Не всегда тот женится, кто обручился
Я имею счастье проводить время в обществе гениального человека, то есть с самим с собой, а это очень приятно
Виктор Гюго
Пьер Гренгуар сидел в своей комнатушке, которую он снял после того, как ему чудом удалось избежать трагической участи большинства бродяг Двора Чудес, штурмовавших Собор Парижской Богоматери в ту самую, памятную для всех участников событий, июльскую ночь. Комнатушку он снял довольно приличную, с большим очагом, тёплую, обставленную мебелью и даже имеющую претензии на некоторый комфорт. Деньги у него были. Часть из них (и не малую!) ему удалось скопить ещё за время своего проживания во Дворе Чудес из заработка, который он делил со своею женой Эсмеральдой, а часть имелась у него из средств, которые он приобрёл, написав новую пьесу, и написав довольно-таки удачно. Пьеса под названием "Бесконечная иллюзия" с определённым успехом шла на сцене в большой зале Парижского дворца правосудия, и Гренгуар собрал уже неплохую выручку от её постановки. Сейчас он блаженствовал после сытного ужина, состоящего из свиного окорока, превосходного сыра и доброго вина, сидя у пылающего очага, искренне надеясь, что все его прошлые злоключения остались позади и канули в Лету. У ног его примостилась белоснежная хорошенькая козочка Джали, которую он спас от смерти в ночь штурма Собора Парижской Богоматери. Жалел ли он когда-нибудь впоследствии, что в ту, памятную для него ночь, сделал выбор не в пользу своей юной и красивой жены? Об этом нельзя было сказать. Судя по блаженному выражению его лица в эту минуту, он не думал о ней вовсе и не вспоминал ни о чём дурном. Был конец ноября. Поздний вечер. За окном, подгоняемые холодным осенним ветром, наполненные влагой, дождевые тучи неслись со всей быстротой, на которую только были способны. В каморке же Гренгуара было тепло и уютно. Ничто не нарушало его покой и покой Джали. В эту минуту в дверь комнатушки постучали. Задремавший было Гренгуар приоткрыл один глаз. - Кого ещё принесло в эту пору? - произнёс он про себя, недовольный тем, что прервали его сон. - Кому это я понадобился? Вряд ли добрый христианин забредёт сюда в такую непогоду. - Он поднялся и подошёл к двери, в которую продолжали настойчиво стучать. - Эй, кто там? - спросил он. - Открой же дверь, Пьер Гренгуар, это я, - послышался из-за двери знакомый голос, и удивлённый поэт узнал в этом голосе властную интонацию, присущую архидьякону Собора Парижской Богоматери Клоду Фролло. - Это вы, учитель? - изумлённый столь неожиданным и поздним визитом того, кого он никак не ожидал увидеть, Гренгуар отодвинул засов на двери и впустил священника в свою комнату. Клод Фролло, не отвечая, вошёл в комнату, и сбросив с себя свой неизменный чёрный плащ, подошёл к пылающему очагу и протянул к нему свои озябшие руки, чтобы обогреться. Джали, лежащая возле очага, издала жалобный возглас "ме-е-е", когда на её белоснежную шёрстку с широких рукавов священника начала капать холодная дождевая вода, поднялась на свои изящные копытца и отошла подальше от архидьякона. Клод бросил на неё быстрый взгляд. - Чем могу быть обязан, учитель? - спросил Гренгуар, уже несколько пришедший в себя. - Что привело вас к бедному поэту в столь поздний час? - Я вижу, вы не так бедны, как хотите показаться, мэтр Пьер, - сказал Клод, взглянув на остатки роскошного ужина, оставленные на столе. - Ну да, дела мои несколько наладились, - смущённо признался философ, почесав у себя в затылке. - Сейчас я не бедствую, не то, что раньше. Последняя моя пьеса оказалась более удачной и имела больший успех у зрителей, чем я мог даже надеяться... Не хотите ли поужинать, мессир? - Благодарю, не откажусь, мэтр Пьер, - Клод сел на лавку, и пока поэт убирал со стола остатки своего ужина и доставал яства для священника, спросил его: - Значит, вы всем теперь довольны, мэтр Пьер? - А на что мне жаловаться? - резонно заметил Гренгуар, наливая себе вина. - У меня есть всё необходимое, а что ещё надо бедному философу, зачастую зависящему от прихотей фортуны, кроме куска хлеба и постели, где он мог бы приклонить свою голову. - Позвольте спросить вас, как вы меня нашли, учитель? - Да, чтобы найти вас, мне пришлось потратить некоторые усилия и своё драгоценное время, - сказал Клод и сейчас же перевёл разговор на другое. - Значит вы ни о чём не жалеете? - А о чём же мне жалеть? - слегка удивившись, спросил в свою очередь Гренгуар. - Ах, да... Удалось ли вам, по крайней мере, спасти мою жену в ту ночь? Клод устремил на него свой острый