***
Генри поднялся рано и, заказав завтрак в номер, вернулся к Руби, чтобы ее разбудить. - А ведь кофе с яичницей могла бы принести ты, а не горничная, которую я буду ждать еще битый час, - невинно пошутил он. Генри потрепал ее по щеке, словно сонного ребенка. Как будто ничего не произошло ночью, и она просто заснула в его постели. Но служебная форма лежала на диване в соседней комнате, и тепло одеяла обволакивало ее обнаженное тело. Неужели этот мужчина несколько часов назад касался ее груди и нетерпеливо раздевал, бросая одежду на пол? Руби поднялась и на ватных ногах прошла в ванную комнату, чтобы смыть с себя терпкий пот и следы потери невинности. Когда она, обмотав голову полотенцем, вышла оттуда, в номер принесли завтрак. Услышав скрип входной двери, девушка застыла и прижалась к стене спальни. Колеса тележки пересекли половину зала, остановились на несколько секунд и покатились обратно к выходу. - Benvenuto al nostro tavolo! – Генри пригласил ее сесть рядом с ним. Пока он управлялся с яйцами и беконом, Руби едва прикоснулась к чашке с кофе. - Не стесняйся. Я заказал на двоих, - сказал Генри и добавил: – Если тебя что-то беспокоит, лучше скажи мне об этом. Руби вонзила нож в бекон и процедила: - Все то же самое. Томми умирает. Ему нужны деньги на билет из города и лечение. А Робби похитили. Я пришла к тебе, так как ты сильнее всех, кого я только знаю. Ты обещал помогать семье Альфреда. И ты знаешь этого старика, Лео. Лучше бы она пришла утром, а не ночью, когда ему было совсем не до разговоров. Генри отложил вилку в сторону и повернулся к ней. - Я помогу Томми. Нужно лишь подождать до вечера. Когда я закончу все дела, у меня будут деньги. - И где мне ждать? Здесь? - Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Самым безопасным было бы взять тебя с собой, но не сегодня. - То есть мне просто сидеть и ждать? Ее щеки покраснели от возмущения. - Я не могу просто сидеть и ждать! - Чего же ты хочешь? И тут Руби понесло. Она дернулась и сорвалась на крик: - Я не понимаю, что за человек этот Лео Галанте! Зачем ему я, а теперь Робби? Почему он держал меня в своем доме и отпустил, когда пришёл ты? Теперь он похитил дорогого мне человека! Я просто хочу знать правду. Что связывает тебя и Лео? Вы что-то не поделили? Чего он добивается теперь? «Я так тебя люблю, и мне больно оттого, что я не смогла с этим справиться. Прошу, не делай мне больно, скажи правду». - Все очень сложно, - тихо ответил Генри. – Есть вещи, которые нельзя рассказывать. И которые лучше не знать. - Я потеряла стольких дорогих мне людей! Ведь этот Пепе убил Джессику… Эйден все рассказал, потому что сначала я грешила на тебя. Я знаю, ты был у нее тем вечером, и тебя арестовали. Тебя арестовывали еще в нашем баре, на глазах посетителей, помнишь? И спустя время освободили. Ты снова сумел выйти сухим из воды. И я уже не знаю, чему верить. Ты станешь обманывать меня дальше, после всех этих смертей и похищений? - Твой отец был детективом, верно? – спросил Генри. – Он бы гордился тобой. Ты умна, особенно для своего возраста. Хорошо… В тот первый раз меня освободил Лео Галанте. - Я так и думала. - Он решил – по некоторым причинам – что в благодарность я стану его пешкой и предам своих деловых партнеров. - Своих боссов? - осторожно уточнила Руби и добавила: - Ты отказался. Она была права в своих стремлениях узнать правду, но еще не подозревала, насколько эта правда окажется горькой и как грубо ему придется нарушить Омерту. Смерть Альберто Клементе лишь отчасти смягчала грех, на который он собирался пойти. - Лео хотел устроить беспредел и устранить всех конкурентов в городе, заставив их самих перебить друг друга. В его плане все строилось на предательствах. Я не пошел на это. Более того, я погорячился и рассказал о планах Лео его ближайшему другу и боссу. Но Лео умудрился выйти сухим из воды и обернуть все против меня. - Тот босс разгромил "Сиракузу". Он хотел убить тебя, поэтому ты так долго скрывался. - Лео не смог предугадать, насколько сильным окажется гнев его друга. Меньше всего он хотел, чтобы навредили тебе. - Почему? – Руби была в недоумении. - Потому что вы родственники. И у тебя осталось больше близких людей, чем ты думаешь. И малыш Роберт – твой племянник, а, значит, он дорог Лео не меньше, чем ты, а, может, даже больше. Иначе тебя уже давно бы похитили снова, вместе с ним.***
Тереза долгое время оберегала Робби и не смогла устоять лишь перед тяжелой рукой Пепе Косты. Но даже это нападение не сумело надолго вывести ее из строя. Из больницы ее отпустили на следующий день, напоив лекарством и наложив на ее голову повязку, которую она скрыла под цветастой косынкой. Терезе стало лучше, а периодические приступы слабости она приписывала к легким мигреням. Эйден привез пожилую женщину обратно в дом Тони, где их уже ждала Эмили со своей дочерью. - O Santa Maria, que buona bambina! – воскликнула Тереза, принимая на руки Флору. Малышка заставила в одно мгновение забыть обо всех горестях, которые ее мать причинила обитателям этого дома. – Робби был бы так счастлив, если бы ее увидел. И если бы увидел мать. При этих словах она не подняла головы, и они остались адресованы в пустоту. - Я знаю, что никогда не смогу вам объяснить, что случилось на самом деле, - начала Эмили. – Но это и не нужно. Все это время вы оставались преданы Тони и Роберту, и без вас этот дом бы не выстоял. Теперь я хочу передать вам последнюю ценность, что у меня осталась, - мою дочь. Эйден стал свидетелем одной из самых эмоциональных сцен в своей жизни. На его глазах бывшая союзница, так легко развоплотившаяся в незнакомую ему простую девушку и дочь покойного детектива, отдавала пожилой няне ребенка, с которым едва успела соприкоснуться сама. Она отказывалась от бегства, которое могло спасти жизни хотя бы им двоим с Флорой, ради других близких людей. Эйден понимал, что это означало готовность Эмили ввязаться в войну ее бывших боссов, причем совсем в ином статусе, чем это было бы раньше. - Вы должны уехать с ней прямо сейчас. У меня есть сбережения, я отдам их вам. Вы не будете ни в чем нуждаться до тех пор, пока я не закончу свои дела здесь и не вернусь к Флоре вместе с ее братом, - добавила она. - Ты уверена, что тебе удастся это сделать? – обратился к ней Эйден. В его памяти до сих пор была жива бледная измученная девушка с тяжелым животом, которая рассказывала, как еще не родившаяся дочь вытягивала из нее все соки. Но этой измученной девушки больше не было. Всего несколько недель понадобилось Эмили, чтобы, пережив еще одну свою «смерть», на этот раз восстать из мертвых. - В этом городе скоро все изменится. Ты и сам, Эйден, причастен к этим переменам. Ты знаешь, что нас уже ничто не остановит. Я однажды проиграла и Фальконе, и Галанте, но им больше нечем меня держать на привязи. Я шла к этому все годы. Эмили отказалась от помощи Эйдена и сама отвезла Терезу с Флорой на железнодорожную станцию. Люди, с которыми был связан Эйден, сделают все, чтобы они очутились в безопасном месте и с новыми документами. Тереза станет для Флоры бабушкой, и она отлично с этим справится.