***
Она с остервенением давила на кнопку звонка возле двери на третьем этаже. А в квартире этажом выше спала ее семья, которая пока даже и не подозревала о том, что произошло этой ночью. - Вашу мать, кого сюда принесло в такой час? – раздался из-за двери сердитый голос. – Хватит трезвонить, я уже иду! Покачнувшись от усталости, Эмили отпустила звонок и прислонилась к стене. Спустя минуту перед ней возникло лицо взъерошенного Джо Барбаро. Тот опешил от неожиданности. - Флауэр? Тебе чего не спится? Или скучно стало? О... черт... Эмили сумела выдавить из себя только одно слово: - Помоги... И медленно сползла по стенке. Все переживания этой ночи хлынули из неё обильной и затяжной рвотой. Джо с ужасом отступил назад, таращась на нее и не зная, что делать. Из-за его спины выглянул Вито и в тот же момент растерянно застыл. - Она блеванула прямо на мой порог! – вскричал Джо, оправившись от шока и размахивая руками. – Ты что, пьяная? Флауэр, быстро признавайся, что стряс... - тут он уже заметил кровь, капающую на пол. – Мать! Вито выскочил в коридор и, схватив девушку за плечи, повернул её к себе. - В тебя стреляли? – отрывисто произнес юноша, оглядывая кровавое пятно в районе выше груди. – Кто? - Это... уже... неважно. - Эмили прикрыла глаза. – Они все мертвы. Я их убила. Казалось, глаза Джо в этот момент были готовы вывернуться из орбит. - Ты? Что сделала? Убила? - Джо, с ее ранением надо срочно что-то делать. Она теряет кровь, - обеспокоенно сказал Вито, склоняясь над Эмили. - Я что, побегу посреди ночи в центральный госпиталь с ней на руках? – зашипел Барбаро, но тут же осекся. – Слушай, Вито. Оставайся здесь, а я отвезу девчонку в одно место. Ее там быстро залатают, да так, что никто об этом не узнает. Ты же, судя по всему, не хочешь, чтобы твои родные увидели тебя в таком состоянии? - Хватит болтать, Джо... - слабо отозвалась Эмили. – Вези меня хоть к черту. Я умираю... - Ни хрена ты не умираешь, твоя рана еще детская по сравнению с... - Тсс, хватит, Джо. - Ничего страшного. Я знаю, что он преступник, - тихо усмехнувшись, проговорила Эмили, пока Джо подхватывал ее на руки. – И я тоже. Видишь? Я убийца, как вы... - Что-то мне кажется, что у тебя разыгралась горячка, - возразил Вито, трогая ее лоб. – Лучше пока помолчи и побереги силы. - Закрывай дверь и не высовывайся, понял? Точнее... подотри сначала все в коридоре, а потом запирайся, – поморщившись, добавил Джо. – Я туда и обратно. Флауэр, ты, случаем, не привела за собой хвоста? - Не думаю... Не договорив, Эмили тяжко вздохнула и отключилась.***
Черный автомобиль Барбаро повернул за угол в тот момент, когда в район въезжали две полицейские машины. - Черт тебя побери, Флауэр, неужели ты могла устроить настоящую заварушку? – воскликнул Джо, обращаясь к девушке, которая лежала на заднем сиденье без сознания. Проводив взглядом эскорт с мигалками, он на всякий случай прибавил скорость.***
Полицейский наряд, вызванный соглядатаем Кеннета, окружил его со всех сторон, отрезая пути к отступлению. А он все еще озирался по сторонам, не понимая, куда исчезла дочь Кеннета. Его арестовали. Парень сопротивлялся и кричал, что виноват лишь в том, что прострелил затылок бандиту и спас жизнь девушке, но никто и не думал его слушать. Картина в умах полицейских складывалась самая удачная. Убийство, совершенное в китайском квартале китайским парнем – что может быть удобнее для протокола? А не странно ли то, что вокруг лежало целых пять трупов? Позже, когда уже была установлена его личность и полицейские опознали тело Кеннета Флауэра, в дело добавили факт знакомства подозреваемого с Кеннетом. Затем была скроена иная версия событий, и парень выступил в ней как соучастник Флауэра в перестрелке с хулиганами. Пистолет, оброненный Эмили, был зарегистрирован на Кеннета, а вот отпечатки, обнаруженные на нем, не опознали.***
