"Быть святым - исключение; быть справедливым - правило. Заблуждайтесь, падайте, грешите, но будьте справедливы".
Виктор Гюго
Тем же вечером Клод вновь вернулся в дом, где проживали обе затворницы, в сопровождении небольшого роста миловидной худощавой женщины лет тридцати-тридцати пяти. Её светлые волосы были заботливо убраны под аккуратный белый чепец. В живых светло-карих глазах светились природный ум и непритворная доброта, свойственная людям, чья совесть чиста и душа не отягощена многочисленными грехами. Это была простая деревенская женщина, живущая своими трудами, добросовестно исполняющая обязанности повитухи. Она вовсе не была богата и деньги, обещанные Клодом Фролло за её услуги и за молчание, могли стать для неё ощутимой поддержкой. О действительной причине, по которой ей следовало молчать, Клод не распространялся. Он просто сказал ей, что она получит хорошее вознаграждение, если согласится помочь одной молодой девушке, по некоторым причинам (он не стал уточнять, по каким именно) не заинтересованной в огласке своего положения. Он назвал сумму, предварительно заплатив ей часть обещанного. Священник нашёл Изидору Морель сам. Ему не составило большого труда это сделать, как могло бы показаться на первый взгляд, по той простой причине, что слава её, слава умелой повитухи, превосходно знающей своё дело, распространилась далеко за пределы той небольшой французской деревеньки, в которой она жила. Он посетил её инкогнито, и добрая женщина, пообещав сделать всё, что в её силах, не могла знать, что под чёрным плащом обратившегося к ней за помощью незнакомца, скрывается никто иной, как сам архидьякон Собора Парижской Богоматери Клод Фролло. - Знакомьтесь, - представил он повитуху расположившимся возле очага после оконченных домашних дневных трудов Эсмеральде и её матери. - Это Изидора Морель. Она - прекрасная повитуха и любезно согласилась оказать всю необходимую помощь, которая может понадобиться, дабы благополучно выносить и родить ребёнка. Она будет посещать Эсмеральду время от времени, чтобы убедиться, что всё в порядке. Вам следует познакомиться ближе... Сударыня! Это ваша подопечная. Её зовут Агнесса, - указал он на девушку, обратившись к Изидоре. - А это её матушка... Изидора осмотрит тебя, дорогая! - сказал он Эсмеральде, бросив на неё достаточно красноречивый взгляд. Эсмеральда взглянула на повитуху и тотчас же опустила свои большие чёрные глаза. Гудула поднялась с кресла и жестом подозвала Изидору подойти ближе, сопровождая свой жест словами: - Подойдите же сюда, сударыня... Вот сюда, ближе к очагу... Вы, наверно, очень замёрзли. Вам нужно прежде всего отогреться... На улице так ветренно! Ах, какая мерзкая дождливая погода!.. Это вот моя дочь - Агнесса! - с нескрываемой гордостью произнесла она - Не правда ли, сударыня, она очень красива?!. - Матушка! - с нежным укором произнесла девушка. - Какое это имеет значение? - и стремясь перевести разговор на другое, спросила: - Сударыня, вы, наверно, проголодались? Быть может, вы поужинаете с нами? Не налить ли вам, по крайней мере, молока? - Благодарю вас за столь тёплый приём, - ответила Изидора. – Но я не голодна. Я ужинала сегодня. Если позволите, я бы хотела, не теряя времени, осмотреть вас, дитя моё. Меня ждёт мой супруг, и хотя по роду деятельности, которой я занимаюсь вот уже более пятнадцати лет, он привык к частым и внезапным моим отлучкам, сегодня мне бы хотелось вернуться домой пораньше. - Разумеется, сударыня, как вам будет угодно, - тут же вмешался в разговор Клод Фролло. – Вы совершенно правы, не стоит тянуть. Время не ждёт… Я надеюсь, ты готова, моя дорогая? – обратился он к Эсмеральде, и повитуха обратила своё внимание на то, с какой невыразимой любовью и нежностью он смотрел на девушку, когда говорил с нею. – Изидора осмотрит тебя… Ты будешь послушной, не правда ли? Отныне ты станешь выполнять все её указания, будешь делать то, что она велит тебе. Это нужно для того, чтобы не повредить будущему ребёнку, чтобы он родился крепким и здоровым. Кроме того, всё это необходимо для твоего же блага, поверь мне… Изидора с некоторым удивлением отметила, как при этих словах лицо Эсмеральды приняло непроницаемое, чуть отчуждённое выражение. Однако девушка подчинилась