***
Карандаш дрожал в её трясущихся руках. Очертания букв на бумаге заострялись, между концом строчки и краем листа оставались пробелы толщиной с два пальца. Закончив письмо, Руби сложила его пополам и положила возле телефона. Затем она подошла к зеркалу и бросила критичный взгляд на свое отражение. В форме прислуги будет странно выходить из гостиницы, поэтому сначала надо заглянуть в раздевалку персонала. Оставалось надеяться, что никто не задаст ей лишних вопросов, и она не потеряет драгоценное время. Когда Генри уехал по делам, Руби не стала сидеть сложа руки в пустом номере, наедине с ужасной правдой. Генри мог умолять сколько угодно, но не ему было учить ее распоряжаться своей жизнью. Кроме того, раз Лео Галанте ни при каких обстоятельствах не навредит ей, она сможет воспользоваться этим, чтобы втереться к нему в доверие и спасти Роберта. И узнать все о пропавших членах семьи, до которых уже никому, кроме нее, давно не было дела. Об исчезнувшей без следа Кларетте. И об Эмили – той самой Эмили, что однажды пропала в ночь смерти отца, а потом, как оказалось, бросила и собственного малыша.***
Эдди весь минувший вечер терялся в догадках, пытаясь вспомнить, откуда ему было знакомо лицо прелестной официантки. Она тоже его узнала, судя по испуганному виду и по тому, как быстро она исчезла с горизонта, едва получив чаевые от Карло. Эдди не давали покоя ее волнистые темные волосы и серьезное выражение лица, черты которого казались странно знакомыми и напоминали… другое давно забытое лицо. Освежившись после вечернего застолья, Эдди опрокинул стакан виски, надел любимый костюм и вышел из своего номера. "Мальтийский сокол" сам за собой не присмотрит. Босс последнее время был не в себе и больше занимался бандитскими разборками, чем делами семьи. Репутация местного филантропа, которой когда-то гордился Карло, грозила пошатнуться, но, кажется, ему было уже плевать. Кто-то наступил на его чувство достоинства, стал угрожать его наркобизнесу, и Карло не успокоится, пока не перебьет всех, кто ему досадил. Эдди зашёл в пустой лифт и нажал на кнопку первого этажа. Лифт дёрнулся и лениво покатился вниз, но через несколько этажей остановился. Двери раскрылись, и перед ним предстала та самая официантка. Юное создание с испуганным личиком, которое он теперь вспомнил. Она была вместе со Скалеттой, приводившим её в "Мальтийский сокол", и Эдди тогда благодушно разрешил им провести вечер за своим столиком. Он знал ее имя. - Что, ночевала у мистера Томасино? И куда теперь торопишься, сладкая, к последнему из троицы? - Вы меня с кем-то перепутали, - стараясь сохранять спокойствие, возразила Руби. Но у нее уже застучало в висках, и она принялась лихорадочно придумывать путь отступления. - Обслуживание номеров. В вашем номере все в порядке, сэр? Эдди жутко хохотнул и, подняв пистолет, воскликнул: - Ах ты грязная лгунья! Прямо как твоя сестра.***
В каморке на чердаке – той самой, где провела не одну неделю Эмили – теперь лежал другой пациент, о существовании которого Карло Фальконе не должен был догадываться. Этому пациенту повезло, что его, умиравшего от потери крови и перелома костей, нашли люди Галанте и привезли к доктору Эль Греко, которому предстояла одна из сложнейших операций в его практике. Она увенчалась успехом уже потому, что оперируемый выжил. Тони еще не подозревал, какие новости услышит, придя в сознание. Со стороны он был похож на пущенный через молотильню кусок мяса, испещренный швами и кровоподтеками. Этот некогда суровый и сильный гангстер выжил только благодаря удачному стечению обстоятельств и безупречной хирургической операции. Но обрадуется ли он тому, что выжил, когда поймет, в каком состоянии проведет всю оставшуюся жизнь? - Сукины… дети… Я еще вернусь… в вашу дыру… Каждое слово давалось ему с огромным трудом. Тони едва разлепил веки и несколько секунд видел перед собой лишь мутную пелену. - Если тебе после этого будет легче, от дыры остались одни горелые доски, - ответили ему. - Что? Какого черта… Эмили приблизилась к койке, на которой лежал Тони, наклонилась и поцеловала его в лоб. - Мне так жаль. Твоя жертва ничего не стоила. Он не отдал бы тебе Роберта. - Я мертв? – простонал Тони. - Нас обоих, я думаю, уже считают мертвыми. Хах, вспомни, сколько раз я умирала с тех пор, как стала заложницей вашей семьи. Эмили с жалостью смотрела на то, что осталось от мужчины, который был отцом ее детей. Когда-то она не могла справиться с Тони Бальзамом и выбрала бегство. Флора была плодом насилия этого разъяренного мужчины, который не смог помешать Эмили сбежать от него. Больше он никому не сможет навредить. - Как себя чувствуешь? - Я… хочу поднять руку и размозжить твой череп о стену, но не могу… даже пошевелить пальцем. Каждое слово давалось Тони с трудом. Эмили с грустной улыбкой погладила его правую руку. - Помнишь, как ты часто любил быть сверху и всем весом придавливал меня то к стене, то к кровати? Теперь сверху буду только я. Правда, надо убедиться, что «боец» остался цел, насчет чего доктор Греко пока не уверен. - Думаешь… долго сможешь смеяться, Флауэр? - Я подожгла тот бар. Лео будет считать, что ты справился с заданием. Остальное, думаю, его не тревожит. Эмили пододвинула стул и села у изголовья койки. Она