***
Оба наследника короля Утера были готовы и двинулись в Зал заседаний, на Совет. Зал потихоньку заполнялся советниками умершего короля. Многие подозревали, что при новом правителе некоторых из них сместят, но на этом последнем Совете перед коронацией они имели полноту власти. В помещении царило оживление. Никто из почтенных вельмож не понимал, почему коронация принца Артура была отложена на неопределённый срок. С самого утра было объявлено, что церемония состоится через некоторое время после заседания Совета, и недоумевающие советники пришли. Но никто не знал причину, по которой их созвали. Часть собравшихся, что уже сидела на своих стульях, встала при появлении будущего короля. Артур кивнул и сел на своё обычное место, а не во главе стола. — Многоуважаемые советники, сегодня к нам присоединится моя сестра, леди Моргана. Советники зашептались, не понимая, почему первая леди, никогда прежде не проявлявшая интереса к политике, вдруг решила посещать заседания Совета. — Я пригласил ее, потому что сегодня прозвучит важное объявление, и она непременно должна присутствовать, — счёл нужным пояснить Пендрагон. На самом деле он просто передал вечером записку Моргане через своего слугу, велев добавить, что явка обязательна и возражения не принимаются. Он хотел, чтобы она узнала вместе со всеми. Артур поймал взгляд Гаюса и ему мгновенно пришло на ум, что старик уже все знает. Мерлин! На секунду его одолела досада. В минуту слабости принц зачем-то поделился новостью с волшебником, и тот, конечно, все рассказал лекарю. Но раздражение Артура тут же улеглось. Гаюс, хоть и не был дворянином, но отец ему доверял; лекарь много лет состоял в Совете и нередко давал Утеру ценные рекомендации. Если бы Артур стал королем, он оставил бы старого придворного в Совете. Надо будет попросить об этом Моргану; помощь Гаюса ей пригодится. Мысли принца вернулись к разговору с Джеффри и к последовавшему за ним разговору с Мерлином. Он совсем не думал о юноше в последние дни. А ведь столько всего произошло за короткое время их знакомства. Что ж, маг остался в Камелоте. Гаюс так рискует! Артур до сих перебывал в неопределенности касательно своего нового знакомого. Что делать с Мерлином? Закон требовал казнить его. Но он спас жизнь принцу. Но сэр Галахад погиб за него. Но Утер умер; Мерлин не смог излечить его. Мерлин оставался книгой на неизвестном наречии, которую Артур никак не мог прочесть. Что-то подсказывало ему, что их пути ещё пересекутся. Но должен ли он доверять Мерлину так, как, очевидно, доверял ему Гаюс? В зал вошла Моргана. Артур встал, как и прочие вельможи, и отодвинул для сестры кресло во главе стола. Советники переглянулись. Всем стало ясно, что на этом Совете главное лицо — именно дочь Утера, а не сын, и те, что ещё не догадались, в чем дело, недоумевали. Сама Моргана в удивлении подняла глаза на брата, но тот ободряюще кивнул, и она села. — Объявляю заседание открытым, — на правах наследника Утера (ведь обратное пока ещё не было сказано) заявил Артур. — Слово предоставляется Джеффри Монмуте, государственному церемониймейстеру. Джеффри важно поднялся с места. — Уважаемые леди и господа! На правах подготовки к церемонии коронации, имея доступ к государственным документам, данный мне покойным королем Его Величеством Утером Пендрагоном, я внимательно ознакомился с содержанием личных и официальных бумаг, писем и документов короля и, к превеликому сожалению, вынужден сообщить, что Его Величество не оставил завещания, ни официально скреплённого подписью и печатью, ни чернового варианта. — Как это? — недоуменно пробормотал один из лордов. — Это означает, что вопрос престолонаследования следует решить согласно старому многовековому закону Камелота. В случае смерти монарха и отсутствии в завещании прямо обозначенного наследника трона… — Джеффри набрал в грудь воздуха, пытаясь отогнать внезапное замешательство, и быстро сказал, — следующим монархом становится его старший ребёнок. Многие так и не поняли, что он только что сказал. Но те, что поняли, повернулись к Артуру и переводили взгляд с него на первую леди. Моргана ощутила, как вспыхнули