Инквизитор

      Продолжение истории. 1009 год с падения Элада.       Лорд Будрос, толстый лысеющий мужчина лет сорока в расшитом золотом бархатном кафтане, сидя в пиршественном зале замка Колл, находящегося на границе между герцогством Альманда и территориями, подконтрольными Церкви, с аппетитом уплетал пойманного недавно и зажаренного на вертеле кабана. Вместе с ним ужином наслаждались избранные лизоблюды, те мелкие лорды и вольные рыцари, кто смог добиться его расположения - в основном лестью и подхалимажем. Будрос был доволен тем, что старый герцог возложил на него ответственнейшую миссию - заключение союза с де Коллом. За свою жизнь Будрос смог из простого барона с небольшим замком стать приближенным герцога и владельцем немаленькой части Альманда. Теперь, в случае успешного завершения миссии, его влияние на герцога станет еще сильнее. На заплывшем лице барона на протяжении всей трапезы была мерзкая самодовольная улыбка, которая расплывалась все больше и больше каждый раз, когда кто-то из его «придворных» возносил ему хвалу. Лорд Колл, хозяин замка, сидевший во главе стола, без тени приязни на лице смотрел на своего высокопоставленного гостя. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что после первых пяти дней переговоров их отношения никак нельзя было назвать тёплыми.       В дальнем конце стола, где располагались низшие члены делегации Альманда, сидел сквайр сэра Пурда, рыцаря из приближённых Будроса. Сквайром был юноша двадцати с небольшим лет в потёртой, видавшей виды кожаной куртке с металлическими пластинами на груди. Точнее, настоящий сквайр давно уже валялся в канаве где-то милях в пятидесяти западнее Коллского замка, а на полагавшемся ему месте сидел не кто иной, как Элиас Грант, помощник инквизитора Блайна, успешно внедрившийся в делегацию Будроса. На его счастье, никто из приближённых барона никогда не видел в лицо младшего сына лорда Канеля де Гизза, по просьбе отца направленного на службу к сэру Пурду. Кандидатура сквайра была выбрана идеально: никому не известный, но в то же время из достаточно знатного рода, чтобы сэр Пурд не заставлял мальчишку стирать портки и выносить горшок и давал ему достаточно свободы, чтобы новоиспечённый сквайр мог без препятствий гулять по замку и его окрестностям. Элиас сосредоточенно следил за тем, что творилось во главе стола.       Надо сказать, для их дела всё шло как нельзя лучше. Ещё до приезда в замок он сдружился с двумя другими оруженосцами рыцарей из делегации, и теперь выступал в их компании заводилой, уговаривая их устраивать различные пакости всем, кто попадался под руку. Несмотря на то, что в первый день переговоры пошли довольно резво, вскоре они были прерваны целым хором женских криков и визгов. Оказалось, что всё дело было всего лишь в дохлой крысе, подброшенной неизвестным в женскую половину замка. Вроде бы ничего серьёзного не случилось, но рабочая атмосфера была разрушена, де Коллу пришлось долго успокаивать жену, а Будрос, как настоящий профессионал, буквально за полчаса успел напиться вдрызг, и переговоры были отложены на целый день. Элиас многозначительно молчал перед новыми приятелями, но они сразу поняли, кто стоял за этим жутким злодеянием, и авторитет его в их компании в тот день взлетел прямо-таки до небес. Дальше – больше. Пока оруженосцы усиленно пакостили, от чего в основном страдали слуги в замке Колла, Элиас старательно собирал и затем распускал среди рыцарей делегации, в круг которых он смог войти, нелицеприятные слухи о местных хозяевах. Кроме того, он готовил и претворял в жизнь планы по саботажу на уровень выше выходок своих товарищей: посещая вместе с другими членами делегации злачные места, располагавшиеся в городке под стенами замка, спаивал рыцарей и устраивал между ними и местными ссоры и драки, в чём ему всеми силами помогали остановившиеся в одном из постоялых дворов городка соратники по команде Блайна. Внутри же замка подобные провокации устраивать было очень опасно, но Элиас добился кое-чего и здесь. Однажды ему даже удалось добавить в еду Будросу зелье, делавшее выпившего раздражительным до невозможности, что привело не только к очередному промедлению в переговорах, но и к серьёзной ссоре между бароном и графом. Элиас тянул время, пока Блайн и его команда занимались тем, что настраивали народ из предместий Колла против чужеземцев.       Окончательно рассорить Будроса с хозяином замка Элиасу никак не удавалось: де Колл поразительно стоически реагировал на всё то безобразие, что творилось вокруг трудами помощника инквизитора. Но Элиас не унывал. Из немногочисленных писем, которые он получал от Блайна и Виэлль через Пита, он знал, что инквизитор готовится нанести последний удар по спокойствию графа. Для этого он собирался использовать выступление движущегося к городу бродячего цирка, о котором он узнал через вездесущих шпионов Синода. Элиасу Блайн поручил привести на это выступление нескольких высокопоставленных подчиненных Будроса. Это не составило для него труда: Элиас уже был известен в делегации не только как младший сын весьма влиятельного лорда с далёкого запада, но и как весельчак и кутила, большой любитель выпивки и шлюх. Последнему, кстати, Виэлль посвятила немало гневных строчек в одном из своих писем, о чём помощник инквизитора часто вспоминал с ухмылкой: он получал неожиданно сильное удовольствие от её ревности.              