пронзительный взгляд. Глаза его впились в лицо бедного философа с мрачным выражением проницательности, они словно бы прожигали его насквозь, стремясь угадать, что могло скрываться в душе Гренгуара, задавшего с невинным видом свой вопрос. При этом, устремлённом на него, взгляде архидьякона Гренгуара охватила невольная дрожь. - Не называйте Эсмеральду своей женой, мэтр Пьер! - резко сказал Клод. - Да, она жива и находится в безопасности... - Слава Господу! Где же она? Могу я увидеть её? - осторожно спросил Гренгуар. - Нет! - поспешно ответил Клод, устремив на него горящий внутренним огнём взгляд, от которого философу стало не по себе. - В этом вовсе нет никакой необходимости. Зачем тебе видеть её, несчастный?! - подозрительно спросил он. - Я вовсе не имел в виду ничего такого, - начал оправдываться поэт, - Просто хотел узнать, как она теперь себя чувствует? Всё-таки она моя жена, пусть даже мы не обвенчаны с нею по католическим законам, а всего лишь стали мужем и женой с помощью глиняной разбитой кружки по законам Двора Чудес. - Ещё раз повторяю: не называй её своею женой, несчастный! У неё всё в порядке, - отрезал Клод. - Довольно с тебя? - Как вам будет угодно, мессир, - произнёс поэт. - Хотя я не вижу в этом особой беды. Но спорить с вами я не намерен. - Тут он внимательно посмотрел на Клода ещё раз. - А знаете, отец Клод, вы очень изменились с той последней нашей встречи! У вас теперь другое выражение глаз... Тогда я заметил, что вид у вас был совсем иной, и глаза ваши были, простите, мессир, как у голодного кота! Сейчас вы смотрите по- другому... Простите меня, учитель! - Перестань болтать подобно сороке на ветке! - хмуро прервал его Клод и на некоторое время в комнате воцарилось молчание. Собеседники молча поглощали пищу. "Почём знать! - думал между тем про себя наш Гренгуар, поглядывая на Клода Фролло. - Быть может, она предпочла мне этого филина! Женщины - непредсказуемые существа. Понять их сложно. Возможно, сутана отца Клода в её прекрасных больших глазах оказалась гораздо предпочтительнее моей дырявой куртки! Ну, да ладно... - подумал он с философским спокойствием. - Не моё это дело... Пусть поступают, как знают... " - Зачем же вы пришли ко мне, учитель? - спросил он Клода, когда они, наконец, поужинали: Клод - в первый раз, а Гренгуар - вторично. - Я пришёл забрать у вас козу, - спокойно ответил Клод Фролло. - Она должна вернуться к своей хозяйке... - Что?! Забрать у меня Джали?! - у философа внезапно куда-то пропал весь его страх перед архидьяконом. - Отец Клод, но вы, в какой-то мере, можно сказать, нарушаете наш уговор... Свою часть уговора я выполнил, оставив вам цыганку... Чего же вам ещё, мессир? Забрать у меня мою весёлую беленькую козочку, забрать мою Джали!.. - Джали должна вернуться к хозяйке! - повторил Клод непреклонно. - Она - не ваша. Вы должны вернуть её. Я заплачу вам за неё, мэтр Гренгуар, столько, сколько вы скажете! Но коза пойдёт со мною... - Моя жен... то есть Эсмеральда, хотел я сказать, прекрасно обходится сейчас без козочки. А если вы заберёте ещё и козочку, у меня не останется ничего... совсем ничего... Вы не можете так со мною поступить, мессир! - Негодяй! - воскликнул внезапно Клод Фролло и глаза его сверкнули под густыми бровями. - Как тебе не стыдно! Эсмеральда спасла тебя от петли... Что сделал ты для неё взамен? Это я её спас! Я... а не ты! Ты не уплатил свой долг перед нею... Ты должен хотя бы отдать козу! Эсмеральда сейчас находится в таком положении... Ей не следует волноваться, - в забывчивости страстно продолжал он, теряя всю свою прежнюю сдержанность и осторожность. - Ей нужно доставлять как можно больше радости... Она и так страдала... Для этого я и пришёл сюда. Сейчас же отдай мне Джали, не то пожалеешь, говорю тебе! - Так она беременна! Вот оно что! Так бы сразу и сказали мне... - проворчал про себя Гренгуар, несколько напуганный гневной тирадой архидьякона. И продолжал уже чуть громче, подзывая к себе козочку: - Джали, подойди же ко мне, моя дорогая! Моя милая Джали! Я возвращаю тебя твоей прежней хозяйке. Что же тут поделаешь?.. - он опустился на колени перед козочкой, которая доверчиво подошла к нему и принялся гладить её по длинной белой шёрстке. - Прощай, моя милая Джали! Не забывай своего Гренгуара! Обращайтесь с нею, по крайней мере, бережнее, мессир. Она того стоит!.. - Не беспокойся! Благодарю за ужин, - Клод Фролло надел на себя плащ, взял жалобно блеющую Джали на руки, и прикрыв её полой своего плаща, покинул каморку опечаленного Гренгуара.