22 февраля 1945 года После наспех проведенного обследования в морге тело Кеннета Флауэра было отдано его безутешной семье. На следующий день уже были назначены похороны. В квартире Флауэров царил траур. Было выключено радио, по которому уже два дня передавалась новость «о разборке в районе Чайнатауна, в ходе которой погиб сотрудник полиции и герой войны Кеннет Барни Флауэр». В память маленькой Руби навсегда врезались слова диктора о том, «насколько беспощадна бывает жизнь, если переживший войну человек погибает в ходе перестрелки в районе собственного города, в котором он родился и вырос». Она все еще не могла поверить в то, что папочка, которого она всегда обожала и боготворила, был мертв. И ее не отпускало чувство вины по поводу исчезновения старшей сестры, так как с той самой ночи Эмили больше никто не видел. Руби не переставала думать о том, что, отбрось она обиду и сумей остановить сестру, все было бы иначе. Осталась хотя бы она. Хрупкую душу маленькой девочки сдавила холодная плита одиночества, обрушившаяся внезапно и от того особенно жестоко. Дейзи Флауэр плакала в объятиях свекрови, которая предпочла скрыть от домашних свое горе. И так, считала Кларетта, слишком много слез пролилось в этих стенах в последние дни. На заметенном снегом кладбище собрались члены семьи Кеннета Флауэра, несколько коллег и его боевой товарищ Вито Скалетта, который наблюдал за тем, как гроб опускали в землю, с самым тяжелым сердцем. Он-то знал обо всем, что произошло в ту ночь, но молчал.***
Тем временем Эмили укрывалась в особняке доктора, к которому ее привез Джо. Но вот уже через пару дней ей следовало распрощаться с гостеприимным и деликатным Эль Греко и подыскать себе новое укрытие. Вито беспокоился об Эмили. Она по ошибке ступила на ту же дорожку, что и он, только, в отличие от нее, он пока что выходил сухим из воды. А девушке грозила серьезная опасность. На следующий же день после всех происшествий Джо принес весть о том, что двое убитых преступников были солдатами мафиозной семьи Клементе, на которую они и сами работали, и просто так забывать убийство двух своих людей никто не собирался. Генри Томасино, также работавший на Клементе, по секрету поведал друзьям, что в семью просочились слухи о сфабрикованных доказательствах вины китайца в убийствах. «Они обнаружили его отпечатки аж на двух пистолетах», - заявил он, сам мало веря в то, что говорил. – «Сам же парень твердит одно и то же – мол, он вообще непричастен к тому, что случилось, и лишь спас девушку от бандита. Кажется, он немного двинулся. И это копам только на руку – они могут повесить на него хоть все убийства. Он стоял прямо там, на месте преступления. А больше никого в радиусе ста метров обнаружено не было». «Если они ничего не узнают о Флауэр, то ей крупно повезет», - вспомнил Вито слова друга. От тяжелых мыслей юношу отвлекла подошедшая к нему девочка. На вид ей было одиннадцать, она поразительно была похожа на Эмили и Кеннета разом. Младшая дочь Флауэров. Ее звали Руби. - Вы были другом папы? – тихо спросила она. – Я вас знаю, вы живете в том же доме, что и мы. Вито молча кивнул в ответ. - Вы поможете мне найти мою сестру? Я уверена в том, что она жива. Они оба не могли просто так меня покинуть. Сердце Вито болезненно сжалось. - Конечно, не могли, - всё, что он смог из себя выдавить. – Руби, мы сделаем всё, что возможно, чтобы найти твою сестру. И, еще... Ваша семья может рассчитывать на нашу с Джо помощь. За себя так отвечаю точно, - твердо сказал он. Девочка улыбнулась. - Я вам верю. Верю и вам, и Джо, а ему особенно, ведь Эмили любит его, а, значит, люблю и я. - Любит, говоришь? – рассеянно переспросил Вито. К тому времени, когда церемония завершилась и все подошли к могиле, чтобы попрощаться с покойным, парень отошел в сторону, к раскидистому дереву, которое возвышалось неподалеку от выхода с кладбища, и напряженно