Существует зловещее слово: отрезвление
Виктор Гюго
Некоторое время Клод Фролло сидел, окаменев, не в силах сказать хотя бы слово. Затем медленно произнёс: - Куда же ты пойдёшь, Эсмеральда? Как же ты будешь жить одна? Тебе грозит монастырь. Ты разве согласна уйти в женский монастырь, отречься от мира? Признаю, я овладел тобою насильно, против твоей воли. Но, положа руку на сердце, скажи: неужели тебе было настолько плохо со мною? Ты что-то сейчас не договариваешь мне. Скажи мне всё… - Я больше не буду с тобою жить, Клод, - молвила Эсмеральда. – Как и где я буду жить, отныне не должно тебя касаться. Ты отпустишь меня туда, куда мне самой угодно будет уйти, и где я сама захочу поселиться. Довольно, Клод! Я больше не буду твоею. Тебе придётся с этим смириться. Взамен ты получишь свободу и жизнь! Дай мне жить своею жизнью, как я хочу… Я устала, Клод! - А как же Агата? – спросил Клод, и тёмные глаза его сверкнули из-под густых бровей. - Агату я возьму с собою. - Значит, ты отнимаешь у меня всё? Агата также и моя дочь! Ты лишаешь меня всякого смысла жизни. Зачем мне такая жизнь?! Ты – безжалостна и жестока, Эсмеральда! А я-то надеялся, что ты меня простила! Безумец! Неужели тебе совсем не жаль меня? Эсмеральда вспыхнула. - А тебе было жаль меня, когда ты столько времени держал меня взаперти? Тебе было жаль меня, когда ты лишил меня всего: чести, любви, свободы… К тому же… мне опостылела твоя постоянная ревность! Это так тяжело! - Для твоего же блага я держал тебя под замком! И когда я (о, глупец!) ослабил надзор за тобою, вот к чему это привело… Я в цепях… Ты нашла себе нового покровителя! Ведь ты нашла кого-то, я прав? Ты не хотела мне говорить, с кем и где ты была столько времени в день похорон Людовика Одиннадцатого! Но я чувствовал угрозу нашему спокойному течению жизни уже тогда! У кого ты была, Эсмеральда?! Кто теперь твой покровитель?! - О, нет! Разве то была жизнь?! Это существование, которое я вела: без любви, без свободы, словно я была в клетке – вовсе не жизнь!.. Не о такой жизни я мечтала! – будто не расслышав его прямого вопроса и не отвечая на него, сказала Эсмеральда. – Я уже говорила тебе: душою я – цыганка… Мне нужна воля! Мне нужно любить того, кого я сама пожелаю, кого выберет моё сердце! Я говорила тебе это. Но ты не слышишь меня - ты слышишь только себя! - Я делал для тебя всё, что мог, Эсмеральда, - устало проговорил Клод. – Даже больше того… А что теперь со мною будет? Зачем мне эта жалкая жизнь без тебя? Я поставил на карту всё. Из-за тебя я лишаюсь всего… Ты - моё проклятье! Ты бросаешь меня, ты уходишь куда-то… к кому-то, чьего имени я даже не знаю… тогда, как я… я потерял всё! - Я не просила этого делать, я не просила тебя жертвовать для меня всем! – со слезами на глазах воскликнула Эсмеральда, упрямо и гордо вскинув голову, тряхнув своими роскошными волосами. – Мне не нужно твоей благотворительности! Я измучилась жить так, как я жила, без свободы, без права на любовь! Я больше не хочу принадлежать тебе! Ты думаешь только о себе! - Разве? – приподняв бровь, холодно осведомился Клод. - Да! Ты поступаешь эгоистично, думая только о своих чувствах! А как же я?! Да, ты заботился обо мне. Но… Когда-нибудь ты подумал, что испытываю я?! Сколько раз мне хотелось умереть, Клод! Умереть от стыда, от унижения, от отчаяния… Тебе разве было до этого дело?! Ты причинял мне боль!.. Хотя