ему и поднялась во весь рост с кресла, на котором сидела. Пламя очага осветило её всю. Изидора, окинув её с головы до ног опытным взглядом повитухи, заметила, что девушка прекрасно сложена. Она была словно создана для материнства. Необычная, яркая красота этой девушки поразила Изидору сразу, как только она её увидела. Эту редкую красоту совершенно не портил, а, наоборот, в какой-то степени даже подчёркивал, уже довольно заметный, чуть выступающий вперёд и натягивающий ткань её светлого домашнего платья, округлившийся живот. - Я готова, – спокойно и холодно сказала она, машинальным жестом убирая с лица вьющуюся смоляную прядь волос. – Для осмотра вы, сударыня, можете пройти вот в эту комнату, - сказал Клод повитухе, кивнув в сторону спальни. - Там вы найдёте всё, что вам необходимо. Кроме того, ещё днём там разожгли очаг, и в комнате очень тепло. Сейчас туда принесут свечи. Я надеюсь, вам будет удобно выполнять свои обязанности, и ничто и никто не будет стеснять и отвлекать вас. Я же подожду результатов вашего осмотра. Обо всём вы непременно доложите мне! - Ни о чём не беспокойтесь, сударь, - ответила она ему. – Как вам будет угодно. Я достаточно осведомлена в своём деле и уверена, что всё будет в порядке. Я буду очень осторожна. Вы, сударь, можете быть совершенно убеждены в моей опытности. Я знаю всё, что нужно знать о деторождении… Для освещения мне будет довольно вот этих двух свечей, - сказала она, и, взяв со стола тяжёлый витой подсвечник с двумя свечами, она направилась вслед за Эсмеральдой. Деревянная дверь, ведущая в спальню, плотно закрылась за ними. Войдя в комнату, Эсмеральда медленно подошла к широкой кровати, застеленной свежим постельным бельём, и застыла возле неё в тяжёлой неподвижности. Так стояла она некоторое время, пока повитуха готовилась к осмотру. Тёмные ресницы её были опущены. Румянец проступил на её бледных щеках. - Раздевайтесь же, дитя моё, - ласково сказала девушке Изидора, которой казалось, что она правильно поняла причину замешательства Эсмеральды. – Не нужно так смущаться. Не бойтесь меня. Я не причиню вам зла. Я пришла сюда лишь для того, чтобы помочь вам … - Вы пришли, чтобы помочь, сударыня?! Мне никто не сможет помочь теперь! Никто в целом свете! – слова эти будто бы сами собою невольно сорвались с уст молодой девушки, и в её нежном мелодичном голосе повитуха внезапно уловила такую мрачную безнадёжность, такую сильную тоску, что на некоторое время оставила свои приготовления и с изумлением посмотрела на неё. Тут она, наконец, обратила внимание на необычное выражение лица Эсмеральды, на боль, прозвучавшую в её голосе, когда она произнесла эти слова, и поразилась той странной и резкой перемене, произошедшей в поведении девушки за последние несколько минут. Девушку будто подменили. Теперь перед нею стояла уже не та доброжелательная незнакомка, что встретила Изидору возле очага и пригласила её поужинать. Войдя с повитухой в спальню, она словно сбросила с себя маску, которую носила всё это время, находясь рядом с матерью и Клодом Фролло. Самообладание изменило ей. И с уст её сорвались слова отчаяния. Изидора была достаточно умной женщиной, и решила про себя, что в таком необычном поведении девушки, безусловно, кроется какая-то тайна, и, что во всей этой истории, несомненно, что-то не так… Что-то не так здесь было с самого начала. И об этом можно было догадаться ещё с того момента, когда несколько дней назад в её дом явился незнакомый высокий мужчина в чёрном плаще и за довольно крупную сумму денег попросил её об оказании помощи одной молодой особе, находящейся в затруднительных обстоятельствах. Изидора не совсем поняла причину этой скрытности, и, тем не менее, она согласилась, так как та сумма денег, которую предлагал ей незнакомец за помощь, а, главное, за молчание, была для неё совсем не маленькой, а она нуждалась в деньгах, которые, как нам известно, никогда не бывают лишними. Войдя в дом, она сразу же обратила внимание на поразительную красоту той, которую её представили под именем Агнессы, заметила, с каким восторгом и нежностью смотрел на неё мужчина в чёрном плаще. Невооружённым глазом Изидоре, пришедшей со стороны и судившей беспристрастно, было видно, как он по-настоящему очарован