Не присылай ко мне ангела

Говорят, мир меняется, когда солнце заходит. Свет исчезает, и во тьме появляются демоны, прятавшиеся весь день. Они выходят наружу, являя миру уродливые лики. Добродетельные люди спят в своих домах, не ведая, что творится совсем рядом — за дверью, стоит лишь ее открыть. Нимуэ пристально вглядывается в сидящую напротив девушку, и гадает, является ли и та монстром, или же она невинная овечка, жертва обстоятельств, собственной доверчивости и наивности. Жрица Древней религии чувствует себя в своей стихии. Ночь беззвездная, безлунная, хоть глаз выколи. Единственное освещение - два магических шара холодного голубого цвета, застывшие в воздухе, возле рук Нимуэ. Где-то поблизости громко ухает сова. Лес тихонько шелестит листвой. На поляне сыро, жутких ощущений добавляет дракон — огромный, белый, расположившийся чуть поодаль. Нимуэ слегка усмехается явному потрясению своей клиентки. Жрице демоны не страшны — она сама может быть демоном, если захочет. Ей вверены жизни и смерти. Она достигла большего, чем любая колдунья, чем любая жрица — она на голову выше их, и если она захочет, все они будут ей поклоняться. Но сегодня ей это не нужно. Сегодня она просто заключит небольшую сделку. С применением магии, разумеется. Чтобы чем-то занять себя. — Если я правильно поняла, — вежливо начала Нимуэ, — вы хотели бы воспользоваться магической услугой. Ее клиентка перевела на неё взгляд — обычная крестьянка, молодая девушка, на вид - не более восемнадцати лет, и сбивчиво заговорила: — Мне… мне нужно от него… избавиться. — От чего? — От этого, — крестьянка прижала руку к животу, — я… я беременна. Я не замужем, отец меня убьёт… Нимуэ со скучающим видом подперла щеку рукой. — Вы могли бы выйти замуж за отца ребёнка, — предложила она. — Зачем же сразу аборт? — Он… он не может, — пробормотала девушка, — ему обещана другая. Он женится на ней через неделю. А я… я ж одна у родителей, если кто-то узнает, позор ляжет на всю семью… Пожалуйста, — добавила она, с мольбой глядя на жрицу, — я хочу сделать это магией. Безболезненно. Не откажите мне… если откажете… я слышала, аборт — это больно, кровь и… и можно умереть. Нимуэ прикрыла глаза на мгновение. — Роды — это тоже больно, тоже кровь и тоже можно умереть, — тихо произнесла она. — Да, — непонимающе сказала крестьянка, — но я не собираюсь рожать. Помогите мне… Колдунья взглянула на свою клиентку внимательнее. Девочка была красива — идеальный овал лица, вьющиеся светлые волосы, яркие зеленые глаза. Даром что одета бедно и руки огрубели от работы — глядя на правильные черты и бледную нежную кожу, ее можно было принять за благородную особу. — Все в этом мире имеет свою цену, — промолвила Нимуэ. — Я готова заплатить. Только у меня совсем немного денег, — неуверенно сказала девушка. — Ты заплатишь не деньгами. — Чем же тогда? — Частью своей души, — сказала колдунья, и в ответ на непонимающий взгляд собеседницы пояснила, — дети — это не только наша плоть и кровь, это часть души. Убив этого ребёнка, ты убьешь частицу себя. Ты готова к этому? — И это все? Платить не надо? — девушка рассмеялась. — Я не думала, что все так легко. Когда вы сможете это сделать? — Подумай хорошенько, — настаивала Нимуэ. — Ты действительно хочешь убить ребёнка? — Да что вы заладили! Это и не ребёнок ведь пока ещё. — А кто тогда? — Нечто, отравляющее мне жизнь, — уже с раздражением произнесла крестьянка. — Так вы мне поможете?