закурил. В этот момент его проводил подозрительным взглядом Антонио Росси, который был самым последним в очереди к могиле. Детектив нахмурился и сощурил глаза. Профиль юноши был поразительно похож на фоторобот преступника, которого сейчас разыскивала вся полиция Эмпайр-Бэя. А спустя несколько дней он все же арестовал Вито возле дома, торжественно предъявив юноше обвинение в преступлении против страны – «краже жизненно важных государственных ресурсов». «Чертов Флауэр даже не рассказывал мне об этом Скалетта. Что, товарищеская солидарность? Никудышная ищейка вышла из моего бывшего друга», – злобно думал Антонио Росси.***
Эмили ждала своей участи в роскошном особняке Эль Греко, доктора, занимавшегося нелегальной врачебной практикой. Она уже знала о том, что через него проходили гангстеры, и собственными глазами видела нескольких из них. Кто-то приходил сам, будучи избитым до чертиков, кого-то с пулевыми ранениями привозили товарищи. Боль в собственном плече еще не утихала, но Эмили не могла себе позволить сидеть без дела в этом огромном доме, пока доктор и его помощник ежечасно занимались кем-нибудь из пациентов. Девушка уже спустя день предложила Эль Греко свою помощь, над чем врач тихо усмехнулся, но, не желая, видимо, препираться с упрямой девушкой, уступил. Справлялась Эмили неважно, однако ее руки в деле оказались явно не лишними. Сегодня в ее обязанности входило периодически наведываться к одному из пациентов на верхнем этаже, подавать ему обед и ужин, а также справляться о его самочувствии и в случае чего сразу же звать доктора. Когда она вошла к нему в первый раз, за окном только-только просыпалось утро. Мужчина лежал на кровати с самым страдальческим выражением лица, которое только можно было вообразить. Его глаза были закрыты. Эмили внимательно прислушалась к его дыханию и поняла, что он еще спал. Девушка не захотела уходить из комнаты. Она взяла стул и уселась напротив кровати, воображая себя личной сиделкой. Ей уже было невыносимо бродить по дому или же сидеть в своей комнате в полном одиночестве. Безумие прошедших дней осталось позади, но оказаться наедине с кровавыми воспоминаниями для нее все еще было тяжело. Еще два дня после того, как Джо привез ее сюда, девушку рвало. Она смогла нормально притронуться к пище только позавчера, но ела маленькими порциями и больше прогуливалась на заднем дворе особняка. Сейчас она разглядывала спящего мужчину и пыталась понять, что же в нем такого странного. Похоже, ему чуть больше тридцати... Итальянец. Густые черные волосы, оливкового цвета кожа, несколько морщинок на лбу, прямой нос. На лице застыло недовольное выражение. И ведь с первого взгляда не скажешь, что этот человек способен хладнокровно совершать преступления, а тем более убивать кого-то... Но ведь и взглянув на нее, никто бы не сказал, что эта тоненькая бледная девушка взаправду сможет лишить кого-нибудь жизни. Изучение его внешности быстро превратилось для Эмили в увлекательную игру, которую так внезапно прервал звонок. Телефон на соседней тумбочке чуть не разрывался пополам. Девушка не спешила отвечать. По всему дому было разбросано несколько телефонов, и подходить к ним было разрешено только самому Эль Греко. А мужчина на кровати тем временем поморщился от шума и открыл глаза. - Что это, черт возьми, трезвонит без перерыва? – простонал он, безуспешно попытавшись подняться, но тотчас был остановлен Эмили, которая сопроводила свой запрет громким предупреждением. - Мне плевать, что можно, а что нет! Возьми эту чертову трубку, если не хочешь неприятностей на свою голову! – без права на возражения отрезал мужчина. Он еще был не в курсе, что такие угрозы на Эмили попросту не действовали. Но телефон продолжал разрываться, и к нему никто не подходил. В конце концов, это надоело и ей самой, и девушка, позабыв про осторожность, сама подошла к нему и сняла