* * *

      - Отведите меня к командующему вашей шайкой! - вместо приветствия прокричал прелат встретившим его стражникам на въезде в лагерь. Все его спутники удивились тому, каким грозным теперь казался обычно тихий и спокойный Элиас. - Я бы очень хотел узнать, что здесь творится!       Стражники замялись. Они понимали, что к ним прибыла большая церковная шишка и что стоило потакать всем её капризам, тем более, когда глаза шишки метают молнии, а сама она всем видом показывает, что готова стереть их в порошок при малейшем признаке неповиновения. Но при этом рассердить своих командиров им хотелось ещё меньше, чем разгневать церковного иерарха. Стражники помялись, но потом один из них нашёл выход: ответственность всегда можно на кого-нибудь спихнуть!       - Конечно, Ignitus Dominus! - Подобострастно улыбнулся один из них. - Я сейчас позову командира, и он проводит Вас к лорду Кеттеру.       Кеттер. Старый хрыщ совсем выжил из ума на склоне лет и решил попытать счастья, развязав феодальную войну с соседями? Что за муха его укусила? Решил устроить себе веселье на прощанье? Ему недолго осталось, детей своих он всё равно ненавидит после того, как они устроили заговор против него - надоело им ждать, когда старый ублюдок отдаст концы - так почему бы не развлечься? Слава Богу, сам он вряд ли станет командовать осадой, поэтому, скорее всего, придется иметь дело с одним из его сыновей - людей неприятных, но гораздо лучше поддающихся влиянию.       Вскоре похмельный командир стражи доковылял до прелата, поклонился, чуть не свалившись в грязь, и повёл всю кавалькаду вглубь лагеря. Элиас прикинул количество шатров и решил, что осаждающих было тысячи три. Немало для обычной феодальной грызни. Интересно, где Кеттер нашёл союзников в таком рисковом деле? Не может же в его распоряжении быть столько солдат.       Рядом с дорогой, по которой ехали всадники, стали собираться солдаты осаждающей армии, чуть ли не залезая друг другу на головы, чтобы поглазеть на высокопоставленного гостя - и на леди Дени, надо понимать.       Тем временем они подъехали к огромному шатру из белоснежной, расшитой золотом ткани, который явно возвышался над окружающими палатками. У входа стояли двое рыцарей в полном доспехе и в тех же цветах, что и шатер, белом с золотом, опиравшиеся на огромные двуручные мечи. «Надо же, - удивился прелат, - Даже стражу почётную выставил, совсем с жиру взбесился». Охрана шатра преградила путь вновь пришедшим, и прелат приказал доложить лорду-командующему о своём прибытии. Стоящий рядом с шатром слуга кинулся внутрь, и буквально через несколько мгновений из шатра выскочил невысокий молодой парень в дорогом шёлковом костюме и бархатном плаще в сопровождении закованного в латы телохранителя. Глаза парня выражали смятение и страх.       - Приветствую Вас, прелат! - взволнованно начал он. - Для меня большая честь встретить Вас здесь! Я, Фарнафф Кеттер, к Вашим услугам, Ignitus Dominus.       Элиас скептично осмотрел молодого сына лорда. Он явно не выглядел хорошей кандидатурой на командование немаленькой армией, но, насколько знал Элиас, этот парень был единственным молодым Кеттером, не участвовавшим в покушении на отца, и поэтому заслужил милость старого лорда. Интересно, как скоро он изменит своё мнение о младшем сыне? Хорошо, что армию ведёт именно он. Этот будет сговорчив.       - Прикажите Вашим слугам, Фарнафф, разместить моих спутников в вашем лагере, а Вас я попрошу рассказать мне, что здесь творится, - с нотками угрозы в голосе сказал Элиас.       Кеттер сглотнул.       - Да, конечно, Ignitus Dominus. Проходите в мой шатёр, присаживайтесь, пожалуйста, мои слуги нальют Вам вина и, если Вы проголодались в дороге, я прикажу подать ужин. Он сегодня превосходен, уверяю Вас, попробуйте! Не смотрите, что мы на войне, повара моего отца прекрасно работают в любом положении.       - Спасибо, но дела прежде всего, - мрачно ответил прелат, чем, видимо, еще больше напугал командующего осадой. Тот побледнел, пробурчал что-то типа «да-да» и кинулся отдавать распоряжения, а Элиас зашёл в шатёр и, оценив богатую для походного лагеря обстановку, по-хозяйски расположился в огромном кресле, принадлежавшем, по-видимому, командующему. Слуги стали суетиться вокруг, но бывший инквизитор прогнал их прочь - сейчас ему требовалось поговорить с сыном лорда Кеттера наедине.       Фарнафф пришёл минут через десять и, объявив, что гости размещены, сел на стул напротив прелата.       - Могу я узнать, по какому делу Вы решили посетить наши отдалённые земли? - начал он.       Элиас решил, что не имеет смысла скрывать цель их путешествия от этого парня.       - Можешь. Мы едем на север, а так как путь наш пролегает через ваши земли, покинутые прелатом Споусом некоторое время назад, здесь мы тоже наведём порядок. Скажи мне, Фарнафф, - продолжил он, приподнявшись в кресле, наклонившись к собеседнику и не отрываясь смотря ему в глаза, - зачем твой отец в такое сложное время развязал междоусобную войну?       Кеттер сглотнул и, собравшись с силами, ответил:       - Мой отец не виновен в развязывании этой войны! Вы же знаете, что Тант, когда захотел набрать армию для вылазки в Альянс, устроил пир для всех лордов подконтрольных ему земель? А слышали Вы о той резне, что произошла на этом пиру из-за гордыни и кровожадности де Рувка и глупости мальчишки Танта?       Элиас кивнул.       - Там погиб мой брат.       Фарнафф встал видимо, не сдержав волнения, подошёл к столу и залпом осушил бокал вина.       - Мой брат Дунтор и ещё многие почтенные люди сложили головы ни за что. Этот день никто из нас не забыл и не забудет, мой брат должен быть отмщён! Это наша святая обязанность! Все лорды, чьи родственники не вернулись с того злосчастного пира, поддержали нас. Я предлагал взять в заложники сына лорда Рувка и, когда лорд придёт за ним, схватить его и отомстить ему за наших братьев, но отец настоял на том, чтобы сжечь дотла родовой замок Рувков, дабы показать всем, что бывает за подлое убийство Кеттера.       Фарнафф закончил вдохновенную речь и плюхнулся обратно на стул, как бы ожидая приговора прелата. Элиас слушал Кеттера с суровым, но понимающим видом, но на последней фразе скривился.       - Понимаю Вас. Такое злодеяние действительно должно быть отмщено, и Лорд Рувк, когда вернётся из похода, предстанет пред судом Церкви, как и мальчишка Тант. Но жители замка Рувк не виноваты в прегрешениях своего лорда, и вы не должны направлять свой гнев против них, мирных людей.       Мальчишка, на удивление прелата, согласился:       - Да, моё мнение тоже таково, что за злодеяние своей жизнью должен ответить только сам Рувк. Только, к сожалению, я не могу повлиять на отца, он... ослеплён гневом, а его слово для меня - закон.       «Не гневом он ослеплён, ты же сам понимаешь, а жаждой власти. Замок ему нужен», - очень хотелось ответить прелату. Однако он успокаивающе промолвил:       - Пускай ты не можешь повлиять на своего отца, но я точно смогу, Фарнафф.       - Я не думаю, что Ваша идея ему понравится, - насупился Кеттер.       Бывший инквизитор только отмахнулся:       - Понравится, не понравится, а действия свои ему придётся согласовывать со мной. Он же не хочет поссориться с Церковью? - прищурился прелат.       Его собеседник замахал руками:       - Нет, конечно же, мой отец рьяно чтит как заветы Веры, так и авторитет Церкви Эльдзена. Но...       - Вот и прекрасно, - грубо прервал его прелат. - А сейчас отдавай распоряжения, командующий. Будем снимать осаду.       Глаза Фарнаффа округлились.       - Что?! Снимать?! Но мой отец...       - Твой отец одобрит твоё решение, особенно после беседы со мной, - оборвал его Элиас. Приступай, а я поговорю с командующим осаждённым замком.       Кеттер хотел возразить, но прелат уже встал, вышел из шатра и стремительной походкой направился искать свой отряд. Солдаты при виде его отрывались от своих дел и начинали глазеть на него, но иерарх привык к такой реакции простого народа, и это мало смущало его. Вскоре он нашёл своих и сразу же подозвал к себе Арчи. Тот хотел расспросить прелата о разговоре с командующим, но тот только отмахнулся и сказал следовать за ним. Баронет нахмурился, но повиновался.       - Дорогой мой Арчибальд, я тебя позвал, потому что мне понадобится твоя помощь. Ты был когда-нибудь в замке Рувк? Знаешь, кто командует его стражей?       Де Росси улыбнулся:       - Да прелат, я там был, но не думаю, что заходить туда снова будет хорошей идеей.       - И могу я узнать, почему, баронет? - осведомился прелат.       - Командир его стражи - Брукфурт Месс, наёмник, выслужившийся до капитана во время войны с нежитью. Если кратко характеризовать его - жестокий и безбашенный головорез. Во время войны он возглавлял один из отрядов по чистке рядов армии Церкви от лазутчиков-вампиров. Он прекрасно справлялся с обязанностями - если не считать того, что кроме вампиров, он запытал до смерти десятки простых людей по одному подозрению в пособничестве врагу. Позже он, имея три сотни пехотинцев-кнехтов, уничтожил целую армию немёртвых. Не знаю, как ему это удалось, но после этого его провозгласили героем, чем он тут же и воспользовался, начав вымогать у высших чинов Церкви место потеплее и повыше. Ему быстро показали, что он зарвался, однако он не обиделся и нашёл тёплое место под крылом лорда Рувка. Он хитёр и крайне опасен, прелат.       Всё интереснее и интереснее. Кажется, удача сопутствует ему в этом походе, и всяческие интересные личности прямо-таки рвутся выразить ему своё почтение. Элиас прищурился:       - Имеете привычку изучать своих врагов, баронет? Неплохо. Спасибо за информацию, надо действительно держать ухо в остро с этим самозваным гением военной науки. Но, тем не менее, говорить с ним придётся, и Вас я возьму с собой.       Арчибальд скорчил унылую рожу, но без разговоров пошёл за прелатом. Элиас взял с собой ещё и леди Дени — люди становятся сговорчивее в присутствии таких роковых красоток - и сразу же отправился к крепостным воротам. Оттуда раздался предупреждающий выкрик, но никто не осмелился стрелять по человеку в одеянии прелата. Компания подъехала к воротам, и Элиас приказным тоном потребовал позвать к нему начальника гарнизона. Через пару минут ворота распахнулись, и из крепости вышел невысокий человек в одежде простого стражника. Чёрные короткие волосы, плавно переходящие в изящные бакенбарды, обрамляли покрытое шрамами, но ещё молодое лицо. С каким-то странным прищуром, как будто насмехаясь, он смотрел на гостей.       - Неужели! - воскликнул он, подойдя поближе. - По мою голову явился сам прелат Элиас Грант! А я-то уж, грешным делом, подумал, что бесславно сдохну здесь от голода, ведь эти идиоты никогда бы даже не решились на штурм. И всё же не поверю, что Вы, прелат, тащились в такую даль, только чтобы предложить мне сдать крепость. Не слишком ли много чести для захолустного замка?       - Конечно, нет. Я случайно наткнулся на эту вашу нелепую войнушку, но раз наткнулся, то вынужден разобраться с творящимся здесь идиотизмом. Сдавать замок не нужно, лорд Кеттер сильно погорячился, когда объявлял вам войну, и скоро, я уверен, будет рад заключить мир и предоставить юному лорду Рувку компенсацию за ущерб, принесенный этой глупой ссорой. К Вам же, Брукфурт Месс, у меня будет отдельный разговор. Думаю, стоит провести его наедине. Покои замка Рувк - прекрасное место, Вы не находите?       