этой прелестной девушкой. Это бросалось в глаза сразу же. И потому её несколько удивила ответная холодность, которую красавица продемонстрировала по отношению к своему обожателю. Она видела, как трогательно он заботился о будущей молодой матери, видела, с каким вниманием желал вникать во все подробности её положения и грядущего её материнства, и это позволяло ей безошибочно судить о том, что отцом ребёнка, которого носила Агнесса, был именно он. Из всего этого проницательная Изидора сделала определённые и довольно правильные выводы, но умолчала о них, справедливо рассудив про себя, что не её это дело и ей следует только добросовестно выполнять свою работу, за которую она, в конце концов, получит довольно солидную денежную сумму. Однако, когда они вошли в спальню и молодая девушка, сбросив с себя маску безразличия, с жаром и отчаянием произнесла: «Мне никто не сможет помочь теперь!..», Изидора, пристально взглянула на неё и вдруг ощутила в своей душе внезапную щемящую жалость по отношению к своей подопечной. Девушка, несомненно, терзалась какой-то тайной мукой. Страдание было написано в самой глубине её больших тёмных глаз. Теперь, когда они на время покинули остальных обитателей этого дома и остались вдвоём в этой жарко натопленной комнате, Изидора ясно видела это. И доброй повитухе захотелось чем-нибудь помочь таинственной красавице, сделать для неё хоть что-нибудь для облегчения её страданий. Подсознательно она чувствовала симпатию к этой девушке, симпатию, которая со временем могла перерасти в совершенно искреннюю привязанность. Девушка обладала своеобразной прелестью и притягательностью, она невольно привлекала к себе всех, кто находился в непосредственной близости от неё, от девушки исходило обаяние наивности, красоты и молодости, а Изидора от природы была наделена добротою и мягкостью. Она была очень восприимчива к страданиям других людей. И повитуха была очарована этой девушкой. Обе они вполне могли найти общий язык между собою. - Что же случилось с вами, милая Агнесса? - с живым участием обратилась Изидора к девушке. - Ах, я очень несчастна! - едва слышно выговорила та, потупив взгляд. И вновь замолчала. - Почему же вы несчастны, дитя моё? - спросила повитуха. - Разве муж ваш не любит вас? Он так трогательно заботится о вашем здоровье и здоровье будущего малютки! Мне показалось, что он не равнодушен к вам. Отчего же вы печальны, милая, я никак не могу понять? - Он вовсе не муж мне! - горячо и страстно воскликнула Эсмеральда и закрыла своё прелестное лицо обеими руками. Изидора бросила быстрый взгляд на нежные руки девушки. На левой руке её не было обручального кольца. На некоторое время в комнате воцарилось тягостное молчание. Изидора первая нарушила его. - Я полагаю, - начала она, - что ваш покровитель... - Ах, вы же ничего-ничего не знаете! - с рыданием, вырвалось из груди несчастной девушки. - Если бы вы только знали, через что я прошла, вы бы сжалились надо мною!.. Умоляю вас, сударыня, - девушка внезапно бросилась к ногам Изидоры, - прошу вас! Скажите мне, есть ли у вас какое-нибудь средство, чтобы избавиться от этого ребёнка?! Сделать так, чтобы он никогда не родился... Я знаю, что у вас должно быть такое средство! Сжальтесь же надо мной, дайте его мне, прошу вас, Изидора! Я буду благодарна вам до конца своей жизни! - Успокойтесь, дитя моё! - повитуха медленно и осторожно подняла Эсмеральду на ноги. - Что вы такое говорите?! Успокойтесь же! Вам нельзя волноваться... В вашем положении... - О, не говорите мне про моё положение, сударыня! Если бы вы только знали!.. - Эсмеральда вновь заломила свои прекрасные руки. - Если есть в вас сердце (а вы ведь так добры, сударыня, я это вижу!), пожалуйста, дайте мне средство, чтобы я могла избавиться от ребёнка... Если б знали вы, как тяжело мне! Он ничего не узнает! Клянусь, я ничего не скажу ему о вас! Вы получите всю обещанную вам награду, даже если ребёнок не родится... Он даст вам деньги даже в этом случае. Я буду просить его об этом. Он сделает всё, о чём я его попрошу! Вы ничем не рискуете, сударыня! Помогите же мне, Изидора! Он никогда не узнает правды, клянусь вам! Я ничего никому не скажу, если вы поможете мне избавиться... избавиться от этого ребёнка!...