трубку. Ей скороговоркой ответил чужой голос. - Что? Кто вам нужен? Генри Томасино? – переспросила Эмили, напряженно втягивая плечи. И мгновение спустя с кровати донесся голос ее пациента. - Дай сейчас же телефон! - потребовал он. Эмили на некоторое время замешкалась, но все же протянула ему трубку. - А теперь – брысь из комнаты! - Я помогаю доктору Эль Греко... - возразила было Эмили, которой отчего-то совсем не хотелось покидать пациента и пропустить его разговор. Но мужчина столь многозначительно вскинул брови и одарил её убийственным взглядом, что она, нахмурившись, встала со стула и прошагала прямиком к выходу из комнаты. - ... ты серьезно? парня все-таки схватили? Сука, – выругался Генри, сжимая кулаки. – И что, Луку это не колышет? ... Понятно почему. Наймет он лучшего на свете адвоката, как же. Не отвалит он столько бабла действительно «лучшему адвокату в городе». Не настолько парень важен для него. Даже больше скажу – он рад, что все так более чем удобно вышло ... Телефонная трубка с грохотом упала на пол. Эмили, все это время осторожно подслушивавшая разговор, от неожиданности навалилась на дверь, за которой стояла, и распахнула её, вновь очутившись в комнате. Генри даже не обратил на нее внимания. Или же сделал вид, что не обратил. - Чёрт, как не повезло-то... Спалиться в такое время и за такие дела. Бедняга Вито... - Вито? – сама не своя на повышенных тонах переспросила Эмили, забыв про всякую осторожность. – Вито Скалетта? Генри настороженно повернул голову в ее сторону. - Так это о тебе они говорили? – взгляд его был пристален настолько, что Эмили невольно поежилась, однако тотчас взяла себя в руки и спросила: - Что-то случилось с Вито? А Джо? Он тоже как-то замешан в этом? - В отношениях с законом у Барбаро пока не заходило дальше легкого флирта, однако ему грозит кое-что посерьезнее, - озабоченно отозвался мужчина, но тут же вернул себе прежний ровный тон, тем не менее, уже заигравший сердитыми красками. – Но я не уверен, стоит ли тебя посвящать в еще какие-нибудь детали. - Но ведь все это касается и меня! Они привезли меня в это место, и именно они ныне в ответе за мою жизнь! Раз вы знаете меня, то наверняка и слышали что-то обо мне. И можете заподозрить, в какой глубокой заднице я сейчас нахожусь. Эмили перевела дух и покачнулась на месте, едва не потеряв равновесие. Тревога нарастала медленно, но верно, и она пыталась с ней бороться, но, наткнувшись на непоколебимое выражение лица незнакомца, Эмили начала выходить из равновесия. Генри приподнялся с кровати и непроизвольно поморщился, очевидно, из-за боли от заживавшего ранения. Жестом он попросил Эмили подойти чуть ближе к нему и, сам подавшись вперед, негромко сказал: - Понимаю, действительно понимаю. Я напомню Джо о тебе. Но... эти парни сами угодили так серьезно, что им самим сейчас не помешала бы поддержка. Я вполне ясно разъяснил? - Яснее некуда, - с отсутствующим выражением произнесла Эмили. Выдерживать противостояние с такими людьми, как Генри, ей, девчонке, пусть даже и попробовавшей на вкус убийство, все еще было рано. И она просто повиновалась его немому приказу – взяла и вышла из комнаты, направившись в другую часть дома, как можно дальше от этого «джентльмена» и его «джентльменских» тайн.***
К вечеру Генри Томасино покинул дом грека, врачующего весь преступный костяк Эмпайр-Бэя. Шагая с трудом – боль, еще отдававшаяся в перевязанной ноге, давала о себе знать – но твёрдо и уверенно. Парень, видимо, его товарищ или же просто помощник, пригнал машину, в которой и увёз старшего соратника. Эмили смотрела вслед им еще несколько минут, выглядывая из окна гостиной, которое выходило прямо на проезжую часть. Завернувшись в плотную изумрудную штору, она размышляла о том, что ждало её саму за пределами этого дома. За пределами ворот, которыми был обнесен особняк Эль Греко. Снова белая