Не присылай ко мне ангела

У Инриды самые красивые на свете волосы — цвета опавших листьев, мягкие на ощупь. Веселая, задорная, она всегда смотрит на него снизу вверх — она ниже его на голову. Но это до того, как он подхватывает ее на руки и кружит, и наградой ему служит ее заливистый смех. Тогда он может любоваться ее искрящимися глазами, ее небольшим вздернутым носиком, веснушки с которого тщетно пыталась свести ее няня. Ее маленький ротик растягивается в улыбке, и он больше не может сопротивляться желанию — ставит ее на землю и наклоняется, целуя, вдыхая запах ее божественных волос, щекочущих ему лицо. Родители Инриды — обедневшие дворяне, и его богатая семья против их брака. Но он любит эту женщину, как никогда никого не любил. Он обещал жениться на ней весной, как только на деревьях появятся первые листочки. Она сказала, что любит весну, и хочет, чтобы их первенец родился весной. Когда будут петь птицы и распускаться первые цветы. Галахад смахнул невольно выступившие слезы. Он больше никогда не увидит любимую. Инрида осталась в Камелоте, дожидаясь его. Но она не дождется. Ему не прожить и дня. А его родители? Потерявшие дочь, они скоро потеряют и сына. Их обоих сгубила магия, да будь она проклята. Он наклонился к своему пациенту, делая вид, что поправляет повязку на руке волшебника. — Если не излечишь короля, клянусь, я вернусь с того света, чтобы отплатить тебе. Галахад знал, что ему не в чем винить волшебника — в конце концов, Мерлин не специально позволил себя ранить. Но от этого не становилось легче. Он отдавал свою жизнь за этого мага, не получая никакой гарантии взамен. — Сэр Галахад, что там с противоядием? — перед рыцарем показался принц, не пытавшийся скрыть усталость. Изготовление лекарства заняло больше времени, чем планировал Галахад: на лес медленно, неумолимо опускалась ночь. — Почти готово, — доложил рыцарь. — Микстура должна закипеть, только тогда ее можно будет применить. Я поставил ее на огонь, осталось несколько минут. — Поскорее бы все это закончилось, — зевнул Артур. Он по привычке бросил взгляд на волшебника. — За какое время действует противоядие? — Если дать лекарство сейчас, к утру он очнется, — сказал Галахад. — Идите пока поешьте, — предложил Леон. — Вы просидели здесь весь день. — Нет, благодарю. Микстуру надо периодически помешивать. — Я этим займусь, сэр Галахад, — вмешался принц. — Сэр Леон прав, вам надо немного отдохнуть. Рыцарь бросил взгляд на оставленное для него жаркое. Есть не хотелось совершенно. Более того, поднимаясь с земли, он вдруг ощутил страшную слабость и вынужден был опуститься обратно. Он попытался проигнорировать этот дурной знак, но неважное самочувствие воина не укрылось от глаз Артура. — Что с вами? — Ничего, резко поднялся и закружилась голова, — отмахнулся Галахад. — Сейчас пройдет. — Это потому, что вы ничего не ели весь день, — понимающе кивнул один из рыцарей, ужинавших у костра. Наследный принц, хмуро наблюдавший за воином, сдвинул брови еще сильнее. — Я тоже ничего не ел весь день — просто кусок в горло не лезет. Но у меня же не кружится голова. — Значит, вы сильнее меня, Ваше Высочество. Так и положено. — Вы сильнее, — возразил Артур. — Вы гораздо чаще меня отправлялись в походы, участвовали в битвах больше моего. Вы знаете, что вы сильнее. — Сир, если уж на то пошло, на тренировках чаще всего побеждал сэр Леон, именно он сильнее… Не слушая, принц нагнулся и взял рыцаря за руку. Ощутив, какая она липкая и горячая, он принялся искать пульс. — Сир, все хорошо… — Ничего не хорошо, сэр Галахад, — оборвал его Артур, выпрямляясь. — У вас сердце колотится, как бешеное. Наследник трона смерил его подозрительным взглядом, оглядывая рыцаря в поисках раны на его теле. Другая рука Галахада лежала на колене, слегка поглаживая его в попытке усмирить боль. Лицо рыцаря блестело от пота, он дышал гораздо чаще, чем положено. Принц хлопнул себя по лбу, отступив назад, сердито воскликнув: — И когда вы собирались мне сказать? — Что сказать, сир? — Что вы были ранены ядовитым оружием, как и Мерлин! Что ваша жизнь в опасности! Что мы должны искать то растение для противоядия, чтобы помочь вам! Остальные рыцари побросали свои занятия и собрались у лежанки волшебника, возле которой сидел Галахад. Он не смутился под гневным взглядом своего командира и тихо ответил: — Не было смысла расстраивать вас, Ваше Высочество. — Расстраивать! — Артур, вне себя, вцепился руками в волосы и яростно топнул ногой. — Это ваша жизнь, а вы не сказали мне, чтобы не расстраивать?! — Почему вы не сказали, сэр Галахад? — вмешался Леон. — Так, об этом позже, — взяв себя в руки, принц с трудом переводил дух. — Сейчас же назовите нам растение, которое нужно на изготовление противоядия, опишите, как оно выглядит, где растет, мы постараемся его найти. Еще не поздно. — Я уже говорил: здесь вы его не найдете, — возразил Галахад. — Это