С судьбою не ведут предварительных переговоров
Виктор Гюго
Эсмеральда очнулась от того, что почувствовала, как в лицо ей брызнули холодной водой. Она ощутила, что лежит на чём-то мягком. Открыв глаза, она увидела над собою темнеющее вечернее небо и казавшиеся чёрными и словно бы вырезанными на фоне этого осеннего неба, с чёткими очертаниями, переплетённые между собою в вышине, ветви дерева, под которым она стояла до появления принца. А вот он и сам – наклонился над нею, не снимая своей чёрной бархатной маски, и пристально с тревогой всматривается в её бледное лицо. - Слава Всевышнему! Пришла в себя, наконец, моя красавица! – проговорил он. Эсмеральда, застонав, приподнялась. То, на чём она лежала, оказалось его лиловым плащом, который он снял с себя, заботливо укутав её. - Ваше Высочество! – слабо произнесла она. – Умоляю Вас, сжальтесь над бедной девушкой!.. - Тише! – властный голос его, как это ни странно было в сложившихся обстоятельствах, звучал успокаивающе. – Мы же договорились с тобою – никаких титулов! Зови меня просто Леон. Ты разве забыла? - Нет, я не забыла… Мне трудно привыкнуть к такому… Мне представляется, что всё это какой-то нереальный сон! - Надеюсь, что сон этот тебе, по крайней мере, кажется волшебным, сказочным видением, моя прелесть?! - Кажется… - прошептала она. – Но меня это очень пугает, Ваше Высоч… Леон… Я боюсь, как бы эта волшебная грёза не обернулась кошмаром! Боже! Как мне страшно! Что же теперь будет?! – блестящие крупные слёзы покатились по её щекам. – Клянусь Небом, я не виновата в том, что всё так сложилось! - Должен признаться, я организовал за тобою слежку, Эсмеральда. Я приказал своим слугам следить за тобою. Ты произвела на меня довольно сильное впечатление своею потрясающей красотою… Я вовсе не хотел вновь потерять тебя и потому пошёл на такой шаг… - О-о-о! – протянула Эсмеральда, рванувшись из его объятий, но он удержал её. - То, что я узнал… то, что донесли мне мои слуги, удивило меня гораздо сильнее, чем я сам ожидал. В самом деле, я думал, возможно, ты замужем и у тебя очень ревнивый супруг. В этом я не видел ещё особой беды… Но, когда я узнал, что ты живёшь со священником… И с кем?! Всемогущий Господь! С самим архидьяконом Собора Парижской Богоматери! С этим чёрствым «сухарём», с этим поборником строгой нравственности, с этим человеком, бегущим от женщин, словно от чумы… избегающим их общества, как чёрт ладана! И это ты! Ты!.. Воплощение юности, свежести и красоты!.. Цыганка и священник! После этого я отказываюсь вообще хоть что-нибудь понимать в этом сумасшедшем мире! Эсмеральда закрыла лицо руками. - Я не виновата… - с трудом выговорила она, заливаясь слезами и вся трепеща. – О! Если бы вы знали всё, Ваше Высочество!.. - Так расскажи мне… Приоткрой мне свою тайну, моя загадочная пери!.. Я приказываю тебе! Да… я приказываю рассказать мне всё! – сказал он не терпящим возражений тоном, видя, что она неотрывно смотрит на него застывшим взглядом своих пронзительных чёрных глаз и не решается вымолвить ни слова. Под кроной раскидистого дерева, сидя на его бархатном лиловом плаще, пряча от него свой взор и заливаясь слезами, Эсмеральда рассказала ему всё, начиная с того самого мгновения, когда Клод Фролло пришёл к ней, измученной, обессиленной, когда она сидела в мрачном сыром подземелье, ожидая казни. Рассказала о его притязаниях, домогательствах… О своём отказе… О своём убежище в Соборе, которое на самом деле оказалось не так надёжно, как она предполагала… Словом, о