* * *

      Через несколько часов, когда лагерь осаждающих только начал собираться, колонна всадников выдвинулась дальше на север. Во главе ехал прелат в окружении спутников: баронета де Росси со своим приятелем, вновь присоединившихся Брукфурта Месса и поехавшего вперёд своей армии Фарнаффа Кеттера, а также леди Дени, которая, даже будучи одета в простой кожаный дорожный костюм, привлекала взгляды всех мужчин вокруг. Теперь и Брукфурт Месс присоединился к ухаживаниям за ней, применяя всё своё дьявольское обаяние, чем вызвал немалое раздражение де Росси и полное отчаяние Брана, и даже обычно молчаливый и отрешённый Фарнафф Кеттер заинтересовался девушкой.       

* * *

      Продолжение истории. 1009 год с падения Элада.       Когда настал день представления, Элиас в компании двух рыцарей делегации вышел из замка и направился в сторону того, что в городке называлось центральной площадью, а на самом деле было небольшим, залитым грязью и городскими нечистотами пустырём, посреди которого сейчас был установлен цирковой шатер и наскоро сколоченные деревянные помостки. Площадь была запружена народом, среди которого Элиас сразу заприметил Ярва в одежде простого плотника, с плотницким же топором, спрятанным под плащом от глаз окружающих, но не от искушенного взора Элиаса. Увидев оружие, помощник инквизитора забеспокоился. Он вспомнил последнее письмо Виэлль. Оно содержало всего одну строчку, написанную кривым почерком, как будто второпях: «В замок едет твой названый брат, Ашаль де Гизз. Он узнает подмену. Берегись!» Элиас прекрасно понимал, что беречься теперь следует не самого де Гизза, а их начальника. Блайн осознаёт угрозу разоблачения и постарается избежать встречи Элиаса с де Гиззом. Какой способ он выберет, оставалось только гадать.       Народ вокруг смотрел на чужеземцев с нескрываемой неприязнью, но едва ли рыцарей это волновало. Они сразу же взяли по огромной кружке эля у ярмарочного торговца и принялись рассматривать цирковых уродцев, которых выгоняли на подмостки. Комментарии рыцарей при этом не блистали остроумием, основываясь по большей части на деталях интимной жизни предков артистов и представителей различных экзотических, а то и вовсе выдуманных рас. Элиас угрюмо молчал, рискуя потерять такими трудами заработанный имидж. Парад уродцев не слишком воодушевил толпу, и в них полетели комки грязи и другие импровизированные метательные снаряды. Вскоре, после того, как особенно крупный комок угодил в лицо цирковому распорядителю, уродцев выгнали со сцены. Какое-то время ничего не происходило, рыцари рядом с Элиасом громко возмущались вместе с толпой, а сам помощник инквизитора, заметив пробирающегося к нему через толпу Пита, явно с запиской в руке, продумывал, как незаметно для спутников прочитать послание. Наконец пирл прошмыгнул мимо Элиаса, и у того в руке оказался заветный клочок бумаги. На нём было написано: «Как увидишь меня у помоста рядом с горожанкой в зелёном платье, под любыми предлогами пробирайся ко мне и окажись с горожанкой лицом к лицу. Блайн». Элиас не успел понять, зачем это может быть нужно его командиру. Толпа зашумела ещё сильнее и настойчивее, требуя зрелища, и она его получила.       Заиграла музыка, в которой явно угадывались южные мотивы, и на сцену выпорхнула девушка потрясающей красоты. Толпа мгновенно замолчала, затаила дыхание, наслаждаясь её танцем. Девушка была одета в шёлковую юбку и топ, а поверх юбки на ней был надет пояс, увешанный монетами, звеневшими в такт музыке. Нижнюю часть лица танцовщицы закрывал сиреневый шёлковый платок, а на спину ей низвергался водопад чёрных, как ночь, вьющихся волос. Движения девушки были завораживающи, она кружила по сцене, увлекая за собой сотни взоров. Они следили за каждым изгибом её тела, каждым робко стрельнувшим из-под длинных чёрных ресниц взглядом ярко-зелёных глаз.       Элиас де Грант стоял, очарованный и не способный пошевелиться. В двадцати шагах от него, так близко, но так далеко, порхала под знойные мотивы южной музыки та, что сводила его с ума. Виэлль Карстар. Он узнал её сразу, она тоже в первые же мгновенья нашла его взглядом в толпе — и теперь уже не отпускала. Элиас внезапно понял, что влюбился в неё ещё давно, хоть гордость и мешала ему признаться себе в этом, влюбился отчаянно и беззаветно.       Несмотря на весь свой изощрённый ум, на изворотливость и опыт, несмотря на все знания и умения, полученные в семинарии и на службе у Блайна, Элиас оставался пылким юношей. И теперь он был взволнован, возбуждён как никогда, но в то же время не мог пошевелиться, заворожённый танцем девушки своей мечты. Из оцепенения Элиаса вывела реплика сэра Пурда за его спиной:       - Хороша, демонесса! Ох, станцевал бы я с ней!       Второй рыцарь только хмыкнул в ответ в свои пышные усы и сложил руки в неприличный жест. Волшебный мир в сознании Элиаса рухнул. Видимо, нечто подобное произошло и у других стоявших рядом и наслаждавшихся зрелищем людей. Они начали роптать, сначала тихо, потом всё громче и громче. Элиас огляделся и вдруг заметил рядом со сценой Блайна, переодетого в форму городского стражника. Рядом с ним стояла горожанка средних лет в дорогом зелёном платье. С этой секунды события происходили столь стремительно, что даже участвовавшие в них не сразу осознавали, что творится вокруг.       План действий созрел в голове Элиаса мгновенно.       - Поспорим, я стяну с неё юбку?       Это было как раз тем, чего рыцари от него ожидали. Под их одобрительные крики и недовольные возгласы стоящих рядом горожан Элиас устремился по направлению к сцене, расталкивая всех, кто стоял у него на пути. Горожанка хотела было убраться с дороги, но Блайн заботливо удержал её от столь опрометчивого шага. Элиас с разгону налетел на женщину, сбив её с ног. Горожане вокруг смолкли на мгновенье, опешив, а потом с криками бросились на Элиаса.       - Ах ты ублюдок альмандский! Да что ж ты делаешь?!       Тот попытался ускользнуть, опрокинул одного из нападавших, но тут же врезался в пузо другого. Хоть люди и были не вооружены, Элиас всерьёз опасался, что они натуральным образом разорвут его на куски. Но тут ноты злости в голосах людей сменились на ноты боли, и Элиас понял, что рыцари пустили в ход оружие, чтобы спасти его от озверевшей толпы. Одетые в кольчуги и вооружённые мечами, они могли не бояться безоружных горожан, и толпа отхлынула, выбросив изрядно помятого Элиаса в руки сэра Пурда.       - Что ж ты, крысёныш, совсем вокруг не смотришь?! Что, баба с ума свела?!       Элиас не успел ответить, потому что толпа нахлынула снова. На этот раз ей нашлось, чем ответить рыцарям. Элиас успел заметить мелькнувшее рядом озлобленное лицо Ярва. Мелькнул топор, и сэр Пурд упал в грязь с пробитым ударом в затылок черепом — кольчужный капюшон не выдержал, ведь Ярв обладал поистине богатырской силой. Второй рыцарь, походя убив двух горожан, схлестнулся в поединке с громилой. Теперь Элиас увидел, каков на самом деле Ярв в бою. Он понял, что все их драки были для него лишь забавой, игрой с глупым мальчишкой. Если бы Ярв когда-нибудь захотел убить его, он был бы уже мёртв. Плотницкий топор — не лучшее оружие против вооружённого мечом одоспешенного противника, но Ярв прекрасно справлялся. Он, несмотря на окружившую дерущихся толпу, то мгновенно разрывал дистанцию, оказываясь вне досягаемости меча-бастарда, то снова сокращал её, отбивая клинок лезвием топора и нанося удар, - и на кольчуге рыцаря он уже оставил несколько кровавых борозд. Тем временем помощник инквизитора, не желая быть растерзанным толпой, поднял меч сэра Пурда и, отмахиваясь им от горожан, направился в сторону выхода с площади.       Только вот уйти далеко Элиасу не дали. Перед ним внезапно возник Блайн собственной персоной, вооружённый коротким клинком стражи. В его взгляде читался гнев. Элиас сначала решил, что инквизитор пришёл спасти его, но тот мгновенно доказал обратное, нанеся колющий удар прямо Элиасу в горло. Тот отразил клинок своего начальника и крикнул ему:       - Зачем?!       Инквизитор продолжил атаковать, и Элиас, несмотря на преимущество в длине клинка, никак не мог улучить момент и перейти в контратаку.       - Затем, что ты никак не хочешь подыхать, молокосос! Ашаль де Гизз уже совсем близко, и мне, в дополнение к беспорядкам, прямо-таки необходим твой обезображенный до неузнаваемости труп.       Элиаса поразило безразличие в голосе инквизитора.       - Ты всегда вот так легко, без зазрения совести убиваешь своих друзей, ублюдок?!       Блайн рассмеялся, и Элиасу удалось перейти в контратаку, но инквизитор успешно парировал её и снова сам перешел в наступление.       - Друзей?! Много ты о себе возомнил, щенок! Какой ты к демонам друг, ты просто пешка! Мне таких «способных учеников» присылают по паре каждый год. А ты уже, вижу, возгордился, поверил в собственную исключительность!       Теперь Элиас пришел в ярость. В следующую атаку он вложил всю свою злость на вероломного инквизитора - и атака оказалась успешной. Блайн не успел отразить удар, пришедшийся ему в грудь, а вот бригандина выдержала, меч только скользнул по грудным пластинам, не нанеся вреда инквизитору. Блайн тут же отскочил назад, не давая противнику продолжить успешную атаку. Элиас огляделся. Горожане держались на почтительном расстоянии от дерущихся, не желая случайно попасть под меч. К своему ужасу, Элиас разглядел пробирающегося через толпу Ярва. Он внезапно понял: когда Ярв придёт на помощь его противнику, его жизнь, так красиво начавшаяся, закончится прямо тут, и его обезображенное тело останется валяться в грязи этого Богом забытого городка, а Блайн с Ярвом сядут на коней, которых, как заметил юноша, Пит уже держал за уздцы в дальнем конце улицы, и уедут отсюда, успешно выполнив задание. Элиас подумал о Виэлль. Что будет с ней? Он знал, что она выберется отсюда, и всей душой желал ей успешной карьеры в инквизиции, но в то же время надеялся, что она не забудет его - и отомстит.       От размышлений Элиаса отвлекла новая атака инквизитора. На этот раз Элиас был не готов, и Блайн, нанеся удар, выбил меч из его рук. «Вот и всё», - успел подумать Элиас. Но внезапно из щели между стоящими за спиной Блайна домами выскользнула фигура в плаще и бросилась к инквизитору. Элиас отскочил, избежав грозившего стать смертельным удара инквизитора, а таинственный спаситель, подкравшись к Блайну сзади, не стал медлить, вынул из ножен на поясе инквизитора кинжал и воткнул его Блайну в ничем не защищённую шею. Хлынула кровь, Блайн упал на колени, а человек в плаще внезапно схватил Элиаса за руку, и они побежали в сторону, где стоял Пит с конями. Элиас понял, кто был его спасителем, и его захлестнула небывалая радость. Виэлль пришла к нему на помощь! Не бросила его, не бросила! Пит тем временем зашипел и достал кинжал, но он, будучи на голову ниже и в два раза легче взрослого человека, не мог противостоять им. Элиас просто пнул его тяжёлым подкованным сапогом в живот, пирл согнулся и повалился на землю, а Виэлль с Элиасом запрыгнули на коней и помчались прочь из города.       Они остановились в небольшом подлеске, только когда проехали добрый час. У них наконец-то было время поговорить, и Виэлль не преминула воспользоваться этим временем, чтобы выругать своего спутника.       - Зачем ты пошёл на это, Элиас?! Это же было безумно опасно! Ты же знал, что Блайн готовит для тебя!       - Я верил нашему начальнику, Виэлль. Я до последнего не хотел думать, что он решит избавиться от меня, как от ненужного больше инструмента.       - А думать надо было. Ты же знал Блайна, знал, что люди для него – просто средство для достижения его целей.       Элиас вздохнул:       - Ладно, чего теперь говорить об этом. Сделанного не воротишь. Теперь нам нужно бежать отсюда, лучше на запад, и начинать там новую жизнь.       Виэлль только печально улыбнулась.       - Нет, Элиас. Бежать нужно только мне. Ты ни в чём не виноват, и тебе предстоит закончить то, что мы начали. Пророк, продавшийся демонам, помнишь? Ты должен вывести его на чистую воду, больше некому, а он слишком опасен, чтобы оставлять его в покое. А я убила инквизитора, и мне нет прощения. Я побегу – на запад, ты прав, тем более, что мой род, Карстары, влиятелен и имеет богатые, обширные земли в Альманде. А ты должен остаться. Наши пути разойдутся здесь. Прощай, Элиас, - договорила она и прежде, чем он смог возразить что-нибудь, притянула его к себе и поцеловала, жарко и страстно.       Элиас был ошарашен, раздавлен словами Виэлль. Он пытался спорить с ней, уговаривать, но она даже не слушала, просто запрыгнула на коня, потянула поводья, но потом, вспомнив о чём-то, спрыгнула, подошла к Элиасу, сняла с шеи кулон на цепочке и протянула ему.       - Держи. Это тебе. На память.       