ирреальность, застланная кровавыми пятнами, в которой по самому странному стечению обстоятельств ныне не было места её бедному отцу. Уже наверняка прошли и похороны. Эмили было больно даже помыслить о том, что сейчас происходило дома. Мама, кроткая и нежная, зачахнет без того, кому были посвящены все её мысли все эти годы – она терпеливо ждала Кеннета с войны, не помышляя ни о чем ином. А вот бабушка всегда была сама невозмутимость – она тот стержень, на котором все эти военные годы держалась и еще продержится семья Флауэров. Именно благодаря ней Эмили научилась быть сильной и настойчивой. Руби же всегда была дочкой своих родителей – избалованной и плаксивой. Но все-таки Эмили было жаль и младшую сестру. Она теперь будет плакать еще горше, как только способно дитя, пережившее утрату самого близкого человека. И да, ей придется повзрослеть. «Я не буду просить прощения. Это бессмысленно. Лучше всего, чтобы мы с вами в этой жизни никогда больше не увиделись», - думала Эмили. Она предпочла за лучшее мысленно выпасть из всего, что её окружало. Так она обретала хотя бы недолгое спокойствие. Дальше идти было некуда. И всё же она еще не собиралась сдаваться. «Не для того я лишила всех этих людей жизни, чтобы после покончить и с собой. Слишком простой и дрянной выход из положения».***
Ночью Эмили вырвал из беспокойного сна настойчивый стук в дверь её маленькой комнаты. Затем врач бесцеремонно вошел и, схватив девушку за руку, выволок её из постели. Спросонья Эмили размахивала руками и не знала, что делать – ударить его или же просто повиснуть, притворяясь, что ей нехорошо. Она не ожидала, что её вытолкают из этого дома прямо посреди ночи. От тяжелой хватки чуть выше груди её вновь пронзила боль от ранения. - Прошу, хотя бы не на ночь глядя! Просто дождитесь рассвета, и я уйду сама. Обещаю! - не выдержав, простонала Эмили. - Нет времени. Одевайся прямо сейчас и спускайся вниз. Или же мне придется применить силу похуже, - без права на возражения сказал Греко. – Ты же не хочешь уйти отсюда в одной рубашке? Эмили бессильно упала на колени и опустила глаза в пол. - Пять минут. И я спущусь, - тихо проговорила она. В спешке накинув пальто, на котором все еще зияла дырка от пули и виднелись засохшие остатки крови, она отправилась навстречу белому миру, в котором ей теперь придется выживать самостоятельно. - В добрый путь, - сказал Эль Греко и, когда они вышли из дома, подтолкнул Эмили в сторону темной машины, стоявшей перед крыльцом, задняя дверца которой была раскрыта. Эмили рухнула прямо на заднее сиденье. Грек захлопнул за ней дверцу, и машина тотчас тронулась навстречу разыгрывавшейся метели.***
Девушка дышала часто и прерывисто, все еще приходя в себя. Перед глазами пронеслись десятки путей, которые ждали её теперь. За рулём машины мог быть кто угодно. Но ведь не копы же, нет... Греко не тот человек, чтобы сдавать её копам. На том и стояла его репутация мафиозного врача. - Если ты не против, я включу музыку, - раздался мужской голос. С хрипловатыми нотками, очень зрелый и низкий. Не дожидаясь ответа Эмили, водитель нажал на кнопку, и в салоне полились звуки неспешной классической песни. Эмили вытянулась на сидении, раскрыв глаза и смотря вверх. Теперь сопротивляться уже не имело смысла. Оставалось лишь плыть по течению. - Пташка, тебе придется на некоторое время уехать из этого города. Джо кинул мне немного налички, чтобы ты смогла купить себе билет в любой приглянувшийся город Штатов. А там, увы, тебе уже придется выкручиваться как-нибудь самой. Но если тебе совсем уж понадобится, я могу оставить свой адрес, чтобы ты знала, у кого попросить помощи в случае чего. Эмили не знала, верить ли тому, что она слышала. Это слишком большая удача для того, чтобы быть правдой. - Значит, у меня появилась возможность выбраться из всего этого дерьма? – вздохнув, отозвалась она. - Ты права, девочка. Что, еще