не думала, что им еще когда-то доведется поговорить по душам, и хотела восполнить пробел в отношениях с Тони, которого, несмотря на все, что с ними произошло, где-то в глубине души продолжала по-своему любить. - Знаешь, мне нелегко было последние месяцы. Особенно когда внутри росла дочь. Я скрывалась, пыталась сбежать от вас, и все, чего я хотела, - это защитить Флору и когда-нибудь вернуть Роберта. Я правда жалею, что так долго не была с ним рядом. Но еще больше жалею о том, что он теперь в руках этого урода. - Ты скрыла дочь… - Потому что это был единственный способ остаться свободной. И у тебя был сын. Согласись, все честно. Ничего, когда все закончится, ты сможешь увидеть их обоих. Я обещаю. - Что ты задумала? - Скоро всех этих уродов не будет в живых. Я собираюсь покончить с ними. От такого заявления Тони издал сдавленный стон. - Ты не веришь в меня. Потому что думаешь, что они сильнее, чем я. Но ведь я не одна. Они оба нажили себе кучу врагов, и в этом городе предостаточно людей, готовых расправиться с ними. Скоро они ответят за все, мой милый.***
На второй день Генри взялся окучивать бомбистов из другого района чернокожих - Сэнд-Айленда. За ночь слухи о товаре расползлись быстрее, чем ожидали друзья. Главарь одной из банд встретил троицу без обычной настороженности и даже не потребовал пробу. По его словам, несколько граммов попали к друзьям его брата. Главарь перешёл сразу к делу: - Почем ваша сказочная дурь? Генри назвал цену. - Недешево, - присвистнул чернокожий. - Вы же знаете, что платите не только за дурь. Но и за посредничество, - урезонил его Генри. - А где можно достать больше и дешевле? - Товар действительно хорош, раз о нем разносится молва уже спустя день. Только представь, что будет через неделю, через месяц. Будь я производителем, я бы даже не сбавлял цену. Но китайцы знают, что им и так непросто будет торговаться. Поэтому они не отказались от нашей помощи. Если вы захотите больше, вам все равно придётся иметь дело с Триадами. - Я сам распробую дурь и решу, стоит ли ради неё соваться к узкоглазым. Беру вот этот. Главарь ткнул в один из самых больших пакетов с героином.***
- Мне бы просто не хватило терпения расшаркиваться перед всеми этими черножопыми, - посетовал Джо, когда они вернулись в машину. - Поэтому я и не пускал тебя на переговоры, - заметил Генри. - Занимайся тем, что умеешь. - О, строить глазки продажным копам и давать им откаты я умею лучше всех. - А если вдруг тебе попадётся не продажный коп? Что будешь делать? - поинтересовался Генри. - Лично сделаю ему минет и дам вдвое больше. Вот только чудес не бывает! - Знал я одного кандидата, - задумчиво сказал Вито. - Жаль, что его давно нет в живых. - Конечно. Мамонты тоже давненько вымерли. Генри готов был дать руку на отсечение, что знал, о ком шла речь. - Кстати, тебя вчера Руби искала, - добавил Вито. - Она была странно взволнована, но не захотела сказать, в чем дело. - Всё в порядке, мы уже решили вопрос. - О, как поживает крошка Руби? - встрял Джо. - Её старушка так и не нашлась? - Ты о чем? - О сеньоре Кларе Флауэр. Они все раньше были моими соседями. И крошка Руби, и Гар... То есть Эмили. А летом старуха исчезла вместе со всеми своими вещами. И с тех пор над моей квартирой больше никто не живёт. Кто бы мог подумать... Это же была настоящая итальянская семья. Работяга с матерью и женой, и две дочки. И почти никого не осталось. - Кеннет был моим военным товарищем и самым честным человеком в этом городе. Будь он жив, тебе бы пришлось выполнить свое обещание. То самое, которое ты дал минуту назад, - сказал Вито. - А тебе бы и в голову не пришло предлагать его дочке выходить за тебя, - парировал Джо. - Ты предлагал Руби выйти замуж? - резко спросил Генри. Вито пожал плечами. - Ты бы слышал этого олуха ещё несколько лет назад! Вернулся он, значит, с войны, и я его спрашиваю: чем займешься на гражданке? А он: надо нааайти девушку, жениииться, - передразнил друга Джо. – Так и не выбилась из него эта дурь потом. Только хуже стало. Он не уловил напряжения в голосе Генри и продолжал забавляться, в отличие от насторожившегося Вито. Он отпустил одной рукой руль и полуобернулся в сторону Генри. - Что ей было нужно? - Чего ты Генри-то пытаешь? - Я просто спросил, зачем его вчера искала Руби, вот и все. - Слушай, даже если они трахались этой ночью, меня никак не колышет. И тебя не должно, понял? Даже... Джо осекся на полуслове и сам, перекинувшись через сидение, повернулся к Генри. - Вы что, серьёзно, того? Ты с малявкой? О, Господи Иисусе, меня сейчас стошнит. Я же помню её совсем соплюшкой… Ладно, трахайся с кем хочешь. Вот только будь осторожен. Ты же помнишь историю Тони и Гарнет? - О чем вы? – поинтересовался Вито. - Он не знает, да? Генри с Джо переглянулись и не стали продолжать разговор. Следующий час они провели в напряженной паузе, которую не решался разрывать даже болтливый Джо. Однако, сев в машину после проб у очередной банды, Вито сам повеселел и разговаривал с товарищами как ни в чем не бывало, забыв о своём мрачном расположении духа. Он примирился с тем фактом, который когда-то казался ему лишь глупым вымыслом, а теперь предстал во всей своей правде, – Руби, отказавшись однажды выйти за него, предпочла ему Генри.***
Лин Чу стояла в гостиничном номере и читала письмо, оставленное на полке возле телефона. По мере чтения ее лицо сильнее искажалось от гнева, и она все чаще сглатывала ком, подступавший к горлу. Её волосы как всегда были завязаны в идеальный узел, бархат платья переливался даже в полумраке, но лицо в этот раз составляло контраст безупречному облику. Оно было осунувшимся и ненакрашенным, и оттого все змеиные черты на нем притупились. В этот самый момент Лин была похожа на самую обычную китайскую женщину, которую силой затянули в корсет роскошного платья. - Я пришёл, - предупреждающе объявил Генри. Больше всего на свете он хотел сейчас увидеть Руби, терпеливо дожидавшуюся его на диване или в спальне. Он на мгновение представил, как сегодня может повториться то, что произошло прошлой ночью, и у него отхлынула кровь из головы. И тотчас хлынула обратно, когда он увидел женщину, застывшую возле полки в зале. А