* * *

      На второй день пути в Кеттер передовые отряды во главе с прелатом въехали в замок Вендт. Армия Фарнаффа сильно растянулась, но прелат не волновался по этому поводу: солдаты, идя по родным местам, вряд ли станут грабить и насиловать. По крайней мере, надеялся Элиас, вряд ли станут делать это слишком часто.       Хозяин замка встретил высоких гостей во внутреннем дворе. Это был мужчина средних лет, худой и поджарый, с испещрённым шрамами лицом. Его звали Фредерик Вендт, и он был известен своей страстью к охоте, известен далеко за пределами своих земель. По этой причине лорд Вендт не лез в большую политику — он слишком много времени посвящал своему любимому делу. И ладно бы он охотился на волков и лис в окрестных лесах — это было излюбленным развлечением лестонской аристократии, довольно безопасным и ни к чему не обязывающим. Но нет, он обожал охоту на разнообразных экзотических зверей в таких местах, куда ни один находящийся в своём уме человек и не подумал бы сунуться. Говорили, что он путешествовал по гномьим горам в поисках йети; забредал в заповедные леса на далёком востоке в поиске хуатзар, легендарных человекоподобных, но покрытых мехом полуразумных тварей, обитающих на деревьях; ходил по неприступным горам юга, выискивая гнёзда грифонов. Поговаривали, что он даже отправлялся в гиблые болота земель Элада, бывших раньше центром империи, раскинувшейся от моря до моря, а ныне отравленные и проклятые, населённые самыми ужасающими чудовищами из всех, что можно представить. Болота эти были отделены от обжитых лестонских земель озером Ирик, по берегам которого и располагались принадлежавшие по большей части гоблинам охотничьи ставки для богатых любителей острых ощущений, таких, как лорд Вендт.       Несмотря на отказ от участия в большой политике, Вендт-таки поддерживал союз с Кеттером, и в армии, которая шла за прелатом, было немало солдат Фредерика. Элиас подозревал, что хозяин замка будет взволнован возвращением Фарнаффа, но тот выглядел вполне спокойным. Вежливо поприветствовав прелата, Вендт сразу же обратился к младшему Кеттеру:       - Я глубоко соболезную, Фарнафф. Я знаю, ты единственный из его сыновей, кто правда любил его, и это, должно быть, страшная потеря...       Все вокруг обомлели. Смерть старого Кеттера действительно была неожиданностью. И неясно было, к чему она могла привести.       - Что с моим отцом?! Что с ним?! - воскликнул поражённый словами Вендта Фарнафф.        - Ты еще не слышал? – удивился тот. - Твой брат Арнольд прислал мне печальную весть. Твой отец погиб. Арнольд не сказал, как именно это произошло.       Фарнафф несколько мгновений тупо смотрел на Вендта, а потом натурально зарыдал. Дени бросилась успокаивать юного лорда, а Вендт пригласил всех воспользоваться его гостеприимством и зайти в замок.       На этот раз никаких шумных пиров не было, по большей части все молчали, отдавая дань памяти старому лорду. Вопреки традиции, даже де Росси со своим спутником и Брукфурт Месс не пытались флиртовать с Дени. Довольно рано все разошлись по комнатам, и Элиас после короткого разговора с хозяином замка дал указания своему верному слуге Яну: нужно было поднять всех шпионов в округе и любыми способами выяснить, как умер старый Кеттер и кто теперь правит его доменом. Ситуация в округе была слишком нестабильна, и для наведения порядка прелат хотел использовать Кеттера. Теперь, со смертью старого лорда, ситуация сильно менялась.       Ян вернулся за час до рассвета, аккуратно постучал в дверь, вошёл и, увидев, что прелат не спит, немедленно доложил:       - Ignitus Dominus, я получил информацию о смерти лорда Кеттера.       - Давай, Ян, не томи.       Слуга перешёл на шёпот:       - Я встретил одного бродячего торговца, который когда-то поставлял нам ценные сведения о прелате Спаусе. Он сначала не хотел говорить, но золото развязало ему язык. Он поведал, что старый лорд был убит, попал в засаду вместе с отрядом рыцарей по дороге в Вендт.       - Кто же, интересно, мог перебить целый отряд рыцарей, да ещё и на открытой местности?! – изумился Элиас.       - Гоблины, Ignitus Dominus. Говорят, Арнольд Кеттер теперь якшается с ними. Неизвестно, правда это или нет, но три гоблинские фактории, находящиеся поблизости, могут оказать ему существенную помощь, если понадобится. А пока Арнольд, видимо, грызётся со своими братьями и сёстрами. Нескольких уже заточил в подземелье или отравил, но некоторые ещё остались в живых и даже, возможно, имеют поддержку части вассалов Кеттера.       - Спасибо, Ян, - ответил после недолгих раздумий Элиас, - информация очень ценная. А теперь иди поспи, мы выступаем уже совсем скоро.       