бы раз ты поставил себя на МОЁ место?! Быть может, ты тогда бы что-нибудь понял! – лицо Эсмеральды разгорелось от гнева. Даже в эту минуту - минуту ярости - она была столь хороша собою, что у Клода при виде её мучительно сжалось сердце. Совершенно забыв, что он закован в кандалы, Клод бросился к ней – его цепи натянулись, загремели… Эсмеральда отскочила в сторону. - Послушай меня, Эсмеральда! – вскричал он. – Мы, наверно, оба виноваты. Я не снимаю с себя своей вины! Но и ты, Эсмеральда!.. Почему ты так безжалостна ко мне? Отчего не можешь простить меня? Разве тебе со мною было так уж плохо?! Разве твоё тело не отвечало на мои ласки со всею страстью, на которую ты способна?! Ты – моя, Эсмеральда! Ты создана для меня! Для меня! Разве ты сама этого не чувствуешь?! Ты – пылкая по своей природе, ты - очень страстная! Ты подходишь мне! Твоё прелестное тело Господь создал для меня! Поверь, мне не нужно никого в целом свете, кроме тебя, моя богиня! Разве моё ложе было так уж мучительно для тебя, как ты поначалу думала? Ведь нет? Признай, Эсмеральда, что ты тоже испытывала наслаждение! Блаженство, которое ты дарила мне, я возвращал тебе сторицей! Разве не так? Ведь это правда! Это же ПРАВДА! Никто не будет любить тебя так, как я! Ни с кем ты не испытаешь того, что испытывала со мною… Ты сама поймёшь это, если уйдёшь от меня! Эсмеральда залилась слезами и закрыла лицо ладонями… - Ты даже сейчас мучаешь меня!.. – едва слышно сказала она. - Всё это потому, что я истерзан тобою. Ты истерзала мою душу, порвала её в клочья своим упрямством! О, если бы ты только захотела… если б ты только пожелала, Эсмеральда, как бы мы могли жить с тобою! Тебе стоит лишь признать, что мы с тобою созданы друг для друга! Ты перестанешь мучиться, уверяю тебя! Отчего же ты страдаешь? От тебя самой зависит – не страдать, живя со мною. А я всё для тебя делал, потому что люблю тебя! Люблю так, как никто никогда не любил, и не будет любить. Да, цыганка и священник могут быть предначертаны Всевышним друг другу! Неисповедимы пути Господни! Ты – моя! А я – твой!.. А, может, так решил не Бог, а дьявол! Мне уже всё равно! Ты только моя, слышишь! У нас есть ребёнок! Ты об этом забыла? Ребёнок этот мой, точно также, как и твой! Малышка Агата связывает нас с тобою крепче любой цепи. Ты подумала, что будет с нею?! Останься, Эсмеральда! Слышишь! Не уходи от меня! Где бы ты ни была, с кем бы ты ни была, ты – моя! Ничто и никогда уже не сможет этого изменить. Это судьба! Что ж ты плачешь теперь, если лишь от тебя зависело принять ту довольно комфортную жизнь, что я предлагал тебе. Ты ищешь любви, Эсмеральда! Любовь уже есть у тебя! Любовь рядом. Ты этого не видишь! Ты слепа, говорю тебе! Даже сейчас мы ещё могли бы быть счастливы! Ты говоришь, я буду свободен… А мне ничего и никого больше не надо, кроме тебя и нашей с тобою дочери, Эсмеральда! Что мне моя репутация, моя должность, моё положение в обществе, моё доброе имя, власть, которой я обладал?! Всё это ничто! Всё это я отдам, не задумываясь, за жизнь твою и жизнь Агаты! Останься со мною, Эсмеральда! Эсмеральда отрицательно покачала головою, не отнимая своих рук от лица. - Нет! Нет! – прошептала она. – Это невозможно! - Ну, вот… ты опять за своё, моя колдунья!.. О, если бы не эти дьявольские цепи! – простонал Клод. – Ты так близко от меня! И так недоступна сейчас!.. Я не могу