затем услышал ее хриплый голос: - Как прошёл день? Их разделяло несколько метров. Сокращать расстояние Генри не решался – настолько его настораживал бледный вид китаянки. Он опасался первым спрашивать, что привело ее сюда. - Мы продали всю партию. Черные в восторге, некоторые хотят вести с вами торговлю. Есть смысл залезать поглубже, в другие районы. - А в перерыве развлекался с девочкой? - Лин помахала письмом. - Даже не подозревала, что ты так умеешь соблазнять. Если бы знала - подумала бы, прежде чем связываться с тобой. - С твоей стороны было смело прийти сюда, - заметил Генри. - Больше не скрываешь наши отношения? В ответ ему раздался гневный вопль: - Отношения, в которых меня отымели сильнее, чем в кровати? Она первая нарушила дистанцию, бросив письмо на пол и порывисто кинувшись к Генри. В ее руках сверкнул револьвер. Генри отшатнулся и выхватил свой пистолет из-под полы пиджака, направив его в сторону Лин. - Какого черта ты врываешься ко мне в номер и угрожаешь? Ты совсем спятила? Лин остановилась в метре от него и оскалилилась. Дуло револьвера по-прежнему глядело ему в лицо. Она выругалась по-китайски и зло расхохоталась: - О да. Ведь это я пустила тебя в наш мир! Я с тобой трахалась. Я доверилась и рассчитывала на честное партнерство. А ты… Проклятая федеральная крыса! Генри настолько был ошеломлен, что несколько секунд стоял молча, не в силах ответить. Его словно огрели по голове, и теперь боль от этого сильного удара расходилась, словно круги на воде. - Повтори, как ты меня сейчас назвала? - Тот червь, который покушался на меня и которого ты якобы не узнал, тоже был крысой. Теперь все сходится. Поверить тогда… я могла только потому, что хотела тебя. Я подвела семью. Ты не достанешься людям моего дяди. Слишком много чести для тебя, и мне надо искупить вину. Она выстрелила. Пуля со свистом пролетела мимо. Едва она закончила свою тираду, Генри рванулся в сторону и скрылся за стеной. - Сюда сбежится весь отель! – гаркнул он из убежища. - Только ты уже будешь истекать кровью! – выкрикнула ему в ответ Лин. – И все увидят лишь дохлую крысу! - Лин, выслушай меня! Я тоже надеялся, что мы будем честными партнерами. Ты согласилась не только потому, что хотела переспать со мной. Триадам уже давно мало места. Вы хотите больше территории. Тот же бордель на границе с кварталом… Он может стать вашим, если мы уничтожим Фальконе. И не только он. Я никому не подчиняюсь с тех пор, как убили моего прежнего босса. Тем более федералам! - Если ты не умрешь от моей руки, люди моего дяди пустят тебя на фарш! Ты когда-нибудь слышал, как у нас расправляются с крысами? – крикнула Лин. – Тебя изрежут на глазах десятков людей, и никто не успеет пикнуть! Твоя смерть будет мучительной! - Значит, мне нечего терять. Он молниеносно высунулся из-за стены и метким выстрелом ранил ее в плечо. Лин охнула и выронила револьвер. - Ты сдохнешь еще мучительнее! – прошипела она, сдерживая болезненные стоны, и направилась в его сторону. – Если ты убьешь меня, и они узнают – ты пожалеешь, что я не убила тебя минуту назад. - Я не собираюсь этого делать. У нас будет другой разговор с твоим дядей, - сказал Генри. Он вышел из убежища, со всей силой навалился на нее, опрокинув на пол, и скрутил ей руки. В этот момент в дверь настойчиво застучали. Генри еще сильнее придавил к полу обессилевшую Лин и зажал ей рот, прежде чем та успела издать хоть звук. Из-за двери послышался знакомый голос: - Эй, Генри, я знаю, что ты здесь. Нам нужно поговорить. Срочное дело, по поручению босса. С какой стати у Фальконе возникло срочное дело поздним вечером? И почему нельзя было предупредить звонком? Генри покачал головой, предчувствуя неладное. Он выждал несколько секунд и ответил: - Привет, Эдди. Я тут, знаешь, немного занят. Это действительно срочно? - Ждать никто не будет. - Ладно, тогда мне нужно что-то на себя набросить. Дай пару минут. Эдди за дверью хрипло рассмеялся. - Разумеется. Только не медли. Фальконе совсем ни к чему было знать о его связях с китайцами. Нужно было спрятать Лин. Генри запихнул китаянке в рот свой нагрудный платок, затем освободившейся рукой вытащил из штанов ремень и обхватил им ее руки сзади. Закинув Лин себе на плечи, он быстрым шагом направился в спальню, свернул к ванной, где положил ее животом на кафельный пол и связал ее лодыжки свернутым полотенцем. Он произнес, обращаясь к ней: - Этот тип работает на Фальконе. Тот и правда давно мечтает заполучить твою голову. Так что тебе стоит помалкивать. Если бы я хотел тебя убить, я бы уже давно это сделал. После этого он повернул краны и пустил воду из душевого шланга. Лин застонала, но её стон затерялся в рокоте воды. От плеча женщины в сторону выхода потекла красная струйка, но Генри этого уже не заметил. Он закрыл дверь ванной, снял пиджак с галстуком и, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, растрепал воротник. Далее он взъерошил свои волосы и, на ходу сбрасывая ботинки, отправился открывать дверь. По пути он едва не наступил на револьвер, оброненный Лин, и, хлопнув себя по голове, нагнулся, чтобы его поднять. Подумав, он сунул его в свой карман. Эдди был один. При виде Генри он хмыкнул и вальяжной походкой прошествовал внутрь. - Уж прости, что отвлекаю от твоих дел, - проговорил он с причмокиванием. – Угостишь чем-нибудь? - Есть пиво, - ответил Генри, осторожно провожая Эдди до дивана, куда тот наконец плюхнулся. - Там под душем твоя шлюха моется? Он ткнул в сторону спальни. - Я собирался присоединиться, - как ни в чем не бывало ответил Генри. – Ты остановил меня на полпути. Думаю, ей не очень понравится, если я выпровожу ее прямо сейчас. Деньги уже уплачены, возвращать их никто не будет. - Ох, я будто слышу еврея. Неужто у тебя все так плохо с деньгами, приятель? Да ты присаживайся со мной. Только пива принесешь сначала? Не откажусь от холодненького. У Эдди был дар даже на чужой территории распоряжаться как в собственном доме. Генри направился к бару. Неподалеку он заметил оброненный лист – письмо от Руби, которое Лин читала до его прихода. Он незаметно наклонился, чтобы подобрать его, и сунул в другой карман. - Спасибо, - Эдди опрокинул бутылку и вылакал из нее