Ян с поклоном удалился, а прелат погрузился в раздумья. Гоблины – очень серьёзная угроза. Они уже несколько веков жили в людских землях, постепенно расселившись по всей Лестонии и почти по всей Эланорской империи, понастроив своих городков-факторий и зарабатывая в основном торговлей и ростовщичеством. Впрочем, было среди серокожих и много отличных мастеров-ремесленников, и немало рудокопов. Только поля обрабатывать они не любили и не умели, предпочитая покупать большую часть продуктов у людей. Гоблинов терпели, хотя и не сильно любили. Церковь, к примеру, всегда называла их демоническими отродьями, но никогда не трогала их – возможно, потому что Синод имел немалые долги перед ними, а возможно, потому что оружейное ремесло и военное дело было у серокожих в чести. Недавно, как слышал Элиас, прелат южных земель Ардо Гурини начал с гоблинами настоящую войну. По слухам, его подтолкнули к этому лорды Альянса, крепко увязшие в борьбе за власть между финансовыми кланами серокожих. Если же гоблины в ответ ударят здесь, на севере, Церковь мало что сможет им противопоставить – эти земли после исчезновения Спауса и ухода его ученика Танта погрязли в междоусобице и не смогли бы объединиться для отпора нелюдям. Нужно было помешать им.       С утра, когда они покинули замок, Элиас вызвал Брукфурта Месса, Фарнаффа Кеттера и всех командующих его армии к себе. Он описал им ситуацию и выдал им свой план:       - Брукфурт, я хочу назначить тебя военачальником армии Фарнаффа. Думаю, ты лучший кандидат на это место - ты прекрасно знаешь военное ремесло, у тебя хороший опыт участия в боевых действиях, и ты, надеюсь, сможешь в зародыше задавить угрозу со стороны гоблинов и Арнольда Кеттера. От тебя, Фарнафф, требуется просто не мешать действиям командующего – и ты очень скоро унаследуешь земли своего отца.       Фарнафф и Брукфурт закивали, соглашаясь с правотой прелата, но внезапно выступил один из знатных рыцарей, вассалов Кеттера:       - Ignitus Dominus! Прошу меня простить, но я не понимаю: почему честь командовать нашей армией вручили какому-то наёмнику? Среди нас есть много доблестных рыцарей, и они справятся с этим делом гораздо лучше, клянусь честью!       Брукфурт Месс рассмеялся:       - Много таких доблестных заканчивают, вися на пиках. Нет, - покачал головой наёмник, - войны выигрываются не доблестью, а умением.       Рыцарь хотел было возразить, но Элиас поднял руку, призывая к молчанию.       - Давайте оставим философские дискуссии на потом. Сейчас перед нами стоит задача наказать отцеубийцу с поддерживающими его гоблинами и вернуть замок Кеттер законному владельцу. И я убежден, что Месс прекрасно справится с этой задачей.       Военный совет был окончен. Брукфурт Месс принял командование и, быстро проинспектировав подчиненные ему отряды, тут же начал действовать. Первым делом он собрал всех доступных лошадей и всех солдат, способных ездить верхом, исключая рыцарскую элиту и их боевых коней, и, сформировав из них прямо-таки неприличное количество отрядов разведки, отправил их вперед армии по всем возможным направлениям. На вопрос удивленного прелата Месс ответил так:       - Если бы я воевал с Кеттерами, я бы не тратил столько сил на сбор информации. У них бы хватило ума действовать только двумя способами: либо отсиживаться в замке, либо атаковать всеми силами. В обоих случаях у них не было бы шансов, всё же основная часть кеттеровской армии идет за мной. Гоблины же - хитрые твари. Я всегда должен знать о них больше, чем они обо мне. Да, часть этих горе-разведчиков наверняка возьмут своих лошадей и дезертируют с ними, а часть слишком увлечется грабежами и разбоем вместо того, чтобы заниматься делом. Ничего страшного в этом нет. Главное, чтобы остальные сделали то, что от них требуется.       После этого Месс отдал приказ свернуть лагерь и выдвигаться. Полдня армия маршировала вперёд вслепую, а потом, наконец, разведчики принесли сведения о враге. Молодой сквайр, командир одного из отрядов разведки, ворвался в шатёр командования и, не успев отдышаться, начал рассказ:       - Мы видели их! Там... - сквайр дышал слишком тяжело для того, чтобы высказать всё одним духом, - Там отряды под знаменами Кеттера, сотни четыре воинов, из них треть — конные рыцари. И ещё - с ними армия серокожих! Они стояли в лагере, окруженном какими-то странными телегами с высоченными бортами. Когда мы подъехали, я успел разглядеть в бортах телег что-то вроде бойниц, а потом раздался адский грохот - по нам дали залп. Их богомерзкое оружие выкосило мой отряд сразу! Только пять человек ушло...       На Брукфурта Месса тирада не произвела впечатления. Он сразу же засыпал офицера вопросами:       - Где конкретно они стоят? Вдоль тракта? Сколько пути конному до того места? Сколько было телег? На каком расстоянии по вам дали залп?       - Да, на полях вдоль тракта лагерь их стоит, командующий. Пути часа четыре, поди, будет. Телег три дюжины или чуть больше. А стреляли шагов со ста, не меньше.       Месс кивнул в ответ.       - Какие будут указания, командующий? - выпрямился наконец сквайр.       - Отдыхайте. И помогите раненым. На сегодня твой отряд свободен, сквайр.       Юный командир поклонился и вышел, а Месс принялся расхаживать по шатру. Он разрабатывал план.       

