Когда мне больно было и плохо Ты не спасал меня, герой Твое оружие слово Ты не пойдешь в бой Будь собой.
Не то чтобы Мэл сожалела о прошлом, просто иногда становилось тошно, от того что она доверилась Бену, какому-то смазливому принцу и, она не то чтобы ненавидела себя за это, просто их связь несла свои плоды, от которых не могла избавиться девушка. Мэл и сама понимала, что это лишь её вина, она даже немного сожалела, хотя и было поздно о чём-то думать и сожалеть. Они быстро загорелись и горели безумным пламенем, которое быстро потухло, и ходили слишком близко от края пропасти и знали, что они сами выбрали этот путь; они нырнули в бездну наслаждения добровольно, стремительно падая вниз. Кажется, в их головах были мысли лишь друг о друге: блестяще учившийся Бен, всего через год съехал по оценкам; а у Мэл не хватало времени даже на пустой трёп с Иви. Разве что ночью, когда та просто возносила Бена, уподобляя Богу. Но, всё так быстро кончилось, в самом разгаре событий. В кульминационный момент. Девушка стала ненавидеть всё, что связано с Беном. Хотя ушла сама — сама канула в бездну, согласилась потерять единственного человека, чьё сердце принадлежало лишь ей, но она его смяла, превратив в пепел. Драконам вообще не стоит доверять, они же порождения огня и разрушения. Так кто взвалил на малышку Мэл ответственность за силы, которые она с трудом может контролировать, её ведь даже не обучили справляться с силой дракона, что кроется глубоко в ней. А когда Мэл не смогла обуздать внутреннего дракона, то все поняли, чем это чревато. Она чуть не спалила всё поселение Робина Гуда и местную чащобу. Тогда-то Адам и стал сомневаться в выборе сына. Но это было лишь раз, разве она заслуживает такого отношения к себе? Она не виновата, что родилась такой. Её мать была столь тщеславна, что назвала дочь в свою честь, только чуть укорочено. Ведь все знают, когда Малефисента будучи маленькой девочкой, носила прозвище Мэл. Она решила, что её дочь будет продолжением, что она будет наследницей величайшего зла во всём королевстве. Но её это ни к чему хорошему не привело. Мэл считает, что зло её матери многогранно. Даже у чёрного цвета есть свои оттенки, просто нужно научиться их различать. Оттенки чёрного и белого, дают один общий плод — серый. Но серость слишком обыденна, хотя и непостоянна. Ведь человек не может быть лишь плохим, или только хорошим. Все мы как кубики; где-то гладкие, а где-то встречаются острые углы. Так же со злом, оно не может быть лишь плохим, как и добро, не может быть лишь хорошим. Даже в самых светлых мыслях, есть доля зла, ожидания похвалы и некого эгоизма, которое тешит своё самолюбие. Так и со злом; что для одного плохо, для другого — Рай. Если мы убьём злодея — это хорошо, но, так или иначе, это убийство. А если мы убьём героя? Это плохо, но, сколько жизней не чём неповинных солдат мы сохраним. Сколько отцов, братьев и сыновей мы спасём? А сколько умрут из-за злодеев? Нельзя быть чем-то определённым. Все мы латаны как кафтаны; расшиты разными нитками, прострочены или провязаны — разной техникой и разным мастерством. Именно нам выбирать следующий цвет и стиль вязки. И в итоге он не будет каким-то определенным; он будет замысловатым, заковыристым, где-то будут ошибки — и это естественно. Ну а что бы выбрали вы? Какой стиль, технику и нитки? Мы не можем ответить, на столь, казалось бы, обыкновеннейший вопрос.***
…Девушки узрели Иви. Она мило улыбалась, поправляя синюю юбку, мило махнула рукой, в которой находился телефон. Ей надоело это молчание, и она прошла на своё место. — Так что случилось летом? — спросила девушка, доставая все принадлежности для урока. — Ты Иви? Верно? Очень приятно, я Петра Бёрнс — школьный психолог, если что, то обращайся ко мне. Ты же, как и Мэл с Острова, она о тебе говорила, — женщина улыбнулась, поправляя непослушные рыжие кудри. Иви странно покосилась на Мэл, та быстро поняла и дополнила: — Она мой опекун, так сказать — принимающая семья, — сказала Мэл, окинув экс-подругу взглядом. — Оу, так что там с летом? — спросила Иви. — Вспоминали, как впервые встретились. Ладно дорогая, я должна встретиться с Полом перед его уроком, и позвонить сыну. Удачи на уроке девочки, — женщина помахала и пошла на выход. — Кидалово, — буркнула фиолетоволосая, уткнувшись в свои руки. Губы сине волоски дрогнули в улыбке, и она присев за свой стол, уткнулась в повторения романа который им задали читать на выходные. Иви была в предвкушении помолвки Бена и Одри, на которой вторая выйдет в её платье, чем прорекламирует её марку одежду. Конечно, она ждала сегодняшнего вечера. Это должно было быть фурором и большим толчком в её карьере. Даг всячески её подбадривал, говоря, что она справиться со всем и обязательно станет дизайнером всего Королевства. Ну, а с другой стороны, Иви больно, ведь Мэл сильно страдает и это видно, хоть она старается тщательно это скрыть, Иви видит эти опухшие глаза, которые Мэл старательно прячет под тонной тонального крема. Так же эту усталость и пустоту в глазах. Хотя Мэл не из тех, кто будет страдать, и показывать это. Она не маленькая принцесса, она будет жить, ведь это Мэл, дочь Малефисенты — правительницы тьмы. Мэл и сама понимает — ей нужен отдых. Раньше, на Острове, еды было мало, и недоедание было в порядке вещей. Но здесь — где еды в достатке, а напитками можно было бы наполнить все моря и океаны королевства — Мэл не может взять и крупицы в рот, хотя там боролась за еду. Здесь столько всего, чего можно попробовать. Но кусок не лезет в горло с тех дней… Мэл поправила свои косички, которые она с трудом заплела утром, а после стала записывать в тетрадку заклинаний что-то. Захлопнув тетрадь, она сунула её в рюкзак и открыла книгу, которую им задали прочитать на выходных: «Портрет Дориана Грея». — Понравилось? — спросила Иви, смотря из-под волос на Мэл. — Дориан какой-то напыщенный и самовлюбленный. Из-за него умерла хорошая девушка, а он был столь влюблен в себя, что… В общем отталкивающий персонаж. Наркоман и алкоголик, ему лишь бы по пабам гулять и тешить своё самолюбие, — сказала Мэл, скучающим тоном, листая страницы книги. — Сейчас по книги тест будет, — напомнила Иви и, Мэл кивнула, отворачиваясь к окну.