даже дотронуться до тебя… Я просто схожу с ума! Подойди же ко мне, Эсмеральда! Подойди ближе… - Ни за что! – вскричала Эсмеральда, отнимая руки от лица! – Нет! Нет! - Подойди! – хрипло простонал Клод. – Дай утешение несчастному узнику. Быть может, в последний раз… Иди сюда, Эсмеральда, иди ко мне! – властно и в то же время ласково сказал он. – Всего один поцелуй, молю о нём! Сжалься же надо мною, Эсмеральда!.. Лишь один поцелуй! – он протянул к ней руки. - Никогда больше! – Эсмеральда рванулась в сторону входной двери, чёрные глаза её были полны слёз. – Слышишь! Никогда больше этого не будет, Клод! Это… теперь невозможно! Завтра тебя выпустят на свободу. Это всё, что я могу сделать для тебя… Но утром ни меня, ни Агаты, ни матушки уже не будет в Париже… Не ищи нас! Прощай!.. – она тихо стукнула в дверь, дверь сейчас же отворилась и Эсмеральда исчезла. Лишь лёгкие её шаги постепенно удалились от двери и стихли. - Постой, Эсмеральда! Останься, молю! Прости меня! - в отчаянии крикнул он ей вслед, но лишь глубокая тишина была ему ответом. Клод остался сидеть на месте, такой же мрачный, неподвижный и безмолвный, каким он был до прихода Эсмеральды… … Вечером того же дня Эсмеральда находилась в большой роскошной спальне загородного дворца герцога Орлеанского. Сам герцог был рядом с нею, утопая в мягких подушках, небрежно брошенных на роскошный восточный ковёр. - Отчего ты так грустна, моя красавица? – спрашивал он её. – Почему твои большие прекрасные глаза так печальны? Разве я не исполнил все твои желания? Ты можешь больше не опасаться навеки сгинуть в монастыре… Недурную шутку мы сыграли с тобою со старым королём, который хотел погубить твою красоту и молодость. Тебе больше не грозит монастырское и тюремное заточение. Я отвечаю за свои слова! Даю тебе слово принца Людовика Орлеанского! Я даже пошёл тебе навстречу и в другом… Отца твоего ребёнка, Клода Фролло, завтра утром выпустят из темницы. Приказ уже отдан. Его дело не получило ещё широкой огласки. Своим людям, замешанным в это, я приказал молчать. Правда, должность архидьякона я удерживать за ним не стану. Пусть идёт на все четыре стороны. Надо признать, ему ещё очень сильно повезло, я был снисходителен к нему, уступая твоим просьбам, моя голубка! Если бы не ты, он не отделался бы так дёшево. Кроме того, я разрешил тебе, Эсмеральда, встречу с ним... Что же тебе ещё надо, чтобы ты была весела? Все твои желания выполнены. Пришло время исполнить мои… тебе не кажется, моя дикарка, моя цыганочка? Эсмеральда промолчала, устремив на него печальный и задумчивый взгляд. Но, когда он протянул руку к ней и начал медленно и осторожно освобождать её от одежды, оголяя её округлые смуглые плечи и прелестную грудь, она не шевельнулась. Только вся вдруг затрепетала. Принц заметил это. - Не бойся, моя голубка, - ласково произнёс он. – Ты вся дрожишь... Не бойся меня! Какое же у тебя красивое тело! Неудивительно, что даже суровый отец Клод Фролло сошёл с ума от тебя! Ты околдовала даже священника своею красотой! Ты – плебейка… - проговорил он задумчиво, - но твоё стройное восхитительное тело своими очертаниями и формами достойно знатной королевы!.. А между тем, моя жена – дочь короля, не обладает прекрасным сложением – она горбата и уродлива, хотя добра и великодушна по своему характеру… Но я не люблю её. Я очень несчастен, дитя моё! - Зачем же вы женились