растение можно было достать только у лекаря в Камелоте. — Черт возьми, что же вы молчали?! Я поехал бы в Камелот, я бы… — Вы бы не успели, сир, — Галахад мягко остановил принца, ухватив его за край плаща. — Я ценю вашу заботу, но вы в любом случае не успели бы. Артур сжал кулаки так сильно, что стало больно, но эта боль не отрезвляла, не приносила облегчения, — она смешивалась с болью в его сердце, делая пытку еще мучительней. — Откуда вам знать?! Я бы успел, я бы… — Нет, сир. — Галахад… — Не стоит, сир, не корите себя. Я знал, на что иду. Будущий король выдохнул сквозь зубы. Вспышка энергии исчезла, оставив только тупую, ноющую боль в голове. — Так, — он попытался взять дело под контроль. — Я сейчас же отправлю людей… Нет, поеду в Камелот сам… — Сир, я уже говорил вам… — Я — лучший наездник Камелота! Я… — Мы поедем, — в один голос предложили рыцари. — Мы сейчас же оседлаем коней… — Вы бы не успели тогда, вы не успеете сейчас, — не выдержал Галахад, чувствуя, что начинает сдаваться от такого напора, а ведь он столько сил потратил на то, чтобы держать себя в руках! — Не волнуйтесь, друзья. Это был мой сознательный выбор. — Вы сознательно решили умереть?! — вскричал Артур. — Я сознательно решил отдать жизнь, чтобы жил ваш отец, — твердо ответил рыцарь. — Поймите, сир: противоядие лишь одно. Для одного человека. Если его выпью я, у вашего отца не будет шанса. Он перевел взгляд на спящего волшебника. Молодой Пендрагон, дрогнув, заставил себя отвести глаза от воина, открывшемуся ему с новой стороны, и посмотреть на Мерлина. Кто этот мальчик? Чародей, незаконно практикующий магию? Простой крестьянский мальчишка? Благородный человек, спасший ему жизнь? Но вот рядом с ним другой человек, чье благородство не знало границ. Он, не колеблясь, готов был отдать жизнь за шанс спасти короля, не зная, сработает ли это. Он был истинным рыцарем Камелота, таким, каких не то что в королевстве, на всем белом свете единицы. Один без лишних разговоров согласился помочь ему, потом спас его. Другой готов был умереть за надежду спасти короля, не ища благодарности, принося свою жизнь в жертву служению династии. А кого выберет он, Артур? Кто из них для него ценнее? Долг или желание спасти отца? — Вот и все, — Галахад тем временем снял подогретую микстуру, перелил ее во флакон и взболтал, пристально осматривая. — Противоядие готово, — и он протянул его принцу под молчаливые взгляды рыцарей. Артур посмотрел на флакон так, будто ему предлагали взять змею, и отпрянул, широко раскрытыми глазами глядя на безобидный бутылек так, будто эта змея зашипела на него. — Нет, я не могу его взять. — Сир, нужно только, чтобы волшебник его выпил. К утру он будет здоров. Артур обернулся к Мерлину, словно тот в своем нынешнем состоянии мог что-то сказать. Тоска заполнила сердце молодого принца, и он слизнул упавшую на губы соленую каплю. Рука потянулась к заветному флакону, но наследник заставил себя отдернуть ее, и отступил, качая головой и смаргивая слезы. До этого он и не сознавал, что плачет. — Нет. — Ваше Высочество, — внушительно произнес сэр Галахад, но Пендрагон прервал его: — Как я могу, Галахад? Я не возьму… Я не поставлю его жизнь выше твоей! Ты должен выпить противоядие, ты… — Вы не ставите его жизнь выше моей, сир. Речь ведь не о его жизни, речь о жизни короля, а она всегда стоит дороже моей. — Нет… — Артур жалобно посмотрел на рыцаря. Так хотелось быть маленьким мальчиком, закутаться в одеяло в дождливую погоду и слушать сказки, которые рассказывала нянька — о принцах, спасающих принцесс от кровожадных драконов. Но ему давно уже не пять лет, он взрослый мужчина, который должен принимать важные решения, нести ответственность, и выбирать, кому жить, а кому умирать. Слезы ручьями текли по лицу, и меньше всего на свете наследника заботило, что таким его видят рыцари. Он хотел лишь, чтобы все было хорошо. Чтобы все были живы, здоровы. Отец, Галахад и Мерлин. Так почему он должен сегодня убить кого-то из них, а быть может, и двоих? За что? Боги, за что? — Сир, мне не так долго осталось. Позвольте умереть в полной уверенности, что я сделал все возможное для спасения короля. — Но я не хочу, чтобы ты умирал, Галахад, — прошептал принц. Рыцарь улыбнулся и нашел в себе силы подняться. Шагнув к принцу, он по-дружески обнял его и втиснул в его руку злосчастный флакон. — Для меня было честью служить вам, сир. И для меня честь отдать жизнь за вашего отца. — Галахад, нет… — Да, сир. Вы должны выбрать его. Потому что только так будет правильно. Артур спрятал голову на груди верного рыцаря, забыв обо всем на свете — и о своем высоком положении, и о своем происхождении, и о правилах поведения. Он знал только, что слезы не кончались, что боль в сердце не утихала, что это была его первая серьезная потеря в самом начале жизненного пути. И он не знал, что это сделает его сильнее, жестче и решительнее.

