Редкие Встречи

      Королевские флотилии рассекали бушующие волны, вздымающиеся к самым парусам огромных кораблей. Они несли разлад в безумство вечной стихии, перекраивая её течения и забирая себе ветра над её просторами. Богатые в своей мощи, корабли подчиняли себе идеальное создание - саму планету, укрощали её, как люди укрощают диких зверей в угоду своим нуждам. Сама природа гневалась на тех, кто посмел рушить её законы, заливая палубу водами Небес и Океана, прожигая в парусах едва тлеющие дыры. Флотилия же неслась вперед, забрав себе энергию бушующего ветра. Сносимые штормом, люди на палубе и в трюме продолжали с полубезумным смехом гнать корабли через смертельный гнев стихий в поисках богатств, славы, новых территорий. Они не оглядывались на сминаемые тяжелыми ботинками травы и растения, их не тревожили убитые ради пищи и развлечения звери и птицы.       Земля, раньше не знавшая жестокости и огненного оружия, была залита чужой и родной кровью. Под ритмы шаманских бубнов и пламя взлетающих ввысь костов, под резкие выкрики чужого языка и выстрелы ружей умирала сама суть нетронутой прогрессом прекрасной земли.       Смертные люди редко несут в себе созидающую энергию, а весь смысл их бытия лишь в удовлетворении собственных потребностей в богатстве и славе, в пище и в крови. О, да! Жажда крови и выгоды пылала в людях, рождая самые разрушительные из грехов - Гнев и Алчность. Они катились по миру неотвратимыми валами, распахнув свои крылья над людьми, целыми городами, континентами... Теперь они, подхваченные кораблями, неслись к новым территориям - неизведанным лесам, прериям и горам, где ранее царили другие.       Другие грехи и совершенно другие боги, не имевшие ничего общего с языческими богами-владыками, но и с Единым Богом христианства их ничего не свызывало. Их существовало не меньше, чем людей на этой земле, а были они простыми и сложными одновременно. Буквально первобытные, мало знали о том, что такое жадность и желание обладать, но прекрасно понимали заботу о родичах, о жизни в мире с собой и со всей вселенной. Пусть и не говоря на языках, присущих прогрессивному населению, они были удивительно прекрасными собеседниками, поддерживая диалог эмоциями, взглядами, будто были родственными душами каждому обратившемуся к ним, будь то человек или лесной зверь, ангел или сам Дьявол.       На новой земле было красиво, и красота эта была именно той, что нравилась вечным существам. Она была абсолютно разной: на севере лежали пушистые снега, высились горы и бежали с их склонов ледяные ручьи, на юге текли горячие реки, взмывали к небу пестрые птицы, а от лёгкого бриза, ласкающего побережья теплого океана, веяло солью и солнцем. Неповторимая в каждом уголке, она шумела водопадами и лавинами, стремилась к облакам высокими секвойями и стелилась у ног белоснежными песком... Такова была земля и красота Нового Света.       Люди её уничтожают. Безжалостно вытаптывают побережья, вырубают деревья, корежат землю лопатами в поисках драгоценного металла. Какие же они низменные, эти Белые Люди, не понимают, что пришли в чужой для себя новый мир со своими устоями. Не понимают и не хотят этого понять. Высокий человек с длинной чёрной косой стоял на ветвях, смотря, как новый "дом-на-воде" останавливается у берегов и опускает на воду широкие каноэ. Он уже знал, что пройдёт не очень много времени, перед тем как к крепости, возведенной на побережье, причалят новые бледные люди, возможно и они пройдут в лес, снова ища что-то себе в выгоду.       На соседнюю ветку грациозно опустился Пернатый Змей, обнюхивая раздвоенным языком воздух. Тревожно на индейца смотрели глаза с узкими вертикальными зрачками, нервно звенела трещотка на кончике хвоста. Ему тоже не в радость было присутствие чужих этой земле созданий на родных берегах и разрушение этого Мира в будущем. Боги видят куда дальше людей, как и Архангелы, пусть и падшие. Люцифер ласково коснулся тёплых перьев Змея, воспринимая его тревоги и делясь своими. Пернатого тоже не жаловали и в родных землях, и в пантеоне, наверное поэтому он и пришёл, стоило появиться здесь Сатане, осторожно положив голову на его плечи и оплетя змеиным телом торс индейца.       - Феро, - раздался откуда-то снизу тихий, знакомо прокатывающий рычание по языку, голос, заставляя Дьявола буквально мурлыкать на ветвях высокого дерева. Взглянув вниз, он узнал говорившего - молодой капитан, один из стражников, что никогда не выходили в лес, а охраняли поселение на берегу. Бледнолицый...       - Место ли Бледным Людям на земле, что не родна им? - Дьявол мягко спрыгнул, оказавшись пойманным у самой земли рослым капитаном стражи, прижавшим его к своей груди.       - А если на этой земле их ждёт Судьба? - Михаил склонил голову, жмуря глаза, когда два раздвоенных языка коснулись уголков улыбающийся губ. Люцифер приветствовал возлюбленного брата, а Пернатый Змей оценивал нового знакомца, близкого, как и первый, к Великому Духу и Силе, что одновременно пугала и восхищала индейского бога. Они были странными, но вместе с тем составляли на удивление правильную пару, пусть и принадлежали к двум разным расам.       - Это какая Мойра тебя здесь ждёт? - ревниво шипел на улыбающегося брата Люцифер, чувствуя, как меняется под крыльями воздух, из теплого бриза становясь ледяным штормом, подхватывающим и кружащим горсти снега. Ледяная пустыня - самые северные земли Нового Света. В них Люцифер видел особое очарование, но они не по нраву были любителю живой воды - Пернатому Змею, исчезнувшему с тихим шипением обратно в тепло. Вокруг, складываясь в сверкающие под звёздами сияния. Яркие ленты извивались по небу, расцвечивая земли под ними вспышками алого, зелёного, синего... Долететь бы до этого волшебства, станцевать меж огней, где холод обжигает, а пламя леденит.       - Лишь бы ты ждал, - отвлёк Люцифера от рассматривания полярного сияния Михаил, касаясь губами ключицы, все ещё удерживая на весу легкое тело. Младший брат отвечал тихим смехом, нежась в объятиях двух своих возлюбленных: Льда и Михаила. В то время, как ласки первого были царапающими и колкими, второй дарили нежное тепло, обнимая крылья и нежа в поцелуе губы.       Зачем ему сдались эти огни в небе?       Жаль Михаил не так любит холодную стихию, предпочитая нечто более пылкое и горячее, как океан на юге, разбивающий свои волны о прибрежные скалы. Вода ласкает мягкими накатами тепла остывшие в снегах тела, согревая их. Старший брат всегда ценил тепло и в природе, и в поцелуях... Поэтому у Люцифера всегда были горячие губы.       Нежась на песке, Архангелы перебирали струящиеся сквозь пальцы крупинки, поднимая их в воздух лёгкими взмахами крыльев. Позади них раскинулись необъятные просторы Латинской Америки, а к рукам ластился Пернатый Змей, выбивая из песка струи воды, играющие на солнце мириадами радуг. Красиво здесь, тихо...       - Ты говорил дождаться тебя, но имел ввиду совершенно не эти минуты кратких встреч? - Люцифер склонил голову, пряча лицо за длинными чёрными прядями. Он совершенно не хотел, чтобы Михаил вновь видел его слабости, не подозревая, что тому и не нужно смотреть брату в лицо, чтобы понимать всю бурю в его душе. Тёплые руки в ободряющем жесте легко легли на плечи, притягивал к груди Старшего шебутную голову Люцифера, в мыслях которого постоянно царил такой Хаос, что и сам Дьявол порой не мог с ним совладать.       - Верно, я говорил не о минутах, а о вечности... Двадцатый век, его завершение. Тогда отец уйдёт с небес. Этого мы и должны дождаться, - провёл по лицу ладонью Старший, стирая соленые капли. Его шеи доверчиво коснулся кончик носа Люцифера, а трепещущие у самой кожи ресницы заставляли невольно улыбаться. Странно его в таком обличии видеть.       - Он об этом говорит? - во взгляде Люцифера, глядящего на брата снизу вверх сквозь завесу чёрных волос, читалась настороженность и неверие его словам.       - Нет, но это легко просчитать и увидеть. Тот век будет ознаменован взлетом информации, и люди со всех концов мира будут связаны в единое. Отец не сможет противиться своей привязанности к людям в такой момент, он тоже часть этой сети. Она же его и утянет.       - Нам остаётся только ждать? - Сатана был нетерпелив и вспыльчив, но тут же потерял все это, стоило понять одно. От его терпения, от его сдержанности зависит их с братом Вечность.       - Нет. Но и сражаться мы не будем... Чьи мы Дети? - резко сменил разговор Михаил, крепко держа брата за плечи. Он немного отстранил его, сев напротив, и взглянул в полные недоумения глаза.       - Дети Бога. Сильнейшие из Ангелов, вторых созданий Господа, - процитировал скрижаль Люцифер, упрямо сжав губы.       - Вот именно, - улыбнувшись, Михаил мягко стер соленые капли с щеки брата, льнущего к его рукам будто ласкающийся кот... Или змей.       - Мы - дети манипулятора вселенского масштаба. Он сумел обыграть сам себя: сплел величайшую Игру и внёс в неё правила для каждого, но ему отводились в Плане совершенно разные роли, исполняя которые он перешагнет грань привязанности к людям, погрязнув в своих же сетях. Тогда за Ангелами не будет присмотра...       - Начнётся анархия, - вздохнув, Люцифер качнул головой, переводя задумчивый взгляд на океан. Тот бунтовал, подбрасывая волны над берегом и разбивая их о недвижимые скалы.       - Да. Это даст нам возможность уйти так, что все будут уверены если не в нашей гибели, то в нашей изоляции...       - Ты хочешь спрыгнуть в клетку? И у тебя уже есть план?       - Нет у меня никакого плана, только мысли. Ты ведь воссоздал её вид? - дождавшись утвердительного кивка Брата, Михаил продолжил, обняв Люцифера со спины и так же глядя на неспокойную стихию, - В таком случае, да, я собираюсь прыгнуть в клетку. Этим вполне точно оканчивается один из сценариев Отца: он любит излишний драматизм. Разобрать снова не составит труда, особенно вдвоём, но то, что я предполагаю, лучше делать не на земле. Обучая Габриэля управлять благодатью, ты использовал один странный способ. Сжимая силу, облегал её в более твердую материю. Ты мог предать ей ту форму и те свойств, что желал, но это было энергозатратно. Как Отец мог не заметить этого?       - Благодать сжимается не внешним миром. Она концентрируется внутри самой себя и только под своим воздействием. Неприятный способ, но его невозможно засечь извне, если точно не знаешь, куда смотреть... Ты хочешь это сделать. - Люцифер резко обернулся к Михаилу, смотря ему в глаза. Тот только кивнул, подтвердив этим все мысли брата.       - Я хочу попытаться. Занимая Вессели, мы раскрываемся перед Отцом, он может следить за нами, смотря глазами людей, но подобным способом...       - Просто прожжем свою благодать в никуда. Удерживая свойство материи, мы будем терять все: не сможем полностью распахнуть крылья и нормально использовать силу, оставшись почти беззащитными. Это будет опасно, Миш. Одно дело кратковременно концентрировать ничтожную часть благодати для нанесения более сильного удара в бою или для защиты, но совсем другое заключить её всю и удерживать в наивысшей плотности, - по-домашнему тепло улыбнулся Люцифер, качая головой. Он давно не замечал за братом такой убийственной тяги к свершению, тот все больше помогал, летал по небесам, кому помогая, а кому раздавая справедливые пинки в правильном направлении. Сейчас такое самоубийственное рвение настораживает и пугает.       - Если выйдет, нас никто не сможет увидеть, узнать, и не от кого будет защищаться, Феро. Да, от всей доступной силы у нас останется едва ли десятая часть, мы будем рисковать тем, что, не удержав контроль, получим сильный всплеск высвободившейся благодати и раскроемся, устроив локальную атомную войну, но если такова цена за жизнь с тобой рядом и в свободе, то я готов её платить. Младшие выросли, и ни в одном из них я не смог найти или воспитать привязанность. Они стали хорошими солдатами, но я давно не желаю быть им военачальником, - Михаил улыбнулся, мягко целуя брата в уголок губ. Их тепло сочеталось с солью, принесённой океаном. Раньше они никогда не бывали на побережье, и Новый Свет принёс им это новое ощущение тепла, влаги и соли вокруг.       Они ещё долго прогуливались вдоль пустынного берега успокоившегося океана, иногда заходили в воду, распугивая мелких рыб, и разговаривали то о небесах, то о преисподней, то вовсе молчали. Вокруг них крутился в воздухе и плескал водой Пернатый Змей. Индейские боги просты в своих эмоциях, их легко осознать, даже тех, кто по их преданиям создал Мир, так Кецалькоатль был просто рад за двух непонятных ему существ, находящих друг в друге всю свою вселенную, являясь единственными её творцами и созданиями.       - Меня ищут, - Люцифер немного грустно улыбнулся, смотря на заходящее солнце, - до встречи, Михаил.       - До встречи, Феро, - проводив взглядом короткую вспышку света, старший прикрыл глаза, чтобы взметнувшийся под крыльями песок не навредил человеку. Пора и ему возвращаться.       На песке опустевшего берега остался дремать Змей.