***

Двадцать лет назад. Нимуэ мучительно содрогнулась в очередном спазме. Рвотный позыв застал ее врасплох, она совершенно не была готова. Скосив глаза, девушка увидела, что Карадег смотрит на неё своими большими немигающими глазами, явно сочувствуя. — Отвернись, — прохрипела колдунья, не желая, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии, пусть даже дракон. Карадег покорно отвернулся, а Нимуэ, державшаяся за дерево, упала на колени, выплевывая на траву остатки своего завтрака. Очевидно, полеты на драконе в ее положении — плохая затея. Будущий Повелитель драконов явно не был в восторге от бешеной скорости и крутых виражей. Кое-как придя в себя, Нимуэ поднялась на дрожащих ногах и снова вцепилась в дерево, чтобы устоять. Она погладила живот, мысленно прося маленькое и капризное существо внутри себя успокоиться. Уходя, Балинор, как выяснилось, оставил после себя подарок. Подарку было четыре недели, по подсчетам девушки, и он уже проявлял свой неугомонный характер, не давая своей мамочке забыть о его существовании. Он. Или она. Нимуэ не знала; если магия и умела определять пол будущего ребёнка, колдунье о таком способе было неизвестно. Да и какая разница? Сын… или дочь. Все равно. Нимуэ ещё не определилась, как относится к своему ребёнку, но одно знала точно: она хочет его оставить. От одной мысли об аборте у неё внутри все холодело, и дело было вовсе не в тех страшных рассказах, которые она слышала. Нет, она боялась не крови и боли, и даже не возможной смерти от инфекции или кровопотери. Она не понимала, как можно убить кого-то настолько маленького, настолько беззащитного, что даже его тело ещё не было сформировано. Он был неразрывно с ней связан. Они были единым целым. И кем она будет, если попытается разрушить эту связь матери и ребёнка? Но это не только ее ребёнок, это также и ребенок Балинора. И его Нимуэ ненавидела всем своим существом. А что, если этот ребёнок будет на него похож? Будущий Повелитель драконов… или Повелительница. О, он станет великим магом, соединив в себе силы своих родителей. Ему не будет равных. И от такого ребёнка Балинор решил отказаться. Ах да: он понятия не имеет о его существовании. Нимуэ горько усмехнулась. Она немного пришла в себя и огляделась по сторонам, пытаясь понять, где приземлился Карадег, когда они совершили вынужденную посадку. Девушка стояла на вершине холма, взирая на раскинувшиеся луга, подмечая вдали какое-то поселение. Надо найти речку и умыться… — Лети домой, — скомандовала Нимуэ дракону, — я пойду пешком. Встретимся здесь же, вечером. Она надеялась остановиться в ближайшей деревне на отдых. Надо думать, за весь день буря в ее организме немного уляжется, и она сможет улететь на драконе на ночлег в свой дом. Потому что постоянно ходить пешком в планы колдуньи не входило.

***

Настоящее время Нимуэ чувствовала мощную энергию, чистую, проснувшуюся в чужом теле. Ей предстояло забрать эту энергию и обратить её в магию. Древний, сложный и чудовищный ритуал, и так она станет сильнее. Руки колдуньи, прижатые к животу крестьянки, слегка дрогнули. Ее магию обдало теплом, и чужая энергия, словно почувствовав, какая участь ее ждёт, протестующе всколыхнулась. А потом Нимуэ услышала. «Тук-тук-тук-тук»… А потом она увидела. Яркие зеленые глаза открылись и вперили в неё взгляд — открытый и внимательный. А потом она почувствовала. Детская улыбка, наивная, и доверчивое прикосновение за руку. Колдунья отшатнулась, тяжело дыша. Она по-прежнему была в лесу, холодной темной ночью, и перед ней лежала крестьянка, попросившая ее о чудовищной магической услуге. — Что-то прошло не так? — обеспокоенно спросила девушка. — Я не могу, — сдавленно прошептала Нимуэ. — Я не могу… — Послушайте, если дело в оплате… — Я не могу! — крикнула колдунья. — И я не понимаю, как ты можешь!.. Господи, ее глаза… они такие же, как у тебя! Как ты можешь… - колдунья встала с колен, пошатываясь. Все ее мысли занимал ребёнок, но уже другой, ее собственный. И она видела его глаза. Такие же, как у неё.