всех событиях, уже известных читателю. Когда она, наконец, перестала рассказывать свою необычную историю, наступило тягостное молчание. - Так, значит, ты вовсе не цыганка? – спросил герцог. – Какая всё же удивительная у тебя судьба, красавица! - Что же теперь будет... с ним?! – вдруг устало, с мукой в голосе спросила она его, не отвечая на его прямой вопрос. - Я мог бы предать его церковному суду. Но таким образом я подвергаю опасности также и тебя. В этом случае суровое наказание ждёт не только его, но также и тебя, моя голубка! Тем не менее, от своей высокой должности он, несомненно, будет отстранён. - А что?.. Что с ним сейчас? Где он?.. - А сейчас… - он с минуту помолчал, затем продолжил. - Сейчас он сидит, закованный в кандалы, в подвале моего собственного особняка! – задумчиво и спокойно, как о чём-то совершенно обыденном, проговорил принц. Эсмеральда внезапно встрепенулась. Тяжёлый вздох сорвался с её уст. Она бросилась на колени перед принцем, проговорила умоляюще, обращаясь к герцогу, сложив ладони у своего лица: - Ваше высочество!.. О, что я говорю! Леон, если вам так угодно… Прошу… Пожалуйста, будьте так великодушны, не наказывайте его слишком строго!.. Я прошу вас, Леон!.. - Ты ли говоришь мне это, Эсмеральда?! После всего, что он сделал с тобою?! Я не понимаю тебя! - Я… именно я говорю вам это, Ваше Высочество! Я, ваша верная раба, умоляю вас не наказывать и не отдавать на растерзание жестокому церковному суду отца моего ребёнка! Кто из нас не грешен, принц?! Простите его, Ваше Высочество! Простите! Его судьба, а, значит, и моя тоже, а также судьба моей дочери висит сейчас на волоске… и только от вас, Ваше Высочество, зависит сделать так, чтобы волосок этот не оборвался!.. Будьте милосердны, Ваше Высочество! Вы так добры! Я уже убедилась в вашей доброте! Пусть его отстранят от должности… пусть! Пусть он не будет больше архидьяконом! Только бы остался жив! О, сделайте это, мой дорогой принц! Смягчите участь Клода Фролло! Я знаю, что вы можете это сделать! Так сделайте же это! И я буду вечной вашей рабой! Я буду молить Небо о вас до конца своих дней, Ваше Высочество!.. Ведь моё дитя – это и его дитя тоже! Пожалейте несчастную малютку! Отнимите у него всё: власть, должность, деньги… Только не отнимайте его жизнь, не отнимайте его свободу, прошу вас! Всевышний обязательно наградит вас по заслугам за милосердие ваше! Если вы будете печальны и несчастны, Он непременно развеет ваше несчастье и печаль! А я не перенесу, если его казнят из-за меня или сурово накажут! Когда-то я ненавидела его, признаю! Но с тех пор он многое сделал для меня. Он спас мне жизнь, принц! Он и сейчас ведь отлучился в столицу, чтобы спасти меня от участи монахини! Он рисковал и рискует ради меня всем! О, Небо! Как тяжело, как невыносимо, осознавать всё это! Не будьте жестоки! И я сделаю всё, что вы скажете, всё, что прикажете мне! Будьте милосердны, на коленях молю вас! Прошу вашего высокого покровительства! Спасите его! Эсмеральда была так прекрасна в эту минуту, так хороша, так трогательно она умоляла герцога пощадить Клода Фролло, что Людовик Орлеанский невольно смягчился. Он вскочил на ноги. Затем осторожно поднял Эсмеральду за плечи. - Не плачь, дитя моё! – сказал он ей ласково, утирая слёзы с её лица. – Ты так сострадательна! Так добра! Я восхищаюсь твоей душой! Душа твоя также прекрасна, как и твоё восхитительное тело! Не плачь!.. Ты не будешь монахиней! Ты не будешь заживо погребена! Я всё устрою...