половину, прежде чем продолжить. Затем он громко задышал, хватая ртом воздух, и снова уперся взглядом в Генри. - Ты хороший парень. Мы могли бы сработаться. Не понимаю, зачем тебе это. - Что – это? - Все эти махинации. С китаезами, с наркотой… Хуже этого могло быть только если бы ты пришел домой к Карло и попытался выстрелить ему в башку. Но ты выбрал насрать в его бизнес. Исподтишка, за спиной. Ты так и не простил нас за Альберто? - Вы все знали с самого начала? Вчерашний спектакль был лишь поводом поглумиться? – сурово осведомился Генри. - Карло очень жаль тебя. Он понимает твою боль и надеется, что его убитые люди на том складе утолили твою жажду вендетты. Наверняка он сам стал бы мстить за свою семью. Он готов на первый раз простить тебя и забыть об этом глупом инциденте. - И что же он хочет взамен? - Долю денег, которые вы с приятелями заработали за эти два дня. По слухам, это внушительная сумма, и у тебя хватит средств, чтобы оплатить себе и своим товарищам индульгенцию. - Сколько? - Шестьдесят штук, - сказал Эдди. Полы под Генри ухнули куда-то вниз. Он словно услышал свой голос со стороны: - Слишком дорогая индульгенция. - Слишком дорогая ошибка. За все надо платить. Вы ведь заработали еще больше. Так что никто не останется в накладе, вы всего лишь уплатите боссу штраф за незаконную деятельность. - У нас даже не хватит денег, чтобы… отдать долг тому, кто вложился в дело. - Ну, об этом надо было раньше думать, когда впутывали ростовщика в ваши дела. Пусть это послужит тебе наказанием. - А если я все же отдам меньшую сумму? Мы сможем рассчитаться позже? Раскатистый смех Эдди пронесся по всему залу. - Ты думаешь, только у Бруно жесткие условия? А мы цветочки выращиваем? Кстати… о цветочках. Если я уйду отсюда не со всей суммой, кое-кто тоже вернется к тебе по частям. Или малышка Руби была для тебя на одну ночь, судя по звукам в твоей ванной? От его угрозы у Генри прошел холод по спине. Этого-то он и опасался больше всего. - Она так торопилась сегодня утром, бедняжка. Прямо ко мне в руки, как оказалось, - ухмыльнулся Эдди, оголяя верхний ряд зубов. – Такая милашка. Даже жаль будет ее личика. И маленьких ручек с изящными пальцами. И ножек… Да и другие части тела будет жалко. Скажи, ей понравилось с тобой? Может, ей понравится и с другими нашими ребятами? Генри кинулся вперед и в самый последний момент остановился, едва не врезав Эдди по лицу. Тот погрозил пальцем. - Аккуратно. Каждая ссадина на моем лице в точности повторится на прелестном личике Руби. А у тебя есть все шансы вернуть её невредимой. Просто выполни все, что просит босс – и она снова твоя, делай с ней что хочешь. - Деньги – не единственное требование, - проскрежетал Генри. - Однако твой единственный способ очистить себя от греха. Не заплатишь – умрешь, едва высунув нос из номера. Заплатишь не все – заслужишь часть прощения, но остальная часть ляжет на плечи девочки. - Что еще вам нужно? - Совсем немного. Припугнуть узкоглазых. Они должны запомнить свое место и впредь думать, прежде чем высовываться и мешать нам.***
Чемодан с деньгами опустел на шестьдесят тысяч долларов. Теперь им не хватало целых пятнадцать тысяч, чтобы расплатиться с Бруно. Утром Джо и Вито узнают, какое бремя легло на их плечи. Это означало конец всего бизнес-плана. Впрочем, он настал еще в тот момент, когда китайцам вбросили информацию о том, что их итальянский партнер – федеральная крыса. Этому человеку еще предстояло поплатиться за столь грязную ложь. Генри вспомнил о письме Руби и вынул помявшийся листок из кармана. «Ты знал, что я не смогу остаться, узнав правду о Лео и о наших с ним связях. Я обязана попытаться спасти Роберта и выяснить, что случилось с моей сестрой и нашей бабушкой. Я чувствую, что он причастен к судьбе каждой из них. Прошу тебя, спаси Томми. Я оставила свои чаевые в твоем тайнике в спальне. Это моя часть помощи. Теперь дело за тобой. Мне уже ничего не страшно после тех ножевых ранений, и если вдруг со мной что-то произойдет, то знай, что я погибну с радостью. Ведь я помогла Томми, попытаюсь помочь своему племяннику и узнать правду, которой заслуживала много лет. И я была с тобой. Я до сих пор люблю тебя и рада, что не позволила увезти себя в Чикаго». Он вспомнил о Лин. Эдди провел здесь не менее получаса. Все это время она, будучи связанной, извивалась от боли на кафельном полу в ванной комнате. Ей давно следовало перевязать рану. Скорчившееся тело китаянки лежало, не подавая ни малейших признаков жизни. Вокруг нее образовалась лужа крови. Генри опустился на пол, отметил мучную бледность на неподвижном лице женщины, сжал ее запястье и не нащупал ни одного, даже самого глухого, удара. Пока Эдди сидел в его номере, пил пиво и разбрасывался угрозами от имени босса, Лин истекала кровью, и ее положение лицом вниз только усугубило процесс. Она была мертва.***
- Ну, что я могу сказать. Все, что осталось у меня, - эти стены, но даже сам Карло не продал бы их за два дня. Придется поискать дельце в порту Дерека, - отозвался Вито. - Я попробую потрясти Эдди. Он сейчас с радостью спихнет на нас всю самую грязную работу, а за такую иногда платят побольше остальных, - добавил Джо. Они втроем сидели в закрытой на ключ пиццерии Скалетта и обсуждали, как добыть недостающие шестнадцать тысяч долларов. Еще утром недоставало пятнадцать, но Генри решил отложить деньги для Томми Марино. Об этом его просила Руби, и у него все еще оставался долг перед семьей Альфреда. - Визит к Бруно назначен на завтрашний вечер. А до этого нам припасено еще одно задание. Генри выжидающе посмотрел на друзей. Он решил преподносить новости постепенно. - Мы должны наведаться в ресторан «Красный дракон» в Чайнатауне и оставить послание для Триады. - Красноречивое послание, видимо, - заметил Джо. - Более чем. Нам нужно проникнуть туда, разгромить склад, опиумные курильни и оставить кровавое пятно от местного главы. - А не многовато ли просит Карло? У нас будет хотя бы подмога? – осведомился Вито, потерев подбородок. - А у вас была подмога, когда вы покушались на Альберто Клементе и всю его охрану в отеле этим летом? – задал риторический вопрос Генри. – Ну, кроме того сопляка, который