на ней, Ваше Высочество, если вы её не любите? – спросила Эсмеральда. – И потом… мне кажется, что доброта и великодушие человека могут искупить телесные недостатки, - добавила она, вспомнив вдруг о Квазимодо. - О! Святая наивность! Меня женили на ней обманом. Наш союз был скреплен во имя династических интересов и французского престола. Это долгая история! Король Людовик перехитрил нас, он надеялся, что в нашем браке не будет детей, а, значит, меньше возможных наследников престола! Поэтому, я очень рад был избавить такую красавицу, как ты, от его жестокосердия, о чём вовсе не жалею… Ну, иди сюда… иди ко мне… ближе… Эсмеральда… Он притянул её за обнажённую руку к себе, и его уста коснулись её полуоткрытых уст. Поцелуй его был требовательным и настойчивым. Сердце Эсмеральды стучало так громко, что удары его, казалось, отдавались в другом конце комнаты. Она внезапно почувствовала какой-то неясный и вместе с тем довольно отчётливый страх перед тем, что вот-вот должно было свершиться. До сих пор физически она знала только одного мужчину – Клода Фролло. Её невольно, до дурноты, страшила близость с другим, хотя он и был с нею достаточно ласков. В её ушах продолжали звучать недавние слова Клода Фролло: «Никто не будет любить тебя так, как я! Ни с кем ты не испытаешь того, что испытывала со мною…» Широко раскрытыми огромными глазами смотрела она на приближающееся лицо принца… Вот он поцеловал её, осторожно опуская девушку на пушистый ворс ковра… Своей обнажённой спиной она чувствовала его сильные руки, обнимающие её, ощущала на себе тяжесть его тела… Внезапно всё завертелось у неё перед глазами. Она почувствовала головокружение. Аромат каких-то восточных благоуханий, исходящий от принца, доходил до неё, она вдыхала его и от этого чувствовала себя ещё хуже. Перед глазами её запрыгали чёрные точки, раздался неприятный звон в ушах, а во рту появилась горечь… - Подождите, ради Бога, - вскричала она, отстраняясь от принца. – У меня кружится голова! Мне дурно! Простите, Ваше Высочество!.. Не трогайте меня! Удивлённый и обеспокоенный принц приподнялся над нею. - Что случилось, красавица моя? – недовольно спросил он её. - Мне дурно! – слабо произнесла она и закрыла глаза. - Ты ела сейчас фрукты вот из этой вазы… Они свежие. А вдруг… Вдруг они отравлены?! – вскричал принц. – О, дьявол! Кто принёс сюда эти фрукты?! А-а-а… знаю! Хотели отравить меня!!! – бледнея, закричал он. – Чёрт бы вас всех побрал! Эй! Кто-нибудь! Врача сюда! Скорее врача! – громким голосом позвал он. На его призыв в дверь просунул свою физиономию испуганный лакей. – Болван! – заорал на него Людовик Орлеанский. – Что стоишь, словно истукан?! Врача сюда! Живо! Через некоторое время полуобнажённая Эсмеральда пришла в себя. Она лежала на кушетке в спальне герцога. Возле неё суетился какой-то сухонький, небольшого роста старичок. Она застонала, потом приподняла голову. - Что со мною? – едва слышно спросила она. - Позвольте, Ваше Высочество, задать этой молодой особе несколько вопросов, - пролепетал медик. - Задавайте! Не тяните! – закричал герцог. – Она отравлена? Отравлена, я вас спрашиваю?! - Признаков отравления я не обнаружил пока, - осторожно ответил врач. – Сдаётся мне… сдаётся… У неё будет ребёнок… Сударыня, вы беременны? – прямо и строго спросил он Эсмеральду, которая, услышав эти неожиданные и роковые слова, вновь лишилась чувств.