щеки. Она прекрасно поняла Джеффри и не могла поверить своим ушам. Думая, что ей послышалось, она оглянулась на брата в поиске поддержки, но он был предельно серьёзен. Ясно было, что все это взаправду и церемониймейстер не шутит. Ясно было также, что Артур заранее знал, о чем будет говорить Монмута. Разумеется, Моргана и раньше обращала на себя внимание большого количества людей. То были и влюблённые в неё пылкие поклонники, и простой люд, которому она часто помогала на улицах. Она привыкла к тому, что на неё обращено сразу несколько пар глаз. Но в этот раз она чуть не задохнулась от неожиданности, спрашивая себя, может ли она выдержать столь пристальное внимание столь высокопоставленных людей: они были ближайшим окружением ее отца. — Милорд, — громко обратился один из вельмож к Артуру, как только Джеффри сел на место, — мы все думали, что новым королем станете вы. О каком законе может идти речь? Мы хотим видеть на престоле вас. Возможно, не один он так думал. Возможно, он выразил мнение их всех. Моргана все ещё не пришла в себя. Не в силах пошевелиться, она услышала, как рядом отодвинулся стул. — Вы слышали нашего церемониймейстера, сэр Вилхерд, — тихим ясным голосом произнёс принц, — он огласил закон. Это означает, что новой королевой будет леди Моргана. Дата ее коронации будет назначена в ближайшее время. Всякий, — он обвёл взглядом присутствующих, — кто попытается оспорить законное право леди Морганы на престол, будет казнен на эшафоте за государственную измену. Моргана подняла голову. Артур стоял рядом, бледный, его рука сжимала рукоять меча. Она видела, как ему непросто, но он первый встал на ее сторону, он готов был защищать ее право на трон, отказавшись от своих притязаний. Он как будто молча поклялся ей в верности. Он не должен был! Это все неправильно! Девушка вскочила с места. — В каком случае корона может быть передана другому наследнику монарха? — спросила она. — Не старшему ребёнку? Джеффри развёл руками. — Если только первый наследник отречётся от престола в пользу второго. — Тогда я отрекаюсь! — громко крикнула Моргана. — Корона не моя, она не нужна мне! Она по праву твоя, — нежно сказала она брату. — Нет! Не слушайте ее! — Артур потрясенно смотрел на нее. — Что ты творишь? — спросил он шепотом. — Сам знаешь, ты более достоин, — горячо проговорила принцесса. — Я не хочу ее, она не моя… Ты должен стать королем, это твоя судьба. — Ты — королева по закону, — твёрдо сказал Артур. — И я не намерен его нарушать. — Предлагаю отложить заседание Совета до завтра, — поспешно произнес Джеффри. Его тут же поддержали большинством голосов. Советники спешно покидали помещение, оставляя августейших особ одних, и не зря: как только дверь зала закрылась, Моргана налетела на брата: — Я не собираюсь ничего слушать, Артур! Ты — король, и точка! Как ты мог обрушить на меня эту новость, не предупредив?! Тебе сказать, что я чувствовала?! К черту глупый закон! Ты должен быть королем, ты им и станешь! — Я не собираюсь отбирать у тебя трон, — возразил принц. — Закон существует не просто так. И я собираюсь его соблюсти. — Но я не готова быть королевой! — Думаешь, я готов быть королем?! Оба тяжело дышали. Не в силах сидеть, Моргана ходила взад-вперёд по залу. Артур оставался на месте, но видно было, что усидеть на стуле ему не просто. — Ты болван, — выдавила Моргана. — Отец готовил тебя к короне всю жизнь. Ты ведь хочешь быть королем! Признай это! — Только не отбирая корону у тебя. На это я не пойду. — О боги! Я знаю и так, я и так уверена в твоей любви, в твоей преданности! Не надо ничего мне доказывать! Просто возьми корону, она твоя! — Нет, — Артур подтянулся на подлокотниках и легко соскочил на пол, — у тебя есть ещё время до завтра, сестренка. Подумай хорошенько, и ты поймёшь, что я прав. Ты будешь великой королевой, Моргана, я это знаю. Принцесса покорно позволила ему поцеловать себя в лоб, стояла неподвижно, слушая удаляющиеся шаги брата, а затем обессиленно привалилась к стене. — Болван, какой же ты болван, — пробормотала она.***