вас ждал в машине. - И которого застрелили ваши люди, - мрачно напомнил Джо. - Вы сами взяли его с собой. - Карло забрал шестьдесят штук. После такого любой бы простил то, что сделали мы. Но он слишком жаден. Он уничтожает всех конкурентов. Вот только сначала это была лишь его территория. А теперь это буквально любой торговец дурью в Эмпайр-Бэй, который отказывается на него работать. Генри почуял неладное в словах Вито. С самого начала их разговора он замечал, как тот хмурился и пытался сдерживать себя, чтобы о чем-то не проболтаться. - Выкладывай, старина, - сказал Генри. Вито взглянул на него с гневным выражением лица и глухо ответил: - Утром – когда ты, Джо, еще дрых, - позвонила моя сестра. Эрика и его дружков застрелили в их ирландской квартирке на глазах у шлюх и обдолбавшихся. К Франческе и другим женам дилеров приходили домой и угрожали расправой, если они вздумают шуметь по этому поводу. Они угрожали моей беременной сестре. Я ненавидел Эрика, он полный кусок дерьма, но он отец моего племянника. И эти уроды угрожали моей беременной сестре! И это был Карло, теперь я точно знаю! Вито в порыве ударил кулаком по столу. - Почему ты уверен, что это Карло? – поинтересовался Джо. - А ты думаешь, это люди Винчи? Они сейчас требуют, чтобы мы напали на китайцев? Ирландцы, а теперь китайцы. Черные не идут в счет. С ними не имеют дел за пределами их территории. - Ты прав, - сказал Генри. – Только для Фальконе в этом городе не осталось ничего святого. И у них в плену Руби. Эдди обещал вернуть ее по частям, если мы не будем подчиняться. Не ручаюсь и за твою сестру. Как ты предлагаешь поступить в этой ситуации? - Я бы пока делал так, как говорит Карло. Это всяко лучше, чем посылать ему встречные угрозы. - Потому что тебя, Джо, это пока никак не колышет. И, видимо, не будет, пока тебя самого не схватят за жопу, - возразил Вито. - Меня схватил за жопу еврей-ростовщик. Знаете, что? Мне не плевать на твою истеричку-сестру и тем более не плевать на крошку Руби. Только жмуриками мы им не поможем. А в том китайском ресторане наверняка есть чем поживиться. Я за то, чтобы его разгромить. Пока мы выигрываем только при этом раскладе. О том, что будет дальше, подумаем завтра. Джо упрямо скрестил руки на груди. Его друг согласится с ним. Вито согласился на ту сделку с наркотиками и понимал, что пока они все трое связаны. А, значит, никто не может отступить, пока их общие проблемы не будут решены. Кроме того, Вито еще никогда не отказывался от планов Джо, пусть иногда они были совершенно безумны и доставляли им еще больше неприятностей. Что это – ведо́мость или слепая солидарность? Таким, как Вито, часто по-крупному не везло, но они же в самом конце игры оставались в выигрыше. Джо, наоборот, до сих пор удавалось выходить сухим из воды, и рано или поздно его везение должно было кончиться. Однако сейчас Генри знал лишь одно: только с такими напарниками, как они, он сумеет выбраться из любой патовой ситуации.***
- Тут что, где-то туннель до Китая? – воскликнул Вито. Он в очередной раз укрылся за барной стойкой, чтобы перезарядиться. Патроны неизбежно заканчивались. Благо у трупов оставалось добро, но до него было не дотянуться, пока с верхнего этажа ресторана палила охрана. В "Красном драконе" их с самого начала ждал недружелюбный приём, поэтому Джо первым не стал церемониться и выстрелил в охрану на входе. Дальше им приходилось пробиваться с боем. Генри уложил из дробовика солдат, засевших наверху за круглым сетчатым окном. В минуту затишья друзья успели подобрать немного снаряжения. - Я снова обойду периметр и буду страховать нас сзади. Продвигайтесь пока вперед, - сказал он, махнув в сторону двери, ведущей на кухню. - Ладно. Иди первым, Вито. В тебя попасть сложнее, - тяжело дыша, произнес Джо. - Спасибо, жирдяй… На кухне их сразу же ожидал теплый прием почти десятка разбежавшихся по всем углам китайцев, от которого друзья едва успели увернуться. - Да их здесь больше, чем тараканов! – заметил Джо. Они продвигались по тускло освещенному помещению кухни с низкими потолками и укладывали одного противника за другим. Китайцев было действительно много, и они были злы и вооружены до зубов, но Вито прошел войну, а Джо доказал свое мастерство еще в тот день, когда Рокко Матоллини попытался организовать покушение на Карло Фальконе в борделе «Эдемский сад». Эх, окажись старина Рокко более проворным и не встань у него на пути Джо, все могло закончиться по-другому. В том числе и для всех этих убитых китайцев-солдат… Впереди была дверь на улицу, во внутренний дворик ресторана. - Подождите, - остановил их подоспевший Генри и сам толкнул дверь, швырнув туда бутылку со взрывчатой смесью, найденную им при обыске зала. От взрыва в стороны разлетелись сразу четверо солдат. - Да сколько их еще там? - Ничего, у меня пуль много! - Дальше – вход в опиумную курильню и следом - производство, - предупредил их Генри. – Там темнее, чем на кухне, и сильный дым. Китайцы воспользуются своим преимуществом. - Я этих китайцев на ихние же матрасы раскидаю! Пусть отдыхают, - заявил Джо.***
- Ну все, это последние. Вот видите, все не так плохо, да? Троица обогнула помещение опиумного завода, где пачками были раскиданы убитые ими китайцы и в панике бегали по углам крупные облезлые крысы, и зашли в лифт, чтобы опуститься на последний этаж. - Там я не бывал, - признался Генри. – Нас может ждать все что угодно. Но главному больше некуда бежать. Они попали в светлый коридор, где стены были украшены плакатами и большими расписными веерами. Последний поворот привел их к дверце, за которой слышалось чье-то одиночное пыхтение. - Я иду первым, - сказал Генри и, шагнув вперед с поднятым пистолетом, выломал дверь. За столом сидел мистер Ши Юн Вон – тот самый, что несколько дней назад заключил с ними сделку по продаже героина и заведовал всеми делами мистера Чу по производству и сбыту наркотиков. - Чего вам тут нужно? – с характерным акцентом протянул он. Генри миновал комнату и приставил пистолет к его голове. - А сам ты как думаешь, что нам нужно? - Прийти сюда было очень дерзко с твоей стороны, Генри, - спокойно ответил ему Вон. - Так, где тут ваши бабки? – воскликнул