Полюби меня, если сможешь

POV Тома (Лорда Волан-де-Морта) Я не помню, когда это началось. На меня вдруг накатила внезапная ненависть; сначала я убивал только некоторых людей, но потом начались массовые убийства. И вот я — уже самый страшный злодей магмира… Вскоре появилось это чертово Пророчество, которое лишило меня остатков разума. Я не осознавал своих действий, но точно знал, что не убивал Джеймса и Лили, я лишь послал на них оглушающее… А потом был этот ребенок, этот прямой взгляд удивительно зеленых глаз — и с меня как будто спадают все оковы, на меня неожиданно накатывает понимание — понимание только что содеянного зла. Но тут я вдруг почувствовал движение за спиной, и, резко развернувшись, увидел Альбуса Дамблдора. Он стоял, скривив свои губы в усмешке, и зло смотрел на меня. — Как вижу, с тебя спали все заклятья, — протянул старик и резко взмахнул палочкой. Я почувствовал, что мое тело не двигается — я вообще его не чувствовал… — Ты что, не мог сразу прикончить семейку Поттеров? Почему всегда все надо доделывать мне?! Авада Кедавра! — я беспомощно смотрел, как в оглушенную мной женщину полетел смертельный луч. — Итак, сейчас я убью мальчика, а потом — и тебя. Сейчас-то я могу это сделать практически беспрепятственно, ведь ты слишком слаб из-за принятых зелий и темных заклятий, наложенных на тебя. — Так это ты все устроил?! Зачем же тебе надо было, чтобы я убивал ни в чем неповинных людей? — прохрипел я, с ненавистью глядя на этого ублюдка, прячущегося за маской добродушного старичка. — Ты был слишком силен, да и статус доброго волшебника мне на руку, — мерзко ответил Дамблдор и подошел ко мне. — Поначалу я хотел сразу убить тебя, но потом узнал про ребенка Поттеров. Кстати, если ты еще не понял: пророчество поддельное! С этими словами он отошел от меня, и, гаденько ухмыляясь, направился к детской кроватке. Я увидел, как он поднял руку с палочкой, и на ее конце стали вспыхивать зеленые искры. Преодолев заклятие недвижимости, я кинулся на помощь ребенку, и… заклятие угодило мне прямо в солнечное сплетение. Я почувствовал, как что-то внутри меня будто оборвалось; это нечто устремилось к ребенку и впиталось в него. Тут свет погас и меня поглотила тьма…

***

Я буквально плавал во тьме. Я хотел из нее выбраться, но ничего не получалось, и все попытки оказывались безуспешными. Но вот наконец пришло озарение — я понял, что опять жив, однако мой разум находится под жестким контролем. Я очень старался от него избавиться, но ничего не выходило. И вот, когда я уже готов был опустить руки, оковы ослабли. Я попытался понять, из-за чего это все произошло, и увидел перед собой того малыша, правда, очень сильно подросшего. Он смотрел на меня все теми же невозможно красивыми глазами изумрудного цвета, но теперь в них затаились страх и презрение. Тут я вновь увидел этого старого маразматика и поспешил убраться подальше. Очутившись в Малфой-мэноре, я сразу же скинул с себя удерживающие меня заклятия, и конечно же поплатился за это. Меня буквально скрутило от боли, я корчился на полу, но не мог кричать, так как мой голос куда-то пропал. Наконец боль ушла. Я внимательно посмотрел на свое отражение: когда спали все заклятия, ко мне вернулась моя нормальная внешность, чему я был ужасно рад. Оглянувшись, я заметил Люциуса — он с некоторой опаской смотрел на меня. Я внутренне усмехнулся. Он и раньше был трусом, а под влиянием пыток совсем раскис. Тогда я приказал известить Пожирателей, что надо найти и привести ко мне мальчишку, но так, чтобы никто — ни одна живая душа! — его и пальцем не тронули! А про себя добавил, что я могу растерзать каждого, кто к нему прикоснется. С того времени, как с меня спали все заклятия, прошла уже неделя, а Гарри Поттера так и не нашли! Я внутренне бесился от всего этого, но ничего не мог с этим поделать. Поэтому я закрылся в библиотеке, чтобы найти ответ на вопрос: почему при Гарри, и только при нем с меня слетают все заклятия? А однажды я нашел ответ на свой вопрос — но от этого мне не стало легче… Как оказалось, от темных заклятий волшебника может освободить только твой истинный Избранный, а если вспомнить, сколько боли я причинил Гарри, то навряд ли он обрадуется этому открытию. Я со стоном откинулся на спинку кресла. И что мне теперь делать? Надо поговорить с Гарри, но Дамблдор меня к нему не подпустит ни за какие коврижки. Тут раздался стук в дверь, и я услышал голос Люциуса: — Мой Лорд, можно ли войти? Обреченно вздохнув, я встал с кресла и пошел к двери. Интересно, что этому недоумку от меня понадобилось? Открыв дверь, я строго взглянул на Люциуса, но боковым зрением уловил движение и повернулся. Несколько секунд я тупо пялился на стоящего передо мной Гарри Поттера… — Поттер? — прохрипел я и схватил свое наваждение за руку. — Какая неожиданность… Люциус, оставь нас. — Волан-де-Морт? — удивленно прошептал мальчишка и шокировано посмотрел на меня. Я усмехнулся. Наверное, он ожидал увидеть урода, каким я был раньше. Я кивнул, и стал ждать его реакции. А Гарри предсказуемо закатил глаза и просто упал в обморок — я едва успел его поймать. Ну вот, Том, довел мальчишку! Ругая себя, я донес его до дивана и положил. — Ну и как мне его привести в чувство? — проворчал я, и тут наткнулся на кувшин с холодной водой. — О. Надеюсь, он меня не прибьет.