цепляешься за жизнь? Хотя я и не удивлен. Шутка ли – просто так взять и пристрелить двух солдат Клементе! И ведь они были редкостными сучарами. Джо, кстати, просил передать тебе привет. В свете недавних событий твой поступок для него еще более ценен. - Нет смысла спрашивать, кто вы? - Антонио Бальзамо. Детка, для тебя просто Тони, - ненадолго повернувшись к ней, представился мужчина. – Будь ты парнем, я бы тотчас же взялся за твое обучение нашему искусству. - Забыла, что в ваших консервативных кругах продолжают ни во что не ставить женщин, - устало пробормотала Эмили. - А ты забавная, - хохотнул Тони. – Даже не хочется тебя отпускать – держал бы в качестве развлечения. - Мы едем на вокзал прямо сейчас? - Как тебе будет угодно. Ты сама выбираешь поезд, на котором уедешь из города. - Тогда... я хочу поехать на вокзал завтра. Сейчас я не способна не то, что принимать важные решения, но и просто думать, - сонно проворчала Эмили. - Без проблем, переночуешь у меня. Если тебя не испугает одинокая халупа, заросшая плесенью... Тем более, я как раз ехал в сторону своего дома. Как знал, что у тебя не хватит духу сегодня же свалить от прежней жизни. Эмили ничего не ответила и просто закрыла глаза, предпочтя подремать.***
Проснулась она уже ранним утром в квартире Тони, полураздетая, на раскладной кушетке у зашторенного окна. Сам хозяин сидел в другом углу комнаты и сосредоточенно что-то читал, перелистывая страницы. Эмили, наконец, смогла рассмотреть своего «спасителя» - стареющего сорокалетнего мужчину с серьезным выражением лица, поджарого и крепкого. Густые брови его были сдвинуты, а глаза сощурены. Такие точно пользовались особым положением в преступной группировке, а в том, что он имеет отношение к криминалу, Эмили даже и не сомневалась. - Доброе, - кивнул он девушке, отрываясь от записей. – Тебе повезло, сегодня у меня выходной и я смогу ближе к вечеру отвезти тебя на вокзал. А лучше бы поздним вечером – днём там опасно показываться. Ты знаешь, объявления с твоим личиком висят на каждом углу. Семья и копы разыскивают тебя, хотя последние, как мне кажется, все же не слишком усердствуют. Эмили приняла сидячее положение и осмотрелась вокруг. Небольшая, но вполне уютная комнатка, пригодная для пары ночевок, не более. Минимум мебели, окно за плотной завесой жалюзи и выцветший ковер на полу. Сам Тони сидел в деревянной качалке. - Друзей Джо предпочитаете не пускать на домашнюю территорию? – не смогла удержаться от замечания Эмили. - Удобно иметь парочку гнезд, пусть и таких невзрачных, на случай если кому понадобится перекантоваться, не правда ли? – добродушно отозвался Тони. – Я могу предложить завтрак, или ты решишь поехать на вокзал прямо сейчас? - Я решила не уезжать из Эмпайр-Бэй, - негромко, но уверенно произнесла Эмили, продолжая сидеть на кушетке. Тони удивленно взглянул на неё. - Ты понимаешь, о чем говоришь? - Да. Я не могу бросить тех, кто остается здесь, - серьезно сказала Эмили. - Я не могу явиться обратно к своей семье, но и совсем уезжать от них тоже не имею права. Я обязана им всем. Особенно тем, что лишила их самого главного человека. Пусть и по случайности – нет, не нужно искать оправданий. Я убила его – и не могу просто взять и спрятаться. Это все равно не поможет. А тебя я попрошу лишь об одном – помоги мне найти работу. Любую, я согласна на всё. - На всё? – прищурился Тони. Девушка поджала губы. - Еще есть варианты, кроме этого? - Тебе не стоит светиться в городе, да и небольшая протекция вообще не помешает - знаешь, Клементе так просто не забудут убийства своих людей, а в версию с китайцем они верят так же, как и я. Так что, если ты хочешь остаться здесь, то я могу присмотреть для тебя разве что местечко в закрытом борделе. - Я согласна на все. На все что угодно. Только не на участь шлюхи. Ты просто уясни это сразу, ладно? - А ты