Джо, озираясь по сторонам и сметая книги с полок. - Твоя друзья знают, кто ты такой? – спросил Вон. На его лице по-прежнему не дрогнул ни один мускул. - А вы откуда можете знать, кто я такой? – разъяренно воскликнул Генри, сильнее придавливая дуло пистолета к его черепу. – Кто вам сказал? - О чем это он, Генри? - У нас есть свой человек в Бюро. Он сообщил, что ты… - Кто. Вам. Это. Сказал? – отчеканивая каждое слово, повторил Генри. - Я сказал. Из дальнего угла комнаты вышел невысокий худощавый китаец. Джо даже рот открыл от изумления – настолько внезапным оказалось это появление, словно вначале тот был невидимым. - Сохраните нам жизнь, и я все расскажу. Мистер Вон ни в чем не виноват. - Ах так значит? А кто же здесь виноват? И о чем мы вообще тут говорим? – спросил Вито. - И заодно поведай, где у вас тут бабки, - потребовал Джо. - Денег здесь нет. Мы не храним деньги в кабинетах. В отличие от ваших боссов. - Значит, ваш босс бесполезен. Джо вскинул пистолет и выстрелил Ши Юн Вону в голову. Брызнула кровь. Тот откинулся на спинку стула, и его глаза тут же закатились. - Джо, какого хрена? – вскричали Генри и Вито разом. - Если тут ничего нет, хрен ли терять время. Пошли, пока сюда копы не нагрянули. Теперь Джо целился во второго китайца. - Я тебя сам убью, если ты и в него выстрелишь, - грозно сказал Генри. - Черт, разбирайся быстрее! Что здесь вообще творится? Мы разве не из-за Фальконе пришли? Дело сделано. Пора добывать деньги для Бруно. - Что ты собираешься с ним делать? – спросил Вито. - Этот китаеза знает, кто продал нашу сделку. Он принимал в этом участие. И у него могут быть ответы на другие мои вопросы. - Три минуты. - У тебя мало времени, - обратился к китайцу Генри, наводя на него оружие. - Говори, что знаешь. Но учти - без всяких фокусов. Тот кивнул и начал рассказывать. - Несколько лет я сидел в тюрьме за перестрелку. Это были разборки вашей мафии с какими-то детишками. Я оказался там потому, что мне заплатили. Друг моего покойного отца. За то, чтобы я приглядел за его дочерью, пока она не попала в какую-нибудь беду. Также я приглядывал и за тобой, Джо Барбаро. Ты, конечно, не знал об этом. - О чем этот китаеза говорит? – возмутился Джо. - Как звали друга? – спросил Вито. Он первым догадался, к чему клонил китаец. Вито и подумать не мог, что много лет назад, после всего, через что они с Кеннетом прошли на войне, тот использовал его, чтобы следить за Джо и его делишками с другими гангстерами. - Кеннет Флауэр! Он умер в той перестрелке. Его застрелила собственная дочь. - Ты был там? - Похоже, вы не удивлены. Вот только эта гадина избежала тюрьмы, а я попал туда. И если бы не мой тайный покровитель, я бы не смог там выжить. - Твоего тайного покровителя не звали, случаем, Лео Галанте? – ледяным голосом осведомился Генри. - Ты спятил? – гаркнул Вито. – Какого хрена ты ввязываешь сюда Лео? - Такого, что ты многого не знаешь. Но даже ты в курсе, что Лео любит брать кого-нибудь под крыло. Особенно когда от должника есть польза. Напомни, Вито, чем ты для него оказался полезен? Махал кулаками на ринге и выигрывал подставные бои? - Лео мне как отец. Я не позволю тебе оскорблять... Китаец помахал рукой, привлекая его внимание. - Благодаря мне ты выиграл пару боев с ребятами мистера Ву. Если бы не я, тебя бы раскатали за считанные минуты. - А теперь благодаря тебе сорвалась наша сделка. Погибло много народу. Твой босс мертв, и мистеру Чу был нанесен болезненный удар. Как думаешь, теперь Лео доволен? - Думаю, ты чем-то ему не угодил, - невозмутимо ответил китаец. – И он все равно до тебя доберется. Но я могу помочь. Я больше не хочу работать на Лео. - С чего бы нам тебе верить? - Я знаю, что Лин Чу пошла к тебе. С тех пор она не вернулась. Ты вернешь ее, и я всем признаюсь в обмане. Пусть она лично меня казнит. Этот несчастный парень был влюблен в Лин. Но его статус не позволял ему быть с ней, а она едва ли рассматривала его даже в качестве любовника. Он готов был отдать за нее жизнь и теперь раскрыл им всю правду. - Лин мертва. Лицо китайца исказилось от ярости. Увидев это, Генри пожал плечами. - Ты сам виноват в ее смерти. - Я знаю, что ты спал с ней. Жалкий вонючий итальяшка… ты недостоин и волоса с ее головы… Китаец вскинул руку с пистолетом, но, прежде чем он успел выстрелить, Джо и Вито, не договариваясь, разом запалили из своих пушек, отправив его на тот свет. - Теперь нам точно пора наружу. Валим на хрен!***
- Ну и отстой, - подытожил Джо, когда они в угнанном авто на полной скорости улепетывали от полицейских, окруживших ресторан в тот момент, когда они оттуда выбирались. – Мне срочно надо выпить. - Ты обдурил нас, - угрюмо сказал Вито. Он неизменно был водителем в тех случаях, когда им надо было оторваться от погони, и все же он не мог просто молчать даже в ту минуту, когда позади им угрожали. – Карло не просил громить ресторан. - Он хотел, чтобы мы разгромили опиумные курильни. - Но не просил убивать кучу людей и местного босса. - Ну, он думал сделать это силами своих людей. Вряд ли он верил в то, что мы выйдем оттуда живыми. Карло боится китайцев, Вито, - отозвался Генри. – Китайцы живут единой общиной, и они гораздо злее, чем те же ирландцы. Они сильнейшие конкуренты, не считая наших местных семей. - Да заткнитесь вы уже, а! Мне насрать, кто кого обдурил. У нас все еще проблемы. Надо достать бабки для Бруно. Осталось меньше суток. И скоро уже совсем стемнеет. - Вся эта сделка – сплошной геморрой, - хмуро заметил Вито. – Когда китайский босс узнает, сколько его людей мы положили, начнется война. - Она уже давно началась, - возразил Генри. – Задолго до того, как люди Карло застрелили твоего зятя или мы ворвались к китайцам. Ты так и не понял, кто стоит за всем этим? - Если ты еще раз произнесешь его имя… - От этого он перестанет быть виновным? Вито, ты слепец. Если бы не твое упрямство тогда, с Лео еще летом было бы покончено. И, знаешь, сколько жизней было бы спасено? Как минимум, сестры Эрика – Джессики. Если ты еще помнишь о такой. - Ты хочешь сказать, что Лео убил Джессику? - Он приказал ее убить. Она работала на ФБР. Я вышел на нее, но мы не успели пообщаться. Ее застрелил верзила. - Пепе? - Вроде оторвались от погони. Вито, сворачивай в сторону моего дома. Хватит на сегодня, - сказал Джо. – Созвонимся завтра и будем решать, что делать. Генри, береги оставшееся бабло как зеницу ока, понял? Они выкурили по сигарете у крыльца, ведущего на черный вход подъезда, где жил Джо, и отправили того домой высыпаться. - Мне тоже не помешает поспать. Уже больше суток не смыкал глаз - пожаловался Генри. - Всю ночь избавлялся от трупа той китаянки? - А ты внимательный парень. Да, мне надо было замести следы. В отель я больше не вернусь. Вито, немного помявшись, все же спросил: - Это правда... насчет Джессики? - Мне все равно, даже если ты не веришь. Рано или поздно у тебя откроются глаза на этого старикана. Сейчас он не первостепенная задача. - А что с Руби? Её теперь отпустят? - Позвоню Эдди и узнаю. Ну, давай, arrivederci. Завтра увидимся. Я позвоню тебе утром.***