***

В воздухе царил дивный запах утренней свежести. Мерлин с удовольствием вдохнул полной грудью и открыл глаза. Он ощущал себя просто чудесно, снова очутившись в лесу, залитом солнечным светом. Странной девушки, не желавшей открывать лицо, рядом не было, зато поблизости стояли рыцари — каждый занятый своим делом. Они были очень угрюмы и не разговаривали друг с другом, копаясь в вещах. Мерлин не увидел среди них сэра Галахада, сэра Леона и принца. Где же они? — Как ты себя чувствуешь? — раздался голос над ухом, и маг, повернув голову, увидел над собой лицо сэра Леона. — Хорошо. — Превосходно, — рыцарь встал, не добавив больше ни слова, и стремительно отошел к товарищам. Мерлин удивился и хотел уже было спросить, что случилось, потому что он толком не помнил, что произошло, как вдруг чьи-то руки схватили его за плечи и привели в вертикальное положение. Маг пошатнулся и вцепился в эти руки, вскидывая голову. Артур, с покрасневшими глазами и как будто значительно повзрослевший, держал его, не давая упасть, и пристально вглядывался в его лицо. — Выглядишь живее всех живых. — А должно быть иначе? — съязвил Мерлин. Лицо принца потемнело, он оттолкнул от себя мага и выдавил: — Да, должно быть иначе. Ты должен был умереть, а не он. — Кто? — не понимал волшебник, удивленно таращась на принца. Что случилось, почему он так зол? Артур схватил его за воротник рубашки и притянул к себе, прошипел в лицо: — Сэр Галахад мертв из-за тебя. Ненавижу… — Я… я не знал… почему он мертв? — В твою кровь попал яд, и он отдал противоядие тебе, хотя ему оно было нужно не меньше, — выплюнул Артур. Его руки дрожали, и Мерлин это заметил. Очень осторожно он попытался высвободиться из цепкой хватки принца, произнеся: — Я не знал… мне жаль. — Черта с два тебе жаль! Таким, как ты, не жаль… Никогда тебе не прощу, никогда не прощу себе, — принц резко отпустил его и пошел прочь, пнув по дороге подвернувшуюся под ноги чью-то сумку. Мерлин видел, что он в очень плохом состоянии. Но маг и правда ничего не знал. Он даже не знал, что его отравили. Все произошло так быстро… В один момент он просто почувствовал себя нехорошо, а потом видел ту девушку в пещере… Кто она? И почему она ему привиделась? — Лучше бы тебе поесть, Мерлин, — посоветовал ему сэр Леон. — Принц отдаст приказ выдвигаться в любой момент. — Где вы похоронили сэра Галахада? — спросил волшебник. Он не хотел ничьей смерти, он не хотел, чтобы так вышло. Он помнил сэра Галахада, и пусть он совсем не знал этого человека, ему все равно было жаль. Лицо Леона, однако, тут же утратило бесстрастное выражение, и он отрезал: — Не вижу, как это касается тебя. — Вы тоже вините меня в его смерти? — выпалил Мерлин. Почему-то знать мнение рыцаря, которому Артур доверял больше всех, казалось очень важным. Леон немного смягчился. — Нет. И он тоже не винит. — Почему тогда он так сказал? — Тебе не понять чувство, когда умирает боевой товарищ. У Артура это впервые, и впервые это всегда больнее всего. Это так больно, что хочется убивать, разрушать, крушить все вокруг. Он еще хорошо держится.