Не присылай ко мне ангела

Время никого не ждёт.  Ни короля, почившего с миром, ни, тем более, юного принца, готовящегося занять место своего отца.  Время неумолимо бежало вперед.  У Артура не было времени осознать свою потерю и хоть как-то свыкнуться с ней.  Он не мог забыться в своём горе, тщательно топя его в лучшем вине Камелота, не имел права с головой окунуться в свои переживания, закрыться в своей комнате и заставить весь мир ждать, пока он справится. Он не мог игнорировать реальность.  А так хотелось… Принц молча стоял на табурете, пока вокруг него суетились портные, наспех подгоняя королевскую мантию. Советники составляли списки приглашённых на коронацию, одновременно отдавая слугам стандартные распоряжения касательно похорон. Артур предпочитал не вникать. Отца похоронят с королевскими почестями, но что толку? Это не вернёт его к жизни, это просто последняя дань уважения ушедшему монарху, ничего более.  Тронный зал был полон людей. Одни искренне скорбели по Утеру, другие были равнодушны: «не один король, так другой», третьи радовались, что правление сурового Пендрагона кончилось и возлагали большие надежды на Артура.  Сам же Артур совсем ничего не чувствовал.  Он не понимал своих ощущений, он закрылся от них, защищаясь, чтобы не сломаться, и его броня держалась. Он был бледен, под глазами залегли тени, но все же он был твёрд духом. Его скоро коронуют, а король не может выставлять свои чувства напоказ.  Моргане, на её счастье, не предстояло стать королевой. Она могла не скрывать своих чувств. Её скорбь, её горе, её слезы — всем было известно состояние принцессы, и она заперлась у себя в комнате, не желая никого ни видеть, ни слышать. Что ж, она имела на это полное право.
 — Поднимите, пожалуйста, руку, Ваше Высочество. Вот так. Этот рукав следует ещё немного укоротить. — Как думаете, сир, сможем ли мы разместить всех приглашённых гостей в этом зале?  — Ваше Высочество, ваши новые сапоги готовы.  — Какого цвета рубашку вы наденете на коронацию, сир? — Пожалуйста, милорд, примите мои соболезнования.  Артур кивнул, коротко отвечая на вопросы. День только начался, ему предстояло ещё долго терпеть навязчивое внимание. Он стойко переносил эти тяготы, но был благодарен Гаюсу, который ненадолго вырвал его из рук портных, слуг, сапожника и советников, увлекая за собой.  — Вы выглядите уставшим, милорд, — заметил лекарь, — а вам ведь ещё предстоит провести ночь в фамильном склепе.  Это была традиция. Артуру предстояло попрощаться с отцом, прежде чем ступить на новую тропу жизни. Затем будут похороны. И, конечно же, коронация.  — Выпейте, это вас взбодрит, — Гаюс протянул пузырёк с какой-то жидкостью. Не задавая вопросов, принц откупорил его и выпил, морщась от горького вкуса.  — Спасибо, Гаюс, — Артур вытер рот тыльной стороной ладони и оглянулся. — Многовато народу собралось, да?  — Да, — подтвердил лекарь. — В народе скорбят по вашей утрате.  — Не все, — возразил принц.  — Многие. И мне… очень жаль, что я оказался бессилен. Сир, если бы я мог излечить короля… — Ты не виноват, Гаюс. Если ты не смог, никто не смог бы. Даже тот мальчишка-колдун, которого я привёз из Эалдора… — Он все ещё в темнице, сир? — Да, — подтвердил Артур. — Пожалуй, хватит с него… Он и так там слишком долго находится.  — Сир?  — Я сейчас распоряжусь отпустить его. Пусть возвращается в Эалдор, если хочет. Я не сниму охрану его деревни, он может быть спокоен.  — И вы просто так отпустите мага, сир? — не поверил лекарь.  Артур вздохнул.  — Не хочу, чтобы на моей совести была ещё одна жизнь, Гаюс.  И он ушёл обратно к ждущим его придворным, оставляя задумчивого старика позади, чтобы не слушать его возражений. Вина тяготила его, он не смог спасти двух важных для него людей и не хотел смерти ещё кого-либо. Дотронувшись до плеча дежурившего в зале охранника, принц произнёс: — В темнице сидит один парень, его имя Мерлин. Передай своим товарищам, что я приказываю его освободить.  — Сир, — вмешался сэр Леон, подходя ближе, — простите, я не ослышался? Вы отпускаете Мерлина?  — Точно.  — Но разумно ли это — просто освободить его? Я понимаю, он спас вам жизнь, но при этом мы все видели, на что он способен, и… — О боги, Леон! — воскликнул молодой принц. — Я много думал в эти дни. Дай ему немного пожить — ему всего девятнадцать лет! Он жизни ещё не видел!  — Ему уже довелось убить, — возразил рыцарь. — К тому же, закон никто не отменял. Ваш отец не одобрил бы.  — Я отдал вам приказ! Исполняйте! — резко бросил Артур колебавшемуся охраннику, и тот поспешил откланяться. Принц повернулся к ожидавшему сэру Леону. — Мой отец мертв.  Воин поклонился и почтительно отступил, когда Пендрагон зашагал прочь. Он тотчас устыдился своей вспышки, но не потому, что свидетелем ее был старый товарищ.  Ему стало стыдно, что он всегда хотел поступать, как считал нужным, даже если король этого не одобрял, и теперь, когда такая возможность появилась, первое, что он сделал — открыто игнорировал закон короля о магии и тех, кто практиковал ее. Но одновременно он не мог поступить по-другому. — Прости, отец, — пробормотал Артур.