- Наворотили вы дел, - недовольно сказал ему в трубку Эдди. – Конечно, нам теперь поменьше работы будет, но с другой стороны… мы не планировали действовать так быстро. - Считай, мы выполнили сверхурочную работу в знак раскаяния. Осталось вам выполнить свою часть уговора. - Ты про девчонку? Она в порядке, только брыкается и не хочет есть. Все время угрожает, представляешь? Да из нее мог бы вырасти такой же монстр, как ее сестра. Но вы еще не все сделали, так что рановато ее отпускать. Стой-стой, не ругайся. Хочешь услышать ее по телефону? Вдруг ты не веришь, что она у нас. Эй, притащите сюда девчонку! - Генри, это ты? – прошептала Руби. – Прости меня! Я не хотела, чтобы так вышло. Это я во всем виновата… - Да, ты снова сделала по-своему. Теперь же послушай меня. Не пытайся им угрожать и, самое главное, не пытайся сбежать... - Если бы ты сказал ему, думаю, он бы все здесь разрушил, но вытащил бы меня. Генри знал, что она имела в виду Лео. Но он лишь покачал головой. - Это опасно. Кроме того, мы с ним не друзья. - Меня держат в ресторане. Вито знает, что это за… В трубке послышался скрежет, затем звук пощечины и вскрик Руби. Эдди отобрал у нее телефон. - Уведите мерзавку, - распорядился он, чуть отодвинув телефонную трубку от лица, и снова вернулся к разговору. - Если вздумаете ошиваться рядом, ей крышка. - Что нам осталось сделать? - У вас есть шанс подзаработать. Еврей ведь до сих пор ждет свои деньжата? Так вот, это контракт с честной оплатой. Выполнить нужно завтра. - И сколько? - Пять штук, сразу, как только закончите. - Этого мало. - Если мало, то у меня есть еще дельце для тебя, Генри. Успеете все за один день? - Мне нужны гарантии, что после всего этого ты точно ее отпустишь. - Даю слово, Генри. Получишь девку назад. Пусть Джо или Вито утром заедут к моему помощнику за инструкциями. Эдди повесил трубку.***
Томас Анджело поливал лужайку возле дома и напевал себе под нос одну из любимых песен молодости. Когда-то, когда он еще был на службе у мафии и они с Сарой встречались, она уговорила его пойти с ней на танцы. У Томми обнаружился талант, и с тех пор они часто плясали по выходным чарльстон и фокстрот. Он улыбался, вспоминая былые времена. Благодаря всем тем воспоминаниям он не жалел ни о чем, что когда-либо сделал. В конце концов, жизнь состоит не только из взлетов и счастливых объятий под луной. Тем временем к его дому подкатил незнакомый автомобиль и остановился в паре метров от хозяйской лужайки. Первым вышел Вито, а затем, слегка кряхтя, Джо с обрезом в руке. По дороге они изучили несложные инструкции от Эдди и узнали Томаса еще из окна автомобиля, по фото, вложенным в их конверт. Джо уверенно кивнул Вито, и те направились в сторону жертвы. - Мистер Анджело? Вот он – миг, которого он опасался и в то же время ждал все эти дни. Он полагал, что это произойдет гораздо быстрее, однако, положа руку на сердце, не хотел, чтобы расправа все же состоялась. Трусливая тяга к жизни - то, что не отнимешь ни у одного человека, будь он даже высшим праведником на земле. Но суровая вендетта неумолима даже спустя годы, и настало время взглянуть в лицо тем, от кого он полжизни прятался. «Тот, кто хочет слишком много, рискует потерять абсолютно все. Правда, кто слишком мало хочет от жизни, может вообще ничего не получить...» В молодости он хотел слишком много. Постарев, он приготовился к расплате. Но если бы он хотел мало, встретил бы он когда-нибудь Сару, которая стала любовью всей его жизни? Они провели вместе много прекрасных лет, пусть и не в самом приветливом американском городе и под чужими именами, в отрыве от всех друзей и близких. Теперь Сара и дочь были далеко, и после его смерти они наконец могли вернуться к нормальной жизни. - Да? – произнес он, оборачиваясь. - Мистер Сальери передает вам поклон, - сказал Вито. И Джо выстрелил в старика из обреза. Выстрел был настолько мощным, что Томас отлетел в сторону крыльца. Рядом с ним приземлился шланг с водой, и теперь маленький фонтан орошал труп, вокруг которого расплывалась лужа крови. - Пошли, - махнул рукой Джо. Они с Вито сели обратно в машину и поспешили скрыться с места преступления.***
Томас был прав. Они явились посреди бела дня и убили его на пороге собственного дома. Было сложно придумать более красноречивое послание. Эйден опустился на стул. Часы ожидания увенчались успехом. Поначалу он не верил Томасу, когда тот убеждал агента действовать согласно его плану, но теперь он сам убедился в том, что этот человек знал нравы мафиози лучше, чем кто-либо. В руках Эйдена лежал фотоаппарат со снимками, на которых было запечатлено, как двое бандитов жестоко убили бывшего члена мафии, свидетеля программы защиты, ни разу за все годы не нарушившего правил этой программы. Правда, стрелял всего один – Джо Барбаро. Эйден сожалел о том, что именно этим двоим было поручено убить Анджело. С другой стороны, их он знал лучше, чем многих других гангстеров, и поэтому в их диалоге, возможно, возникнет меньше трудностей. Было бы глупо ожидать, что убийцы свидетелей защиты согласятся продолжить цепочку и в обмен на свободу дадут показания против своих боссов. Но у Томаса на этот случай был план. И он изложил его еще в тот день, когда они встретились в крошечном баре на западе промышленного района Северный Милвилл.