Ни дети Утера, ни члены Совета, при всем своем опыте, чутье и мудрости, не могли и подозревать, что за ними наблюдают. Тем не менее, в одной из пещер неподалёку от северной границы Камелота за ходом Совета очень внимательно следили. Черноволосая женщина пристально смотрела в бездонный колодец, доверху наполненный водой. На его поверхности она видела сменяющие друг друга картинки настоящего. По мере происходящего ее черты все больше искажались злобой. В конце концов она в ярости ударила рукой по воде, и колдовство рассеялось. Дремавший на полу белый дракон встрепенулся, разбуженный гневным вскриком, эхо которого разнеслось по сводам пещеры. — Проклятье! — сквозь зубы процедила женщина. — Все идёт наперекосяк! Она потрогала висевший на шее кулон. Странный, неопределенный формы, он переливался в ее руках багрово-красным, цветом крови. — Ты мне заплатишь, Джеффри Монмута, — пробормотала ведьма.***
Этим вечером Моргана легла спать очень рано, надеясь отоспаться за прошлую ночь и привести мысли в порядок. Она твёрдо решила, что не уступит, да и не должна: Артур получит свой заслуженный трон. И это не предмет для обсуждения. Только положив голову на подушку, Моргана увидела очень странный сон. В нем было что-то неясное, тёмное, злое, нет… светлое и нейтральное. Но оно служило злым целям. Девушка медленно шла за маленьким мальчиком по улицам Камелота. Она пыталась преследовать его незамеченной и, кажется, ей это удалось: мальчик ни разу не обернулся. Моргана чувствовала, что не должна это делать, но, сама не зная, зачем, продолжала следовать за своим маленьким проводником. Они проходили мимо других жителей города, среди которых были и играющие дети, но мальчик даже не остановился хотя бы посмотреть на игру сверстников. Он шёл легко, печально-обреченно и торжественно одновременно. Куда? Она не знала. Как ни странно, она боялась обогнать его и спросить. Наконец, они пришли. Мальчик остановился у одного из домов и постучал. Только теперь Моргана поняла, что необычного в ее проводнике: он был одет в белое струящееся одеяние, настолько ослепительное, что от него рябило в глазах. Даже его волосы были белые. Руки и босые ноги казались намного бледнее, чем должно быть даже у самого бледного человека. Дверь открылась, и на мальчика взглянул Джеффри Монмута, словно бы и не заметив Моргану. Мальчик протянул руки и обнял старого библиотекаря. В голове у девушки раздался ужасный вопль старика, но наяву он не проронил ни звука, лишь тяжело упав оземь. — Не-е-ет!!! — судорожно сжимая одеяло, Моргана подскочила на своей кровати. Какое облегчение, что это просто дурной сон! Но ведь… но ведь она уже видела этот сон! Прошлой ночью! Она вспомнила! Взгляд дочери короля метнулся на окно. Ещё не стемнело. Может быть, ещё не поздно… может быть, она успеет предупредить… В ее голове раздался голос, женский, холодный и беспощадный, острый, как заточенный клинок: — Король Утер Пендрагон мертв. И что они значат, хранитель закона, эти слова? Покой и отмщение всех его жертв? Триумф и победа всех его врагов? Ты знаешь ответ. Ты знал его всегда. Король был жесток. Король был суров. И новая эра настала теперь. Сын его, принц, совсем не таков. Хранитель закона, пыл свой поумерь. Расплата придёт. Стучится уже в твою дверь. На пороге ребёнок. Но совсем не дитя. И даже не смертный. У него жемчужно-белые глаза, Холодные руки обнимают тебя. Кровь стынет в жилах, отступаешь ты назад… Не спастись. И не выбраться.***
В каморке лекаря молодой волшебник, разливавший свежеприготовленное зелье по колбам, в ужасе отшатнулся назад при первых звуках песни, и травяной настой растёкся по столу. Гаюс укоризненно покачал головой и кинул тряпку Мерлину, готовясь отчитать своего юного подопечного за то, что тот испортил результаты многочасового труда, но, как только он взглянул в лицо мага, слова застряли в горле. — Мерлин? Что с тобой? Тебе нехорошо? Не молчи! Гаюс сжимал плечо юноши, разговаривая с ним, но Мерлин отреагировал лишь несколько секунд спустя. — Слышал? — сдавленно спросил он. — Просто мурашки по коже. Жутко. — О чем ты, Мерлин? — Эта песня… Разве ты не слышал, Гаюс? Старый лекарь отрицательно покачал головой, обеспокоенно глядя на своего подопечного.