* * *

      Гоблины, узнав, что на них надвигается трёхтысячная армия Фарнаффа, заняли оборонительную позицию между небольшим озером и стеной леса. После обстрела разведчиков вести переговоры с ними было бессмысленно. Рыцари из числа вассалов Кеттера предлагали атаковать, ссылаясь на то, что врагов намного меньше, но Месс послал их к демонам, объяснив им, что брать штурмом составленную из боевых телег передвижную крепость серокожих, вооружённых таинственным и страшным пороховым оружием, чревато потерей всей армии. Бросаться на штурм и правда было бессмысленно. К счастью для Брукфурта, на дворе была поздняя осень, и для перевеса над вооружённым огнестрельным оружием врагом стоило лишь дождаться дождей. А пока ни в коем случае нельзя было упускать инициативу, и Месс начал свою игру. Он разделил армию и, оставив половину под командованием прелата, сам с тысячей солдат отправился в обход позиций врагов по дороге, ведущей на север. Гоблины заметили его маневр только через день, когда отряд Брукфурта вышел на позиции у них в тылу, но сдаваться они не собирались. Серокожие отправили несколько отрядов через лес в попытке перерезать линию снабжения отряда Месса, но тот предвидел это, и гоблины наткнулись на устроенную за день сеть засад и ловушек. Из-за численного перевеса люди Месса успешно отбили атаку и закрепились в лесу. Гоблины, над которыми нависла угроза голода — провизию им подвозить стало просто неоткуда — приняли единственное оставшееся для них решение: пытаться навязать врагам бой. Месс же, прекрасно понимавший положение противника, бой принимать отказывался, выжидая. Началась игра в кошки-мышки между двумя армиями. Гоблины, как и рассчитывал Брукфурт, в этой игре проигрывали — при всей ужасающей мощи их передвижной крепости в маневренности она сильно уступала обычной армии. Несмотря на это, гоблинам удалось выйти в поле и получить-таки необходимую им провизию, за что они серьёзно поплатились — резким марш-броском отряд Месса отрезал большую часть людской армии Арнольда Кеттера, чьи командиры, видимо, зазевались и не заметили угрозы, от гоблинов и прижал к лесу. Отряд Арнольда сдался в полном составе, а Месс понёс лишь незначительные потери от выстрелов нескольких гоблинских пушек. Серокожие было высунулись из-под прикрытия телег, намереваясь придти на помощь союзникам, но две сотни арбалетчиков Месса заставили их отказаться от этой затеи.       После этого остатки людской армии Арнольда отошли в замок и укрылись за его стенами, а гоблины осознали, что их дело проиграно, и начали отступление в сторону ближайшего крупного города своих сородичей. Месс объединил армию и начал преследование, выжидая удобного момента для удара. И спустя два дня погони такой момент представился. Ещё с вечера пошёл дождь, и окрестные поля превратились в сплошное месиво, непроходимое ни для какого гужевого транспорта. Перед гоблинами встал выбор: разрушить построение и двигаться дальше цепью по дороге, рискуя стать лёгкой добычей армии Брукфурта, либо закрепиться где-нибудь и переждать непогоду. Серокожие выбрали второй вариант. К их несчастью, ливень застиг их в низине, откуда они не успели выбраться. Месс, узнав об этом, приказал разбить лагерь в получасе пути от них. Он знал: порох у гоблинов скорее всего отсырел под дождём, и их огнестрельное оружие не будет представлять серьёзной угрозы, но всё ещё медлил. Остальные члены военного совета сначала недоумевали, чего же ждёт командующий, но к утру всё поняли. Перед рассветом на поля лёг туман, густой, как парное молоко. Месс собрал офицеров в командном пункте на холме, куда не дотягивались щупальца тумана, и раздал им приказы. Офицеры на ощупь отправились поднимать войска. Примерно через час полки Месса пришли в движение. Проходя вдоль леса, невидимые для врагов, они огибали гоблинский лагерь и выстраивались вокруг него. И когда туман рассеялся, Месс наконец скомандовал атаку.       

* * *

      Прелат Элиас Грант сидел в походном шатре, погрузившись в размышления. За последнюю неделю он вживую убедился в том, что рассказы о военном гении Брукфурта Месса — чистая правда. Бывший командир наёмников почти без потерь раздавил противостоявшую ему небольшую армию гоблинов, да ещё и захватил весь их арсенал: пушки, пищали и целый обоз пороха, пуль и ядер. Теперь он двигался ускоренным маршем к замку Кеттеров. А вот самому Элиасу просто необходимо было уезжать на север. Недавно он получил новые вести из Кэлвуда. Обстановка там накалялась, угрожая перерасти в новую войну. С другой стороны, Элиас понимал, что покидать сейчас армию Фарнаффа Кеттера крайне рискованно. Если Месс захватит крепость, он с лёгкостью устранит слабого и нерешительного Фарнаффа и станет единоличным властителем замка Кеттеров — а, значит, принимая во внимание его умения, и всего Севера. Поразмыслив над ситуацией, Элиас принял решение. Назавтра он собирался оставить армию и отправиться к конечной цели своего путешествия. А сейчас требовалось нанести последний штрих.       

* * *

      Ночью в лагере Месса раздался ужасный грохот. Солдаты и офицеры повскакивали со своих мест и все как один высыпали из палаток. Никто не понимал, что происходит. Весь лагерь заволокло дымом, но, вопреки страхам бывалых вояк, не было слышно ни криков нападавших, ни отчаянных воплей умирающих. Надо всем лагерем стоял только гомон разбуженных, ничего не понимающих похмельных солдат. Никаких приказов от командования не поступало. Так продолжалось довольно долго. Наконец, где-то через час, командование разобралось, в чём причина, и худо-бедно восстановило дисциплину. Оказалось, что ночью группа гоблинов попыталась бежать из плена. Выйти за пределы лагеря серокожим не удалось, видимо, дозоры были расставлены слишком часто, и тогда гоблины, воспользовавшись беспечностью охраны лагеря, пробрались в захваченный Мессом обоз и взорвали весь хранившийся там порох. Брукфурт подозревал, что гоблины не сами додумались до такого плана, и начал разыскивать оставшихся в живых беглецов и других свидетелей. К его удивлению, ни одного гоблина в живых не осталось — после совершения диверсии они наткнулись на патруль стражи, вступили в бой и были перебиты. Патруль этот тоже вызвал у Брукфурта подозрения: дело в том, что маршрут их патрулирования пролегал довольно далеко от места столкновения. Солдаты в один голос утверждали, что маршрут изменить им приказал один из офицеров, но когда Месс попытался отыскать его, оказалось, что тот пропал. Брукфурт попробовал начать расследование с другого конца и допросить надсмотрщиков за пленными, но оказалось, что те до сих пор спали, сражённые во время празднования победы лошадиными дозами вина. Месс был в ярости: теперь трофейные пушки просто нечем было заряжать, а специалистов по осадному делу у него не было. Но ни обвинить, ни даже подозревать никого он не мог. Месс понял: теперь ему придётся смириться с долгой осадой замка Кеттеров с неясным ещё исходом.