взял Шляпу из рук ведьмы и сел на табуретку. Окинув взглядом все четыре стола, он надел головной убор себе на голову. Все звуки словно отрезали, Саурон закрыл глаза, ожидая вердикта или вопроса. - Пожалуйста, не развоплощайте меня, Владыка, – очень жалобно проговорили ему на ухо.