самоуверенна, дорогая, - скривился Тони. - Шлюх в борделе Эдди хватает и без тебя. А вот рабочий персонал никогда не бывает лишним. Не бойся, приставать к тебе вряд ли будут – а если и будут, то ты всегда вправе нажаловаться даже самому владельцу. С этим в заведении строго. Мужчина, не отводя взгляд, смотрел прямо на неё, ожидая ответа. - Только, конечно, я бы тебе посоветовал тогда одеваться поскромнее и никогда не показываться на людях в одной рубашке, - добавил он, бросив взгляд на её едва прикрытую грудь. Эмили слегка порозовела и поспешила скрестить руки. - Ты не пожалеешь потом о принятом решении, девочка? – в голосе Антонио Эмили на этот раз уловила даже какую-то отеческую заботу. – Вот твои деньги, на оставшиеся после покупки билета ты смогла бы пожить без забот целый месяц. А там, глядишь, что-нибудь нарисовалось бы... - Не найдется прикурить? – вместо ответа неожиданно спросила Эмили. Тони пожал плечами, однако не стал возражать и, выудив со стола ополовиненную пачку сигарет, кинул ей. Следом полетела его зажигалка. Пока Эмили управлялась с сигаретой, Тони вновь углубился в чтение и отвлекся лишь тогда, когда Эмили, выпустив третье облако дыма, закашлялась. - Вспомнила о курении второй раз в жизни. Первый был однажды после того, как я вместе с парой ребят ограбила одну небольшую лавку и вместе с товаром прихватила плохо лежащую пачку владельца. Не смогла удержаться от соблазна и скурила все её содержимое за несколько дней. От самой первой сигареты меня мутило так, что я едва не скопытилась. Шутка ли – я выросла в семье, где никто никогда в жизни не пробовал сигарет и даже не упоминал о никотине. Но после оклемалась и скурила еще две. Однако после того как пачка закончилась, я забыла об этом маленьком эпизоде. Теперь же я собираюсь окончательно приобрести эту пагубную привычку, хотя бы для того, чтобы как можно чаще любоваться чарующим дымом и ощущать себя... в безопасности, что ли. Думаю, в борделе эта привычка не только не возбраняется – она еще и вполне обыденна. Продолжая курить, Эмили поднялась с кушетки и направилась в сторону мужчины. - Что ж, бордель так бордель. Я уже убила собственного отца и лишила жизни еще нескольких. Я отказалась от своей семьи и пустилась в бега. Сейчас вот выкурила свою одиннадцатую сигарету. Думаешь, теперь для меня будет проблемой дать первому встречному? – вплотную приблизившись к Тони и склонившись над ним, прошептала она. Глаза его расширились от удивления; он успел перехватить руки девушки, собравшиеся лечь на его плечи, на полпути и крепко сжал их. Тони сурово взглянул в глаза Эмили и, заметив их поблескивание, тихо сказал: - Ты можешь травить свои лёгкие, сколько душе будет угодно, если это как-то облегчает твои угрызения совести. Но если ты сделаешь кое-что другое, я сам тебе руки пообломаю. Эмили не выдержала последних слов и, уже выпустив из рук сигарету, всхлипнула и сама упала в объятия Тони. Пока она самозабвенно рыдала, уткнувшись лицом в его грудь, мужчина задумчиво тушил упавший на пол окурок, затаптывая его своим ботинком. - Те парни, которых ты убила вместе с детективом, были дерьмом собачьим и той участи заслуживали. Ты Бога должна благодарить за то, что в трудную минуту тебе повстречались такие парни, как Вито и Джо. И что наша семья уважает закон и честь, в отличие от выродков Клементе, поэтому согласится дать тебе приют в самом надежном месте города. Ты знаешь, что за безопасность борделя Эдди поручится вся верхушка Эмпайр-Бэя? Ты укроешься там, где тебя и сам дьявол не достанет, куда уж кучке гангстеров, а тем более копам, которые, кстати, о благополучии пропавшей дочки покойного детектива и «героя войны» не так уж что бы и переживают. Тони издал тяжелый вздох, отвел глаза в сторону и уже другим тоном сказал: - А теперь вставай, приводи себя в порядок, и мы займемся делами. Вечером ты должна быть готова.